Стыд и позор Пустякову Василию: Он нацарапал на парте фамилию, Чтобы ребята во веки веков Знали, что в классе сидел Пустяков!
***
Раз, Два, Три, Четыре. Начинается рассказ. В сто тринадцатой квартире Великан живёт у нас.
На столе он строит башни, Строит город в пять минут. Верный конь и слон домашний Под столом его живут.
***
— Где ты была сегодня, киска? — У королевы у английской.
— Что ты видала при дворе?! — Видала мышку на ковре!
***
В город, в город за свиньёй Я иду пешком. Возвращаюсь я домой На свинье верхом.
С. Маршак
***
На прутике записка: «Не подходите близко!»
Записке ты не верь — Я самый добрый зверь.
За что сижу я в клетке, Я сам не знаю, детки.
С. Маршак
***
Цветная осень — вечер года — Мне улыбается светло. Но между мною и природой Возникло тонкое стекло.
Весь этот мир — как на ладони, Но мне обратно не идти. Еще я с Вами, но в вагоне, Еще я дома, но в пути.
***
Сегодня старый ясень сам не свой,— Как будто страшный сон его тревожит. Ветвями машет, шевелит листвой, А почему,— никто сказать не может.
И листья легкие в раздоре меж собой, И ветви гнутые скрипят, друг с другом споря. Шумящий ясень чувствует прибой Воздушного невидимого моря.
***
Апрель! Апрель! На дворе звенит капель. По полям бегут ручьи, На дорогах лужи. Скоро выйдут муравьи После зимней стужи. Пробирается медведь Сквозь густой валежник. Стали птицы песни петь И расцвел подснежник.
***
Вышли мыши как-то раз Поглядеть, который час. Раз-два-три-четыре. Мыши дернули за гири. Вдруг раздался страшный звон — Убежали мышки вон.
***
Распустился ландыш в мае В самый праздник — в первый день. Май цветами провожая, Распускается сирень.
***
Тётя Трот и кошка Сели у окошка, Сели рядом вечерком Поболтать немножко.
Трот спросила:-Кис-Кис-Кис, Ты ловить умеешь крыс? -Мурр,-сказала кошка, Помолчав немножко.
***
Червяк дорогу сверху вниз В огромном яблоке прогрыз И говорит: «Не зря боролись! Мы здесь открыли Южный полюс»
***
Не страшен этот белый кот Ни крысам, ни мышам, Частенько с ними он ведет Беседу по душам. Мышей он ласково зовет Из ящика без крышки. — Эй, малыши! — мурлычет кот, — Давайте в кошки-мышки!
***
Сегодня лучший день весны, сегодня Первомай! Оркестры дальние слышны, в цветных флажках трамвай…
Взлетает легкий красный шар под самый небосклон, пылают буйно, как пожар полотнища знамен…
ivanok.ru
Четкая в утреннем свете,Каждая буква видна.Пишут советские дети:"Мир всем народам на свете.Нам не нужнаВойна!"
Мир всем народам на свете.Всем есть простор на планете, -Свет и богат и велик.
Наши советские детиТак изучают язык.
автор: Самуил МаршакУгомонотрывок
Что случилось нынче в школе?Нет учительницы, что ли?
Расшумелся первый классИ бушует целый час.
Поднял шум дежурный Миша.Он сказал: - Ребята, тише!
- Тише! - крикнули в ответЮра, Шура и Ахмет.
- Тише, тише! - закричалиКоля, Оля, Галя, Валя.
- Тише-тише-тишина! -Крикнул Игорь у окна.
- Тише, тише! Не шумите! -Заорали Витя, Митя.
- Замолчите! - на весь классБасом выкрикнул Тарас.
Тут учительница пеньяПросто вышла из терпенья,Убежать хотела вон...Вдруг явился Угомон.
Оглядел он всех суровоИ сказал ученикам:- Не учи Молчать Другого,А молчи Побольше Сам!
автор: Самуил МаршакПервый день календаряПервое Сентября,Первое Сентября!Первое Сентября -Первый день Календаря, -
Потому что в этот деньВсе девчонки И мальчишкиГородов И деревеньВзяли сумки, Взяли книжки,Взяли завтраки Под мышкиИ помчались в первый разВ класс!
Это было в Барнауле,В Ленинграде И в Торжке,В Благовещенске И в Туле,На Дону И на Оке,
И в станице, И в ауле,И в далеком кишлаке.
Это было На морском Берегу,Там, где берегИзгибается В дугу,Где ребята По-грузинскиГоворят,Где на завтрак НосятСладкий виноград.
Это было На Алтае,Между гор.Это было На Валдае,У озер.
Это было На Днепре,Среди полей,Там, где школа За стволамиТополей.
kinderbooks.ru
Начало > Детские стихи
| Имя Самуила Маршака известно читателям уже более века. Первые стихи Маршака для детей опубликованы ещё в 1920-х годах. Это были сборники «Дом, который построил Джек», «Сказка о глупом мышонке» и «Детки в клетке», сразу полюбившиеся малышам. Будущий выдающийся поэт и переводчик и раньше занимался литературной работой - Маршак родился в 1887 году - но известным он стал именно после опубликования детских стихов. Читать далее... |
Самуил МАРШАК
Радуга-дуга
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1820
Солнце вешнее с дождем Строят радугу вдвоем — Семицветный полукруг Из семи широких дуг. Читать...
Самуил МАРШАК
Круглый год
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1928
Открываем календарь. Начинается январь. В январе, в январе Много снегу во дворе. Читать...
Самуил МАРШАК
Тихая сказка
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1723
Эту сказку ты прочтешь Тихо, тихо, тихо… Жили-были серый еж И его ежиха. Читать...
Самуил МАРШАК
Волк и лиса
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1989
Серый волк в густом лесу Встретил рыжую лису. Читать...
Самуил МАРШАК
Сказка о глупом мышонке
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1571
Пела ночью мышка в норке: — Спи, мышонок, замолчи! Дам тебе я хлебной корки И огарочек свечи. Читать...
Самуил МАРШАК
Сказка об умном мышонке
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1187
Унесла мышонка кошка И поет: — Hе бойся, крошка. Поиграем час-дpyгой В кошки-мышки, дорогой! Читать...
Самуил МАРШАК
Дремота и Зевота
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1173
Бродили по дороге Дремота и Зевота. Дремота забегала в калитки и ворота, Читать...
Самуил МАРШАК
Сад идет
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1043
Мы выходим из ворот. Видим: на прогулку Дружным шагом сад идет Вдоль по переулку. Читать...
Самуил МАРШАК
Великан
Добавлено: 3 сентября 2017 | Просмотров: 1353
Раз, Два, Три, Четыре. Начинается рассказ: В сто тринадцатой квартире Великан живет у нас. Читать...
Самуил МАРШАК
Мяч
Добавлено: 6 сентября 2017 | Просмотров: 2458
Мой веселый, звонкий мяч, Ты куда помчался вскачь? Читать...
Самуил МАРШАК
Пожар
Добавлено: 8 сентября 2017 | Просмотров: 847
На площади базарной, На каланче пожарной Круглые сутки Дозорный у будки Поглядывал вокруг... Читать...
Самуил МАРШАК
Почта
Добавлено: 9 сентября 2017 | Просмотров: 1270
Кто стучится в дверь ко мне С толстой сумкой на ремне, С цифрой 5 на медной бляшке, В синей форменной фуражке? Читать...
Самуил МАРШАК
Вчера и сегодня
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 735
Лампа керосиновая, Свечка стеариновая, Коромысло с ведром И чернильница с пером. Читать...
Самуил МАРШАК
Багаж
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 904
Дама сдавала в багаж Диван, чемодан, саквояж... Читать...
Самуил МАРШАК
Вот какой рассеянный
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 1082
Жил человек рассеянный На улице Бассейной. Читать...
Самуил МАРШАК
Детки в клетке
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 1082
Рано, рано мы встаем, Громко сторожа зовем... Читать...
Самуил МАРШАК
Про гиппопотама
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 804
Уговорились я и мама Дождаться выходного дня И посмотреть ги-ги-топама... Читать...
Самуил МАРШАК
Цирк
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 870
Впервые на арене Для школьников Москвы Ученые тюлени, Танцующие львы... Читать...
Самуил МАРШАК
Мороженое
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 1222
Мы живем на даче. День стоит горячий. По дороге — стук да стук — Едет крашеный сундук. Читать...
Самуил МАРШАК
Пудель
Добавлено: 10 сентября 2017 | Просмотров: 1310
На свете старушка Спокойно жила, Сухарики ела И кофе пила. Читать...
Детская тема возникла в творчестве Маршака далеко не случайно. Волей судьбы и трагических перипетий начала столетия он непрерывно был связан с помощью детям. Маршак занимался благотворительностью, работал в органах просвещения, основал и редактировал детские журналы, и стоял у истоков знаменитого Детгиза, в котором издавалась масса произведений для детей. Детям сразу понравилось читать стихи Самуила Маршака. Этому способствовало превосходное умение поэта писать стихи простым языком, соблюдая размер и рифму. Поэтому почти все стихи Маршака для детей не только легко читаются, но и хорошо запоминаются. Эти достоинства произведений поэта объясняются не только его талантом. Маршак относился к детским произведениям с очень большой требовательностью. Он считал, что детские стихи и книги должны быть произведением высокого искусства. Даже короткие детские стихи он называл «Большой литературой для маленьких». Одновременно Маршак стремился избегать излишнего морализаторства и лакировки поступков своих героев, которыми детские произведения были перегружены до него. Среди самых популярных стихов Маршака для детей такие произведения, как «Кошкин дом», «Вот какой ра |
kinderbooks.ru
Я перевел Шекспировы сонеты. Пускай поэт, покинув старый дом, Заговорит на языке другом, В другие дни, в другом краю планеты. Соратником его мы признаем, Защитником свободы, правды, мира. Недаром имя славное Шекспира По-русски значит: "потрясай копьем". Три сотни раз и тридцать раз и три Со дня его кончины очертила Земля урочный путь вокруг светила. Свергались троны, падали цари... А гордый стих и в скромном переводе Служил и служит правде и свободе.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Апрельский дождь прошел впервые, Но ветер облака унес, Оставив капли огневые На голых веточках берез. Еще весною не одета В наряд из молодой листвы, Березка капельками света Сверкала с ног до головы.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
(Из Александра Алана Милна) Король, Его величество, Просил ее величество, Чтобы ее величество Спросила у молочницы: Нельзя ль доставить масла На завтрак королю. Придворная молочница Сказала: "Разумеется, Схожу, Скажу Корове, Покуда я не сплю!" Придворная молочница Пошла к своей корове И говорит корове, Лежащей на полу: "Велели их величества Известное количество Отборнейшего масла Доставить к их столу!" Ленивая корова Ответила спросонья: "Скажите их величествам, Что нынче очень многие Двуногие-безрогие Предпочитают мармелад, А также пастилу!" Придворная молочница Сказала: "Вы подумайте!" И тут же королеве Представила доклад: "Сто раз прошу прощения За это предложение, Но если вы намажете На тонкий ломтик хлеба Фруктовый мармелад, Король, его величество, Наверно, будет рад!" Тотчас же королева Пошла к его величеству И, будто между прочим, Сказала невпопад: "Ах да, мой друг, по поводу Обещанного масла... Хотите ли попробовать На завтрак мармелад?" Король ответил: "Глупости!" Король сказал: "О Боже мой!" Король вздохнул: "О Господи!" - И снова лег в кровать. "Еще никто,- сказал он,- Никто меня на свете Не называл капризным... Просил я только масла На завтрак мне подать!" На это королева Сказала: "Ну конечно!" - И тут же приказала Молочницу позвать. Придворная молочница Сказала: "Ну конечно!" - И тут же побежала В коровий хлев опять. Придворная корова Сказала: "В чем же дело? Я ничего дурного Сказать вам не хотела. Возьмите простокваши, И молока для каши, И сливочного масла Могу вам тоже дать!" Придворная молочница Сказала: "Благодарствуйте!" И масло на подносе Послала королю. Король воскликнул: "Масло! Отличнейшее масло! Прекраснейшее масло! Я так его люблю! Никто, никто,- сказал он И вылез из кровати.- Никто, никто,- сказал он, Спускаясь вниз в халате.- Никто, никто,- сказал он, Намылив руки мылом.- Никто, никто,- сказал он, Съезжая по перилам.- Никто не скажет, будто я Тиран и сумасброд, За то, что к чаю я люблю Хороший бутерброд!"
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
«Год восемнадцатый не повторится ныне!»— Кричат со стен слова фашистских лидеров. А сверху надпись мелом: «Я в Берлине» И подпись выразительная: «Сидоров».
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
Года четыре Был я бессмертен. Года четыре Был я беспечен, Ибо не знал я о будущей смерти, Ибо не знал я, что век мой не вечен. Вы, что умеете жить настоящим, В смерть, как бессмертные дети, не верьте. Миг этот будет всегда предстоящим - Даже за час, за мгновенье до смерти.
Русские поэты. Антология в четырех томах. Москва: Детская литература, 1968.
Всех, кто утром выйдет на простор, Сто ворот зовут в сосновый бор. Меж высоких и прямых стволов Сто ворот зовут под хвойный кров. Полумрак и зной стоят в бору. Смолы проступают сквозь кору. А зайдешь в лесную даль и глушь, Муравьиным спиртом пахнет сушь. В чаще муравейники не спят - Шевелятся, зыблются, кипят. Да мелькают белки в вышине, Словно стрелки, от сосны к сосне. Этот лес полвека мне знаком. Был ребенком, стал я стариком. И теперь брожу, как по следам, По своим мальчишеским годам. Но, как прежде, для меня свои - Иглы, шишки, белки, муравьи. И меня, как в детстве, до сих пор Сто ворот зовут в сосновый бор.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Бремя любви тяжело, если даже несут его двое. Нашу с тобою любовь нынче несу я один. Долю мою и твою берегу я ревниво и свято, Но для кого и зачем - сам я сказать не могу.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Бывало, в детстве под окном Мы ждем,- когда у нас Проснется гость, прибывший в дом Вчера в полночный час. Так и деревья. Стали в ряд, И ждут они давно,- Когда я брошу первый взгляд На них через окно. Я в этот загородный дом Приехал, как домой. Встает за садом и прудом Заря передо мной. Ее огнем озарены, Глядят в зеркальный шкаф Одна береза, две сосны, На цыпочки привстав. Деревья-дети стали в ряд. И слышу я вопрос: - Скажи, когда ты выйдешь в сад И что ты нам привез?
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Разговор в парадном подъезде Шли пионеры вчетвером В одно из воскресений, Как вдруг вдали ударил гром И хлынул дождь весенний. От градин, падавших с небес, От молнии и грома Ушли ребята под навес — В подъезд чужого дома. Они сидели у дверей В прохладе и смотрели, Как два потока все быстрей Бежали по панели. Как забурлила в желобах Вода, сбегая с крыши, Как потемнели на столбах Вчерашние афиши... Вошли в подъезд два маляра, Встряхнувшись, точно утки,— Как будто кто-то из ведра Их окатил для шутки. Вошел старик, очки протёр, Запасся папиросой И начал долгий разговор С короткого вопроса: — Вы, верно, жители Москвы? — Да, здешние — с Арбата. — Ну, так не скажете ли вы, Чей этот дом, ребята? — Чей это дом? Который дом? — А тот, где надпись «Гастроном» И на стене газета. — Ничей,— ответил пионер. Другой сказал: — СССР. А третий: — Моссовета. Старик подумал, покурил И не спеша заговорил: — Была владелицей его До вашего рожденья Аделаида Хитрово.— Спросили мальчики: — Чего? Что это значит «Хитрово»? Какое учрежденье? — Не учрежденье, а лицо!— Сказал невозмутимо Старик и выпустил кольцо Махорочного дыма.— Дочь камергера Хитрово Была хозяйкой дома, Его не знал я самого, А дочка мне знакома. К подъезду не пускали нас, Но, озорные дети, С домовладелицей не раз Катались мы в карете. Не на подушках рядом с ней, А сзади — на запятках. Гонял оттуда нас лакей В цилиндре и в перчатках. — Что значит, дедушка, «лакей»? Спросил один из малышей. — А что такое «камергер»?— Спросил постарше пионер. — Лакей господским был слугой, А камергер — вельможей, Но тот, ребята, и другой — Почти одно и то же. У них различье только в том, Что первый был в ливрее, Второй — в мундире золотом, При шпаге, с анненским крестом, С Владимиром на шее. — Зачем он, дедушка, носил, Владимира на шее?..— Один из мальчиков спросил, Смущаясь и краснея. — Не понимаешь? Вот чудак! «Владимир» был отличья знак. «Андрей», «Владимир», «Анна» — Так назывались ордена В России в эти времена...— Сказали дети: — Странно! — А были, дедушка, у вас Медали с орденами? — Нет, я гусей в то время пас В деревне под Ромнами. Мой дед привез меня в Москву И здесь пристроил к мастерству. За это не медали, А тумаки давали!.. Тут грозный громовой удар Сорвался с небосвода. — Ну и гремит!— сказал маляр. Другой сказал: — Природа!.. Казалось, вечер вдруг настал, И стало холоднее, И дождь сильнее захлестал, Прохожих не жалея. Старик подумал, покурил И, помолчав, заговорил: — Итак, опять же про него, Про господина Хитрово. Он был первейшим богачом И дочери в наследство Оставил свой московский дом, Имения и средства. — Да неужель жила она До революции одна В семиэтажном доме — В авторемонтной мастерской, И в парикмахерской мужской, И даже в «Гастрономе»? — Нет, наша барыня жила Не здесь, а за границей. Она полвека провела В Париже или в Ницце, А свой семиэтажный дом Сдавать изволила внаем. Этаж сенатор занимал, Этаж — путейский генерал, Два этажа — княгиня. Еще повыше — мировой, Полковник с матушкой-вдовой, А у него над головой — Фотограф в мезонине. Для нас, людей, был черный ход, А ход парадный — для господ. Хоть нашу братию подчас Людьми не признавали, Но почему-то только нас Людьми и называли. Мой дед арендовал Подвал. Служил он у хозяев. А в «Гастрономе» торговал Тит Титыч Разуваев. Он приезжал на рысаке К семи часам — не позже, И сам держал в одной руке Натянутые вожжи. Имел он знатный капитал И дом на Маросейке. Но сам за кассою считал Потертые копейки. — А чаем торговал Перлов, Фамильным и цветочным!— Сказал один из маляров. Другой ответил: — Точно! — Конфеты были Ландрина, А спички были Лапшина, А банею торговой Владели Сандуновы. Купец Багров имел затон И рыбные заводы. Гонял до Астрахани он По Волге пароходы. Он не ходил, старик Багров, На этих пароходах, И не ловил он осетров В привольных волжских водах. Его плоты сплавлял народ, Его баржи тянул народ, А он подсчитывал доход От всей своей флотилии И самый крупный пароход Назвал своей фамилией. На белых ведрах вдоль бортов, На каждой их семерке, Была фамилия «Багров» — По букве на ведерке. — Тут что-то дедушка, не так: Нет буквы для седьмого! — А вы забыли твердый знак!— Сказал старик сурово.— Два знака в вашем букваре. Теперь не в моде твердый, А был в ходу он при царе, И у Багрова на ведре Он красовался гордо. Была когда-то буква «ять»... Но это — только к слову. Вернуться надо нам опять К покойному Багрову. Скончался он в холерный год, Хоть крепкой был породы, А дети продали завод, Затон и пароходы... — Да что вы, дедушка! Завод Нельзя продать на рынке. Завод — не кресло, не комод, Не шляпа, не ботинки! — Владелец волен был продать Завод кому угодно, И даже в карты проиграть Он мог его свободно. Всё продавали господа: Дома, леса, усадьбы, Дороги, рельсы, поезда,— Лишь выгодно продать бы! Принадлежал иной завод Какой-нибудь компании: На Каме трудится народ, А весь доход — в Германии. Не знали мы, рабочий люд, Кому копили средства. Мы знали с детства только труд И не видали детства. Нам в этот сад закрыт был вход. Цвели в нем розы, лилии. Он был усадьбою господ — Не помню по фамилии... Сад охраняли сторожа. И редко — только летом — В саду гуляла госпожа С племянником-кадетом. Румяный маленький кадет, Как офицерик, был одет. И хвастал перед нами Мундиром с галунами. Мне нынче вспомнился барчук, Хорошенький кадетик, Когда суворовец — мой внук — Прислал мне свой портретик. Ну, мой скромнее не в пример, Растет не по-кадетски. Он тоже будет офицер, Но офицер советский. — А может, выйдет генерал, Коль учится примерно,— Один из маляров сказал. Другой сказал: — Наверно! — А сами, дедушка, в какой Вы обучались школе? — В какой? В сапожной мастерской Сучил я дратву день-деньской И натирал мозоли. Я проходил свой первый класс, Когда гусей в деревне пас. Второй в столице я кончал, Когда кроил я стельки И дочь хозяйскую качал В скрипучей колыбельке. Потом на фабрику пошел, А кончил забастовкой, И уж последнюю из школ Прошел я под винтовкой. Так я учился при царе, Как большинство народа, И сдал экзамен в Октябре Семнадцатого года! Нет среди вас ни одного, Кто знал во время оно Дом камергера Хитрово Или завод Гужона... Да, изменился белый свет За столько зим и столько лет! Мы прожили недаром. Хоть нелегко бывало нам, Идем мы к новым временам И не вернемся к старым! Я не учен. Зато мой внук Проходит полный курс наук. Не забывает он меня И вот что пишет деду: «Пред лагерями на три дня Гостить к тебе приеду. С тобой ловить мы будем щук, Вдвоем поедем в Химки...» Вот он, суворовец — мой внук,— С товарищем на снимке! Прошибла старика слеза, И словно каплей этой Внезапно кончилась гроза. И солнце хлынуло в глаза Струей горячей света.
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
Быстро дни недели пролетели, Протекли меж пальцев, как вода, Потому что есть среди недели Хитрое колесико - Среда. Понедельник, Вторник очень много Нам сулят,- неделя молода. А в Четверг она уж у порога. Поворотный день ее - Среда. Есть колеса дня, колеса ночи. Потому и годы так летят. Помни же, что путь у нас короче Тех путей, что намечает взгляд.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
(Из Роберта Бернса) В горах мое сердце... Доныне я там. По следу оленя лечу по скалам. Гоню я оленя, пугаю козу. В горах мое сердце, а сам я внизу. Прощай, моя родина! Север, прощай,- Отечество славы и доблести край. По белому свету судьбою гоним, Навеки останусь я сыном твоим! Прощайте, вершины под кровлей снегов, Прощайте, долины и скаты лугов, Прощайте, поникшие в бездну леса, Прощайте, потоков лесных голоса. В горах мое сердце... Доныне я там. По следу оленя лечу по скалам. Гоню я оленя, пугаю козу. В горах мое сердце, а сам я внизу!
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
В полутьме я увидел: стояла За окном, где кружила метель, Словно только что с зимнего бала, В горностаи одетая ель. Чуть качала она головою, И казалось, что знает сама, Как ей платье идет меховое, Как она высока и пряма.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
В столичном немолкнущем гуде, Подобном падению вод, Я слышу, как думают люди, Идущие взад и вперед. Проходит народ молчаливый, Но даже сквозь уличный шум Я слышу приливы, отливы Весь мир обнимающих дум.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Ведерко, полное росы, Я из лесу принес, Где ветви в ранние часы Роняли капли слез. Ведерко слез лесных набрать Не пожалел я сил. Так и стихов моих тетрадь По строчке я копил.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Шотландская баллада (из Роберта Стивенсона) Из вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще меда, Пьянее, чем вино. В котлах его варили И пили всей семьей Малютки-медовары В пещерах под землей. Пришел король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам. На вересковом поле, На поле боевом Лежал живой на мертвом И мертвый - на живом. _______ Лето в стране настало, Вереск опять цветет, Но некому готовить Вересковый мед. В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли. Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне. Король глядит угрюмо: "Опять в краю моем Цветет медвяный вереск, А меда мы не пьем!" Но вот его вассалы Приметили двоих Последних медоваров, Оставшихся в живых. Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет,- Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет. К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнес. Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле. А маленькие люди Стояли на земле. Гневно король промолвил: "Пытка обоих ждет, Если не скажете, черти, Как вы готовили мед!" Сын и отец молчали, Стоя у края скалы. Вереск звенел над ними, В море катились валы. И вдруг голосок раздался: "Слушай, шотландский король, Поговорить с тобою С глазу на глаз позволь! Старость боится смерти. Жизнь я изменой куплю, Выдам заветную тайну!" - Карлик сказал королю. Голос его воробьиный Резко и четко звучал: "Тайну давно бы я выдал, Если бы сын не мешал! Мальчику жизни не жалко, Гибель ему нипочем... Мне продавать свою совесть Совестно будет при нем. Пускай его крепко свяжут И бросят в пучину вод - А я научу шотландцев Готовить старинный мед!.." Сильный шотландский воин Мальчика крепко связал И бросил в открытое море С прибрежных отвесных скал. Волны над ним сомкнулись. Замер последний крик... И эхом ему ответил С обрыва отец-старик: "Правду сказал я, шотландцы, От сына я ждал беды. Не верил я в стойкость юных, Не бреющих бороды. А мне костер не страшен. Пускай со мной умрет Моя святая тайна - Мой вересковый мед!"
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Ветер жизни тебя не тревожит, Как зимою озерную гладь. Даже чуткое сердце не может Самый легкий твой всплеск услыхать. А была ты и звонкой и быстрой. Как шаги твои были легки! И казалось, что сыплются искры Из твоей говорящей руки. Ты жила и дышала любовью, Ты, как щедрое солнце, зашла, Оставляя свое послесловье — Столько света и столько тепла!
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Вечерний лес еще не спит. Луна восходит яркая. И где-то дерево скрипит, Как старый ворон каркая. Всё этой ночью хочет петь. А неспособным к пению Осталось гнуться да скрипеть, Встречая ночь весеннюю.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Власть безграничная природы Нам потому не тяжела, Что чувство видимой свободы Она живущему дала.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Возраст один у меня и у лета, День ото дня понемногу мы стынем, Небо могучего синего цвета Стало за несколько дней бледно-синим. Все же и я, и земля, мне родная, Дорого дни уходящие ценим. Вон и береза, тревоги не зная, Нежится, греясь под солнцем осенним.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Жил человек рассеянный На улице Бассейной. Сел он утром на кровать, Стал рубашку надевать, В рукава просунул руки - Оказалось, это брюки. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Надевать он стал пальто - Говорят ему: "Не то!" Стал натягивать гамаши - Говорят ему: "Не ваши!" Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Вместо шапки на ходу Он надел сковороду. Вместо валенок перчатки Натянул себе на пятки. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Однажды на трамвае Он ехал на вокзал И, двери открывая, Вожатому сказал: "Глубокоуважаемый Вагоноуважатый! Вагоноуважаемый Глубокоуважатый! Во что бы то ни стало Мне надо выходить. Нельзя ли у трамвала Вокзай остановить?" Вожатый удивился - Трамвай остановился. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Он отправился в буфет Покупать себе билет. А потом помчался в кассу Покупать бутылку квасу. Вот какой рассеянный С улицы Бассейной! Побежал он на перрон, Влез в отцепленный вагон, Внес узлы и чемоданы, Рассовал их под диваны, Сел в углу перед окном И заснул спокойным сном.. "Это что за полустанок?" - Закричал он спозаранок. А с платформы говорят: "Это город Ленинград". Он опять поспал немножко И опять взглянул в окошко, Увидал большой вокзал, Почесался и сказал: "Это что за остановка - Бологое иль Поповка?" А с платформы говорят: "Это город Ленинград". Он опять поспал немножко И опять взглянул в окошко, Увидал большой вокзал, Потянулся и сказал: "Что за станция такая - Дибуны или Ямская?" А с платформы говорят: "Это город Ленинград". Закричал он: "Что за шутки! Еду я вторые сутки, А приехал я назад, А приехал в Ленинград!" Вот какой рассеянный С улицы Бассейной!
100 Стихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.
Вот однокрылая сосна... Прижатая к сосне-соседке, Сухие, немощные ветки Давно утратила она. Зато единственным крылом Она в метели и морозы Прикрыла голый ствол березы. И так стоят они втроем...
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Всё то, чего коснется человек, Приобретает нечто человечье. Вот этот дом, нам прослуживший век, Почти умеет пользоваться речью. Мосты и переулки говорят, Беседуют между собой балконы, И, у платформы выстроившись в ряд, Так много сердцу говорят вагоны. Давно стихами говорит Нева. Страницей Гоголя ложится Невский. Весь Летний сад - Онегина глава. О Блоке вспоминают Острова, А по Разъезжей бродит Достоевский. Сегодня старый маленький вокзал, Откуда путь идет к финляндским скалам, Мне в сотый раз подробно рассказал О том, кто речь держал перед вокзалом. А там еще живет петровский век В углу между Фонтанкой и Невою... Всё то, чего коснется человек, Озарено его душой живою.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Все умирает на земле и в море, Но человек суровей осужден: Он должен знать о смертном приговоре, Подписанном, когда он был рожден. Но, сознавая жизни быстротечность, Он так живет — наперекор всему,— Как будто жить рассчитывает вечность И этот мир принадлежит ему.
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
Всё цветет по дороге. Весна Настоящим сменяется летом. Протянула мне лапу сосна С красноватым чешуйчатым цветом. Цвет сосновый, смолою дыша, Был не слишком приманчив для взгляда. Но сказал я сосне: "Хороша!" И была она, кажется, рада.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Шумят деревья за моим окном. Для нас они — деревья как деревья, А для других — укромный, мирный дом Иль временный привал среди кочевья. Вчера я видел: съежившись в комок, На дереве у моего окошка Сидел хвостатый рыженький зверек И чистился, чесался, точно кошка. Лизал он шерстку белую брюшка, Вертя проворной маленькой головкой. И вдруг, услышав шорох, в два прыжка На верхней ветке очутился ловко. Меж двух ветвей повис он, словно мост, И улетел куда-то без усилья. Четыре лапы и пушистый хвост Ему в полете заменяют крылья. Моя сосна — его укромный дом Иль временный привал среди кочевья. Теперь я знаю: за моим окном Не только мне принадлежат деревья!
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Где вплотную, высок и суров, Подступает к дороге бор,- Ты увидишь сквозь строй стволов, Словно в озере, дом и двор. Так и тянет к себе и зовет Теплым дымом домашний кров. Не твоя ли здесь юность живет За тремя рядами стволов?
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Едва остановится дачный У первой платформы лесной, Вы слышите голос прозрачный, Рожденный самой тишиной. В лесу над росистой поляной Кукушка встречает рассвет. В тиши ее голос стеклянный Звучит, как вопрос и ответ. В двух звуках, кукушкой пропетых, Не радость слышна, не печаль. Она говорит нам, что где-то Есть очень далекая даль.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Мгновенный свет и гром впотьмах Как будто дров свалилась груда... В грозе, в катящихся громах Мы любим собственную удаль. Мы знаем, что таится в нас Так много радости и гнева, Как в этом громе, что потряс Раскатами ночное небо!
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Грянул гром нежданно, наобум — Яростный удар и гул протяжный. А потом пронесся легкий шум, Торопливый, радостный и влажный. Дождь шумел негромко, нараспев, Поливая двор и крышу дома, Шопотом смиряя буйный гнев С высоты сорвавшегося грома.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Да будет мягким сердце, твердой — воля! Пусть этот нестареющий наказ Напутствием послужит каждой школе, Любой семье и каждому из нас. Как часто у тиранов на престоле Жестоким было сердце, слабой — воля.
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
Даже по делу спеша, не забудь: Этот короткий путь — Тоже частица жизни твоей. Жить и в пути умей.
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
Декабрьский день в моей оконной раме. Не просветлев, темнеет небосклон. Торчат, как метлы, ветви за домами. Забитый снегом, одичал балкон. Невесело, должно быть, этой птице Скакать по бревнам на пустом дворе. И для чего ей в городе ютиться Назначено природой в декабре? Зачем судьба дала бедняжке крылья? Чтобы слетать с забора на панель Иль прятать клюв, когда колючей пылью Ее под крышей обдает метель?
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Трех королей разгневал он, И было решено, Что навсегда погибнет Джон Ячменное Зерно. Велели выкопать сохой Могилу короли, Чтоб славный Джон, боец лихой, Не вышел из земли. Травой покрылся горный склон, В ручьях воды полно, А из земли выходит Джон Ячменное Зерно. Все так же буен и упрям, С пригорка в летний зной Грозит он копьями врагам, Качая головой. Но осень трезвая идет. И, тяжко нагружен, Поник под бременем забот, Согнулся старый Джон. Настало время помирать — Зима недалека. И тут-то недруги опять Взялись за старика. Его подрезал острый нож, Свалил беднягу с ног, И, как бродягу на правёж, Везут его на ток. Дубасить Джона принялись Злодеи поутру. Потом, подбрасывая ввысь, Кружили на ветру. Он был в колодец погружен, На сумрачное дно. Но и в воде не тонет Джон Ячменное Зерно! Не пощадив его костей, Швырнули их в костер. А сердце мельник меж камней Безжалостно растер. Бушует кровь его в котле, Под обручем бурлит, Вскипает в кружках на столе И души веселит. Недаром был покойный Джон При жизни молодец,— Отвагу подымает он Со дна людских сердец. Он гонит вон из головы Докучный рой забот. За кружкой сердце у вдовы От радости поёт. Так пусть же до конца времен Не высыхает дно В бочонке, где клокочет Джон Ячменное Зерно! Перевод из Роберта Бернса
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Дождись, поэт, душевного затишья, Чтобы дыханье бури передать, Чтобы легло одно четверостишье В твою давно раскрытую тетрадь.
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
По небу голубому Проехал грохот грома, И снова все молчит. А миг спустя мы слышим, Как весело и быстро По всем зеленым листьям, По всем железным крышам, По цветникам, скамейкам, По ведрам и по лейкам Пролетный дождь стучит.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Пора в постель, но спать нам неохота. Как хорошо читать по вечерам! Мы в первый раз открыли Дон-Кихота, Блуждаем по долинам и горам. Нас ветер обдает испанской пылью, Мы слышим, как со скрипом в вышине Ворочаются мельничные крылья Над рыцарем, сидящим на коне. Что будет дальше, знаем по картинке: Крылом дырявым мельница махнет, И будет сбит в неравном поединке В нее копье вонзивший Дон-Кихот. Но вот опять он скачет по дороге... Кого он встретит? С кем затеет бой? Последний рыцарь, тощий, длинноногий, В наш первый путь ведет нас за собой. И с этого торжественного мига Навек мы покидаем отчий дом. Ведут беседу двое: я и книга. И целый мир неведомый кругом.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Так беззаботно, на лету Он щедро сыплет трели, Взвиваясь круто в высоту С земли — своей постели. Среди колосьев он живет. Его домишко тесен, Но нужен весь небесный свод Ему для звонких песен.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Замерзший бор шумит среди лазури, Метет ветвями синеву небес. И кажется,- не буря будит лес, А буйный лес, качаясь, будит бурю.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Забыть ли старую любовь И не грустить о ней? Забыть ли старую любовь И дружбу прежних дней? За дружбу старую — До дна! За счастье прежних дней! С тобой мы выпьем, старина, За счастье прежних дней. Побольше кружки приготовь И доверху налей. Мы пьем за старую любовь, За дружбу прежних дней. За дружбу старую — До дна! За счастье юных дней! По кружке старого вина — За счастье юных дней. С тобой топтали мы вдвоем Траву родных полей, Но не один крутой подъем Мы взяли с юных дней. Переплывали мы не раз С тобой через ручей. Но море разделило нас, Товарищ юных дней. И вот с тобой сошлись мы вновь. Твоя рука — в моей. Я пью за старую любовь, За дружбу прежних дней. За дружбу старую — До дна! За счастье прежних дней! С тобой мы выпьем, старина, За счастье прежних дней. Перевод из Роберта Бернса
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Так много звезд теснится в раме Меж переплетами окна. Они сверкают вечерами, Как золотые письмена. В оконном тесном полукруге, Припоминая, узнаешь Многоугольники и дуги - Вселенной огненный чертеж.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
И поступь и голос у времени тише Всех шорохов, всех голосов. Шуршат и работают тайно, как мыши, Колесики наших часов. Лукавое время играет в минутки, Не требуя крупных монет. Глядишь - на счету его круглые сутки, И месяц, и семьдесят лет. Секундная стрелка бежит что есть мочи Путем неуклонным своим. Так поезд несется просторами ночи, Пока мы за шторами спим.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Искусство строго, как монетный двор. Считай его своим, но не присваивай. Да не прельстится шкуркой горностаевой Роль короля играющий актер.
С. Маршак. Собрание сочинений. Москва, "Художественная литература", 1970.
Исчезнет мир в тот самый час, Когда исчезну я, Как он угас для ваших глаз, Ушедшие друзья. Не станет солнца и луны, Поблекнут все цветы. Не будет даже тишины, Не станет темноты. Нет, будет мир существовать, И пусть меня в нем нет, Но я успел весь мир обнять, Все миллионы лет. Я думал, чувствовал, я жил И все, что мог, постиг, И этим право заслужил На свой бессмертный миг.
С.Маршак. Лирика. Переводы. Санкт-Петербург, Лениздат, 1996.
Как зритель, не видевший первого акта, В догадках теряются дети. И все же они ухитряются как-то Понять, что творится на свете.
Самуил Маршак. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках. Москва: Художественная литература, 1967.
rupoem.ru
|
|
|
|
|
|
