Русский и советский поэт Всеволод Рождественский родился под Петербургом, в Царском Селе (теперь - город Пушкин), 10 апреля 1895 года. Поэтом стать ему было буквально суждено: его отец преподавал Закон Божий в той самой гимназии, где директором был лучший из наставников - Иннокентий Анненский. Там же Всеволод Рождественский познакомился и с Николаем Гумилёвым, который в этой же гимназии учился, и до конца жизни считал двух этих людей своими главными учителями.
Домашнее, а также и гимназическое образование поэт получил великолепное, после окончания поступил в университет на факультет истории и филологии. Когда Всеволод Рождественский увлечённо учился на первом курсе, началась Первая мировая. Перед самой войной вышел первый сборник стихов поэта: "Гимназические годы". А первой публикацией юный Всеволод Рождественский имел возможность хвастаться (но вряд ли ею воспользовался) четырьмя годами ранее - в 1910 году, когда его стихи появились в журнале "Ученик".
Замечательное было время! Неподалёку находилась женская гимназия, где училась будущая Ахматова, а пока талантливая девочка Аня Горенко - друг Всеволода на многие и многие годы. Царское Село располагало к поэтическим изысканиям: эти его всемирно известные дворцы и парки - великолепие версальское, повсюду разлита гармония, поэтическая прелесть и отрада для глаз. Душа поэта была восприимчивой - эстетическое воздействие окружающего подарило вечную тягу к изяществу, красоте, прозрачности. И стихи Всеволод Рождественский писал именно такие, пронизанные родственной родному городу гармонией и неторопливой грацией. Пушкинская Муза мало кому из "царскосёлов" не бередит душу.
Самое серьёзное влияние на поэтические вкусы поэта оказала его мать, которая была в переписке со своим великим земляком - Львом Толстым. Она происходила из огромной деревенской семьи, но получила образование и от рождения была одарена творчески, обладала богатым воображением и с большой свободой пользовалась словом: речь её была образной, текучей, гладкой и всегда доброжелательной.
Отец поэта родился в тех местах, которые сыну пришлось защищать во время Великой Отечественной Войны - неподалёку от Тихвина. Сюда на лето семья выезжала на отдых, и будущий поэт впитывал прелести деревенского бытия села Ильинское не менее охотно, чем рафинированную красоту родного города. Сочетание странное и причудливое, но тоже очень интересно воплотившееся в поэтических строках. Всеволод Рождественский стихи писал полнокровные, с устойчивым ощущением счастья и гармонии со всем миром.
В душе поэта всегда одновременно уживались в добре и радости разнообразные и не похожие друг на друга стихии: в жизнь деревенскую вплетается дворцовая городская, в простодушный крестьянский говор - высокая интеллигентность. Именно так и сформировался талант. Всеволод Рождественский стихи писал радостные и счастливые несмотря на то, что эпоха ему выдалась та же самая: трудная, суровая, временами - беспощадная.
И, когда рушилось, казалось, всё, словно солнечным лучом освещались самые тяжёлые годы в названиях его книг: "Лето" - издание 1921 года, "Окно в сад" - 1939-го... Времена, которые переживал Всеволод Рождественский, биография которого строилась более восьмидесяти лет, вбирая в себя всё, что происходило с родной землёй, отражались в его творчестве без надрыва и пафоса.
И последующие его сочинения никогда не теряли оптимизма: "Иволга", "Русские зори", "Золотая осень"... Даже последняя книга, изданная перед самой смертью, в 1976-м, называлась "Лицом к заре". Солнечный поэт, радостный и удивительно разумный. Никакие шум, грохот и грозы новой эпохи не смогли поколебать его чисто пушкинское жизнелюбие, органичность, чувствование большого времени, рядом с которым все войны и революции - маленькие частности, подобные пыли на арфе Орфея.
Многие искусствоведы уверены, что эту арфу, которую выронил Николай Гумилёв, поднял именно Всеволод Рождественский. Биография его не отличается такими резкими поворотами, трагедиями и героикой, как гумилёвская. Но три четверти века писать щедрые на радость стихи - это более чем подвиг, не правда ли?
Юному поэту очень и очень везло на наставников. Журнал "Ученик", выпускавшийся на базе Первой гимназии Петербурга, редактировал преподаватель латыни, впоследствии ставший повсеместно известным как исторический романист Василий Григорьевич Ян, чьи саги о Чингисхане и Батые всегда будут исключительно популярны, они переведены более чем на пятьдесят языков. Настоящая фамилия преподавателя латыни - Янчевецкий, именно он и редактировал первые, ещё детские, стихотворения. Всеволод Рождественский ни первую книгу о гимназических годах, ни публикации из журнала "Ученик" никогда не переиздавал, считая их подражательными и ученическими.
Однако беспомощными они вовсе не были, даже самые первые. Апухтин, Надсон... И взрослыми очень многие люди, считающие себя поэтами, грешат почти прямыми заимствованиями, чего у маленького Рождественского вовсе не было. Цикл, который посвящён Пушкину, прекрасно продуман, точно взвешен, снабжён интересом к народному творчеству, медитации из Баратынского удивляют умом и прочувствованностью, что вовсе не присуще юным дарованиям.
С 1914 года Рождественский Всеволод Александрович числится в списках студентов Петербургского университета. Политические брожения, споры его практически не коснулись, он не принимал в них участия. Модернизм, соблазнивший большую часть его окружения, тоже близким ему не стал, никого поэт так не чтил, как Блока. Но без знаменательных знакомств судьба и теперь его не оставила. На этом же факультете училась Лариса Рейснер, фигура яркая, не потерявшая это качество до сих пор.
Они вместе посещали факультетский "Кружок поэтов" и были почти одинаково активны. Отец Ларисы помогал издавать журнал, явившийся органом этого кружка, под названием "Рудин". Вышло всего восемь номеров, в которых остались три стихотворения, которые написал уже взрослый поэт - Всеволод Рождественский. Это был не просто кружок, это была школа стиха, в которой отметились Есенин, Мандельштам и многие другие петербургские поэты той поры.
Постепенно демократические и революционные взгляды под влиянием Ларисы Рейснер стали в кружке доминировать. Она в октябре 1917-го заслужила вечную славу как комиссар Балтийского флота. А командиром Красной Армии стал Всеволод Рождественский.
"Голос Родины" - знаменитое стихотворение 1941 года - прозвучал так звонко именно потому, что молодой поэт четверть века назад участвовал вместе со своим батальоном во всех бурных событиях, создавших ту самую Родину, за которую, не щадя своих жизней, сражался весь народ.
В конце жизни Всеволод Рождественский написал автобиографию "Страницы жизни", и эта книга стала почти сразу же библиографической редкостью, несмотря на не слишком маленький тираж. Всё потому, что люди в его жизнь приходили зачастую не просто неординарные, а легендарные. Например, он был репетитором в семье Максима Горького, и писатель был очень высокого мнения о таланте юноши, принял в его творческой судьбе самое активное участие, много и охотно беседовал, советовал, наставлял. Много общался Рождественский и с прекрасным хозяином "Дома поэта" в Коктебеле - Максимилианом Волошиным.
Не напрасно поэзию Всеволод Рождественский впитывал как "науку счастья". Встреча с Александром Блоком очень многое определила в стихотворных пристрастиях. Тяготение к точности и строгости акмеизма прошло, начались волшебство и магия внутренней музыки словес. Когда Блок разорвал отношения с акмеистами, Рождественский остался с Блоком, чтобы не писать "без божества, без вдохновенья". Науку поэзии можно освоить легко, если вкус безупречен. И в этой уверенности своей тоже оказался прав поэт Всеволод Рождественский.
Великая Отечественная война сделала поэта ополченцем буквально в первый же день. "На защиту Ленинграда" - эта газета отправляла своего корреспондента на любые, даже самые сложные, задания. Далее он был прикомандирован к Седьмой армии и выполнял любую военную работу. Одновременно слагались и стихи. В 1943-м вышла книга "Голос Родины", а в 1945-м - "Ладога". Это были самые разные свидетельства о том, что поэт переживал, что поэт видел, слышал и чувствовал. Оды и сатиры, очерки и баллады, корреспонденции и песни.
Но, как и раньше, любое поэтическое слово Всеволода Рождественского было прозрачно и чисто. Этот мастер - в лучшем смысле этого слова - традиционалист: классическое искусство обогащено огромным, сложнейшим жизненным опытом первой половины двадцатого века, оно прошло через многие искусы, возвращалось из многих тупиковых ответвлений стилевого лабиринта, но перед читателями явилось в строгих поэтических формах, наполненных чистотой живого дыхания.
Война была трудной. Почти сразу после её окончания, в 1947-м, вышла книга "Родные дороги", после чего поэт замолчал на одиннадцать лет. После военных стихов очень не сразу душа настроилась на прежний мир и лад. А писать вне этого состояния мог кто угодно, только не Всеволод Рождественский. Репрессии его коснулись только полицейские, ещё до революции, когда в Петербургском университете, словно метлой, выметалось инакомыслящее студенчество. Помимо поэтической работы, Всеволод Александрович мог заниматься ещё очень и очень многим.
Конечно же, он воспользовался этими умениями во время ожидания душевного равновесия. Занимался переводами, писал оперные либретто (их написано и поставлено пятнадцать, среди них много опер, ставших классикой). Последний период творчества - уже поэтического - почти целиком занимает тема русского искусства. Написаны циклы стихотворений, посвящённые самым великим зодчим на Руси. Поэт философствует, созерцая родные пейзажи. И очень большое место в его творчестве занимают мемуары.
Любовь к этим благодатным и благодарным краям зародилась ещё в 20-х годах, и именно сюда возвращался время от времени Всеволод Рождественский всю свою жизнь. Эти путешествия нашли своё отражение в стихотворениях "Цей", "Охотник Вассо", "Кавказская встреча" и многих других. Здесь находил поэт неиссякаемый источник для своего творчества.
Горные циклы - подлинные стихотворные шедевры. Мощная красота здешней природы была способна дополнить милые пейзажи тихвинской деревни и аристократическую стройность царскосельских видов. Цейское ущелье притягивало поэта, словно магнит, отсюда присущий поэту оптимизм приобретает некую первозданность, а вдохновение заряжается, как ружьё.
fb.ru
Рождественский Всеволод Александрович (1895-1977)
Всеволод Александрович Рождественский — советский русский поэт, в начале 1920-х годов входивший в число младших акмеистов. Родился 29 марта (10 апреля) 1895 года в Царском Селе (ныне г. Пушкин). Отец, Александр Васильевич (1850-1913), преподавал Закон Божий в Царскосельской гимназии с 1878 по 1907 год. В этой гимназии Всеволод начал учиться. В 1907 году семья была вынуждена переехать в Санкт-Петербург. Выпускник Первой петербургской классической гимназии, он поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, который не окончил из-за начавшейся войны.
Первый сборник стихов — «Гимназические годы» — вышел в 1914 году. Всеволод Рождественский входил во второй «Цех поэтов», влиянием поэтики акмеизма отмечены его сборники «Лето» и «Золотое веретено» (1921). Является автором ряда оперных либретто, песен, стихотворных переводов и двух книг: «Страницы жизни» и «Шкатулка памяти».
Был членом редколлегии журналов «Звезда» и «Нева».
Участник Великой Отечественной войны. Имеет награды — орден Трудового Красного Знамени, орден Красной Звезды (1944), медаль «За боевые заслуги» (1942).
Источник
ИЗ ТЕТРАДИ СТАРОГО КНИГОЛЮБА
I
Стареют книги… Нет, не переплёт,
Не тронутые плесенью страницы,
А то, что там, за буквами, живёт
И никому уж больше не приснится.
Остановило время свой полёт,
Былых легенд иссохла медуница,
И до конца никто уж не поймёт,
Что озаряло наших предков лица.
Но мы должны спускаться в этот мир,
Как водолазы в сумрак Атлантиды.
Былых веков надежды и обиды
Не только стёртый начисто пунктир:
Века в своей развёрнутой поэме
Из тьмы выходят к Свету, к вечной теме.
V. Кошка
В Египте я считалась божеством,
Мне благовонья возжигали храмы.
В Стовратных Фивах восхищались дамы
Моим густым надушенным пушком.
Над Нилом, чудодейственной рекой,
Среди песков пылающей пустыни
Меня все чтили в образе богини
С кошачьей остроухой головой.
Когда я путь кончала на земле,
Где мне жилось без горя и печали,
Мой труп холстом священным пеленали,
Предав благоухающей смоле.
И мумией среди земных царей,
Где спят Тутанхамон и Сети Третий,
И я вкушаю сон тысячелетий,
А дух мой бродит около людей.
Меня не чтили Греция и Рим,
Но запросто в глухом средневековье
У ведьм я колдовала в изголовье
Ночным зелёным угольком своим.
В норе алхимика и мудреца
Бока мне грела тайная реторта,
Казалась я живым подобьем чёрта
Художникам и мастерам резца.
Век девятнадцатый милее мне.
Моих зрачков изменчивая призма
Любила брать уроки Романтизма
У Гофмана в чердачной тишине.
Лунатиком вдоль черепичных крыш
Бродила я, когда все кошки серы,
И грелась на коленях у Бодлера,
Когда в окне дремал ночной Париж.
Эдгара По переводил поэт;
О кошке, замурованной в подвале,
О призраках на маскарадном бале,
Об ужасах в преданьях прошлых лет.
Зверьком домашним стала я давно,
Все навыки уюта я постигла,
Карикатурой сфинкса или тигра
Средь вас отныне жить мне суждено.
Но не забудь: я всё же божество,
Исполненное лести и коварства.
Моё в Египте начиналось царство,
Ты стал невольным данником его.
Вглядись в мои янтарные зрачки —
Ведь я любовь твою напоминаю,
Когда, мурлыча нежно, выпускаю
Царапнувшие сердце коготки.
Я некогда богинею была,
Пришла к тебе из тьмы тысячелетий
И потому всегда живу на свете
Как воплощенье и добра и зла.
VI. Психея
Психея, милая Психея,
Видений смутных не зови.
Тоской девичьей пламенея,
Что можешь знать ты о любви?
Когда одна в мечте туманной
Ты шла вдоль виноградных лоз,
Тебя с налёта вихрь нежданный
Вдруг подхватил и ввысь унёс.
Но было ль так на самом деле
Иль просто древний миф воскрес —
Не всё ль равно! Тогда умели
Жить в окружении чудес.
Ты билась в ужасе и муке,
Как птичка, схвачена силком,
Тебя неведомые руки
Несли в объятьи вихревом.
Был мрак вокруг, с Аидом схожий,
Был голос: « Радуйся, живи!
Пришёл твой час на брачном ложе
Изведать таинство любви!»
Но кто он, странный похититель?
В какой он облик воплощён?
Злой гений или небожитель?
Чудовище или дракон?
В смятенье страстном и тревоге
Она подумала в тот час:
«Порой и к смертным девам боги
Слетали в Греции у нас.
И на Данаю Зевс из тучи
Спускался золотым дождём,
И по волнам нёс бык могучий
Европу на хребте крутом.
А Дафна стала веткой лавра
И тем себя уберегла.
О, если бы не Минотавра
Судьба в супруги мне дала!»
Вновь голос был необычайный:
«Меня ты видеть не должна.
И не дерзай коснуться тайны —
Она священна и темна».
Но любопытство деву мучит
(Живёт в ней женщин естество):
«Ах, как бы разглядеть получше
Лицо супруга моего!»
Тихонько соскользнула с ложа,
Зажгла светильник. Огонёк
Дрожит в руке её… И что же?
Пред ней — о чудо! — юный бог.
Из-за повязки тёмно-синей
Рассыпав золото кудрей,
Спит обнажённый сын богини,
Сам луконосец-чародей.
И сразу робость в ней угасла.
Склонилась, дышит горячо.
Светильник дрогнул. Капля масла
Ожгла бессмертное плечо.
И бог вскочил в порыве гнева,
На беспощадный щурясь свет.
«Так вот зачем, земная дева,
Ты преступила мой запрет!
К чему? Владычица Вселенной,
Любовь мудрее мудреца,
И горе тем, кто дерзновенно
Сорвет покров с её лица!
Её нельзя измерить взглядом,
Проникнуть разумом до дна —
Ведь в ней с земным и тленным рядом
Бессмертья скрыта глубина».
И бог, как тучка розовея,
Растаял в блеске голубом…
Осталась бедная Психея
Одна на берегу пустом.
Куда как мудры были греки!
Храня существованья нить,
Они умели в человеке
Страсть и рассудок разделить.
У них Эрот носил повязку,
Пуская стрелы наугад,
И тот, кто верил в эту сказку,
Был вечной мудростью богат.
Всеволод Рождественский. Из тетради старого книголюба
// Аврора. — 1976. — № 3. — С. 25-27.
xn--80aaabg3cd5ci7k.xn--p1ai
поэт, ученик Царскосельской Императорской Николаевской гимназии 1903—1907 гг.
Семейный альбом Рождественских
«Был еще Всеволод Рождественский, хорошенький, большеглазый мальчик. Он посвятил впоследствии много задушевных стихов Царскому Селу. <-..> Для всех, кто знает Город Муз, царскосельские стихи Всеволода Рождественского — источник светлой радости», — писал в статье о поэтах Николаевской гимназии (1952) ее выпускник — классик поэзии русского зарубежья Дмитрий Кленовский.
Другой выпускник той же гимназии, один из лучших русских поэтов Николай Гумилев говорил:
«У Всеволода Рождественского есть тот беспредметный и напряженный лиризм, который владел нашими поэтами лет десять тому назад. Меня он пленяет едва ли только по воспоминаниям. Есть магия в этом набегании строк одна на другую, набегании, не дающем задерживаться ни на одном образе и оставляющем не память о стихотворении, а лишь вкус его»9.1.
Оба мэтра поэзии были скупы на похвалы — немногие удостаивались их положительных отзывов, одним из них был их бывший соученик Всеволод Рождественский.
Сложно вместить в несколько страниц рассказ о жизненном пути поэта, бывшего «свидетелем неповторимых лет, наследником надежд, участником свершений».
О своей богатой событиями жизни «свидетеля века» Всеволод Александрович поведал на страницах автобиографической книги «Страницы жизни» (1962), о его творческом и жизненном пути написаны книги9.2, опубликованы воспоминания о поэте его коллег по перу, родственников и друзей9.3. В настоящей статье мы кратко напомним основные этапы биографии В. А. Рождественского» остановившись чуть подробнее на его царскосельском детстве, и приведем несколько цитат из воспомианий его родственников и друзей, дающих представление о личности поэта.
Всеволод родился 29 марта (10 апреля) 1895 года в Царском Селе, в семье Александра Васильевичи и Анны Александровны Рождественских.
Крестили Всеволода в Рождественской (домовой) церкви Николаевской гимназии, в которой служил его отец, 8 апреля 1895 г. священник ЦС госпитальной церкви Николай Соколов и дьякон Иоанн Дьячков. Воспреемниками при крещении были надворный советник Пётр Федорович Орелкин и жена преподавателя гимназии статского советника Александра Георгиевна Фомилиант.2
Его отец преподавал Закон Божий в Николаевской гимназии, был священником гимназической церкви, вел тихую и размеренную жизнь.
Мать Всеволода не замыкалась на семейных заботах: преподавала в воскресной школе, открыла бесплатную читальню, заведовала студенческим общежитием.
Семья Рождественских занимала служебную квартиру на первом этаже Николаевской гимназии, рядом с квартирой директора гимназии И.Ф. Анненского.
Вместе с Севой под присмотром родителей и няни Елизаветы Калязиной, росли старшие дети — брат Платон и сестра Ольга.
Лето семья проводила в селе Ильинском Тихвинского уезда, где владела небольшим домом, находившемся на опушке дремучего новгородского леса. Неподалеку от него стояла избушка няни Елизаветы, которая провела Севу с младенчества до студенческой скамьи, была искренне и бесхитростно привязана к семье Рождественских. Однажды няню нашли убитой в своей избушке. Всеволод тяжело переживал смерть любимой Елизаветы, он посвятил ей стихотворение:
Умерла моя Лизавета А в прошедшем еще сентябре Мы беседовали до рассвета, Пили чай и легли на заре».
После окончания приготовительной школы Всеволод поступил в первый класс Николаевской гимназии.
От первых лет учения в его памяти остались «только просторные, необычайно чистые коридоры со скользким плиточным полом и классы, пронизанные пыльными солнечными лучами. Печать скуки и благопристойности лежала на всем».
Намного занимательнее были игры со сверстниками в гимназическом дворе, посещение самодеятельных спектаклей в городском училище и Николаевской гимназии, после которых он пытался изобразить сцену из понравившегося спектакля.
Всеволод Александрович вспоминал, как с замиранием сердца следил за репетициями пьес «Кориолан» и «Рэс», поставленных И. Ф. Анненским в рекреационном зале гимназии:
«Меня приводили в восхищение и строгие хитоны греческих мудрецов, и сверкающие латы римских военачальников, и велеречивые монологи мифологических героев. Театр впервые в жизни предстал передо мною в строгости классических очертаний, на котурнах, в масках подлинного античного обихода, за точным соблюдением которого зорко следил сам вдохновитель этих постановок».
С детства он запомнил облик Анненского, его «высокую суховатую фигуру, чинную и корректную даже в домашней обстановке». Тогда он, как и большинство окружающих, не подозревал, что директор гимназии был поэтом:
«Я и подозревать не мог, какое место займет он в моей жизни в пору юношеских увлечений поэзией. Для меня, мальчика, он был только директором, самым важным лицом в гимназии, которого почтителыю приветствовали и которого боялись».
В третьем классе началось постижение латыни, вначале «кропотливое и довольно нудное», но уже в старших классах «мерное и плавное звучание античной фразы увлекало меня за собой, как неудержимый ток величественной реки», — вспоминал Рождественский, Впоследствии, он «настолько увлекся римскими поэтами, что немало перевел историй из Овидиевых „Метаморфоз" и „Посланий"». Впоследствии, в одном из писем он признавался: «Пушкин и античность — две дороги моей юности. Им я не изменю до конца своих дней».
В 1907 году А.В. Рождественский был переведен в Петербург, на службу в церкви на Большой Охте. Семье пришлось уехать из Царского Села, так как, по семейной легенде, отец поэта, протоиерей Александр Васильевич Рождественский, отслужил в гимназический церкви панихиду по расстрелянному в 1905 г. лейтенанту П.П.Шмидту. Александр Васильевич получил отставку вслед за Анненским в связи с тем, что "не обеспечил должного нравственного воспитания" ученикам гимназии, участвовавших в политических волнения 1905 года..
Но город «прекрасных дворцов, парков, скучного чиновничества и неумирающих культурных традиций» навсегда остался для Вс. Рождественского родным, стал ддя него источником поэтического вдохновения. Поэт неизменно возвращался в стихах и к уютно-интимному миру непарадного Царского Села, где «… каждый дом сутулится, / Как в сказке братьев Гримм», и к белым статуям и сумраку аллей царскосельских парков:
О святилище муз! По аллеям к пруду, Погруженному в сумрак столетий, Вновь я пушкинским парком, как в детстве, иду, Над водой с отраженьем Мечети. И гостят, как бывало, в Лицейском саду Светлогрудые птички и дети.
* * *
Если колкой вьюгой, ветром встречным, Дрогнувшую память обожгло, Хоть во сне, хоть мальчиком беспечным Возврати мне Царское Село!
Бронзовый мечтатель за Лицеем Посмотрел сквозь падающий снег, Ветер заклубился по аллеям, Звонких лыж опередив разбег.
И бегу я в лунный дым по следу Под горбатым мостиком, туда, Где над черным лебедем и Ледой Дрогнула зеленая звезда5
В Петербурге Всеволод учился в 7-ой, затем в 1-ой гимназии, в которую В.А. поступил 20 августа 1909 г.
Первая Санкт-Петербургская гимназия. Фото начала XX в., фото из фондов Музея 321 школы
Сохранился его аттестат, в котором по немецкому, французскому языкам и математике у него – 4, по латыни – 3, остальные предметы-5 3
Здесь он увлекался чтением и театром, начал писать стихи, вместе с преподавателем латыни В. Г. Янчевецким (в будущем писатель В. Ян, автор известных исторических романов о Чингиз-хане и Батые), участвовал в выпуске гимназического журнала «Ученик», где публиковались первые опусы юного поэта.
В 1914 году за победу в гимназическом конкурсе на лучшее стихотворение, посвященное «Медному Всаднику», Вс. Рождественский получил первый приз — собрание сочинений Пушкина.
Впечатлённые его успехами одноклассники в 1914 году издали на свои средства первый сборник стихов Рождественского под названием «Гимназические годы».
Всеволод Александрович вспоминал, что уже после окончания гимназии ему стоило «немало труда обрыскать всех букинистов города, чтобы уничтожить эту „постыдную", как я считал тогда, книгу шестиклассника, носившую явные следы увлечения Надсоном и Апухтиным».
Серебристый свет луны Мнe напомнил дни весны, Песни юности и грезы Над рекой, в тени березы,
Листьев тихое шуршанье, Огонька вдали мерцанье, Полный тайны темный лес, Блестки звёзд во тьме небес...
Все мечтания и сны В дни далекие весны, Среди ночи тишины Мне напомнил свет луны.
Крым. Балаклава, 1910
* * *
ЛУННАЯ СОНАТА.
L. van Beethoven № 14 op. 27 № 2. .Quasi una Fantasia".
Моей сестре, Ольге Александровне Пискаревой.
Полночный воздух плыл волною аромата, Я слушал, прислонясь к раскрытому окну, Как ты играла мне, и „Лунная соната" Торжественно лилась в ночную тишину.
Завороженный сад, облитый лунным светом, Таинственно дремал в счастливом полусне, И звуки таяли загадочным приветом, Неясной грезою о сказочной стране.
Любвеобильные, спокойным переливом Они забытый свет в душе моей зажгли, И чувствовалось мне в порыве горделивом, Что знаю тайны я и неба и земли.
Разсеялась тоска, померкли треволненья, Заботы мелкие опошленного дня, И в сердце разцвела отрада вдохновенья, К далеким огонькам томительно маня.
Не все еще мечты погасли без возврата, Душа моя чужда безчувственному сну, Не даром слышу я, как „Лунная соната" Торжественно плывет в ночную тишину!
Имение Хомяково, Тульской губернии. Лето 1913 г.
"В музее", 1913
В том же, 1914 году, он поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета4.
Наиболее памятными для него здесь оказались занятия «Пушкинского семинара» под руководством профессора С.А. Венгерова, посещение литературных вечеров и кружков.
Вс. Рождественский в кругу членов литературного кружка (второй слева), 1915 год
В 1915 году Рождественский познакомился с Сергеем Есениным. Он был среди тех, кто первыми вошел в номер гостиницы Англетер, после того, как там покончил жизнь Есенин.
Первая мировая война, служба
28 апреля 1916 года Вс. Рождественский был признан годным к строевой службе и призван в армию, на правах вольноопределяющегося отправлен в запасной электротехнический батальон6. Начало службы 1 мая 1916 года.
В послужном списке запасного электротехнического батальона офицерской электротехнической школы охотника на правах вольноопределяющегося 1 разряда Рождественского В.А.указано7:
Осенью, до 23 октября 1916 года Н. Гумилев выступал на традиционном литературном осеннем «Вечере поэзии» в университете в Петрограде. Вечер вел профессор романо-германского отделения А. К. Петров. Гумилев читал стихи, посвященные войне, и имел успех в студенческой аудитории. Здесь же он познакомился с будущим поэтом Всеволодом Рождественским, с чьим братом, Платоном Рождественским, он был знаком по Николаевской Царскосельской гимназии.
После 1917
После Октябрьского переворота и развала армии Вс. Рождественский переменил немало профессий, пробовал вернуться в университет, но он был почти пуст, лишь изредка малочисленные группы студентов проводили занятия в истопленных аудиториях.
После свержения самодержавия в феврале 1917 г. на должности заведующего учебными классами оставался в своей части, входящей в состав войск военно-революционного комитета.
После Октябрьской революции Всеволод восстанавливается в университете для продолжения курса. В личном деле указан адрес, по которому он тогда проживал: Лазаревский пер.4, кв 15.7
Весной 1918 г. вступил добровольцем в Красную Армию, принимал участие в защите Петрограда от банд Юденича, продолжал службу в учебно-опытном минном дивизионе в звании комвзвода.
В марте 1919 года он поступил на службу в Комисссариат Земледелия5
С 1919 по 1921 год Всеволод служил добровольцем в Красной армии, плавал на тральщике, вылавливавшем мины в Неве, Ладоге и Финском заливе.
Членский билет профсоюза "Деятелей художественной литературы" за подписью Н.Гумилева.
В 1920 году, когда воинская часть базировалась в Петрограде, он жил в знаменитой коммуне литераторов «Дом искусств». Рождественский поселился туда по рекомендации Максима Горького, с которым познакомился еще до революции: в 1916—1918 гг., в качестве студента-репетитора он был частым посетителем семьи Горького, жившей на Кронверкском проспекте.
В 1920 г. он становится секретарем Петроградского Союза Поэтов, председателем которого был Александр Блок.
В 1921 году М. Горький привлек Рождественского к работе в издательстве «Всемирная литература» в качестве поэта-переводчика французской, немецкой, отчасти английской поэзии. Там он прошел хорошую переводческую школу. В круг общения Всеволода Александровича входили большинство известных поэтов тех лет. В издательстве «Всемирная литература» он сблизился со знакомым еще по Царскому Селу Николаем Гумилевым, который привлек его к участию во втором «Цехе поэтов».
Только в 1924 году Всеволод смог вернуться на студенческую скамью и через два года закончил учебу в университете. Все это время Всеволод Александрович не прекращал литературнуго работу, печатал стихи в журналах, в 1921-1926 гг. выпустил три сборника стихотворений: «Лето», «Золотое Веретено», «Большая Медведица».
В 1927 году Всеволод Александрович женился на Ирине Павловне (урожд. Стуккей), ставшей ему верной спутницей на всю жизнь.
И.П. Стуккей, фото из архива её дочерей Т.В и М.В. Рождественских
Родные говорили, что хотя характеры супругов были несхожи по темпераметру, и в их отношениях был известный драматизм, они были неотделимы друг от друга, а драматизм этот был не разрушающий, а созидающий.
Ирина Павловна была потомком сразу двух старинных дворянских родов: Стокке и
Ирина Павловна в конце 1920-х гг. она училась в Институте истории искусств (Зубовском), а после его расформирования за- кончила Ленинградский университет по отделению истории искусства. В студенческие годы ей довелось слушать лекции блестящих профессоров, замечательных искусствоведов Д.В. Айналова, Ф.И. Шмита, Н.П. Сычева, из более молодых — Н.Н. Пунина и др., а в университете она оказалась среди первых дипломников тогда еще молодого, только, что начавшего преподавательскую деятельность M.К. Каргера.
После окончания университета в 1930 г. И.П. Стуккей около полутора лет проработала в музее Ростова Ярославского, а по возвращении в Ленинград в разные годы преподавала историю в школах, была внештатным сотрудником Государственного Русского музея, водила экскурсии во дворцах Царского Села, Павловска, Гатчины, была связана экскурсионной работой и с Государственным Эрмитажем. В послевоенное время она работала в Музее Академии художеств.
Человек высокой культуры и тонкого вкуса, общительная, артистичная, красивая, всегда готовая прийти на помощь, что-то устроить, кого-то поддержать, И.П. Стуккей до конца жизни притягивала к себе самых разных людей. Она принадлежала к тому поколению, которое с детства впитало чувство истории и мировой культуры и которому был дан дар просветительства. Это была плеяда старых «орбелиевских» эрмитажников, ленинградской музейной интеллигенции, перенявших от своих учителей любовь к своему делу и чувство товарищества. Многие из них испили полную чашу невзгод предвоенной поры, пережили трагедию войны и блокады, но при этом сохранили и стойкость, и душевную чистоту, и преданность друзьям.
Начиная с 1927 года, поэт каждую осень проводил в Коктебеле, в доме Максимилиана Волошина, еще в ниачале XX в. ставшего пристанищем людей искусства и науки. Здесь жили А. Толстой, А. Белый, К. Петров-Водкин, В.Инбер и многие другие поэты, артисты, музыканты, инженеры, врачи.
М.Волошин и Вс. Рождетсвенский в Коктебеле, 1930 год
В 1930-е годы поэт много путешествовал по стране, участвовал в поездках пасателей по республикам Средней Азии, впервые перевел на русский язык классика казахской поэзии Абая Кунанбаева, Myxтapa Ауэзова и других. Вышли несколько сборников его стихотворений и большой том избранных стихов (1936).
В годы Великой Отечественной войны Всеволод Александрович был фронтовым корреспондентом, сотрудничал в армейских газетах, воевал на Ленинградском, Волховском, Карельском фронтах за освобождение родного города, награжден боевыми наградами.
из альбома фронтовых фотографий Вс. Рождественского, Музей Николаевской гимназии
Во время Великой Отечественной войны его супруга, Ирина Павловна со старшей дочерью Наташей находились в Детском лагере Ленинградского отделения Литфонда Союза писателей СССР.
из альбома фронтовых фотографий Вс. Рождественского,Музей Николаевской гимназии
Еще до войны, в 30-е годы состоялась первая встреча В.А.Рождественского с искусством создания оперы. О начал работу над либретто оперы «Декабристы» на музыку Юрия Шапорина. Окончательный вариант сложился к 1952 году. Опера с успехом шла на сценах ведущих театров в Москве и Ленинграде.
Всего в копилке поэта 15 либретто, из них на сцене поставлено около 10, среди них:
Он много занимался стихотворными переводами, был членом редколлегии журналов «Звезда» и «Нева».
Важное место в послевоенном творчестве Рождественского занимало возрождение Ленинграда – он всю жизнь прожил в бывшей столице, и очень любил этот город.
За свою долгую жизнь он выпустил более десяти стихотворных сборников, последний — «Психея» — вышел в 1977 году, вскоре после кончины поэта.
Дочь поэта Наталья Всеволодовна вспоминала, что ее отец «не выносил важности, снобизма, современной деловитости, суетности, называя все это „московским стилем". Неприемлемыми были для него понятия „устраиваться", „добывать", „доставать" чего-либо». Его жизненной позицией было изречение древних: «Говори, что думаешь, делай, что должен, и будь что будет!»9.7.
В самые последние годы, уже прикованный к «креслу на колесиках», он продолжал удивляться жизни и «писал стихи до последнего дня. Он и упал, чтобы больше не подняться, выронив перо из рук… <...> Его недописанное стихотворение было о малыше, для которого мир раскрыт, как увлекательная книга. По существу, всеми своими стихами он только и делал, что звал смотреть, слушать, удивляться тому, что дарит нам жизнь»
И по сей день стихотворения «последнего истинного петербуржца нашей поэзии», как называли Всеволода Александровича за подлинную интеллигентность, требовательность к себе и слову, являются «источником светлой радости» как для знатоков поэзия, так и для тех, кто впервые открывает книгу с его светлыми лирическими стихами.
Скончался Всеволод Александрович Рождественский в последний день лета 1977 года. Похоронен поэт на Литераторских мостках Волковского кладбища в Санкт-Петербурге:
В апреле 2015 года Музей Николаевской гимназии отметил 120-летие со дня рождения Всеволода Александровича Рождественского
В бывшую Николаевскую гимназию на торжественный вечер и открытие выставки приехали члены семьи Рождественских:
Подготовлено специалистами Музея Николаевской гимназии
Источники:
tsarselo.ru
Один из старейших мастеров русской советской поэзии родился 29 марта 1895 года в Царском Селе. Семья жила в казённой квартире, предоставленной его отцу, протиерею Александру Васильевичу Рождественскому как преподавателю Закона Божьего в Николаевской мужской классической гимназии. Кроме Всеволода, в семье было ещё двое детей: Ольга и Платон; маленький сын Всеволод, в память которого и был назван поэт, умер в младенчестве. Над квартирой Рождественских жила семья директора гимназии, поэта, преподавателя классических языков, И.Ф. Анненского.
Отец, Александр Васильевич, происходил из духовной сельской семьи, корни которой теряются в тихвинских лесах; его родина – село Ильинское, что находится недалеко от Тихвина. Девятилетним мальчиком его увезли в Петербург, где он окончил духовное училище, а затем семинарию и курсы Санкт-Петербургской духовной академии.
Мать, Анна Александровна (в девичестве Казанская), родилась в семье сельского священника, в селе Туртень Ефремовского уезда Тульской губернии, где у них было небольшое имение. Её тётка держала в столице портняжную мастерскую и взяла племянницу Аню «в ученье». Девочка училась в гимназии, но не окончила её. Тётка выдала шестнадцатилетнюю Аню замуж за только что окончившего Академию А.В. Рождественского, будущего отца поэта. Сразу после свадьбы молодые поехали на место службы мужа – в Царское Село.
Впоследствии Всеволод часто ездил отдыхать на родину отца, в Ильинское.
«Всё, что я узнал о родной истории, о русской земле, о великих наших писателях, о щедрости мира и людской несправедливости, – писал он в своей книге воспоминаний «Страницы жизни», – пришло ко мне впервые от Тихона Александровича Казанского, дяди, учителя. Тогда было 7-8 лет, когда впервые дяде показал свои стихи, они были главной темой наших разговоров». Дядя подарил племяннику красивую тетрадь, куда записывались первые поэтические опыты.
Учиться Всеволод начал в гимназии, в которой преподавал его отец. Вскоре семья переехала в Петербург на Малую Охту, а Всеволод продолжил обучение в городской Первой классической гимназии. Первый сборник его стихов вышел в 1914 году и назывался «Гимназические годы».
Латынь в гимназии преподавал Василий Григорьевич Янчевецкий, которого Всеволод вспоминал с благодарностью. Для этого незаурядного педагога страница учебника была только поводом к широкой, сверкающей остроумными замечаниями беседе. Позже он напишет ставшие широко известными исторические романы «Чингисхан» и «Батый» под псевдонимом В.Ян.
Все свои гимназические годы Всеволод делил классную скамью с Борей Юрковским, Боря познакомил его со своей тётей Марусей – Марией Фёдоровной Андреевой, актрисой Художественного театра, женой Алексея Максимовича Горького. С тех пор Всеволод стал бывать у них в доме, а позднее, к концу 1915 года, уже был свои человеком в их семье. Горький любил стихи и дал начинающему поэту много полезных и дельных советов. В доме у Горького бывало много людей, но больше всего Всеволоду запомнился певец Ф. Шаляпин.
В 1914 году после окончания гимназии Всеволод поступил в университет на славяно-русское отделение историко-филологического факультет. Он вспоминал: «Сейчас трудно себе представить, какое огромное место занимали в нашем сознании стихи. Мы зорко следили за журнальной полемикой и не пропускали ни одной будничной лекции, ни одного открытого «Вечера стихов», которые были тогда в большой моде и собирали многочисленную аудиторию». На таких вечерах блистали И. Северянин, В. Маяковский, С. Есенин, В. Брюсов и другие.
Во время учёбы в университете Всеволод вошел в поэтический кружок и издававшийся им журнал «Рудин», центром которого являлись Георгий Маслов и Лариса Рейснер – русокосая надменная красавица, с которой у Всеволода возникли дружеские отношения. Она писала талантливые стихи и пользовалась вниманием многих поэтов, особенно Н.С. Гумилева. Впоследствии Лариса Михайловна стала известной революционеркой.
На одном из поэтических вечеров молодой человек познакомился с А. Блоком, а в издательстве, у двери редактора толстого журнала, ожидая приёма – с С. Есениным, с которым потом встречался на литературных вечерах.
Окончить университет помешала Первая мировая война. В 1916 году в качестве одной из мер пресечения студенческих волнений царское правительство отменило узаконенные ранее академические льготы и объявило досрочный призыв учащихся первых трёх курсов в армию. Рождественского зачислили рядовым на правах вольноопределяющегося в команду солдат запасного электротехнического батальона. Впоследствии он самовольно ушёл из армии, сменил несколько профессий. В августе 1919 года вступил в Красную армию добровольцем, служил в должности взводного командира. С 1920 года, когда его часть перевели в Петроград, поселился по рекомендации М. Горького в Доме Искусств, своеобразной коммуне литераторов с пайком и дровами, разместившейся в бывшем доме Елисеевых на Невском проспекте. Впоследствии там долгое время находился кинотеатр «Баррикада».
Всеволод делил свою комнатушку с поэтом Николаем Тихоновым, за стеной ютился Александр Грин. Здесь можно было встретить О. Форш, М. Шагинян, К. Чуковского, К. Федина, Вс. Иванова, М. Зощенко, В. Каверина, И. Груздева, Н. Никитина, Е. Шварца.
Всеволод Рождественский много лет работал поэтом-переводчиком в основанном Горьким издательстве «Всемирная литература», основанном в 1918 году.
Постреволюционные сборники поэта – «Лето» и «Золотое веретено» (1921) – отмечены влиянием акмеизма. В них Всеволод Рождественский разрабатывал главным образом «экзотическую линию» акмеизма, восходящую к Н. Гумилёву.
В 1924 году Всеволод Рождественский познакомился с А.Н. Толстым. В середине лета тот позвонил поэту и предложил написать русское либретто к чешской опере «Проданная невеста» композитора Б. Сметаны. После напряжённой совместной работы текст был готов.
В 1926 году состоялось знакомство поэта с М. Волошиным, приехавшим в Ленинград из Коктебеля с выставкой акварелей, посвященных природе Восточного Крыма. Максимилиан Александрович и его жена Мария Степановна были беспредельно гостеприимны: в летние месяцы их необычный дом в Коктебеле, стоящий у самой кромки моря, становился обиталищем людей искусства и науки. Маленькая комната под самой крышей, где во время своих приездов жил Рождественский, традиционно предназначалась поэтам.
Начало 1930-х годов в СССР ознаменовалось грандиозными стройками: по всей стране появлялись новые заводы и предприятия. Требовалось запечатлеть успехи советской власти в индустриализации страны – и создавались специальные писательские бригады для написания очерков о строительстве. Лирика отодвигалась цензурой на второй план. Наступала эпоха тотального контроля за литературой. Но и в этих условиях Всеволод Рождественский оставался верным романтическому восприятию действительности. В 1930 году поэт наблюдал и описывал строительство Днепрогэса, затем уехал в Закавказье на медеплавильный завод в армянском горном селении Алаверды. В составе писательской группы он ездил в Казахстан – для работой над антологией переводов произведений поэтов из братских республик. Так Всеволод Рождественский познакомился с казахским поэтом Джамбулом («Ленинградцы, дети мои…»).
Война застала Всеволода Рождественского в Ленинграде. Здесь он пережил первые месяцы блокады – работал в радиокомитете и в газете «На защиту Ленинграда», делал вечернюю литературную передачу, а в декабре 1941 года отправился на фронт. С января 1942 года он – военный корреспондент на Ленинградском, Волховском и Карельском фронтах. Среди его наград – орден Трудового Красного Знамени, орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги».
Всеволод Рождественский также является автором ряда оперных либретто, песен, стихотворных переводов, книги мемуаров «Страницы жизни» (1962) и сборника рассказов о поэтах и писателях прошлого, слышанных от разных лиц, «Шкатулка памяти» (1972). Он – создатель лирических литературных портретов поэтов А. Пушкина, А. Фета, Дж. Байрона, Д. Кедрина и композиторов Ф. Шопена и П. Чайковского.
Умер Всеволод Рождественский 31 августа 1977 года в Ленинграде. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища.
Поэт Всеволод Александрович Рождественский в Тярлеве
Я уже давно знала Всеволода Рождественского как автора превосходных стихов о Павловске. Почти все экскурсоводы, которые водили экскурсии по Павловскому парку, читали его стихотворение «Павловск»:
Помнишь маленьких калиток скрипы, Колдовской шиповник там и тут? Мне уже не спится. Это липы В переулках Павловска цветут. Мне уже не спится. Это ели Стерегут кого-то за прудом… Хочешь, мы на будущей неделе Переедем в прошлогодний дом? Он зарос жасмином и сиренью, Окунул в боярышник лицо, Круглый клен разломанною тенью По ступенькам всходит на крыльцо. И никак не мог бы отыскать я Той крутой тропинки под овраг, Где мелькало голубое платье, Мотыльком раскачивая мак. Вот и парк! Как он тенист в июле, Как он сетью солнца оплетен! Круглый портик Дружбы не ему ли На ладонь поставил Камерон?..
Помнишь давних дней тревоги, встречи? Посмотри — шумит тебе в ответ Старый друг наш, дуб широкоплечий, И до нас проживший столько лет! Вечна жизнь, и вечны эти розы. Мы уйдем, но тем же будет сад, Где трепещут в воздухе стрекозы, И березы ласково шумят. Оба землю любим мы родную, И просить мне надо об одном: Хоть былинкой вырасти хочу я Здесь, под старым дубом над прудом! Может быть, отсюда через двести, Через триста лет увижу я, Как под эти липы с песней вместе Возвратилась молодость моя.
Но я не предполагала, что это имя обозначится при краеведческих поисках в посёлке Тярлево. По утверждению Светланы Лобановой, живущей в Тярлеве в доме № 10 по Музыкальной улице, напротив, на Музыкальной, 11, в конце 1970-х годов снимал дачу поэт Всеволод Рождественский с семьёй. Светлана тогда ещё в школу не ходила. Рождественские приходили к ним смотреть телевизор, тогда шёл фильм «Сага о Форсайтах». Когда дома не было взрослых, девочка сама включала телевизор и принимала гостей. Её детская память запечатлела поэта – высокого, плотного, с тростью, одетого элегантно и по возрасту – и двух его спутниц, молодую и постарше, обе были одеты в тёмное, на молодой была шаль. Светлана запомнила, как Всеволод Александрович спросил её: «Ты умеешь читать?». Девочка ответила: «Да». Запомнила она и гамак у веранды в соседском саду.
Но для серьёзной краеведческой статьи детских воспоминаний недостаточно, нужны или документы, или фотографии, или свидетельства близких людей. Нам удалось разыскать дочерей поэта, Милену и Татьяну Рождественских. На наше счастье факт проживания поэта в Тярлеве подтвердился. Всеволод Александрович был женат на петербурженке Ирине Павловне Стуккей (1906-1979). Она была искусствоведом, в её роду были врачи и архитекторы. У супругов было три дочери: Наталья (1937-2012) и близнецы Милена и Татьяна, которые появились на свет в 1945 году.
А теперь вернемся в Тярлево. Причины, по которым дачники выбирали для летнего пребывания именно Тярлево, в основном одни и те же: уютный, утопающий в зелени посёлок, рядом Павловский и Царскосельский парки, удобно добираться до Ленинграда. Семья Рождественских приезжала отдыхать в Тярлево три раза – летом 1960, 1971 и 1975 года. Непременным условием для выбора дачи было то, чтобы её окна смотрели в сад, чтобы были берёзы, яблони, трава, цветы и просторная застеклённая веранда. Магазин был тут же, на Музыкальной, иногда продукты привозили из Ленинграда. У матери была помощница – тётя Груша, старушка. Когда требовалось молоко, прежде чем идти за ним, тётя Груша спрашивала: «Какого молока принести – от государства или от коровы?» Здесь же, на даче, жил двоюродный брат Ирины Павловны – Георгий Сергеевич Гензель, физик, профессор института им. М.А. Бонч-Бруевича.
Много друзей и знакомых приезжало из Ленинграда. В то время поезд у станции Тярлево не останавливался, а только замедлял ход, и сёстры спрыгивали на ходу и шли на дачу. Если в парке шли концерты, то их посещали, много катались на велосипедах. И, конечно же, гуляли по парку. Везде и подолгу. Гуляли с путеводителем В.Я. Курбатова и спорили, каким путём можно быстрее дойти до дворца.
Всеволода Александровича тянуло в город детства – Пушкин. От Тярлево он шёл по дубовой аллее и выходил к живописной поляне, на которой скошенная трава была сложена в небольшие стога.
Поэт любил работать, когда все спят – до двух, трёх часов ночи. Вставал поздно, около двенадцати дня, после обеда отдыхал и принимал гостей и посетителей. В последние годы жизни он завидовал отделом поэзии в журнале «Нева», кроме того, вёл в нескольких местах литературные объединения, поэтому к нему часто приходили авторы и приносили свои стихи. Среди них был и Василий Павлович Бетаки (1930-2013). Он родился в Ростове-на-Дону. Его отец Павел Васильевич – художник-футурист, работал в кино. Мать – пианистка Сабина Борисовна Маркус. Когда мальчику был один год, семья переехала в Ленинград. Там он пережил блокаду, во время которой погибли его родители. Учился на восточном факультете ЛГУ, а в 1960 году закончил заочно Литературный институт, был учеником П. Антокольского и Т. Гнедич. Василий Бетаки работал главным методистом Павловского дворца-музея, жил в сторожке в парке на границе Новой Сильвии. Выпустил несколько сборников стихов и поэм, сборник эссе «Русская поэзия за тридцать лет» (1987). В 1973 году уехал во Францию.
Приходила из города Пушкина со своими стихами поэт Татьяна Григорьевна Гнедич (1907-1976), праправнучатая племянница Н.И. Гнедича, знаменитого переводчика «Илиады». Она родилась в дворянской семье в деревне Куземен Зеньковского уезда Полтавской губернии. В 1930 году поступила на филологический факультет ЛГУ, работала литературным консультантом, преподавала английский язык и литературу в Восточном институте и других вузах Ленинграда, занималась стихотворными переводами. Всю блокаду прожила в Ленинграде. В 1944 году была арестована по сфабрикованному обвинению. Во время следствия в одиночной камере тюрьмы ей удалось осуществить самую значительную переводческую работу своей жизни – перевод поэмы Байрона «Дон Жуан», принесший ей известность. С 1957 года Татьяна Гнедич вела семинар поэтического перевода, воспитала много учеников. Один из них – поэт Виктор Пакканен, уроженец Тярлева, занимался переводами с финского языка. Татьяна Гнедич приходила в Тярлево не только со стихами. В августе 1968 года на празднике, посвященном дню рождению посёлка, она посвятила своё выступление бывшей жительнице Тярлева, советской писательнице О.Д. Форш.
В гости к Рождественскому в Тярлево приезжал литературный критик и редактор Николай Васильевич Банников.
Всеволоду Александровичу доставляла удовольствие гимнастика ума: он с увлечением решал шахматные задачи, на дачу всегда брал портфель с книгами.
И сегодня на Музыкальной можно увидеть дома, где снимал жилье на лето Всеволод Рождественский. Его дочь Милена подтвердила, что у веранды всегда висел гамак. В 1965 году было написано стихотворение «Веранда». Оно состоит из шести четверостиший, приведу лишь первое:
Просторная веранда. Луг покатый.
Гамак в саду. Шиповник. Бузина.
Расчерченный на ромбы и квадраты,
Мир разноцветный виден из окна.
В 1960 году семья поэта жила на даче в доме № 12 по Музыкальной улице. Его балкончик, выходящий на улицу, сегодня уже без перил, а веранда забита фанерой. Именно в этот дом приходили Т. Гнедич и В. Бетаки. В 1971 году удачу снимали у семьи Горских, на Музыкальной улице, 11. Дом сохранился полностью вместе с просторной верандой. Лето 1975 года Рождественские провели на даче в начале Музыкальной улицы, в доме № 1 (не сохранился). Рядом был переулочек, через который можно было пройти к железной дороге по виадуку.
Раскрыта ещё одна неизведанная страница истории посёлка Тярлево. Здесь жил и черпал вдохновение замечательный поэт Всеволод Александрович Рождественский.
Краткая биографическая справка
Всеволод Александрович Рождественский – советский русский поэт, в начале 1920-х годов входивший в число младших акмеистов. Родился 29 марта (10 апреля) 1895 года в Царском Селе (ныне г. Пушкин). Отец, Александр Васильевич (1850-1913), преподавал Закон Божий в Царскосельской гимназии с 1878 по 1907 год. В этой гимназии Всеволод начал учиться. В 1907 году семья была вынуждена переехать в Санкт-Петербург. Выпускник Первой петербургской классической гимназии, он поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, который не окончил из-за начавшейся войны.
Первый сборник стихов – «Гимназические годы» – вышел в 1914 году. Всеволод Рождественский входил во второй «Цех поэтов», влиянием поэтики акмеизма отмечены его сборники «Лето» и «Золотое веретено» (1921). Является автором ряда оперных либретто, песен, стихотворных переводов и двух книг: «Страницы жизни» и «Шкатулка памяти».
Был членом редколлегии журналов «Звезда» и «Нева».
Участник Великой Отечественной войны. Имеет награды – орден Трудового Красного Знамени, орден Красной Звезды (1944), медаль «За боевые заслуги» (1942).
Умер 31 августа 1977 года в Ленинграде. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища.
Ольга Петровна Гончарова, 2015 г.
tyarlevo-club.ru
Всеволод Рождественский родился на рубеже двух веков ранней весной 1895 года. Его родной город назывался тогда Царское Село, сегодня он носит имя знаменитого лицеиста и великого поэта. Раннее детство Всеволода прошло в небольшой квартире преподавателей из местной гимназии. Обстановка в городе была овеяна романтикой. Скорее всего, именно поэтому мальчик рос в обстановке благоговения и любви к Пушкину. Не меньше уважали в семействе Рождественских и Н. Некрасова. Мать Всеволода часто пела старинные народные песни, а также романсы А. Гурилева и А. Варламова. Старшие брат и сестра Рождественского с увлечением читали Н. Чернышевского, А. Герцена, изучали и искренне любили революционные песни 1905 года.
Впервые Рождественский погрузился в литературную деятельность еще в гимназии. Всеволод с интересом читал западноевропейскую литературу, с удовольствием изучал поэтическое наследие прошлых веков и был восхищен античной культурой. Директором гимназии в это время служил добрый друг семьи Рождественских, отличный знаток античной древности И. Анненский, который обучал гимназистов латинскому синтаксису, строгой простоте и изяществу античной поэзии. Не менее страстно, чем Пушкина, в юношеские годы Рождественский любил Катулла, Овидия, строгий величественный пафос античной трагедии.
Николаевская гимназия оставила в его памяти «только просторные, необычайно чистые коридоры», но в основном Рождественскому на занятиях было скучно. С большей охотой и небывалым воодушевлением он посещал самодеятельные спектакли в городском училище, а также родной Николаевской гимназии. Когда опускался занавес, Рождественский еще долго оставался под впечатлением, пытаясь вспомнить и изобразить сцену из той либо иной постановки. Он заворожено наблюдал за репетициями знаменитейших пьес, которые И. Анненский ставил в рекреационном зале Николаевской гимназии. Древняя Греция манила Рождественского, его восхищали строгие хитоны античных мудрецов и блещущие на солнце латы римских солдат, велеречивые речи мифологических Богов. Театр встал перед ним в строгости божественных очертаний, на классических котурнах, во всевозможных масках настоящего античного быта. Точное соблюдение всех классицистических правил тщательно контролировал сам Анненский.
В третьем гимназическом классе Рождественскому легко далось постижение латыни, которое поначалу он признал за «кропотливое и довольно нудное», однако впоследствии «мерное и плавное звучание» латинской фразы стало для него привлекательней, чем все игры в гимназическом дворе училища. Эта любовь дала Рождественскому силы перевести немало сочинений из Овидиевых «Посланий» или же «Метаморфоз». В юности поэт знал только две больших дороги, которые влекли его сначала вместе, затем немного отклоняясь друг от друга. Это были Пушкин и античность.
В 1907 году семейство Рождественских покинуло Царское село. Для Всеволода это стало неприятным жизненным моментом. Отец семейства был переведен на службу в церковь в Петербурге. Согласно семейной легенде, протоиерей Александр Васильевич Рождественский, отец Всеволода, отслужил в церкви при гимназии панихиду «убиенному лейт. П.П. Шмидту» в 1905 году. Город Царское село навсегда остался для поэта самым родным, впоследствии он считал его источником своих поэтических сил. В своей лирике он тосковал и одновременно превозносил Царское село до небывалых высот.
В новом для себя городе Петербурге Рождественский учился в седьмой, а потом в первой гимназии, увлекался чтением различной литературы и театром, понемногу возобновил литературные труды. Латынь в это время Всеволод изучал вместе с В. Янчевецким (писателем В. Яном, который впоследствии напишет романы о Батые и Чингисхане), также он принимал участие в выпуске гимназического журнала «Ученик». В этом издании появились самые ранние опусы Рождественского. Под впечатлением от грандиозных успехов товарища одноклассники издали на собственные средства книгу его стихов, которая получила название «Гимназические годы». После окончания учебы поэт посчитал сборник собственных стихов «постыдным» и даже стеснялся своего авторства.
В 1914 году Рождественский стал победителем гимназического конкурсв со своим стихотворением, которое он посвятил «Медному Всаднику», и получил в подарок собрание произведений Пушкина. Окрыленный успехами, он в этом же году без труда поступил на историко-филологический факультет университета в Петербурге. В период учебы юный студент тяготел к «Пушкинскому семинару», которым в университете руководил профессор С.А. Венгеров, в обязательном порядке посещал литературные собрания, вечера и кружки.
Студенчество в предреволюционную пору делилось на две группы: аристократическую и демократическую. Рождественский с благоволением относился к демократическому лагерю, приверженцы которого носили синие косоворотки с тужурками и искренне презирали «белоподкладочников» в парадных сюртуках. Конечно же, только на одной одежде различия между группами не заканчивались. Проблемы «прогнившей царской системы» студенты видели не хуже видных политических деятелей, поэтому всей душой предчувствовали надвигающиеся перемены. Тем не менее учеба на филологическом факультете шла своим чередом, в академическом русле. Поэты писали стихи, собирались на собрания в частные квартиры, разбирали существующие школы и течения, которые возникали постоянно. Рождественский в среде самых популярных поэтов современности выделял Блока за силу его «поэтического голоса». Он был кумиром не только Всеволода, но и всех студентов университета.
В осенние месяцы 1916 года Рождественский по «общестуденческому призыву» с третьего курса попал в царскую армию. Здесь от него требовали сдачи экзамена на первый офицерский чин. Перед свержением самодержавия поэт надел погоны прапорщика инженерных войск. Это было тяжелое, но вместе с тем удивительное время трепетных надежд, жизни на волоске, подвигов за новую страну. После Октябрьского переворота армия для Рожественского представляла собой жалкое зрелище, поэтому поэт стремился вернуться в родные стены университета. Альма-матер встретила Рождественского холодными, пустыми помещениями, лишь кое-где малочисленные группки студентов собирались на занятия в ледяных аудиториях. Вся студенческая жизнь, как говорил сам поэт, проходила уже вне университетских стен.
В период с 1919 по 1921 год Рождественский по собственной воле служил красноармейцем, плавал на тральщике, который искал мины в реках и заливах. В 1920 году он возвратился в Петроград, гже жил в легендарной коммуне литераторов — «Доме искусств». Поэт сблизился с М. Горьким, и именно рекомендация писателя помогла Всеволоду вступить в коммуну. Дружба с Горьким началась в 1916 году, вплоть до 1918 года он в качестве репетитора посещал дом Горького, жившего в то время на Кронверкском проспекте. В 1924 году Рождественский вернулся в университет и через пару лет окончил учебу.
В 1921–1926 годы Всеволод Александрович очень много писал. Совмещая учебу с написанием лирических произведений, Рождественский очень скоро опубликовал три книги со стихотворениями: «Золотое Веретено», «Лето», «Большая Медведица». Он сотрудничал с литературными печатными изданиями, заводил множество знакомств с литераторами-современниками. В 1920 году Рождественский поступил на работу в Петроградский Союз поэтов в должности секретаря. Отныне он мог работать вместе с горячо любимым кумиром современности Александром Блоком, который в это время был председателем Союза.
Рождественский продолжал дружить с Горьким. Тот в свою очередь всячески старался наставлять коллегу по литературному делу. В 1921 году писатель привлек Всеволода Александровича к сотрудничеству с издательством «Всемирная литература». Рождественский продемонстрировал свои умения как поэт–переводчик с французского, немецкого и немного английского языка. Это была первоклассная переводческая школа для поэта.
Во «Всемирной литературе» Рождественский сблизился со своим давнишним знакомым Н. Гумилевым. Именно он смог привлечь поэта к участию во 2-м «Цехе поэтов». С С. Есениным Рождественский познакомился еще в 1915 году. Когда произошел трагический случай со всеми любимым новокрестьянским поэтом Есениным, Рождественский был в числе тех, кому суждено было первыми войти в номер гостиницы, где погиб поэт.
С 1927 года Рождественский часто уезжал в Коктебель, в дом к М. Волошину. Именно сюда в начале двадцатого столетия стала съезжаться литературная богема. В Крыму жили А. Толстой, А. Белый, В. Инбер, К. Петров–Водкин и еще многие знаменитые люди искусства.
Жизненный опыт поэта отразился в его стихотворениях. Стихи писались и в военной обстановке, но, как отмечал сам Рождественский, носили немного отвлеченный, книжный характер. Однако в лирике неотъемлемо присутствовала романтическая приподнятость как лирических образов, так и поэтического языка. Она соотносилась с общим настроением подъема, который охватил советскую страну в тот момент, когда она наконец-таки стала «советской».
Во время первых пятилеток поэт странствовал по стране, Рождественскому довелось стать свидетелем грандиозного созидательного труда страны, которая начала, по мнению поэта, оживать. В 1930-е годы Рождественский участвовал в поездках литераторов по восточным республикам СССР. Поэт впервые перевел на родной язык казахского классического поэта А. Кунанбаева, М. Ауэзова и некоторых других. В 1936 году один за другим увидели свет несколько сборников лирики, а затем опубликовали фундаментальное издание — том стихотворений «Избранное».
Когда наступила Великая Отечественная война, Рождественский пошел во фронтовые корреспонденты, все время сотрудничая с армейскими изданиями. Поэт принимал участие в боях, видел смерть на Волховском, Ленинградском, Карельском фронтах, за что был награжден медалями. Этот этап поэт называл едва ли не самым значительным периодом жизненного пути. Своими глазами Рождественский видел прорыв ленинградской блокады, как освобождали Новгород, подвиги при форсировании реки Свирь. В конце войны Всеволод Александрович смотрел на победные салюты прямо у стен Кремля.
В военные годы Рождественский издал три сборника стихов, один из которых рабочие типографии набирали зимой 1943 года в холодном и голодном блокадном Ленинграде — это была книга «Голос Родины». Начатую на фронте работу над «Страницами жизни», мемуарным трудом, Рождественскому удалось завершить только после окончания ВОВ. В ней поэт тепло отзывается о «больших» людях, которых имел честь встречать: о Блоке, Горьком, Толстом, Есенине, Маяковском.
За годы войны поэт проникается благоговением перед природой северного края. В юности его лирика повествовала лишь о знойном солнце в кавказских горах и теплом южном море. После увиденных карельских лесов, озер Ладоги, Онего, волховских краев Рождественский в своих стихах начинает восторгаться полями, тихими березовыми рощами, студеными лесными озерами.
Послевоенные годы дали Рождественскому возможность заниматься тихой и спокойной литературной деятельностью. Он писал стихи, прозаические сочинения, воспоминания, исследовал вопросы творчества Пушкина, сочинил либретто к опере Ю. Шапорина «Декабристы», «Заря над Двиной» Ю. Мейтуса, «Бесприданница» Д. Френкеля, много занимался переводческой деятельностью. Будучи членом редколлегии изданий «Звезда» и «Нева», поэт продолжал постоянно публиковаться. За свою бурную, долгую и счастливую, как он сам говорил, жизнь Рождественский подарил народу более десяти стихотворных книг. В последние годы жизни он завершал работу над исследовательским трудом о Пушкине и находился на финальной стадии подготовки сборника «Психея». Именно он стал последним в творчестве Рождественского и вышел только после кончины поэта и писателя. Всеволод Александрович Рождественский умер в Ленинграде 31 августа 1977 года.
Материал взят с сайта Библиотека Русской Поэзии
Ознакомиться с творчеством Рождественского Всеволода
liricon.ru
Все́волод Алекса́ндрович Рожде́ственский (29 марта (10 апреля) 1895, Царское Село, Санкт-Петербургская губерния, Российская Империя — 31 августа 1977, Ленинград, СССР) — русский поэт, в начале 1920-х гг. входивший в число «младших» акмеистов.
Родился 29 марта (10 апреля) 1895 года в Царском Селе. Отец, Александр Васильевич Рождественский (1850—1913), преподавал Закон Божий в Царскосельской гимназии с 1878 по 1907 год. В этой гимназии Всеволод начал учиться.
В 1907 году семья была вынуждена переехать в Санкт-Петербург. Закончив 1-ю петербургскую классическую гимназию, он поступил наисторико-филологический факультет Петербургского университета, который не окончил из-за начавшейся войны.
Первый сборник стихов — «Гимназические годы» (1914). Входил во второй «Цех поэтов», влиянием поэтики акмеизма отмечены его сборники «Лето» и «Золотое веретено» (оба 1921). Занимался переводами для издательства «Всемирная литература». Рождественский в наибольшей степени разрабатывал «экзотическую» линию акмеизма, восходящую к Гумилёву: его стихи начала 1920-х гг. в изобилии населены путешественниками, пиратами, корсарами, санкюлотами и т. п. В то же время Рождественскому, по мнению критиков, хорошо удавалась и пейзажная лирика, воспевающая (совсем не в акмеистическом духе) мирные радости сельской жизни и безмятежной любви.
Один из немногих младших акмеистов, продолжавший активно печататься в последующие годы: опубликовал около десятка стихотворных сборников (в основном в жанре интимной, городской и пейзажной лирики) и двухтомник избранного (1974). Его стихи, в целом сохранившие неплохую технику, демонстрируют постепенный переход от модернистской поэтики к традиционной, с небольшой долей «разрешённой» историко-географической романтики.
Рождественский является также автором ряда оперных либретто, песен, стихотворных переводов и двух книг мемуаров, «Страницы жизни» (1962) и «Шкатулка памяти» (1972). Был членом редколлегии журналов «Звезда» и «Нева».
Участник Великой Отечественной войны (военный корреспондент).
Награждён орденами Трудового Красного Знамени и Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги»
Старшая сестра поэта — Ольга Александровна Рождественская (Федотова) (1885—1978).
Всеволод Рождественский умер 31 августа 1977 года в Ленинграде. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища.
poetrysilver.ru
Юные годы и начало творческого пути Будущий классик родился 29 марта (10 апреля по новому стилю) 1895 года в Царском Селе под Петербургом. Его отец был преподавателем богословия в Царскосельской гимназии. Естественно, в ней Рождественский и начал образование, которое позже продолжилось уже в столице – в Первой Петербургской классической гимназии. Именно во время его обучения там стихи Всеволода Рождественского впервые были напечатаны – в 1910 году.После окончания гимназии Рождественский поступил в Университет, но окончить его не успел – началась Первая Мировая война, и поэт был призван в армию. Перед этим, в том же 1914, он издал свой первый сборник стихов – «Гимназические годы».
Всеволод Рождественский в среде акмеистов К счастью, Первую Мировую поэт пережил. К советской власти, установившейся после неё, Рождественский отнёсся положительно, и страну не покинул, в отличие от многих других поэтов. В начале 1920-х, благодаря Александру Блоку, он начал работать в издательстве «Всемирная литература», где преимущественно занимался переводами.Тогда же он вошёл в «Цех поэтов», сблизившись с Николаем Гумилёвым. Всеволод Рождественский стихи этого периода писал в том же направлении «экзотического акмеизма», что и Гумилёв – тематикой его произведений становились путешествия, приключения, исторические образы. Конечно, он не имел такого яркого жизненного опыта, как лидер акмеистов, но успешно продолжал этот тренд.Впрочем, уже в это время он нередко обращался в своём творчестве к пейзажной лирике, которая в поздние годы стала основным направлением поэтического творчества Рождественского.
Позднее творчество Рождественского Как известно, движение акмеистов просуществовало недолго. После расстрела Гумилёва и начала гонений на Ахматову, Всеволод Рождественский сразу же отошёл от «сомнительного» поэтического общества, и быстро перековался в поэта-конформиста. Нельзя сказать, чтобы стихи Всеволода Рождественского постоянно пропагандировали ценности советской власти, хотя он и обращался, например, к теме «пятилеток».В основном поэт переключился на совершенно политически нейтральное творчество, лишь ограниченно включая в него прежнюю «гумилёвскую» романтику.Поэту довелось поучаствовать и во Второй Мировой войне – уже в качестве военного корреспондента. Позже он входил в редколлегии ряда популярных журналов – например, «Звезда» и «Нева». Важное место в послевоенном творчестве Рождественского занимало возрождение Ленинграда – он всю жизнь прожил в бывшей столице, и очень любил этот город.Помимо прочего, Рождественский довольно много работал с оперными либретто, а также занимался изучением жизни и творчества Александра Пушкина – книга о нём была одной из последних работ поэта.
© Poembook, 2013Все права защищены.
poembook.ru
|
|
|
|
|
|
