Такая удача выпадает нечасто: чтобы сам поэт рассказывал о рождении собственной книги! Но ещё недавно Сергей Махотин стоял совсем близко, буквально на расстоянии нескольких шагов, читал стихи и вспоминал, как впервые увидел иллюстрации к новому сборнику, который должен был выйти в питерском «Детгизе». И вот теперь уже готовая книжка стояла за спиной поэта среди других его книг: там были рассказы и стихи, авторские тома и коллективные сборники, где Сергей Анатольевич был в компании друзей и коллег. Но книга, о которой шла речь, казалась совершенно особенной. Она выделялась сразу — размером, цветом — всем. Она притягивала взгляд. Её хотелось взять в руки, перелистать. И даже попытаться выглянуть в окно, нарисованное на обложке. За окном был вечерний город, и дерево тянуло к нему свои ветви. Потом, когда всё закончилось и Сергей Махотин ушёл на какую-то другую встречу с читателями, так вот, потом, наедине с книгой и произошло то, чего хотелось так сильно: окно наконец открылось, а за ним открылся целый мир. Он был зелёный как трава, синий как ночное небо, красный как тревога. Цвет заливал страницы полностью, поглощая пространство целиком, как будто даже не оставляя места для строчек. И стихам пришлось раствориться в этом цвете. И наполнить его звуками.
| Ложась животом на воздух,Расправив крыл рукава,Теряясь в ветвях и звёздах,Скользнёт над землёй сова. Очнувшись от сна глухого,Тряхнёт шевелюрой дуб,Как будто слетело словоС его молчаливых губ. |
(«Сова»)
Два очень разных человека: Сергей Махотин — поэт, Катя Толстая — художник. А мир, созданный ими, — общий. Впрочем, мир всегда общий. В нём есть радость и боль, удивление и грусть, всё, что близко и понятно каждому человеку независимо от того, сколько ему лет. Пожалуй, именно в детстве эта общность мира бывает близка и понятна более всего.
Чтобы немного сбить пафос и вернуться к сборнику, скажем несколько слов о названии. Все, кто учится или когда-либо учился в школе, наверняка помнят чувство, которое охватывает человека, отправленного посреди урока за мелом. Это чувство невероятной, головокружительной свободы! Наверное, так совпало, что Сергей Махотин и Катя Толстая оказались на редкость свободными людьми. Поэт написал о себе, не особенно заботясь, кто его будет читать. Художница нарисовала картинки, ни под кого не подстраиваясь. Они сделали книгу как будто бы для себя, а вышло — для всех. И хотя на обложке есть конкретный подзаголовок — «стихи для детей», он стоит там скорее как напоминание, что только в детской литературе и можно ещё быть по-настоящему свободным!
bibliogid.ru
В декабре 2011 года Сергей Анатольевич Махотин получил премию Чуковского.А чуть ранее у него вышла прекрасная книга стихов в издательстве Детгиз "За мелом"В книге - чудесные иллюстрации Кати Толстой.Мне кажется, что стихи Сергея Анатольевича какие-то особенные, никто так больше не пишет, с такой интонацией. У него получаются удивительные рассказы в стихах: иногда веселые, иногда лирические.Рассказы у Сергея Махотина тоже удивительные: грустные и смешные одновременно
Сергей Анатольевич Махотин родился в Сочи в 1953 году. Окончил Литературный институт имени Горького в Москве. С 1973 года живёт в Ленинграде-Санкт-Петербурге. Работал корреспондентом ленинградской детской газеты "Ленинские искры", заведующим отделом поэзии журнала "Костёр", редактором детской редакции петербургского радио, главным редактором журнала "Кодекс". В настоящее время редактор детского вещания "Радио России". Печатается с 1976 года в журналах "Уральский следопыт", "Костёр", "Пионер", "Искорка", "Мурзилка", "Весёлые картинки", "Детская литература", "Колобок", "Кукумбер", в газете "Пионерская правда" и других
Автор более двадцати книг для детей и подростков.
А вот, что пишет о своем друге М.Д. Яснов:
У каждого детского поэта есть свои опознавательные знаки.
Стихи Сергея Махотина трудно спутать с какими-то другими. Уже давно Сергей нашёл свою интонацию – особую ноту добра и нежности. Герои его стихов – ими могут быть и малыши, и ребята постарше – живут в мире, где довольно чётко проставлены нравственные ориентиры. Это мир не просто человеческий, а человечный, в нём достаточно места для сочувствия. Хотя, ясное дело, сочувствие – понятие абстрактное. И нужно обладать чутким «резонансом» души, чтобы так написать:
Минут сорок пятьЯ, наверно, друзья,Глядел на трудящегосяМуравья.
Упорно хвоинкуТащил он в жильё,Влезал на травинку.Спускался с неё. Вдруг тяжкую ношуОтбросил он прочьИ крикнул:– Глазеешь?!Нет, чтобы помочь!Сергей Махотин не пишет страшилок и ужастиков. Кажется, он просто органически не умеет их писать. Ему куда важнее каждым своим стихотворением подчеркнуть важность детства. Здесь дети и взрослые на равных решают свои проблемы. Здесь мир человека и мир природы подчинены общим законам справедливости. Здесь мы оказываемся в поэтической стране, живущей по законам тонких чувств и точных знаний о том, как должен строиться звучный, весёлый стих.И ещё одно ценнейшее качество: Сергей прекрасно понимает, что такое юмор, как он украшает и обогащает нашу жизнь.
Как-то раз на одном из его выступлений ребята спросили: «А какими мы будем в тридцатом веке?» И Сергей Махотин удивился этой замечательной детской вере в то, что и в тридцатом веке мы будем живы и здоровы, а тогда, само собой разумеется, страшно интересно узнать про нас, будущих. Подобные вопросы – радость для поэта, находчиво и весело ищущего свои «поэтические» ответы:
Когда-нибудь в тридцатом векеМы будем древними, как греки.Нас в обязательном порядкеВсю четверть будут проходить,И наши школьные тетрадкиВсех будут в трепет приводить.И кто-то, взяв тетрадь ОрловаИ разобрав с трудом слова,Воскликнет: «В древности короваПисалась через букву «А»!
Каждая новая книга Сергея Махотина – это «семейный» подарок, это чтение радости и чтение в радость: все эти тонкости многого стоят.Михаил ЯсновПо словам литературного критика Ксении Молдавской, «Сергей Махотин избегает ошибки многих нынешних авторов: он не заигрывает с читателем, не пробует говорить с ним «на одном языке», насыщая книжку плохо переваренным подростковым сленгом. Язык Махотина чист и звонок, но это не убавляет достоверности у его героев, наоборот, людям, говорящим таким языком, веришь больше, чем кому-либо» [1,с.21].
Многим читателем и критиком очень симпатично лирическое восприятие Сергеем Махотиным самых обыденных жизненных ситуаций:
У реки волна речная.У ручья волна – ручная.У лесной тропинкиМы к ручью присядемИ по мокрой спинкеМы ручей погладим.
Ирина Токмакова, познакомившись с первыми детскими стихами Сергея Махотина, отметила: «Мне сразу же показался привлекательным его поэтический взгляд на вещи, какое-то «мелодичное» мышление. И мелодия эта была то раздумчивой, то задорной, а то и просто озорной» [5, c.37 - 38].Мы сегодня целый часУбирали дружно класс.Сто бумажек от ирисок,Сто огрызков и записокОбнаружилось у нас.Было только три урока,А не пятьИ не шесть,Как же мы успели столькоНаписать,ПрочестьИ съесть?
Нашел я папин школьный Потрепанный дневник С таблицею футбольной, С певицею гастрольной, Страницею с контрольной, Где жирный кол возник. И я ходил довольный - Дневник такой приКОЛьный!kykymber-ru.livejournal.com
Она нашла неожиданный точный прием: ее иллюстрации многослойны, люди на них, в первую очередь, конечно дети, как бы вклеены не только в пространство страницы, но и будто в саму жизнь, существуют на фоне эмоционально напряженных пейзажей – городских, морских, лесных. Такая обособленность - «вырезанность» - помогают подчеркнуть индивидуальность героев, ценность и уникальность их собственного внутреннего мира. А наполненные воздухом, ветром, прожженные солнцем, засыпанные осенней листвой яркие красочные развороты – образуют большой мир; художница подчеркивает – фактурой штриха и бумаги – его шероховатость, порой – неуютность, а порой – теплоту и искрящуюся солнцем радость. Но – вот что удивительно: оказавшись как-бы разделенными – люди, и окружающий мир явно стремятся слиться в единой гармонии. Удастся ли это им? Думаю, это зависит от читателей. От того, сможем ли мы понять и почувствовать, о чем говорят нам авторы книги. Как Сергей Махотин, так и Катя Толстая не предлагают простых решений. Тем более решений готовых.
Вот бежит утром к ручью мальчишка и радуется тому, как задорно хлопает на ветру его «рубашка нараспашку», а еще – тому, что день, только начинается. И жизнь тоже. И столько впереди чудес!
Они ждут уже в следующем стихотворении:Я сегодня сам не свой,Потому что вдругЯ открыл, что я – живой.И живой – мой друг.Засмеялись вдруг глазаУ живого пса,И живая стрекоза Взмыла в небеса.(«Летний вечер»)Поспешим же следом! Ольга Мяэотс</a>
o-funambulo.livejournal.com
Такая удача выпадает нечасто: чтобы сам поэт рассказывал о рождении собственной книги! Но ещё недавно Сергей Махотин стоял совсем близко, буквально на расстоянии нескольких шагов, читал стихи и вспоминал, как впервые увидел иллюстрации к новому сборнику, который должен был выйти в питерском «Детгизе». И вот теперь уже готовая книжка стояла за спиной поэта среди других его книг: там были рассказы и стихи, авторские тома и коллективные сборники, где Сергей Анатольевич был в компании друзей и коллег. Но книга, о которой шла речь, казалась совершенно особенной. Она выделялась сразу — размером, цветом — всем. Она притягивала взгляд. Её хотелось взять в руки, перелистать. И даже попытаться выглянуть в окно, нарисованное на обложке. За окном был вечерний город, и дерево тянуло к нему свои ветви. Потом, когда всё закончилось и Сергей Махотин ушёл на какую-то другую встречу с читателями, так вот, потом, наедине с книгой и произошло то, чего хотелось так сильно: окно наконец открылось, а за ним открылся целый мир. Он был зелёный как трава, синий как ночное небо, красный как тревога. Цвет заливал страницы полностью, поглощая пространство целиком, как будто даже не оставляя места для строчек. И стихам пришлось раствориться в этом цвете. И наполнить его звуками.
| Ложась животом на воздух,Расправив крыл рукава,Теряясь в ветвях и звёздах,Скользнёт над землёй сова. Очнувшись от сна глухого,Тряхнёт шевелюрой дуб,Как будто слетело словоС его молчаливых губ. |
(«Сова»)
Два очень разных человека: Сергей Махотин — поэт, Катя Толстая — художник. А мир, созданный ими, — общий. Впрочем, мир всегда общий. В нём есть радость и боль, удивление и грусть, всё, что близко и понятно каждому человеку независимо от того, сколько ему лет. Пожалуй, именно в детстве эта общность мира бывает близка и понятна более всего.
Чтобы немного сбить пафос и вернуться к сборнику, скажем несколько слов о названии. Все, кто учится или когда-либо учился в школе, наверняка помнят чувство, которое охватывает человека, отправленного посреди урока за мелом. Это чувство невероятной, головокружительной свободы! Наверное, так совпало, что Сергей Махотин и Катя Толстая оказались на редкость свободными людьми. Поэт написал о себе, не особенно заботясь, кто его будет читать. Художница нарисовала картинки, ни под кого не подстраиваясь. Они сделали книгу как будто бы для себя, а вышло — для всех. И хотя на обложке есть конкретный подзаголовок — «стихи для детей», он стоит там скорее как напоминание, что только в детской литературе и можно ещё быть по-настоящему свободным!
bibliogid.ru
|
|
|
|
|
|
