Чьи-то души бесследно,растворяясь вдали,словно белые снеги,идут в небо с земли.
Идут белые снеги...И я тоже уйду.Не печалюсь о смертии бессмертья не жду.
я не верую в чудо,я не снег, не звезда,и я больше не будуникогда, никогда.
И я думаю, грешный,ну, а кем же я был,что я в жизни поспешнойбольше жизни любил?
А любил я Россиювсею кровью, хребтом -ее реки в разливеи когда подо льдом,
дух ее пятистенок,дух ее сосняков,ее Пушкина, Стенькуи ее стариков.
Если было несладко,я не шибко тужил.Пусть я прожил нескладно,для России я жил.
И надеждою маюсь,(полный тайных тревог)что хоть малую малостья России помог.
Пусть она позабудет,про меня без труда,только пусть она будет,навсегда, навсегда.
Идут белые снеги,как во все времена,как при Пушкине, Стенькеи как после меня,
Идут снеги большие,аж до боли светлы,и мои, и чужиезаметая следы.
Быть бессмертным не в силе,но надежда моя:если будет Россия,значит, буду и я.
1965
автор: Евгений ЕвтушенкоБабий ярНад Бабьим Яром памятников нет.Крутой обрыв, как грубое надгробье.Мне страшно.Мне сегодня столько лет,как самому еврейскому народу.
Мне кажется сейчас -я иудей.Вот я бреду по древнему Египту.А вот я, на кресте распятый, гибну,и до сих пор на мне - следы гвоздей.Мне кажется, что Дрейфус -это я.Мещанство -мой доносчик и судья.Я за решеткой.Я попал в кольцо.Затравленный,оплеванный,оболганный.И дамочки с брюссельскими оборками,визжа, зонтами тычут мне в лицо.Мне кажется -я мальчик в Белостоке.Кровь льется, растекаясь по полам.Бесчинствуют вожди трактирной стойкии пахнут водкой с луком пополам.Я, сапогом отброшенный, бессилен.Напрасно я погромщиков молю.Под гогот:"Бей жидов, спасай Россию!"-насилует лабазник мать мою.О, русский мой народ! -Я знаю -тыПо сущности интернационален.Но часто те, чьи руки нечисты,твоим чистейшим именем бряцали.Я знаю доброту твоей земли.Как подло,что, и жилочкой не дрогнув,антисемиты пышно нареклисебя "Союзом русского народа"!Мне кажется -я - это Анна Франк,прозрачная,как веточка в апреле.И я люблю.И мне не надо фраз.Мне надо,чтоб друг в друга мы смотрели.Как мало можно видеть,обонять!Нельзя нам листьеви нельзя нам неба.Но можно очень много -это нежнодруг друга в темной комнате обнять.Сюда идут?Не бойся — это гулысамой весны -она сюда идет.Иди ко мне.Дай мне скорее губы.Ломают дверь?Нет - это ледоход...Над Бабьим Яром шелест диких трав.Деревья смотрят грозно,по-судейски.Все молча здесь кричит,и, шапку сняв,я чувствую,как медленно седею.И сам я,как сплошной беззвучный крик,над тысячами тысяч погребенных.Я -каждый здесь расстрелянный старик.Я -каждый здесь расстрелянный ребенок.Ничто во мнепро это не забудет!"Интернационал"пусть прогремит,когда навеки похоронен будетпоследний на земле антисемит.Еврейской крови нет в крови моей.Но ненавистен злобой заскорузлойя всем антисемитам,как еврей,и потому -я настоящий русский!
1961
автор: Евгений ЕвтушенкоМолитва перед поэмойПоэт в России - больше, чем поэт.В ней суждено поэтами рождатьсялишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,кому уюта нет, покоя нет.
Поэт в ней - образ века своегои будущего призрачный прообраз.Поэт подводит, не впадая в робость,итог всему, что было до него.
Сумею ли? Культуры не хватает...Нахватанность пророчеств не сулит...Но дух России надо мной витаети дерзновенно пробовать велит.
И, на колени тихо становясь,готовый и для смерти, и победы,прошу смиренно помощи у вас,великие российские поэты...
Дай, Пушкин, мне свою певучесть,свою раскованную речь,свою пленительную участь -как бы шаля, глаголом жечь.
Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд,своей презрительности яди келью замкнутой души,где дышит, скрытая в тиши,недоброты твоей сестра -лампада тайного добра.
Дай, Некрасов, уняв мою резвость,боль иссеченной музы твоей -у парадных подъездов и рельсови в просторах лесов и полей.Дай твоей неизящности силу.Дай мне подвиг мучительный твой,чтоб идти, волоча всю Россию,как бурлаки идут бечевой.
О, дай мне, Блок, туманность вещуюи два кренящихся крыла,чтобы, тая загадку вечную,сквозь тело музыка текла.
Дай, Пастернак, смещенье дней,смущенье веток,сращенье запахов, тенейс мученьем века,чтоб слово, садом бормоча,цвело и зрело,чтобы вовек твоя свечаво мне горела.
Есенин, дай на счастье нежность мнек березкам и лугам, к зверью и людями ко всему другому на земле,что мы с тобой так беззащитно любим.
Дай, Маяковский, мнеглыбастость,буйство,бас,непримиримость грозную к подонкам,чтоб смог и я,сквозь время прорубясь,сказать о немтоварищам-потомкам...
автор: Евгений ЕвтушенкоПотеряПотеряла Россияв РоссииРоссию.Она ищет себя,как иголку в стогу,как слепая старуха,бессмысленно руки раскинув,с причитаньями ищетбуренку свою на лугу.Мы сжигали иконы свои.Мы не верили собственным книгам.Мы умели сражаться лишь с пришлой бедой.Неужели не выжили мылишь под собственным игом,сами став для себяхуже, чем чужеземной ордой?Неужели нам жить сужденото в маниловском, молью побитом халате,то в тулупчике заячьем драномс плеча Пугача?Неужели припадочность —это и есть наш характер,то припадки гордыни,то самооплева —и все сгоряча?Медный бунт, соляной и картофельный —это как сон безопасный.Бунт сплошной —вот что Кремль сотрясает сегодня,как будто прибой.Неужели единственный русский нашвыбор злосчастный —это или опричнинаили разбой?Самозванство сплошное.Сплошные вокруг атаманы.Мы запутались,чьи имена и знамена несем,и такие туманы в башках на Руси,растуманы,что неправы все сразу,и все виноваты во всем.Мы в туманах такихпо колено в крови набродились.Хватит, Боже, наказывать нас.Ты нас лучше прости,пожалей.Неужели мы вымерли?Или еще не родились?Мы рождаемся снова,а снова рождаться — еще тяжелей.
13 марта 1991
автор: Евгений ЕвтушенкоЯрмарка в СимбирскеЯрмарка! В Симбирске ярмарка.Почище Гамбурга! Держи карман!Шарманки шамкают, и шали шаркают,и глотки гаркают: «К нам! К нам!»
В руках приказчиков под сказки-присказкивоздушны соболи, парча тяжка.А глаз у пристава косится пристально,и на «селедочке» перчаточка.
Но та перчаточка в момент с улыбочкойвзлетает рыбочкой под козырек,когда в пролеточке с какой-то цыпочкой,икая, катит икорный бог.
И богу нравится, как расступаютсяплатки, треухи и картузы,и, намалеваны икрою паюсной,под носом дамочки блестят усы.
А зазывалы рокочут басом,торгуют юфтью, шевром, атласом,пречистым Спасом, прокисшим квасом,протухшим мясом и Салиасом.
И, продав свою картошку да хвативши первача,баба ходит под гармошку, еле ноги волоча,и поет она, предерзостная, все захмелевая,шаль за кончики придерживая, будто молодая:
«Я была у Оки,ела я-бо-ло-ки.С виду золоченые —в слезыньках моченные.
Я почапала на Каму,я в котле сварила кашу.Каша с Камою горька —Кама слезная река.
Я поехала на Яик,села с миленьким на ялик.По верхам и по низам —всё мы плыли по слезам.
Я пошла на тихий Дон,я купила себе дом.Чем для бабы не уют?А сквозь крышу слезы льют».
Баба крутит головой.Все в глазах качается.Хочет быть молодой,а не получается.
И гармошка то зальется,то вопьется, как репей...Пей, Россия,ежли пьется,—только душу не пропей!
Ярмарка! В Симбирске ярмарка.Гуляй, кому гуляется!А баба пьяная в грязи валяется.В тумане плавая, царь похваляется...А баба пьяная в грязи валяется.
Корпя над планами, министры маются...А баба пьяная в грязи валяется.Кому-то памятник подготовляется...А баба пьяная в грязи валяется.
И мещаночки, ресницы приспустив, мимо, мимо: «Просто ужас! Просто стыд!»
И лабазник — стороною мимо, а из бороды: «Вот лежит...А кто виною?Всё студенты да жиды...»
И философ-горемыканиже шляпу на лоби, страдая гордо,— мимо:«Грязь — твоя судьба, народ».
Значит, жизнь такая подлая —лежи и в грязь встывай?!Но кто-то бабу под локотьи тихо ей: «Вставай!..»
Ярмарка! В Симбирске ярмарка.Качели в сини, и визг, и свист.И, как гусыни, купчихи яростно:«Мальчишка с бабою... Гимназист».
Он ее бережно ведет за локоть.Он и не думает, что на виду.«Храни Христос тебя, яснолобый.А я уж как-нибудь сама дойду».
И он уходит. Идет вдоль барокнад вешней Волгой, и, вслед грустя,его тихонечко крестит баба,как бы крестила свое дитя.
Он долго бродит. Вокруг все пасмурней.Охранка — белкою в колесе.Но как ей вынюхать, кто опаснейший,когда опасны в России все!
Охранка, бедная, послушай, милая,—всегда опасней, пожалуй, тот,кто остановится, кто просто мимочужой растоптанности не пройдет.
А Волга мечется, хрипя, постанывая.Березки светятся над ней во мгле,как свечки робкие, землей поставленныеза настрадавшихся на земле.
Ярмарка! В России ярмарка.Торгуют совестью, стыдом, людьми,суют стекляшки, как будто яхонты,и зазывают на все лады.
Тебя, Россия, вконец растрачивалии околпачивали в кабаках,но те, кто врали и одурачивали,еще останутся в дураках!
Тебя, Россия, вконец опутывали,но не для рабства ты родилась —Россию Разина, Россию Пушкина,Россию Герцена не втопчут в грязь!
Нет, ты, Россия, не баба пьяная!Тебе великая дана судьба,и если даже ты стонешь, падая,то поднимаешь сама себя!
Ярмарка! В России ярмарка.В России рай, а слез — по край.Но будет мальчик — он снова явитсяи скажет праведное: «Вставай!»
автор: Евгений ЕвтушенкоВолгаМы русские. Мы дети Волги.Для нас значения полныее медлительные волны,тяжелые, как валуны.
Любовь России к ней нетленна.К ней тянутся душою всейКубань и Днепр, Нева и Лена,и Ангара, и Енисей.
Люблю ее всю в пятнах света,всю в окаймленье ивняка...Но Волга Для России — этогораздо больше, чем река.
А что она — рассказ не краток.Как бы связуя времена,она — и Разин, и Некрасов,и Ленин — это все она.
Я верен Волге и России —надежде страждущей земли.Меня в большой семье растили,меня кормили, как могли.
В час невеселый и веселыйпусть так живу я и пою,как будто на горе высокойя перед Волгою стою.
Я буду драться, ошибаться,не зная жалкого стыда.Я буду больно ушибаться,но не расплачусь никогда.
И жить мне молодо и звонко,и вечно мне шуметь и цвесть,покуда есть на свете Волга,покуда ты, Россия, есть.
1958
автор: Евгений ЕвтушенкоПамяти ЕсенинаПоэты русские, друг друга мы браним —Парнас российский дрязгами засеян.но все мы чем-то связаны одним:любой из нас хоть чуточку Есенин.
И я — Есенин, но совсем иной.В колхозе от рожденья конь мой розовый.Я, как Россия, более суров,и, как Россия, менее березовый.
Есенин, милый, изменилась Русь!но сетовать, по-моему, напрасно,и говорить, что к лучшему,— боюсь,ну а сказать, что к худшему,— опасно...
Какие стройки, спутники в стране!Но потеряли мы в пути неровноми двадцать миллионов на войне,и миллионы — на войне с народом.
Забыть об этом, память отрубив?Но где топор, что память враз отрубит?Никто, как русскиe, так не спасал других,никто, как русскиe, так сам себя не губит.
Но наш корабль плывет. Когда мелка вода,мы посуху вперед Россию тащим.Что сволочей хватает, не беда.Нет гениев — вот это очень тяжко.
И жалко то, что нет еще тебяИ твоего соперника — горлана.Я вам двоим, конечно, не судья,но все-таки ушли вы слишком рано.
Когда румяный комсомольский вождьНа нас, поэтов, кулаком грохочети хочет наши души мять, как воск,и вылепить свое подобье хочет,
его слова, Есенин, не страшны,но тяжко быть от этого веселым,и мне не хочется, поверь, задрав штаны,бежать вослед за этим комсомолом.
Порою горько мне, и больно это все,и силы нет сопротивляться вздору,и втягивает смерть под колесо,Как шарф втянул когда-то Айседору.
Но — надо жить. Ни водка, ни петля,ни женщины — все это не спасенье.Спасенье ты, российская земля,спасенье — твоя искренность, Есенин.
И русская поэзия идетвперед сквозь подозренья и нападкии хваткою есенинской кладетЕвропу, как Поддубный, на лопатки.
1965
автор: Евгений ЕвтушенкоПисьмо в ПарижКогда мы в Россию вернемся?Г. Адамович
Нас не спасает крест одиночеств.Дух несвободы непобедим.Георгий Викторович Адамович,а вы свободны, когда один?
Мы, двое русских, о чем попалоболтали с вами в кафе «Куполь»,но в петербуржце вдруг проступалаболь крепостная, такая боль...
И, может, в этом свобода наша,что мы в неволе, как ни грусти,и нас не минет любая чаша,пусть чаша с ядом в руке Руси.
Георгий Викторович Адамович,мы уродились в такой стране,где тягу к бегству не остановишь,но приползаем — хотя б во сне.
С ней не расстаться, не развязаться.Будь она проклята, по ней тоскавцепилась, будто репей рязанский,в сукно парижского пиджака.
Нас раскидало, как в море льдины,расколошматило, но не разбив.Культура русская всегда единаи лишь испытывается на разрыв.
Хоть скройся в Мекку, хоть прыгни в Лету,в кишках — Россия. Не выдрать! Шиш!Невозвращенства в Россию нету.Из сердца собственного не сбежишь.
1965
автор: Евгений Евтушенко
www.stihomaniya.ru
В субботу, 1 апреля, в США ушел из жизни Евгений Евтушенко. Ему было 84 года. В 60-70-ые годы он собирал полные залы поклонников и читал стихи. Поэт был невероятно популярен, его проникновенные слова западали в душу. Благодаря Евтушенко миллионы людей узнавали и о Братской ГЭС, и о Байкале, и о малой родине поэта – железнодорожной станции с названием Зима. Там он родился и вырос. Туда приезжал в 2015 году, как оказалась, в последний раз. «Я возвращаюсь в Сибирь не как гость, а как ее благодарный сын»,- говорил в одном из интервью Евтушенко.
А вот и те самые стихотворения и поэмы о сибирских просторах, каждая строчка которых пропитана любовью в родине. «Комсомолка» публикует отрывки из бессмертных произведений.
Евтушенко в родной Зиме в 2015 году.
«Станция Зима», поэма
Простились, и, ступая осторожно,
разглядывая встречных и дома,
я зашагал счастливо и тревожно
по очень важной станции -
Зима.
Я рассудил заранее на случай
в предположеньях, как ее дела,
что если уж она не стала лучше,
то и не стала хуже, чем была.
Но почему-то выглядели мельче
Заготзерно, аптека и горсад,
как будто стало все гораздо меньше,
чем было девять лет тому назад.
И я не сразу понял, между прочим,
описывая долгие круги,
что сделались не улицы короче,
а просто шире сделались шаги.
Здесь раньше жил я, как в своей квартире,
где, если даже свет не зажигать,
я находил секунды в три-четыре,
не спотыкаясь, шкаф или кровать.
1954 г.
В библиотеке Виктора Сербского в Братске с поэтами А.Кобенковым,Е.Евтушенко.В. Монаховым
«Я сибирской породы… »
Я сибирской породы.
Ел я хлеб с черемшой
и мальчишкой паромы
тянул, как большой.
Раздавалась команда.
Шел паром по Оке.
От стального каната
были руки в огне.
Мускулистый,
лобастый,
я заклепки клепал,
и глубокой лопатой,
как велели, копал….
1954 г.
Евгений Евтушенко в Иркутске. Ему присвоили звание "Почетный гражданин Иркутской области"Фото: ПЫХАЛОВА Юлия (архив)
«Опять на станции Зима»
Зима! Вокзальчик с палисадом,
деревьев чахлых с полдесятка,
в мешках колхозниц поросята…
И замедляет поезд ход,
и пассажиры волосато,
в своих пижамах полосатых,
как тигры, прыгают вперед.
Вот по перрону резво рыщет,
роняя тапочки, толстяк.
Он жилковатым носом свищет.
Он весь в поту. Он пива ищет
и не найдет его никак….
1963 г.
Евтушенко собирал залы поклонников.
«Родной сибирский говорок»
Родной сибирский говорок,
как теплый легонький парок
у губ, когда мороз под сорок.
Как омуль, вымерший почти,
нет-нет, он вдруг блеснет в пути
забытым всплеском в разговорах.
Его я знаю наизусть.
Горчит он, как соленый груздь.
Как голубика- с кислецой
и нежной дымчатой пыльцой.
Он как пропавшая с лотка
черемуховая мука,
где, словно карий глаз кругла,
глядишь, - и косточка цела.
Когда истаивает свет,
то на завалинке чалдоночка
с милком тверда, как плоскодоночка:
«Однако, спать пора - темнеет…»
«Ты за мною, Байкал»
Ты за мною, Байкал,
словно Бульба Тарас за Остапом,
Если сети ты рвешь
И, поднявшись, кудлато, горбато,
«Слышишь сынку?» — ревешь,
отвечаю тебе: «Слышу, батько!»
В небоскребы втыкал
я, немножно озороватый,
твое знамя, Байкал, -
словно парус — кафтан дыроватый.
К твоим скалам, Байкал,
Не боясь расшибиться о скалы.
Я всегда выгребал —
беглый каторжник славы.
Без тебя горизонт
быть не может в России лучистым.
Если ты загрязнен,
не могу себя чувствовать чистым.
Словно крик чистоты
раздается над гибнущей синью
голос твой: «Защити, защити,
Слышишь сынку?»
«Братская ГЭС», поэма
Не буду говорить, что сразу юность -
ах, ах! - на крыльях радости вернулась,
но я поехал строить в Братске ГЭС.
Да, юность, мальчик мой, невозвратима,
но посмотри в окно: там есть плотина?
И, значит, я на свете тоже есть.
«Сватовство»
Сорок первого года жених,
на войну уезжавший назавтра в теплушке,
был посажен зиминской родней
на поскрипывающий табурет,
и торчали шевровых сапог
еще новые бледные ушки
над загибом блатных голенищ,
на которых играл золотой
керосиновый свет.
Евгений Евтушенко: в один из приездов в Иркутск.Фото: Александр МЕДВЕДЕВ
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Пять правил жизни поэта Евгения Евтушенко
Правило первое. Никогда не останавливаться.
Скорый поезд «Москва-Чита» на железнодорожном вокзале Иркутска в 8 часов буквально окружили десятки людей. Как только состав остановился, из динамиков раздался его «Вальс о вальсе».
- Ну, вот я и в Иркутске! – Как всегда стильно и даже эпатажно одетый – пиджак с цветами, галстук и кепка в клеточку – мэтр одарил всех улыбкой. – Очень рад быть снова дома.
Ваш браузер не поддерживает HTML5 видео
Памяти Евгения Евтушенко
Подпишись на наши новости в Google News!
amp.irk.kp.ru
Хотят ли русские войны?Спросите вы у тишинынад ширью пашен и полейи у берез и тополей.Спросите вы у тех солдат,что под березами лежат,и пусть вам скажут их сыны,хотят ли русские войны.
Не только за свою странусолдаты гибли в ту войну,а чтобы люди всей землиспокойно видеть сны могли.Под шелест листьев и афишты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.Пусть вам ответят ваши сны,хотят ли русские войны.
Да, мы умеем воевать,но не хотим, чтобы опятьсолдаты падали в боюна землю грустную свою.Спросите вы у матерей,спросите у жены моей,и вы тогда понять должны,хотят ли русские войны.
Е. Евтушенко, расставшийся с жизнью совсем недавно, навсегда остался в памяти потомков как истинно русский поэт. Он горячо любил свою страну и всегда открыто выражал свое мнение, даже если оно шло вразрез с официальной позицией. Евтушенко отличался искренним патриотизмом, не приукрашенным торжественными лозунгами и заявлениями. Время подтвердило правоту поэта. В 1961 г. Евтушенко написал стихотворение «Хотят ли русские войны?..». В это время мир стоял на грани ядерной войны. Противоречия между советским и западным лагерями были настолько велики, что компромисс казался невозможным. Произведение Евтушенко стало ответом западным идеологам, которые считали что все население СССР поголовно – агрессоры и захватчики. Примечательно, что стихотворение было осуждено и советским руководством, которое стремилось к разжиганию ненависти к буржуазному обществу. Лишь через несколько лет с произведения была снята опала, и оно сразу же обрело большую популярность.
Отвечая на вопрос «Хотят ли русские войны?», Евтушенко обращается к образам родной природы. Спокойные и необъятные русские просторы сами по себе являются ответом. Русское государство формировалось в результате мирной колонизации. Исключениями были войны, которые начинались из личных интересов отдельных правителей. Такие войны не пользовались популярностью среди населения. Но борьба за независимость страны приобретала характер всенародной. Поля России усеяны костями своих воинов, которые были вынуждены взять оружие в руки.
Евтушенко призывает Запад вспомнить о событиях двадцатилетней давности. Именно СССР стал главным препятствием на победоносном пути фашизма. Вся Европа обязана русскому народу своим спасением. Русские солдаты сотнями тысяч умирали не только на своей земле, но и продолжили борьбу до конца, «чтобы люди всей земли спокойно видеть сны могли». Это справедливое утверждение не теряет своей актуальности и в наше время.
Уроки истории уже давно должны бы были научить всех будущих «великих завоевателей», что русские люди умеют и знают, как воевать. Но это не значит, что Россия жаждет войны и новых бесчисленных жертв среди своего народа. Война – самое главное зло на планете. Россия в максимальной степени на себе оценила ее значение и последствия.
Евтушенко призывает как чужих, так и своих пропагандистов войны обратиться с таким вопросом ко всем русским матерям. Этот вопрос становится риторическим. Каждый агрессор должен в первую очередь задать его своей матери или жене.
Читать стих поэта Евгений Евтушенко — Хотят ли русские войны на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
|
|
|
|
|
|
