Я обожаю натюрморты.Сюжеты, виды и цвета,как музыкальные аккорды,чистейшей правды нагота.
Отдохновенные мотивыкрасой сияют на холсте.Они - душевные порывы,их не напишешь в суете.
Картины говорят о жизни,так неожиданной подчас.Ничто не выглядит там лишним,есть только красочный рассказ.
Не мертвая совсем природа,(так переводят натюрморт),холсты с обильем кислорода,там автора с природой спор.
Вот натюрморт в цветах прекрасных –ромашки, маки, васильки. . .Они на скатерти атласнойцветут, канонам вопреки.
Есть очень "вкусные" картинки.Вот эта - груши и вино.А та, как в праздник валентинки.Здесь все давно предрешено.
Я обожаю натюрморты.В них и божественность, и миг -как-будто мир вокруг затих.Я обожаю натюрморты.
Полезный натюрморт
Арвачёва Любовь
Чай, платок, кувшин и торт -Вот прекрасный натюрморт.В угол мы его повесим -Дырку в стенке занавесим.
Осенний натюрморт
Валерия Наумова
Натюрморт осенний В вазе на окнеРадостью весеннейУлыбнулся мне.
Натюрморт осенний Всё в себя вобрал:В нём денёк последнийЛета догорал;
Зимних дней терпеньеИ весны рассвет;Птиц последних пеньеВ нём сияет свет.
Листвы осенней тленнойКрасочный мотив -Жизни нашей бреннойПредпоследний стих.
Натюрморт
Верат Олоз
Есть прелесть в предметах утративших смысл,Утративших значимость и назначенье.Достоинства их недоступны счисленьюИз-за несогласия смыслов и числ.Есть что-то в вещах потерявших резон,Но нас привлекающих магией формы,Со свойствами функции разъединенной,Живущей разрывом, не связью, времен.Есть что-то в вещах отслуживших свой векИ к нашему веку никак не причастных,В вещах, от которых отвык человек,И роль потерявших целесообразных,Утративших весь свой утилитаризм,К одной бескорыстности в нас обращенных,В предметах, которым не чужд реализмЛишь в виде духовности овеществленной.
Натюрморт. Две селёдки и восемь картошин
Вячеслав Коломытов
Мост в прекрасное мной переброшен,с каждым разом штрихи всё смелей!..Две селёдки и восемь картошинживописно лежат на столе.
Не рисуется запах на кухне!Вот обидно - до коликов аж!Возле лампочки крутится муха,дополняя собой антураж.
Как такое искусство я брошу?Ведь дрожит в нетерпеньи рука...Две селёдки и восемь картошин,к ним лучок и чуть-чуть чеснока.
Только будет набросок не полным.Хлеба серого хочет язык...Два стакана напитком наполнюцвета чистой и горькой слезы.
Запах стелется пряный и юркий,да и друг намекает мне, вот -два хребта от селёдки, окурки -интересный такой натюрморт...
Натюрморт
Елена Геннадьевна Павлова
Янтарным фоном дерева окна,Клеёнки глянец отражает свет,Хранит китайской вазы бирюзаРомашек фиолетовый букет.С изящной формы розовый узор,Румянец яблок красный, как заря,С изысканною бледностью фарфор-Разнообразны краски бытия.Так прост и ясен дачный натюрморт,Пастель стола и спелые плоды,И добавляют в тишину аккордТакой уютной нежностью цветы…
Натюрморт
Лина Волк
Полное лукошко яблок,Спелых, наливных и красных,Я в садочке собрала.Вазу в кухню принесла:Положила туда сливы...Рядом яблоки... Красиво!Чтобы было еще лучше,Три добавила я груши...В чашку налила компот...Нарисую НАТЮРМОРТ!
Что такое натюрморт? Наталия Князева
Что такое натюрморт? -Это шляпа, чай и торт;И цветы в букете, вазеРядом с яблоками в тазе.
Может стол стоять, два стула,Рядом - ветка саксаула;И портрет в красивой раме,Окружённый веерами.
Ваза, полная добра:В ней конфеты и халва.Виноградное виноНа подносе. И сукно.
Полевой букет и персик;И антоним его - перчикУ тетрадки с синей ручкой,С чашкой полною шипучкой.
Бусы, жемчуг на столеВ модной технике кракле;А на заднем тёмном фоне -Два бокала на шифоне.
НатюрмортНаумов Игорь
Грубо сколоченный стол на дворе,Стакан недопитого чая,На блюдце лимон в золотой кожуре,Надрезан ножом он от края.Розетка варенья вишнёвый дурманВ вечернюю мглу распускает,И самовара не ввёрнутый кранКаплю за каплей роняет.Коробка конфет, недоеденный торт,И маком покрытые сушки,Такой вот сложился простой натюрморт, -Остаток нехитрой пирушки.В вазе «антоновка» жёлтым бочкомВ вечерних лучах отливает,И только оса, что вертится волчком,Картину чуть-чуть оживляет!
veravverav.blogspot.com
1
Вещи и люди насокружают. И те,и эти терзают глаз.Лучше жить в темноте.
Я сижу на скамьев парке, глядя воследпроходящей семье.Мне опротивел свет.
Это январь. ЗимаСогласно календарю.Когда опротивеет тьма.тогда я заговорю.
2
Пора. Я готов начать.Неважно, с чего. Открытьрот. Я могу молчать.Но лучше мне говорить.
О чем? О днях. о ночах.Или же — ничего.Или же о вещах.О вещах, а не о
людях. Они умрут.Все. Я тоже умру.Это бесплодный труд.Как писать на ветру.
3
Кровь моя холодна.Холод ее лютейреки, промерзшей до дна.Я не люблю людей.
Внешность их не по мне.Лицами их привитк жизни какой-то не-покидаемый вид.
Что-то в их лицах есть,что противно уму.Что выражает лестьнеизвестно кому.
4
Вещи приятней. В нихнет ни зла, ни добравнешне. А если вникв них — и внутри нутра.
Внутри у предметов — пыль.Прах. Древоточец-жук.Стенки. Сухой мотыль.Неудобно для рук.
Пыль. И включенный светтолько пыль озарит.Даже если предметгерметично закрыт.
5
Старый буфет извнетак же, как изнутри,напоминает мнеНотр-Дам де Пари.
В недрах буфета тьма.Швабра, епитрахильпыль не сотрут. Самавещь, как правило, пыль
не тщится перебороть,не напрягает бровь.Ибо пыль — это плотьвремени; плоть и кровь.
6
Последнее время ясплю среди бела дня.Видимо, смерть мояиспытывает меня,
поднося, хоть дышу,эеркало мне ко рту,-как я переношунебытие на свету.
Я неподвижен. Двабедра холодны, как лед.Венозная синевамрамором отдает.
7
Преподнося сюрпризсуммой своих угловвещь выпадает измиропорядка слов.
Вещь не стоит. И недвижется. Это — бред.Вещь есть пространство, внекоего вещи нет.
Вещь можно грохнуть, сжечь,распотрошить, сломать.Бросить. При этом вещьне крикнет: «Ебёна мать!»
8
Дерево. Тень. Земляпод деревом для корней.Корявые вензеля.Глина. Гряда камней.
Корни. Их переплет.Камень, чей личный грузосвобождает отданной системы уз.
Он неподвижен. Нисдвинуть, ни унести.Тень. Человек в тени,словно рыба в сети.
9
Вещь. Коричневый цветвещи. Чей контур стерт.Сумерки. Больше нетничего. Натюрморт.
Смерть придет и найдеттело, чья гладь визитсмерти, точно приходженщины, отразит.
Это абсурд, вранье:череп, скелет, коса.«Смерть придет, у неебудут твои глаза».
10
Мать говорит Христу:— Ты мой сын или мойБог? Ты прибит к кресту.Как я пойду домой?
Как ступлю на порог,не поняв, не решив:ты мой сын или Бог?То есть, мертв или жив?
Он говорит в ответ:— Мертвый или живой,разницы, жено, нет.Сын или Бог, я твой.
В 1971 г. И. Бродский перенес внезапный приступ серьезной болезни. Он некоторое время провел в больнице, мысленно готовясь к смерти. Под влиянием перенесенных впечатлений поэт написал стихотворение «Натюрморт». Название имеет ироничное значение (в букв. переводе – «мертвая природа»).
Стихотворение построено на сравнении человека с вещью. Живое мыслящее существо протестует против такого сравнения, но смерть стирает различия между живой и неживой природой. Лирический герой в начале стихотворения сидит в одиночестве на скамье, он погружен в глубокие размышления, навеянные близкой смертью. Мысленно прощаясь с миром живых, он признается, что уже давно от него устал. Все жизнь его окружали люди и вещи. По своей сути это абсолютно противоположные понятия. Автор пытается разобраться в их различии.
Поэт находится в мрачном настроении. Он утверждает, что всегда ненавидел людей, ему неприятен их «непокидаемый вид». В этом содержится намек на советское общество, которое Бродский считал серым и убогим. Такой взгляд обострен болезнью и ожиданием возможной смерти. Автор замечает, что обычные вещи гораздо лучше людей. Вещи нейтральны, они не испытывают и не проявляют никаких эмоций. Суть вещей – вечная и неизменная пыль – «плоть времени». Человек на протяжении всей жизни стремится к действию, пытается заявить о себе, повлиять на других. Несмотря на всю эту суету, всех ждет одинаковый конец – обращение в прах. Бродский смирился с неизбежным. Он уже готов принять смерть, во всем видит ее приближение («сплю среди бела дня», «бедра холодны, как лед»). Поэт уже наполовину видит себя слившимся с вещью, которая «есть пространство». Вещь можно подвергнуть физическим изменениям, но ее суть неизменна.
В тексте стихотворения повторяется выбранный Бродским эпиграф: «Придет смерть, и у нее будут твои глаза». В контексте он получает очень глубокий смысл. Смерть также не имеет отличительных признаков, которые придуманы людьми. Она индивидуальна для каждого человека. Забирая людей из мира живых, смерть уравнивает их с вещами, возвращает в неизменное состояние космической пыли.
В заключительной части Бродский прибегает к христианскому образу. В Библии нет такого диалога между Христом и Богоматерью. Поэт сам дополнил Евангелие утверждением Иисуса, что разницы между живыми и мертвыми не существует. Важна сама суть человека-вещи.
Стихотворение «Натюрморт» имеет глубокий философский смысл. На основе личных впечатлений Бродский описывает искренние переживания человека, связанные с его переходом в разряд «неживой природы».
Читать стих поэта Иосиф Бродский — Натюрморт на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
…И поднималась в доме кутерьма.Зима бродила на ногах распухшихПо комнатам, предпочитая кухню,Ведя реестр на окорокаИ пыльные хозяйские бутылкиИз темного зеленого стекла.
Посвящение одной московской прохожей
— Скажите, как пройти?.. — Простите? Еще раз адрес повторите. И — странно смотрит, и молчит, И за руку в сторонку тянет, Смеется, быстро говорит. — Ну да, ошибки быть не может: Я слышу: выговор на «а», И Вы так тянете слова — Ведь, правда, правда, Вы — оттуда?.. Ах, боже мой, какое чудо, Что Вы спросили у меня Из тысячи иных прохожих!.. Я провожу… А Вы мне тоже Расскажете — да?.. — что там, как, Про что хотите, а точнее — Про все… И мы шагаем с нею В московских сумерках. Как мокр Асфальт, как встречные безлики!.. На этом фоне городском Как на полуслепой странице Ее лицо — строка курсивом, Она отчаянно красива В свои — не буду уточнять Какие лета, но поверьте: Дай бог всем нам на повороте Дней наших женских — так легко Ступать, так поднимать ресницы.. — О чем она?.. О том, что снится Ей столько снежных лет прибой, Вокруг колен ее кипящий, И выводок веселых волн — Тюленей синих, и резвящийся Меж них оранжевый щенок Послеполуденного солнца, И ветер, что кудряв и солон…
Она отчаянно скучает. По красному с горчинкой чаю, По долгим летним вечерам На старенькой терраске дачной. И первый брак — тот, неудачный, Тот, сумасшедший, молодой, Опять на память ей приходит… Вы не подумайте — нет-нет!.. Все у нее в порядке: моден Ее наряд. Обилен дом, Муж-телевизионщик добр, С детьми почти что нету споров… Но — им уже не снится море. Их породивший океан — Вот этот странный мегаполис — Ревнив и жёсток: не допустит Он снов иных, иной любви… Чудны, Москва, дела твои
Между забором и забором Она проходит в шубке черной И красном вьющемся шарфе. Ее берет — комочком дыма — Плывет картин московских мимо Колосс на пасмурной реке Грозит обрушиться на город… И снова ей сжимает горло. Она торопится домой, Где добрый муж, компьютер, кофе, Звонки коллег, сыновний профиль, Нацеленный в телеэкран (Баскетболист и аспирант, Он — младший, и пока что с ними.) А старший проживает мирно С женой и тещей на одном Из радиусов отдаленных. В его близняшках несмышленых Текут уже четыре крови — Что ж тут поделаешь, когда Без долгих дум, одной любовью Замешивался тот коктейль… Но это все — из местных тем. А главное: что там и как там?.. Погоды — как?.. Что ставит театр?.. Здоров ли тот?.. Жива ли эта?.. Про что поют?.. Во что одеты?.. Какие игры у детей?..
Что мне сказать, скажите, ей?.. Что стерта дочиста, как память, Брусчатка старых площадей, Что тело Города на месте, А вот душа — как бы в отъезде, Верней — в отлете, а верней — Не знаю я, что сталось с ней…
Мы с нею на углу простимся. Она поймет, что припозднилась, В прихожей глянув на часы. Ее окликнут муж и сын — Она ответит. В узких окнах Весенний воздух сер и сыр, И город — стыл, и сиры бомжи… Как с сердцем управляться сложно Среди пиров, парадов, тризн Былых и нынешних отчизн!..
Не станем мы ее тревожить: Пускай сегодня в снах ее Чаи гоняет та же дачка, Стучит в лото, пусть чайки плачут Над пляжа желтой головой. А вдалеке смеется Город, Тот, где нам было невдомек Делить на чистых и нечистых… И капли на щеках ее Так солоны и так искристы, Как будто Каспий снова брызнул Своей волною многоцветной В ее — до самого рассвета — Двадцатилетнее лицо…
Ироническое
… Ах, какой был ночью дождь!… Как бросало крыши в дрожь От его прикосновений… Как метались чьи-то тени По антеннам как по мачтам В небо бурное летящим — Осень затевала путч. Дерева роняли шапки, И луна кружилась шайбой Между острых клюшек туч — Как играли эти профи!.. И снился мне медальный профиль — Правнук всех камей и гемм, С именем на букву «М». Снилась дверка в чью-то жизнь, Снилось: мы не разошлись В полночь у того подъезда, А пошли сквозь ливень вместе, Гордые, презрев такси… Нам вослед особняки Преклоняли колоннады. Город за щекою прятал Световые леденцы Ледяных своих высоток. И щелкнул нас небесный «Кодак» На углу гостиницы И старинного пруда. Строем шла с небес вода — Вниз… Но было наши руки Не разлить водой разлуки, Пусть небесной, но — водой… Ах, какой был ночью дождь!.. Натюрморт
В тот позабытый, незабвенный тот Крутого века предпоследний год В одном из невозможных городов, Шалея от него и от стихов, Заполонивших город в эту осень, И возвращаясь каждый раз за полночь От в спину мне зевавшего метро На свой престижный постоялый двор, Я всякий раз ждала: вот — поворот, Вот — до утра заснувшая аптечка, Вот — церковка, как каменная свечка На площади растрескавшемся блюде… Историей тянуло отовсюду. Луна болталась в небе, как печать На свитке с государевым указом И ночь была черным—черна, как сговор Боярский… А за церковкой-предтечей Неспешно выплывала мне навстречу, Светясь в ночи высокими бортами, С охраной у крутого входа-трапа, Бессонная гостиница-корабль, Неся на к небу вскинутом носу Державное свое наименованье. И сложное ночное бытие Происходило в чреве у нее. А там, на повороте от метро Был магазин престижный антикварный. Где среди ваз, и люстр, и львиных морд Был вознесен над ночью НатюрмортПристроившись под магазина стенкой, Невнятный бомж просил на прокормленье Себе с собачкой. (Псина предъявлялась — Огромная, лохматая, седая, Неловко отводившая глаза От униженья…) Головокруженье Знакомств и лиц, событий, встреч и рифм Не отпускало нас ни на минуту. Но, несмотря на это, почему-то День изо дня (точней из ночи в ночь) Как стыдная любовь, как тайный горб, Мне не давал покоя Натюрморт. Тот, что сиял бомжу из-за стекла. (И скалил зубы ценник — весь в нулях.) Увы, увы!.. (И в третий раз — увы!..) Не для меня художник Имяреков Брал в зубы кисточку, вставал к холсту, Смотрел, смотрел в лицо его слепое… Потом решался — и наотмашь бил.
…И поднималась в доме кутерьма. Зима бродила на ногах распухших По комнатам, предпочитая кухню, Ведя реестр на окорока И пыльные хозяйские бутылки Из темного зеленого стекла. Прикладываясь к ним исподтишка Сметая крошки со столешниц в блюдо, Гремя ключами медными, повсюду Вбивая гвозди — в память о себе, Запорошив полы в библиотеке Метельной пастернаковской строфой… Художник ляпал щедрою рукой Белила на окрестные ландшафты, Закутывая горло грубым шарфом, На притолоки, крыльца и фрамуги. Отказываясь от еды и сна, Пренебрегая обществом супруги, (Которая, по логике, должна Присутствовать вот в этом вот раскладе). Он торопился, чуя близкий март, Но жил своею жизнью Натюрморт, Раскинувшийся на столе вальяжно, Весь в красноватых отблесках очажных, Уже забыв про своего творца. И той зиме доныне нет конца…
Увы, увы!… — кто мне теперь подскажет, В какой из фантастических столиц, В какой из улиц, за каким из окон Сейчас благополучнейше живет он?.. С него (как, впрочем, и с его соседей) На дню раз десять смахивают пыль. Хозяева и гости всякий раз, Томясь на party на очередном, Единогласно сходятся на том, Что в этом, несомненно, «что-то есть» И это что-то, право, «очень мило», Но по ночам, когда спят даже сны, Приблизьтесь к раме в завитках, рискните Вы заглянуть в него: отражены В его стекле навек — мое лицо, Московский ветер и крутой торец Гостиницы, вплывающей в бессмертье, Метро, луна и прочая, и проч. Как, в самом деле, наша vita brevis!.. Но если повезет — продлится аrs Мое, и я пройду еще хоть раз По краешку строфы (когда-то лишней), Той улочкой меж бывшим и небывшим (Иль только мне приснившимся — не важно), Вдоль тех витрин, и церковок, и башен. И надо мной пробьет полночный час…
…На Натюрморте догорит свеча.
7i.7iskusstv.com
Verra la morte e avra i tuoi occhi. C. Pavese «Придет смерть, и у нее будут твои глаза» Ч. Павезе
1 Вещи и люди нас окружают. И те, и эти терзают глаз. Лучше жить в темноте. Я сижу на скамье в парке, глядя вослед проходящей семье. Мне опротивел свет. Это январь. Зима Согласно календарю. Когда опротивеет тьма. тогда я заговорю. 2 Пора. Я готов начать. Неважно, с чего. Открыть рот. Я могу молчать. Но лучше мне говорить. О чем? О днях. о ночах. Или же - ничего. Или же о вещах. О вещах, а не о людях. Они умрут. Все. Я тоже умру. Это бесплодный труд. Как писать на ветру. 3 Кровь моя холодна. Холод ее лютей реки, промерзшей до дна. Я не люблю людей. Внешность их не по мне. Лицами их привит к жизни какой-то не- покидаемый вид. Что-то в их лицах есть, что противно уму. Что выражает лесть неизвестно кому. 4 Вещи приятней. В них нет ни зла, ни добра внешне. А если вник в них - и внутри нутра. Внутри у предметов - пыль. Прах. Древоточец-жук. Стенки. Сухой мотыль. Неудобно для рук. Пыль. И включенный свет только пыль озарит. Даже если предмет герметично закрыт. 5 Старый буфет извне так же, как изнутри, напоминает мне Нотр-Дам де Пари. В недрах буфета тьма. Швабра, епитрахиль пыль не сотрут. Сама вещь, как правило, пыль не тщится перебороть, не напрягает бровь. Ибо пыль - это плоть времени; плоть и кровь. 6 Последнее время я сплю среди бела дня. Видимо, смерть моя испытывает меня, поднося, хоть дышу, эеркало мне ко рту,- как я переношу небытие на свету. Я неподвижен. Два бедра холодны, как лед. Венозная синева мрамором отдает. 7 Преподнося сюрприз суммой своих углов вещь выпадает из миропорядка слов. Вещь не стоит. И не движется. Это - бред. Вещь есть пространство, вне коего вещи нет. Вещь можно грохнуть, сжечь, распотрошить, сломать. Бросить. При этом вещь не крикнет: «Ебёна мать!» 8 Дерево. Тень. Земля под деревом для корней. Корявые вензеля. Глина. Гряда камней. Корни. Их переплет. Камень, чей личный груз освобождает от данной системы уз. Он неподвижен. Ни сдвинуть, ни унести. Тень. Человек в тени, словно рыба в сети. 9 Вещь. Коричневый цвет вещи. Чей контур стерт. Сумерки. Больше нет ничего. Натюрморт. Смерть придет и найдет тело, чья гладь визит смерти, точно приход женщины, отразит. Это абсурд, вранье: череп, скелет, коса. «Смерть придет, у нее будут твои глаза». 10 Мать говорит Христу: - Ты мой сын или мой Бог? Ты прибит к кресту. Как я пойду домой? Как ступлю на порог, не поняв, не решив: ты мой сын или Бог? То есть, мертв или жив? Он говорит в ответ: - Мертвый или живой, разницы, жено, нет. Сын или Бог, я твой.
1971
istihi.ru
Перейти в разделы:
Конкурс "Разноцветные рифмы"
Макашова Светлана Вадимовна
Стихи публикуются на сайте с письменного согласия автора. Все ресурсы данного раздела защищены международным и российским законодательством об охране авторских прав и интеллектуальной собственности.
Если бы Мышь стала больше Слона
***Если бы Мышь стала больше Слона,Что бы тогда всем сказала она?«Маленькой раньше была я и милой.Что теперь делать мне с этакой силой?Ростом я стала огромной, как дом,Передвигаюсь с великим трудом.Грустно вздыхая, стою перед норкой…Мне не позавтракать хлебною коркой –Чтобы насытиться, ем по утрамСыра заморского пять килограмм!Кот от меня убегает вприпрыжку…Только приятней быть маленькой Мышкой».***Если б, как Мышка, стал маленьким Слон,Что бы, ребята, подумал бы он?«Стал вдруг я мелким и хилым на видВсякий обидеть Слона норовит.Хоть я теперь очень стройный и ловкий,Хобот с опаской тяну к мышеловкеИ удирать постоянно готовВ норку свою от окрестных котов!Прячусь, гуляя, в траву вдоль дорожки…Пища на завтрак мне – зёрна и крошки…Жить интересно в размере ином,Только быть лучше огромным Слоном».***Вывод у этой истории прост –В жизни не важен размер или рост.В месте любом, при погоде любойВажно всегда оставаться СОБОЙ.
Про собаку
Я так хочу собаку!Устал я повторять:Купите мне собаку,Я буду с ней гулять!Вздохнул мой папа тяжко,Поговорив со мной,Купил мне черепашкуВ коробке расписной.Она, конечно, славная,Забавная весьма,Но это ведь не главное,Собака мне нужна!Рыдал я очень горько,Обида жгла меня,Но мама с папой стойкоДержались, как броня.Так глупо и досадноРазрушена мечта!Сказала мама: «Ладно…»И принесла… кота!С котом живем мы дружно,Я полюбил его,Но мне собаку нужно,И больше никого!Опять чешу в затылке,Ну, как они могли!Возьму свою копилкуИ спрячу в ней рубли!Не буду деньги тратить,А стану их копить,Мне этих денег хватитСобаку чтоб купить.Мне так нужна собакаВ мои двенадцать лет!Возможно, будет драка,Но мне не скажут: «Нет»!Ведь мама обещала,А взрослые не лгут.А кот и черепаха,Я думаю, поймут.
Непогода
Если нагрубил ты маме,Ожидается цунами,Папа вознегодовал –Сносит дверь девятый вал.Если бабушка злословит,«Буря мглою небо кроет»,Вспышкой молния слепит,Если дедушка сердит.Коль обидел ты сестренку,И она рыдает громко,То в пучину унесетГорьких слез водоворот.Ведь в семье полно народа,И при ссоре – непогода!Непогода – не беда,Усмирится без труда.Если мама улыбнется,Из-за тучи выйдет солнце,Скажет папа: «Молодец!» –Непогоде вмиг конец!Дед и бабушка с сестроюЗакивают головою,И на много-много мильЛасковый семейный штиль…
Почему не едут лыжи?
Почему не едут лыжи?Не знаком мне липкий страх,Поворот лыжни все ближе,Ветерок свистит в ушах,Я – как лыжник на картинке:Шапочка на голове,На ногах моих ботинки,На ботинках – лыжи две,Две руки сжимают палки,Для рекордов я готов,Рук и ног совсем не жалкоДля ушибов-синяков!Вот и стал я чемпионом,У народа на видуРаньше всех по стадионуПервым к финишу иду.В завершении этапаРев трибун, оваций шквал…«Мы на кассе!» – рявкнул папаИ покупки отобрал.Как с небес сразило громом,От меня чего-то ждут.С кем я вместе? Где мы? Кто мы?В лыжи почему обут?Я в спортивном магазине,И, молчание храня,Продавщица в майке синейСтранно смотрит на меня…
Пони
Прекрасные пони, чудесные пониТомятся в холодном и пыльном загоне,Глаза их в оконце глядят сиротливо,Им хочется солнца и очень тоскливо.Зимой бесконечной мечтают о лете.К ним часто приходят капризные дети,И пони кивают, и пони вздыхают,И этих детей непослушных катают.А вечером дремлют усталые пони,И снится им зелень на ярком газоне,И только в мечтаниях могут бедняжкиЕсть сочную зелень и нюхать ромашки.Но есть у плохого привычка кончаться,Растают снега и ручьями умчатся,И летнее солнышко их пожалеет,Погладит по холке и сердце согреет.
Маме
Четыре буквы в слове этомДыханьем нежности полны,Они пропитаны рассветомИ нежным запахом весны.
Мы повторяем снова, сноваБесчисленные сотни разОдно единственное слово,Как значимо оно для нас!
В беде и радости, упрямо,Сегодня, завтра и вчераВсегда мы шепчем слово: «мама»,Как символ света и добра.
Лишь ей одной все эти строки,Лишь ей любовь, хвала и честь,Ведь мы не будем одиноки,Покуда мама рядом есть.
Черепах
В доме у меня не скучно,Мне завидует народ:Под окном благополучноЧерепах большой живет.Кто-то скажет: «Черепаха,Ты неправильно сказал!»Только я, дрожа от страха,Захожу все время в зал.Он огромный, посмотрите:Сверху – панцирь костяной,С Черепахом не шутите,Он голодный, значит злой.Убегаю без оглядки,Все вокруг перевернув:На мои нацелен пяткиЧерепаха хищный клюв.Он бежит за мной упрямо,Может быть, на шкаф залезть?Только тут вмешалась мамаИ дала ему поесть.Мне проход открыт. Скорее!Он ползет едва-едва.В целом мире нет добрееИ приятней существа.Он ползет сквозь закоулки,Слыша в зале голоса.Да, кусок пшеничной булкиСовершает чудеса!
Натюрморт
Рисовать решила ГаляНатюрморт сегодня в зале.Все продумала детали.Было строго решено:Хоть ребята предлагали,Не пошла она в кино.Заболела Галя что ли?Взгляд у Гали очень строг.Ей в художественной школеДал заданье педагог.Чтоб изящностью фактурыПоражала акварель,Приготовила натуру,Кисти, краски и пастель.Разместила всё на лавке –Блюдце, ложку и стакан,Фрукты в вазе на подставкеУкрашают задний план.Груши, яблоки, малинаПривлекают дружно взгляд,Абрикосы, апельсиныИсточают аромат,Виноград искрится соком,Радуя усталый глаз,Манит черепичным бокомЗаграничный ананас.Рядом вишня заалела,Сливы – самый высший сорт.Кружевная скатерть смелоДополняет натюрморт.Призадумалась ГалинаУ творенья своего.Апельсины и малина –Это, в общем, ничего,Только на лице забота:Не хватает все ж чего-то…Думы Гале хмурят лоб.Галя думает натужно,Что ж ещё добавить нужно,Оживить картину чтоб?Чтобы уж наверняка,Не хватает здесь… цветка!Вся задумка под угрозой!Галя в сад спешит за розой.Но Галина, к сожаленью,Не учла, увы, одно:В это самое мгновеньеБрат явился из кино.Оглядел картину зала…Сколько фруктов – всех не счесть!Жаль, сестрёнка убежала,Одному придётся есть…И, когда вернулась Галя,Её грустно ожидалиНа столе в огромной мискеРазномастные огрызки,Мелких косточек гораИ цветная кожура…Вряд ли тут помогут розы…Галя лить не стала слёзы.Разницы, по сути, нету,Братец рядом или торт.Можно рисовать портреты,Если съеден натюрморт!
Лето
Наступило лето.Вынуло штиблеты,Майку и панамкуИ штаны на лямках.Приоделось лето,Улыбнулось лето,Стали все ребятаБронзового цвета.
Осень
Мы спросили осеньДружною толпою:«Отчего зовёшься,Осень, золотою?»-Оттого, что многоУ меня работы,Ведь на каждый листикХватит позолоты…
Мое зверье
«Заводить зверей не модно», –Ночью мне твердят и днем,Говорите что угодно,Я останусь при своем.Ведь животных много в мире,Всех собрать – моя мечта,А пока держу в квартиреЧерепаху и кота.Уезжая, Танька-плаксаМне свою приводит таксу,А двоюродный мой братРыбок мне оставить рад.Баба Вера и АндрейкаМне приносят канарейку,Со зверями я дружу,Никому не откажу!Приносил мне дядя ГришаКрысу белую Маришу,Анна Павловна, спеша,Раз вручила мне ежа…У меня зверям не тесно,Всем всегда хватает места,Лучше всяческих наградМне милей мой зоосад.Ну и что, что шум и гам,Шерсть и перья тут и там,Раздается топот ночьюИ висят обоев клочья,А на мебель – просто жуть –Страшно иногда взглянуть…Мама горестно вздыхает,Мама сына не ругает,Вам скажу секрет, друзья:Мама любит их, как я.Кто-то может посмеяться –Говорит мне Вовкин дед:«Чем с котами целоваться,Лучше бы купил мопед!Конь железный есть не просит,Пол не портит, не кричит,Газ нажал – исправно возит,А потом в углу молчит».Я в ответ ему киваю,Не возьмет он в толк, чудак:Ни на что не променяюСвой безумный зоопарк!
Утки
Перевод с французского, АВТОР РАЗЫСКИВАЕТСЯ!
Однажды Светлана Макашова прочитала перевод стихотворения про уток, который сделала ее дочка. Это было задание по французскому языку, и стихотворение взято из учебника. Перевод был исполнен в прозе, а Светлана Вадимовна зарифмовала его в замечательный стих. Он перед вами. Да вот беда! Учебник давно потерян, и имя французского автора сейчас найти очень сложно. Друзья! Может, поможете нам его разыскать?
Да, это вам не шутки –Колонною к прудуИдут смешные утки,Танцуя на ходу.Ведет команду папа,Чуть-чуть поодаль – мать,Веселые утятаПытаются догнать.Семь маленьких комочков,Семь маленьких детей,То с кочки, то на кочкуСпешат бегом за ней,Зовет их мама песней«Кря-кря! Пора! Пора!»Нет зрелища чудеснейНа озере с утра!
Мокрая история
По дорожке за мостомПод оранжевым зонтом,Спрятав внутрь макушку,Прыгала Лягушка.
Дождь, забыв про суету,Барабанил по зонту,Сыпал, капли множа,На спину прохожим.
Под сырых иголок дрожьЕй навстречу топал Ёж,Хоть промок до нитки -Медленней улитки.
Говорит Лягушке он:«Зря ты спряталась под зонт!Выходи скорее!Будет веселее...
Но Лягушка неспростаНе идет из-под зонта,Закрываясь плотно:От дождя щекотно!
Сказка про Белую Лошадь
(основана на реальных событиях)
***В домике скромном у липовой рощи,Где на дверях нет запоров (так проще),В том, где мала проживания площадь,Горько вздыхала печальная Лошадь.Что ж огорчало так Лошадь безмерно?Было на солнце ей жарко, наверно?Жажда её иссушала от зноя?Нет, дорогие, ни то, ни другое.Лошадь страдала в печали безбрежнойЛишь от того, что была… белоснежнойИ выделялась всегда в этом планеБелым пятном на зелёной поляне.Белая вся от хвоста и до гривыЛошадь была… «Разве это красиво?!» –Мыслями Лошадь томилась такими. –«Белая Лошадь – что это за имя?!Да, пошутила природа жестоко!» –Думала Лошадь, грустя одиноко, –«Вы посмотрите – ах, как это мило! –Красок для шерсти моей не хватило!А ведь могла бы, и определённо,Чёрною быть я и даже зелёной,Мне ведь и надо-то самую малость…Нет, сэкономила! Экая жалость!»Средь пёстрых красок весёлого летаЖить так печально без яркого цвета.А где-то на свете есть чудо-страна,Там льды и снега, и всегда белизна…… Грустная-грустная Белая ЛошадьВ путь собираясь, надела галошиБелые-белые, точно по моде,Хоть, как вы поняли, не по погоде(Валенки более были бы кстати…),Вышла из дома уже на закате.***Лошадь шагала, усталая очень,Без остановки три дня и три ночи,Стойко взвалив непосильную ношу…Стала от пыли несчастная ЛошадьСерою… Вроде, решилась проблема.Но не закончена грустная тема.***Только печальная Лошадь уснула,Что-то слегка в вышине громыхнуло.Из погрустневших небес, как из сита,Дождь зарядил над землёю открыто,Вмиг превратив, поливая обильно,Серую Лошадь в промокшую сильно,В сильно озябшую после такогоЛивня… И в БЕЛУЮ! В БЕЛУЮ снова!!!***Видя отчаянье бедной лошадки,Ясное солнышко тянет украдкойЛучики к белым хвосту и копытам,Выстроив радугу в небе умытом.«Что это? Что это?» – Лошадь вскричала, –«Как же я раньше-то не замечала:Мир украшаешь ты радугой летом,Но остаёшься бесцветным при этом!»Солнце смеётся, несчастной ответив:«Глупая Лошадь! Мой луч многоцветен,Но, чтоб не тратить цвета, между делом,Краски смешав он становится… белым!Но он разноцветный, и я это знаю.Как тебе, Лошадь, разгадка такая?»***Лошадь молчала, молчала, и всё жеПозже сказала: «И я, значит, тожеВовсе не белая, Солнце-попутчик,А разноцветная, будто твой лучик?И, значит, грустила напрасно совсемО цвете одном я, имея все семь?»
***Тут развернулась весёлая Лошадь,Сбросив ненужные больше галоши.Через три дня, что прошли незаметно,Дома была, но уже разноцветной!С этой поры и не знает печали.Грустною больше её не встречали.Стали желанья и мысли другими…Радуга – вот её новое имя!***Сказка, дружок мой, про Лошадь, но всё жеЛюди бывают на Лошадь похожи…А ты не встречал их? Вокруг посмотри!Ведь радуга скрыта у многих внутри!Жаль только, видят они неумелоМир окружающий лишь чёрно-белым…
Макашова Светлана Вадимовна
Все ресурсы данного раздела, включая текстовое и графическое содержание, структуру и оформление страниц, защищены российским и международным законодательством об охране авторских прав и интеллектуальной собственности.
Пользователи сайта имеют право использовать размещенные на этом сайте материалы лишь в некоммерческих целях. При этом обязательным является указание автора и установка активной гиперссылки на сайт Самарской областной детской библиотеки http://sodb.ru/.
Запрещено использование любых материалов сайта в коммерческих целях, если на эти действия нет письменного согласия автора текста и ГБУК «Самарская областная детская библиотека».
sodb.ru
Verra la morte e avra i tuoi occhi. C. Pavese «Придет смерть, и у нее будут твои глаза» Ч. Павезе 1 Вещи и люди нас окружают. И те, и эти терзают глаз. Лучше жить в темноте. Я сижу на скамье в парке, глядя вослед проходящей семье. Мне опротивел свет. Это январь. Зима Согласно календарю. Когда опротивеет тьма. тогда я заговорю. 2 Пора. Я готов начать. Неважно, с чего. Открыть рот. Я могу молчать. Но лучше мне говорить. О чем? О днях. о ночах. Или же - ничего. Или же о вещах. О вещах, а не о людях. Они умрут. Все. Я тоже умру. Это бесплодный труд. Как писать на ветру. 3 Кровь моя холодна. Холод ее лютей реки, промерзшей до дна. Я не люблю людей. Внешность их не по мне. Лицами их привит к жизни какой-то не- покидаемый вид. Что-то в их лицах есть, что противно уму. Что выражает лесть неизвестно кому. 4 Вещи приятней. В них нет ни зла, ни добра внешне. А если вник в них - и внутри нутра. Внутри у предметов - пыль. Прах. Древоточец-жук. Стенки. Сухой мотыль. Неудобно для рук. Пыль. И включенный свет только пыль озарит. Даже если предмет герметично закрыт. 5 Старый буфет извне так же, как изнутри, напоминает мне Нотр-Дам де Пари. В недрах буфета тьма. Швабра, епитрахиль пыль не сотрут. Сама вещь, как правило, пыль не тщится перебороть, не напрягает бровь. Ибо пыль - это плоть времени; плоть и кровь. 6 Последнее время я сплю среди бела дня. Видимо, смерть моя испытывает меня, поднося, хоть дышу, эеркало мне ко рту,- как я переношу небытие на свету. Я неподвижен. Два бедра холодны, как лед. Венозная синева мрамором отдает. 7 Преподнося сюрприз суммой своих углов вещь выпадает из миропорядка слов. Вещь не стоит. И не движется. Это - бред. Вещь есть пространство, вне коего вещи нет. Вещь можно грохнуть, сжечь, распотрошить, сломать. Бросить. При этом вещь не крикнет: «Ебёна мать!» 8 Дерево. Тень. Земля под деревом для корней. Корявые вензеля. Глина. Гряда камней. Корни. Их переплет. Камень, чей личный груз освобождает от данной системы уз. Он неподвижен. Ни сдвинуть, ни унести. Тень. Человек в тени, словно рыба в сети. 9 Вещь. Коричневый цвет вещи. Чей контур стерт. Сумерки. Больше нет ничего. Натюрморт. Смерть придет и найдет тело, чья гладь визит смерти, точно приход женщины, отразит. Это абсурд, вранье: череп, скелет, коса. «Смерть придет, у нее будут твои глаза». 10 Мать говорит Христу: - Ты мой сын или мой Бог? Ты прибит к кресту. Как я пойду домой? Как ступлю на порог, не поняв, не решив: ты мой сын или Бог? То есть, мертв или жив? Он говорит в ответ: - Мертвый или живой, разницы, жено, нет. Сын или Бог, я твой.
Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.
rupoem.ru
|
|
|
|
|
|
