Есть аул вблизи Казани, по названию Кырлай. Даже куры в том Кырлае петь умеют… Дивный край!Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил, На земле его работал — сеял, жал и боронил.Он слывет большим аулом? Нет, напротив, невелик, А река, народа гордость,— просто маленький родник.Эта сторона лесная вечно в памяти жива. Бархатистым одеялом расстилается трава.Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ: В свой черед подует ветер, в свой черед и дождь пойдет.От малины, земляники все в лесу пестрым-пестро, Набираешь в миг единый ягод полное ведро, Часто на траве лежал я и глядел на небеса. Грозной ратью мне казались беспредельные леса, Точно воины, стояли сосны, липы и дубы, Под сосной — щавель и мята, под березою — грибы. Сколько синих, желтых, красных там цветов переплелось, И от них благоуханье в сладком воздухе лилось, Улетали, прилетали и садились мотыльки, Будто с ними в спор вступали и мирились лепестки. Птичий щебет, звонкий лепет раздавались в тишине И пронзительным весельем наполняли душу мне. Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи, Здесь бульвары, и театры, и борцы, и скрипачи! Этот лес благоуханный шире моря, выше туч, Словно войско Чингис-хана, многошумен и могуч. И вставала предо мною слава дедовских имен, И жестокость, и насилье, и усобица племен. Летний лес изобразил я,- не воспел еще мой стих Нашу осень, нашу зиму и красавиц молодых, И веселье наших празднеств, и весенний сабантуй… О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй! Но постой, я замечтался… Вот бумага на столе… Я ведь рассказать собрался о проделках шурале. Я сейчас начну, читатель, на меня ты не пеняй:Всякий разум я теряю, только вспомню я Кырлай. Разумеется, что в этом удивительном лесу Встретишь волка, и медведя, и коварную лису. Здесь охотникам нередко видеть белок привелось, То промчится серый заяц, то мелькнет рогатый лось. Много здесь тропинок тайных и сокровищ, говорят. Много здесь зверей ужасных и чудовищ, говорят. Много сказок и поверий ходит по родной земле И о джиннах, и о пери, и о страшных шурале. Правда ль это? Бесконечен, словно небо, древний лес, И не меньше, чем на небе, может быть в лесу чудес. Об одном из них начну я повесть краткую свою,И — таков уж мой обычай — я стихами запою. Как-то в ночь, когда, сияя, в облаках луна скользит, Из аула за дровами в лес отправился джигит. На арбе доехал быстро, сразу взялся за топор, Тук да тук, деревья рубит, а кругом — дремучий бор. Как бывает часто летом, ночь была свежа, влажна, Оттого, что птицы спали, нарастала тишина.Дровосек работой занят, знай стучит себе, стучит, На мгновение забылся очарованный джигит. Чу! Какой-то крик ужасный раздается вдалеке.И топор остановился в замахнувшейся руке. И застыл от изумленья наш проворный дровосек. Смотрит — и глазам не верит. Кто же это? Человек? Джинн, разбойник или призрак этот скрюченный урод? До чего он безобразен, поневоле страх берет. Иос изогнут наподобье рыболовного крючка, Руки, ноги — точно сучья, устрашат и смельчака. Злобно вспыхивают очи, в черных впадинах горят. Даже днем, не то что ночью, испугает этот взгляд. Он похож на человека, очень тонкий и нагой, Узкий лоб украшен рогом в палец наш величиной. У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых,- Десять пальцев безобразных, острых, длинных и прямых. И в глаза уроду глядя, что зажглись, как два огня, Дровосек спросил отважно: «Что ты хочешь от меня?» «Молодой джигит, не бойся, не влечет меня разбой, Но хотя я не разбойник — я не праведник святой. Почему, тебя завидев, я издал веселый крик? Потому, что я щекоткой убивать людей привык. Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать, Убиваю человека, заставляя хохотать. Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели, Поиграй со мной в щекотку и меня развесели!» «Хорошо, я поиграю,- дровосек ему в ответ.-Только при одном условье… Ты согласен или нет?» «Говори же, человечек, будь, пожалуйста, смелей, Все условия приму я, но давай играть скорей!» «Если так — меня послушай, как решить — мне все равно. Видишь толстое, большое и тяжелое бревно? Дух лесной! Давай сначала поработаем вдвоем, На арбу с тобою вместе мы бревно перенесем. Щель большую ты заметил на другом конце бревна? Там держи бревно покрепче, сила вся твоя нужна!..» На указанное место покосился шурале. И, джигиту не переча, согласился шурале. Пальцы длинные, прямые положил ом в пасть бревна… Мудрецы! Простая хитрость дровосека вам видна? Клин, заранее заткнутый, выбивает топором, Выбивая, выполняет ловкий замысел тайком. — Шурале не шелохнется, не пошевельнет рукой, Он стоит, не понимая умной выдумки людской. Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле… Прищемились и остались в щели пальцы шурале. Щурале обман .увидел, шурале вопит, орет. Он зовет на помощь братьев, он зовет лесной народ. С покаянною мольбою он джигиту говорит: , «Сжалься, сжалься надо мною! Отпусти меня, джигит! Ни тебя, джигит, ни сына не обижу я вовек. Весь твой род не буду трогать никогда, о человек! Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу? Всем скажу: «Я — друг джигита. Пусть гуляет он в лесу!» Пальцам больно! Дай мне волю! Дай пожить мне на земле! Что тебе, джигит, за прибыль от мучений шурале?» Плачет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой. ; Дровосек его не слышит, собирается домой. «Неужели крик страдальца эту душу не смягчит? Кто ты, кто ты, бессердечный? Как зовут тебя, джигит? Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,На вопрос: «Кто твой обидчик?» — чье я имя назову?» «Так и быть, скажу я, братец. Это имя не забудь: Прозван я «Вгодуминувшем»… А теперь — пора мне в путь». Шурале кричит и воет, хочет силу показать, Хочет вырваться из плена, дровосека наказать. «Я умру. Лесные духи, помогите мне скорей! Прищемил Вгодуминувшем, погубил меня злодей!» А наутро прибежали шурале со всех сторон. «Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен? Успокойся! Помолчи-ка! Нам от крика невтерпеж. Прищемлен в году минувшем, что ж ты в нынешнем ревешь?«
Есть аул вблизи Казани, по названию Кырлай. Даже куры в том Кырлае петь умеют… Дивный край!Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил, На земле его работал — сеял, жал и боронил.Он слывет большим аулом? Нет, напротив, невелик, А река, народа гордость,— просто маленький родник.Эта сторона лесная вечно в памяти жива. Бархатистым одеялом расстилается трава.Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ: В свой черед подует ветер, в свой черед и дождь пойдет.От малины, земляники все в лесу пестрым-пестро, Набираешь в миг единый ягод полное ведро, Часто на траве лежал я и глядел на небеса. Грозной ратью мне казались беспредельные леса, Точно воины, стояли сосны, липы и дубы, Под сосной — щавель и мята, под березою — грибы. Сколько синих, желтых, красных там цветов переплелось, И от них благоуханье в сладком воздухе лилось, Улетали, прилетали и садились мотыльки, Будто с ними в спор вступали и мирились лепестки. Птичий щебет, звонкий лепет раздавались в тишине И пронзительным весельем наполняли душу мне. Здесь и музыка, и танцы, и певцы, и циркачи, Здесь бульвары, и театры, и борцы, и скрипачи! Этот лес благоуханный шире моря, выше туч, Словно войско Чингис-хана, многошумен и могуч. И вставала предо мною слава дедовских имен, И жестокость, и насилье, и усобица племен. Летний лес изобразил я,- не воспел еще мой стих Нашу осень, нашу зиму и красавиц молодых, И веселье наших празднеств, и весенний сабантуй… О мой стих, воспоминаньем ты мне душу не волнуй! Но постой, я замечтался… Вот бумага на столе… Я ведь рассказать собрался о проделках шурале. Я сейчас начну, читатель, на меня ты не пеняй:Всякий разум я теряю, только вспомню я Кырлай. Разумеется, что в этом удивительном лесу Встретишь волка, и медведя, и коварную лису. Здесь охотникам нередко видеть белок привелось, То промчится серый заяц, то мелькнет рогатый лось. Много здесь тропинок тайных и сокровищ, говорят. Много здесь зверей ужасных и чудовищ, говорят. Много сказок и поверий ходит по родной земле И о джиннах, и о пери, и о страшных шурале. Правда ль это? Бесконечен, словно небо, древний лес, И не меньше, чем на небе, может быть в лесу чудес. Об одном из них начну я повесть краткую свою,И — таков уж мой обычай — я стихами запою. Как-то в ночь, когда, сияя, в облаках луна скользит, Из аула за дровами в лес отправился джигит. На арбе доехал быстро, сразу взялся за топор, Тук да тук, деревья рубит, а кругом — дремучий бор. Как бывает часто летом, ночь была свежа, влажна, Оттого, что птицы спали, нарастала тишина.Дровосек работой занят, знай стучит себе, стучит, На мгновение забылся очарованный джигит. Чу! Какой-то крик ужасный раздается вдалеке.И топор остановился в замахнувшейся руке. И застыл от изумленья наш проворный дровосек. Смотрит — и глазам не верит. Кто же это? Человек? Джинн, разбойник или призрак этот скрюченный урод? До чего он безобразен, поневоле страх берет. Иос изогнут наподобье рыболовного крючка, Руки, ноги — точно сучья, устрашат и смельчака. Злобно вспыхивают очи, в черных впадинах горят. Даже днем, не то что ночью, испугает этот взгляд. Он похож на человека, очень тонкий и нагой, Узкий лоб украшен рогом в палец наш величиной. У него же в пол-аршина пальцы на руках кривых,- Десять пальцев безобразных, острых, длинных и прямых. И в глаза уроду глядя, что зажглись, как два огня, Дровосек спросил отважно: «Что ты хочешь от меня?» «Молодой джигит, не бойся, не влечет меня разбой, Но хотя я не разбойник — я не праведник святой. Почему, тебя завидев, я издал веселый крик? Потому, что я щекоткой убивать людей привык. Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать, Убиваю человека, заставляя хохотать. Ну-ка пальцами своими, братец мой, пошевели, Поиграй со мной в щекотку и меня развесели!» «Хорошо, я поиграю,- дровосек ему в ответ.-Только при одном условье… Ты согласен или нет?» «Говори же, человечек, будь, пожалуйста, смелей, Все условия приму я, но давай играть скорей!» «Если так — меня послушай, как решить — мне все равно. Видишь толстое, большое и тяжелое бревно? Дух лесной! Давай сначала поработаем вдвоем, На арбу с тобою вместе мы бревно перенесем. Щель большую ты заметил на другом конце бревна? Там держи бревно покрепче, сила вся твоя нужна!..» На указанное место покосился шурале. И, джигиту не переча, согласился шурале. Пальцы длинные, прямые положил ом в пасть бревна… Мудрецы! Простая хитрость дровосека вам видна? Клин, заранее заткнутый, выбивает топором, Выбивая, выполняет ловкий замысел тайком. — Шурале не шелохнется, не пошевельнет рукой, Он стоит, не понимая умной выдумки людской. Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле… Прищемились и остались в щели пальцы шурале. Щурале обман .увидел, шурале вопит, орет. Он зовет на помощь братьев, он зовет лесной народ. С покаянною мольбою он джигиту говорит: , «Сжалься, сжалься надо мною! Отпусти меня, джигит! Ни тебя, джигит, ни сына не обижу я вовек. Весь твой род не буду трогать никогда, о человек! Никому не дам в обиду! Хочешь, клятву принесу? Всем скажу: «Я — друг джигита. Пусть гуляет он в лесу!» Пальцам больно! Дай мне волю! Дай пожить мне на земле! Что тебе, джигит, за прибыль от мучений шурале?» Плачет, мечется бедняга, ноет, воет, сам не свой. ; Дровосек его не слышит, собирается домой. «Неужели крик страдальца эту душу не смягчит? Кто ты, кто ты, бессердечный? Как зовут тебя, джигит? Завтра, если я до встречи с нашей братьей доживу,На вопрос: «Кто твой обидчик?» — чье я имя назову?» «Так и быть, скажу я, братец. Это имя не забудь: Прозван я «Вгодуминувшем»… А теперь — пора мне в путь». Шурале кричит и воет, хочет силу показать, Хочет вырваться из плена, дровосека наказать. «Я умру. Лесные духи, помогите мне скорей! Прищемил Вгодуминувшем, погубил меня злодей!» А наутро прибежали шурале со всех сторон. «Что с тобою? Ты рехнулся? Чем ты, дурень, огорчен? Успокойся! Помолчи-ка! Нам от крика невтерпеж. Прищемлен в году минувшем, что ж ты в нынешнем ревешь?«
tukay-museum.ru
— Стой, Акбай, на задних лапках, поучись-ка, послужи! Ну, не падай! Ну, не падай! Спину ровненько держи. — Мне учение — в мученье! Я же маленький,— смотри! Сколько от роду мне… Месяц? Или два? А...
*** Не жалей, малыш, стараний! Для работы создан день, А устанешь — сон спокойный принесёт ночная тень. Подымайся утром рано и берись за свой урок, Срок бывает для работы, для игры бывает срок. Видишь солнца...
Шесть лет Сабиту минуло. Не по годам умён, Единственный ребёнок, любимец общий он. Частенько озорничает, заводит кутерьму, И всё Сабиту нравится, и весело ему. Парнишка он смекалистый, всё важно для него, Всех мучает вопросами —...
Не живёт, а блаженствует пёс у меня: Целый день звонкий лай, беготня и возня. На меня он с таким умиленьем глядит, Ну, вот-вот улыбнётся и заговорит. Иногда он лежит после сытной еды, Морду в лапы...
Как хорошо вам, дети, вечером зимой! У жаркой печки вы устроились, домой С мороза прибежав, ничто вам не томит, Вы не измучены ни болью, ни бедой. И ни один из вас с печалью не знаком,...
Очень счастлив тот ребёнок, что в занятия влюблён, Чтит учителя и помнит всё, что на дом задал он; По пути ворон не ловит и приходит в школу в срок, Не шалит и не играет, коли...
Погляди, взялась за дело не на шутку Ламига, Платье шьёт любимой кукле — знать, ей кукла дорога! «Ну, готова ли обнова?» — лёжа, кукла платья ждёт. Да и как не волноваться — скоро праздник к...
Недавно ласточка, что сердцу так мила, Там, над окном моим, гнездо себе вила, Таскала глину в остром клювике своём, Из глины строила она красивый дом. Трудилась долго, возводя свой лёгкий кров, А после вывела хорошеньких...
Малыш: Подожди, Мотылёк, Ты так долго летал, Расскажи, Мотылёк: Разве ты не устал? Где твой домик стоит — Свет вокруг или тень? Чем бываешь ты сыт? Чем ты занят весь день? Мотылёк: На зелёный лужайке...
Какой поэт о детстве не скучает! Воспоминаний слаще не бывает. Нахлынут разом, как приходит праздник, О детях, играх и проказах разных. Как накануне в вечер арафата* Рассвета с нетерпеньем ждал когда-то, А он не наступал....
gabdullatukay.ru
Валлахи,* о валлахи, о валлахи! Что за счастье – степь и лето, валлахи! Воздух здесь: намажь на белый хлеб и ешь; Пенье птиц, до края зелень, валлахи! Как казахи, кочевые облака Ищут место встать на...
Как море, силой совершенства к себе притягивал он нас. Он, как звезда, стоял над всеми, где досягает только глаз. Как я ни силюсь вызвать образ прекрасней образа его, Пред ним померкли все святые, мной оживлённые...
Много признаков весенних по себе оставил март: Старики больные встали, услыхав ребячий гвалт. Выраженье ожидания весны на всех устах, Надоел до смерти холод, пусть его уходит март! Льды уходят, настаёт весна, весна! Повсюду взгляд Отличит...
Утро. Ожила земля. Загорается заря. Солнце встало на востоке, Землю светом обагря. Площадь, рынок – город весь, Парк, сады и ближний лес, Горы, долы и равнины Заливает свет с небес. Шум, движение; встаёт, Просыпается народ....
Сон На передних спит на лапках, смотрит сон и видит мышь, И во сне с народом этим без работы не лежишь. Крыса будто убегает, а она бежит за ней, Догоняет крысу будто и сдавила горло...
Ты не пугай меня, Аллах, грозой, Я молний не боюсь, стою живой! Как ни грози грозой, мой ясный день Я оплатил страданьем и слезой. Перевод В.Думаевой-Валиевой Оригинал на татарском: Яшен яшьнәгәндә (Из сборника: Избранное/Габдулла Тукай;...
Бедняк! Кто ношу веры на тебя взвалил, Кто в паспорте тебя муслимом* объявил, Намазом и сажьдой в мечети заманив, Тобою кто в мечетях обтирает пыль? Пороком стадности тебя поработив, Невежество твоё в орудье обратив, «Свидетельство»...
Чем темнее ночь, тем ярче надо мной горит звезда; Мысль о боге тем желанней, чем ужаснее беда. (Из русского) Ночь. Осень. Я не сплю. В избе тоскливо ветер плачет. Не ветер. Это по себе...
(из Пушкина, изменено) О Всевышний! Падишах мой! Воле нет твоей границ, Ты велишь добро чужое, как своё добро, хранить. Я не зарюсь на богатство, злато-серебро купца, Что богатство? Не желаю даже царского венца. Глазом алчущим...
Ночь Предопределенья – ночь священная в году. Зеркала душ муэминов отражают чистоту. Ни пятна, ни задней мысли, чувств высоких красота, Светлой тенью наплывают лишь небесные врата. Вознесём чрез них Аллаху мы мечту души своей, Ночь...
gabdullatukay.ru
Ещё один родился день без дела и значенья, Ночами не смыкаю глаз в кошмарах сновиденья. И нету рядом ни души, ни чести, ни отваги, И там, где надо быть лицу, я вижу лист бумаги. Иссякла...
1 Уж свой отпраздновали русские мавлют.* Мороз насквозь пронзает нос и уши, лют. В нетопленых лавчонках продавцы с утра, Товар сбывая, пляшут и в ладоши бьют. На богачах тулуп из белки, из лисы тулуп,...
Прости меня, любезный Боже, Что плачу я по пустякам. Шалю, бывает, много тоже И предаюсь тогда слезам. Прошу тебя о главном самом, Перед тобой я слёзы лью: Спаси, помилуй мою маму, Отца и бабушку мою....
Когда, как хвост собачий, был у нас имам, Когда его слова законом были нам: – Такой-то говорил вот так и делай так! Когда повелевал мулла, невежда сам, Нашёлся, наконец, здесь цельный человек, Чтоб оценить, понявши,...
(Из Майкова) Был некогда богач. Ест, пьёт – живёт, И как гора был у него живот. Однажды шёл по улице тот Бей, Над ним «чирик-чирик», как Воробей. Да, Воробей и есть. Вот он взлетел И...
Как большой подсвечник встала на горе, Казань, наш град; А мечеть, часовни, церкви словно свечи в нём горят. Перед гостем не преминешь красотою щегольнуть, Каждой волости в уезде ты указываешь путь. Спас и Чистополь, Тетюши,...
I Если кто когда помянет нашу славную Казань, Тот, конечно, упомянет также озеро Кабан. Не напрасно же про город и про озеро поёт С неизменною любовью в своих песнях наш народ. В нашем городе...
На мораль глядеть всё больше привыкаем свысока, Жизнь, погрязшая в пороках, от морали далека. Слово молвить – воровато озираемся вокруг, Чтобы правда ненароком не слетела с языка. Перед глупым толстосумом расточаем похвалы, А для умного...
В снежной мгле возник и вышел из тумана Шурале, Жду, беззвучен и недвижен, что на сей раз на уме. Перво-наперво мне в шапку пальцы длинные вдавил, Не проходят пальцы в шапку, мех в себя не...
Разом, взявшись ниоткуда, всё вокруг объял туман, Снег летит, снег сыплет, стелет, снег беснуется: буран. Снег в лицо бросает комья, не даёт открыть глаза, Волк ли там в снегу чернеет, вор ли – путника гроза....
gabdullatukay.ru
Я проживу свою жизнь, обуреваемый ненавистью, памятью, обидами, но раненая душа освещена любовью. Габдулла Джавдат Как ни жесток к нам этот мир, он запугать не может нас, Где надо плакать — я смеюсь, не...
Вчера я слышал — песню кто-то пел, Ту, что народом нашим сложена. И я подумал: сколько грусти в ней, Как беспредельно жалобна она. Она тревожит сердце. В ней живет Татар многострадальная душа. В протяжных звуках...
Стоит деревня наша на горке некрутой. Родник с водой студеной от нас подать рукой. Мне все вокруг отрадно, мне вкус воды знаком, Люблю душой и телом я все в краю моем. Здесь бог вдохнул мне...
Когда душа измучится в борьбе, Когда я ненавистен сам себе, Когда я места в мире не найду И, утомясь, проклятье шлю судьбе; Когда за горем — горе у дверей И ясный день ненастной тьмы темней;...
(Из дневника) Если тему нашел, то начала никак Не могу отыскать, попадаю впросак. Бесполезен замок, если он без ключа, Если лесенки нет, для чего каланча? И ладью без весла не доверишь волне. Так и мысли...
Ты видишь, как он балагурит, и шутит, и хохочет, А он ведь попросту скрывает печаль, что сердце точит. Все говорят: «Веселый малый!», дивятся острословью, Им невдомек — не видно дыма! — что он сожжен любовью....
Я жизнь, как дешевый журнал, прочитал. Там сказано: прежде всего капитал! Перевод В.Микушевича Оригинал на татарском: Гомер хакында (Из сборника: Тукай Г. Избранное: Стихи и поэмы/Габдулла Тукай; Сост. Г.М.Хасанова, С.В.Малышев. – Казань: Татар. кн....
Словно листья, желты твои щеки, Ты стоишь на углу у столба… Погляжу и сжимается сердце, — Как жестока такая судьба! Псом приблудным, подстреленной птицей На прохожих ты смотришь с тоской. Губы шепчут беззвучно проклятья… Подлый...
Что нужно для того, чтоб в доме всегда царил покой? Одно: чтоб у слепого мужа жена была немой. Перевод Р.Морана Оригинал на татарском: Гаилә тынычлыгы (Из сборника: Тукай Г. Избранное: Стихи и поэмы/Габдулла Тукай;...
Вспоминаю годы детства, пору самых первых дум, Как смеялся я невинно, как любил забавы, шум. Вспоминаю, как о счастье я мечтал в ночной тиши, Как я ждал его прихода в глубине своей души. Вспоминаю, как...
gabdullatukay.ru
О рае вспоминает дьявол, наскучив жизнью на земле, Я предаюсь воспоминаньям о детстве, надоев себе. О жизнь, журчавшая быстрее, светлей и чище родника, О время свежести весенней, о яркость первого листка! И беззаботность, и свобода,...
Плачу я; лаская, нянчит меня гурия в раю; «Ты не мама , – плачу, – к маме, маму я хочу мою». Лучезарные, как луны, слуги сбились с ног вконец: Не беру игрушек, плачу, говорю: «Ты...
Когда святому делу, словно долгу своему, ты Жизнь посвящаешь – на тебя накладывают путы: «Гляди, в какое сложное живём мы нынче время, В такое время нас держись, иди, как мы, за всеми». Но преходящи времена,...
Джигиты есть: куда как их высокомерны позы, Поскольку в жизненном саду у них цвели лишь розы. Неведомы в их мире им проклятья и угрозы, А если ведомы, без «уг» – опять одни лишь розы. Минует...
Я пишу и вижу: в лампе масла мало – хоть туши. Предо мною на бумагу мысли льются из души. Я спешу, черкаю быстро, чтоб успеть до темноты, На бумаге остаются лишь неровные следы. Тороплюсь, не...
«Змии» с посвистом шныряют вкруг престола моего, Извиваясь, подползают, примеряясь на него. Будто жизнь мою давили мало мрак и нищета, Нестерпимо свет им видеть даже с краю одного. Сами… ниже всех оценок, ниже только их...
Молод был, метал я стрелы молний, громами гремя, Не гремлю и не метаю – нет в груди теперь огня! Стал я скованным, у мысли стали руки коротки: Было время, звёзды с неба доставал руками я....
Как много обирателей сирот считаются людьми! С подмёток лижут сапоги жандармам, будучи людьми. Копейки лишней бедняку жалеют, будучи людьми, «Сочувствуя» голодным, глаза слюнявят перед людьми. У нас не удивишь в имане преуспевшими людьми, Но некого...
В книгах сказано: как только солнце с запада взойдёт, Будет светопреставленье, и конец всему придёт. Солнце знания восходит нынче с запада. Народ На востоке в ожиданье. Не пойму, чего он ждёт? Перевод В.Думаевой-Валиевой Оригинал...
Был Пятый год. Мы пробудились на рассвете: кто-то Нас, называя именем святым, звал на работу. Что миновала ночь и наступило время, сами Мы знали, по звезде Чулпан сверяя с небесами. Хотя душа была чиста и...
gabdullatukay.ru
|
|
|
|
|
|
