А нам откапывать живых
Аббревиатуры
Ах, дети...
Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью...
Ах, как мы привыкли шагать...
Байкальская баллада
Баллада о зенитчицах
Баллада о красках
Баллада о молчании
Баллада о таланте, боге и черте
Баллада о таланте, боге и чёрте
Бег
Богини
Бренный мир
Будем горевать в стол
Будь, пожалуйста, послабее...
В государстве, где честные наперечёт
В музее естествознания
В поисках счастья
В поисках счастья, работы, гражданства
В Риме
В сорок четвертом
Вдруг на бегу остановиться
Ветер
Взял билет до станции...
Военные мемуары
Волга-река
Воскресный выпуск
Вошь ползёт по России
Вроде просто
Все начинается с любви...
Гитара ахала
Голос
Горбуша в сентябре
Города
Городской романс
Гром прогрохотал незрячий
Давнее
Две главы из поэмы «До твоего прихода»
День
Для человека национальность
Долги
Дочке
Дружище, поспеши
Жалею...
Жизнь
Жизнь летит, как шоссе
За тобой через года
За того парня
Зал ожидания
Здравствуй! Кого я вижу!...
Знаешь
Зря браслетами не бряцай...
Играют гаммы
Или Тихий, или Великий
Как детство, ночь обнажена...
Когда любил...
Концерт
Людям, чьих фамилии я не знаю
Марк Шагал
Матрёшка
Мгновения
Мероприятие
Мир, состоящий из зла
Может быть, всё-таки мне повезло
Молодые поэты
Мы совпали с тобой
На аэродроме Орли
На дрейфующем проспекте ты живешь...
На Земле безжалостно маленькой
Наверно, будут глохнуть историки
Над головой созвездия мигают
Надо верить в обычное
Нахожусь ли в дальних краях
Не верю в принцесс на горошинах
Не убий!
Нелетная погода
Необитаемые острова
Неправда, что время уходит
Нервы
Несколько слов от автора
Ноктюрн
Ностальгия
О разлуке
О стену разбивая лбы
Огромное небо
Ожидание
Отдать тебе любовь?
Отец и сын
Памяти Михаила Светлова
Памяти Хемингуэя
Парни с поднятыми воротниками
Песня неуловимых мстителей
Песня о далёкой Родине
Письмо про дождь
Подкупленный
Позапрошлая песня
Позвони мне, позвони...
Помните!
Помогите мне, стихи!
Приходит врач, на воробья похожий...
Приходить к тебе
Прогноз погоды
Разница во времени
Раскачивается вагон
Реквием (Вечная слава героям...)
Реки идут к океану
Ремонт часов
Ровесникам
Сауна
Сказка с несказочным концом
Следы
Слова бывают грустными
Случай
Смеркается
Сначала в груди возникает надежда...
Снег (Этой ночью...)
Современная женщина
Сон
Спелый ветер дохнул напористо...
Стасису Красаускасу
Стенограмма по памяти
Стихи о сложности
Стихи о хане Батые
Стихи, написанные восьмого марта
Таёжные цветы
Так вышло...
Такая жизненная полоса
Творчество
Тихо летят паутинные нити
Тишина
Товарищ Песня
Тополь стоит...
Ты мне сказала
Умирал костер как человек...
Утро
Филологов не понимает физтех
Фотография поэта
Хиросима
Хотя б во сне давай увидимся с тобой/a>
Художник
Человек
Человеку надо мало
Человечество – в дороге
Чудо
Этих снежинок смесь
Этот витязь бедный...
Эхо любви
Юноша на площади
Я буквы выучил еще до школы
Я верующим был
Я жизнь люблю
Я и мы
Я родился - нескладным и длинным
Я спокоен, я иду своей дорогой
Я строил из себя...
Я шагал по земле, было зябко в душе
rus-poem.ru
Был он рыжим, как из рыжиков рагу. Рыжим, словно апельсины на снегу. Мать шутила, мать веселою была: «Я от солнышка сыночка родила...» А другой был чёрным-чёрным у неё. Чёрным, будто обгоревшее смолье. Хохотала над расспросами она, говорила: «Слишком ночь была черна!..» В сорок первом, в сорок памятном году прокричали репродукторы беду. Оба сына, оба-двое, соль Земли — поклонились маме в пояс. И ушли. Довелось в бою почуять молодым рыжий бешеный огонь и черный дым, злую зелень застоявшихся полей, серый цвет прифронтовых госпиталей. Оба сына, оба-двое, два крыла, воевали до победы. Мать ждала. Не гневила, не кляла она судьбу. Похоронка обошла её избу. Повезло ей. Привалило счастье вдруг. Повезло одной на три села вокруг. Повезло ей. Повезло ей! Повезло!— Оба сына воротилися в село. Оба сына. Оба-двое. Плоть и стать. Золотистых орденов не сосчитать. Сыновья сидят рядком — к плечу плечо. Ноги целы, руки целы — что еще? Пьют зеленое вино, как повелось... У обоих изменился цвет волос. Стали волосы — смертельной белизны! Видно, много белой краски у войны.
Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.
Бежала, как по воздуху. С лицом, как май, заплаканным. И пляшущие волосы казались рыжим пламенем. И только дыма не было, но шла волна горячая... Она бежала — нежная, открытая, парящая! Звенела, будто денежка, сама себя нашедшая... Не сознавая, девочка бежала в званье женщины. Так убегают узники. Летят в метро болельщики. И был бюстгальтер узенький, как финишная ленточка.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Василию Аксенову Давай покинем этот дом, давай покинем,- нелепый дом, набитый скукою и чадом. Давай уйдем к своим домашним богиням, к своим уютным богиням, к своим ворчащим... Они, наверно, ждут нас? Ждут. Как ты думаешь? Заварен чай, крепкий чай. Не чай - а деготь! Горят цветные светляки на низких тумбочках, от проносящихся машин дрожат стекла... Давай пойдем, дружище! Из-за стола встанем. Пойдем к богиням, к нашим судьям бессонным, Где нам обоим приговор уже составлен. По меньшей мере мы приговорены к ссоре... Богини сидят, в немую тьму глаза тараща. И в то, что живы мы с тобою, верят слабо... Они ревнивы так, что это даже страшно. Так подозрительны, что это очень странно. Они придумывают разные разности, они нас любят горячо и неудобно. Они всегда считают самой высшей радостью те дни, когда мы дома. Просто дома... Москва ночная спит и дышит глубоко. Москва ночная до зари ни с кем не спорит... Идут к богиням два не очень трезвых бога, Желают боги одного: быть собою.
Роберт Рождественский. Радар сердца. Избранные стихи. Москва, "Художественная литература", 1971.
Будем горевать в стол. Душу открывать в стол. Будем рисовать в стол. Даже танцевать — в стол. Будем голосить в стол. Злиться и грозить — в стол! Будем сочинять в стол... И слышать из стола стон.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Будь, пожалуйста, послабее. Будь, пожалуйста. И тогда подарю тебе я чудо запросто. И тогда я вымахну - вырасту, стану особенным. Из горящего дома вынесу тебя, сонную. Я решусь на все неизвестное, на все безрассудное - в море брошусь, густое, зловещее, и спасу тебя!.. Это будет сердцем велено мне, сердцем велено... Но ведь ты же сильнее меня, сильней и уверенней! Ты сама готова спасти других от уныния тяжкого, ты сама не боишься ни свиста пурги, ни огня хрустящего. Не заблудишься, не утонешь, зла не накопишь Не заплачешь и не застонешь, если захочешь. Станешь плавной и станешь ветреной, если захочешь... Мне с тобою - такой уверенной - трудно очень. Хоть нарочно, хоть на мгновенье - я прошу, робея,- помоги мне в себя поверить, стань слабее.
Роберт Рождественский. Радар сердца. Избранные стихи. Москва, "Художественная литература", 1971.
В поисках счастья, работы, гражданства странный обычай в России возник: детям у нас надоело рождаться,- верят, что мы проживем и без них.
Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.
А. Пахмутовой Вроде просто: найти и расставить слова. Жаль, что это все реже. И все больней... Вновь бумага лежит — ни жива, ни мертва — будто знает, что ты прикоснешься к ней. Но ведь где-то есть он, в конце концов, тот — единственный, необъяснимый тот — гениальный порядок привычных нот, гениальный порядок обычных слов.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Гитара ахала, подрагивала, тенькала, звала негромко, переспрашивала, просила. И эрудиты головой кивали: «Техника!..» Неэрудиты выражались проще: «Сила!..» А я надоедал: «Играй, играй, наигрывай! Играй, что хочешь. Что угодно. Что попало». Из тучи вылупился дождь такой наивный, как будто в мире до него дождей не падало... Играй, играй!.. Деревья тонут в странном лепете... Играй, наигрывай!.. Оставь глаза открытыми. На дальней речке стартовали гуси-лебеди — и вот, смотри, летят, летят и машут крыльями... Играй, играй!.. Сейчас в большом нелегком городе есть женщина высокая, надменная. Она, наверное, перебирает горести, как ты перебираешь струны. Медленно... Она все просит написать ей что-то нежное. А если я в ответ смеюсь — не обижается. Сейчас выходит за порог. А рядом — нет меня. Я очень без нее устал. Играй, пожалуйста. Гитара ахала. Брала аккорды трудные, она грозила непонятною истомою. И все, кто рядом с ней сидели, были струнами. А я был — как это ни странно — самой тоненькой.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Горбуша в сентябре идет метать икру... Трепещут плавники, как флаги на ветру. Идет она, забыв о сне и о еде, туда, где родилась. К единственной воде. Угаром, табуном, лавиною с горы! И тяжелеют в ней дробиночки икры... Горбуша прет, шурша, как из мешка — горох. Заторы сокруша. И сети распоров. Шатаясь и бурля, как брага на пиру, горбуша в сентябре идет метать икру... Белесый водопад вскипает, будто пунш, когда в тугой струе — торпедины горбуш. И дальше — по камням. На брюхе — через мель! Зарыть в песок икру. И смерть принять взамен. Пришла ее пора, настал ее черед... Здесь даже не река, здесь малый ручеек. В него трудней попасть, чем ниткою — в иглу... Горбуша в сентябре идет метать икру! Потом она лежит — дождинкой на стекле... Я буду кочевать по голубой земле. Валяться на траве, пить бесноватый квас. Но в свой последний день, в непостижимый час, ноздрями ощутив последнюю грозу, к порогу твоему приду я, приползу, приникну, припаду, колени в кровь сотру... Горбуша в сентябре идет метать икру.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Л. Карпинскому Города, начинающиеся с вокзалов... Есть у каждого города возраст и голос. Есть одежда своя. И особенный запах. И лицо, И не сразу понятная гордость... Города, города! Сколько было вас — разных?! Деревянные, каменные, глинобитные, будто гвозди, в промерзшую землю забитые, города, где любовь. И работа. И праздник... Сколько раз, города, вы бежали навстречу, задирая над нами кулаки семафоров?.. Становился все ближе, различался все резче и домов и заборов запутанный ворох — Города, озорные и полные грусти... Сколько раз к запыленным вагонам несли вы папиросы и яблоки, рыбу и грузди, крутобокие дыни, размякшие сливы! Пиво в кружках тяжелых и пиво навынос... ...А вокзал, как пальто для мальчишки,— на вырост! Так и кажется: он из грядущего года, из грядущего года, не от этого города!.. Отправленье. Под самые тучи запущен паровозный гудок. И, рванувшись на запад, остаются в прошлом остаются в будущем города, начинающиеся с вокзалов.
Роберт Рождественский. Радар сердца. Избранные стихи. Москва, "Художественная литература", 1971.
Гром прогрохотал незрячий. Ливень ринулся с небес... Был я молодым, горячим, без оглядки в драку лез!.. А сейчас прошло геройство,- видимо, не те года... А теперь я долго, просто жду мгновения, когда так: не с ходу и не с маху,— утешеньем за грехи,— тихо лягут на бумагу беззащитные стихи.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
А. Киреевой Я, как блиндаж партизанский, травою пророс. Но, оглянувшись, очень отчетливо вижу: падают мальчики, запнувшись за мину, как за порог, наткнувшись на очередь, будто на ленточку финиша. Падают мальчики, руки раскинув просторно, на чернозем, от безделья и крови жирный. Падают мальчики, на мягких ладонях которых — такие прекрасные, такие длинные линии жизни.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Пришла ко мне пора платить долги. А я-то думал, что еще успею... Не скажешь, что подстроили враги. Не спрячешься за юношеской спесью. И вот я мельтешу то здесь, то там. Размахиваю разными словами: «Я расплачусь с долгами! Я отдам!.. Поверьте мне!..» Кивают головами леса и травы, снегопад и зной, село Косиха, Сахалин и Волга. Живет во мне, смеется надо мной Немыслимая необъятность долга! Ждет каждая секунда. Ждут года. Озера, полные целебной влаги. Мелькнувшие, как вспышка, города. Победные и траурные флаги. Медовый цвет клокочущей ухи. Моей Москвы всесильные зарницы. И те стихи, те — главные — стихи, которые лишь начинают сниться. И снова полночь душу холодит. И карандаш с бессонницею спорит. И женщина в глаза мои глядит. (Я столько должен ей, что страшно вспомнить!) — Плати долги!.. Плати долги, чудак!.. Давай начистоту судьбу продолжим... Плачу. Но каждый раз выходит так: чем больше отдаешь, тем больше должен.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Катька, Катышок, Катюха - тоненькие пальчики. Слушай, человек-два-уха, излиянья папины. Я хочу, чтобы тебе не казалось тайной, почему отец теперь стал сентиментальным. Чтобы все ты поняла - не сейчас, так позже. У тебя свои дела и свои заботы. Занята ты долгий день сном, едою, санками. Там у вас, в стране детей, происходит всякое. Там у вас, в стране детей - мощной и внушительной,- много всяческих затей, много разных жителей. Есть такие - отойди и постой в сторонке. Есть у вас свои вожди и свои пророки. Есть - совсем как у больших - ябеды и нытики... Парк бесчисленных машин выстроен по нитке. Происходят там и тут обсужденья грозные: "Что на третье дадут: компот или мороженое?" "Что нарисовал сосед?" "Елку где поставят?.." Хорошо, что вам газет - взрослых - не читают!.. Смотрите, остановясь, на крутую радугу... Хорошо, что не для вас нервный голос радио! Ожиданье новостей страшных и громадных... Там у вас, в стране детей, жизнь идет нормально. Там - ни слова про войну. Там о ней - ни слуха... Я хочу в твою страну, человек-два-уха!
Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.
Дружище, поспеши. Пока округа спит, сними нагар с души, нагар пустых обид. Страшась никчемных фраз, на мотылек свечи, как будто в первый раз, взгляни и промолчи... Придет заря, шепча. Но - что ни говори - бывает, что свеча горит светлей зари.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Г. П. Гроденскому Живу, как хочу,- светло и легко. Живу, как лечу,- высоко-высоко. Пусть небу смешно, но отныне ни дня не будет оно краснеть за меня... Что может быть лучше - собрать облака и выкрутить тучу над жаром песка! Свежо и громадно поспорить с зарей! Ворочать громами над черной землей. Раскидистым молниям душу открыть, над миром, над морем раздольно парить! Я зла не имею. Я сердцу не лгу. Живу, как умею. Живу, как могу. Живу, как лечу. Умру, как споткнусь. Земле прокричу: "Я ливнем вернусь!"
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
За тобой через года иду, не колеблясь. Если ты — провода, я — троллейбус. Ухвачусь за провода руками долгими, буду жить всегда-всегда твоими токами. Слышу я: «Откажись! Пойми разумом: неужели это жизнь — быть привязанным?! Неужели в этом есть своя логика?! Ой, гляди — надоест! Будет плохо». Ладно! Пусть свое гнут — врут расцвеченно. С ними я на пять минут, с тобой — вечно! Ты — мой ветер и цепи, сила и слабость. Мне в тебе, будто в церкви, страшно и сладко. Ты — неоткрытые моря, мысли тайные. Ты — дорога моя, давняя, дальняя. Вдруг — ведешь меня в леса! Вдруг — в Сахары! Вот бросаешь, тряся, на ухабы! Как ребенок, смешишь. Злишь, как пытка... Интересно мне жить. Любопытно!
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Мы в зале ожидания живем. Любой из нас все время ждет чего-то... Начальника у дома ждет шофер, поигрывая ключиком от «Волги»... Вот аккуратный старичок в пенсне. Он ждет. Он едет в Вологду за песнями. Старуха, что-то бормоча о пенсии, блаженно улыбается во сне... Седеющего мужа ждет жена... Девчонка ждет любви. Ей очень боязно. А на девчонку смотрит старшина — и у него есть целый час до поезда... Ждет поворота лоцман — скоро мель. Учитель ждет решения примеров. Ребята ожидают перемены. Колхозы ожидают перемен. Разбуженная, ждущая страна и целый мир, застывший в ожидании... За нами — штормовая тишина! За нами — нашей силы нарастание! Мы ждем открытий. Мы друзей зовем. Друг другу говорим слова несладкие.. Мы в зале ожидания живем! Но руки в ожидании не складываем!
Роберт Рождественский. Радар сердца. Избранные стихи. Москва, "Художественная литература", 1971.
Алене Знаешь, я хочу, чтоб каждое слово этого утреннего стихотворенья вдруг потянулось к рукам твоим, словно соскучившаяся ветка сирени. Знаешь, я хочу, чтоб каждая строчка, неожиданно вырвавшись из размера и всю строфу разрывая в клочья, отозваться в сердце твоем сумела. Знаешь, я хочу, чтоб каждая буква глядела бы на тебя влюбленно. И была бы заполнена солнцем, будто капля росы на ладони клена. Знаешь, я хочу, чтоб февральская вьюга покорно у ног твоих распласталась. И хочу, чтобы мы любили друг друга столько, сколько нам жить осталось.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
По утрам на планете мирной голубая трава в росе... Я не знаю ваших фамилий,— знаю то, что известно всем: бесконечно дышит вселенная, мчат ракеты, как сгустки солнца. Это — ваши мечты и прозрения Ваши знания. Ваши бессонницы. Знают только, что где-то ретиво, в предвкушенье военного грома, зря от тяжести реактивной прогибаются аэродромы! Не рискнут они. Не решатся. Вашей силы они страшатся. Называют вас просто: «атомщики», именуют скромно «ракетчиками»... Дорогие наши товарищи, лишь известностью не обеспеченные. Вам даются награды негласно. Рядом с нами вы. И не с нами. Мы фамилий ваших не знаем, только вы и на это согласны. От чужого укрыты взгляда, от любого укрыты взгляда,— ничего не поделаешь — надо. Ничего не попишешь — надо. О, суровая правда века!.. Люди в чьих-то штабах упрямы. Составляет чья-то разведка далеко идущие планы и купюры крупные стелет... Только что вам до этих денег! Вы бы даром светло и доверчиво,— если б дело пошло на это,— положили б к ногам Человечества все до капельки сверхсекреты! Сколько б вы напридумали разного! Очень нужного и удивительного! Вы-то знаете, что для разума никаких границ не предвидено. Как бы людям легко дышалось! Как бы людям светло любилось! И какие бы мысли бились в полушарьях земного шара!.. Но пока что над миром веет чуть смягчающееся недоверье. Но пока дипломаты высокие сочиняют послания мягкие,— до поры до времени все-таки остаетесь вы безымянными. Безымянными. Нелюдимыми. Гениальными невидимками... Каждый школьник в грядущем мире вашей жизнью хвастаться будет... Низкий-низкий поклон вам, люди. Вам, великие. Без фамилий.
Роберт Рождественский. Радар сердца. Избранные стихи. Москва, "Художественная литература", 1971.
Он стар и похож на свое одиночество. Ему рассуждать о погоде не хочется. Он сразу с вопроса: «— А Вы не из Витебска?..»— Пиджак старомодный на лацканах вытерся... «—Нет, я не из Витебска...»— Долгая пауза. А после — слова монотонно и пасмурно: «— Тружусь и хвораю... В Венеции выставка... Так Вы не из Витебска?..» «— Нет, не из Витебска...» Он в сторону смотрит. Не слышит, не слышит. Какой-то нездешней далекостью дышит, пытаясь до детства дотронуться бережно... И нету ни Канн, ни Лазурного берега, ни нынешней славы... Светло и растерянно он тянется к Витебску, словно растение... Тот Витебск его — пропыленный и жаркий — приколот к земле каланчою пожарной. Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки. Там зреют особенно крупные яблоки, и сонный извозчик по площади катит... «— А Вы не из Витебска?..». Он замолкает. И вдруг произносит, как самое-самое, названия улиц: Смоленская, Замковая. Как Волгою, хвастает Видьбой-рекою и машет по-детски прозрачной рукою... «— Так Вы не из Витебска...» Надо прощаться. Прощаться. Скорее домой возвращаться... Деревья стоят вдоль дороги навытяжку. Темнеет... И жалко, что я не из Витебска.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Не думай о секундах свысока. Наступит время, сам поймешь, наверное,- свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения. У каждого мгновенья свой резон, свои колокола, своя отметина, Мгновенья раздают - кому позор, кому бесславье, а кому бессмертие. Мгновения спрессованы в года, Мгновения спрессованы в столетия. И я не понимаю иногда, где первое мгновенье, где последнее. Из крохотных мгновений соткан дождь. Течет с небес вода обыкновенная. И ты, порой, почти полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение. Придет оно, большое, как глоток, глоток воды во время зноя летнего. А в общем, надо просто помнить долг от первого мгновенья до последнего. Не думай о секундах свысока. Наступит время, сам поймешь, наверное,- свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Мир, состоящий из зла и счастья, из родильных домов и кладбищ... Ему я каждое утро кланяюсь, вчерашнюю грязь с ботинок счищая. То — как задачник для третьего класса, то — как чертеж грядущих домин, терпкий невежливый, громогласный,— он навсегда мне знаком — этот мир. В нем на окраинных улочках пусто. В очередях — разговоры нелегкие. В нем у лотков выбирают арбузы, их, как детей, ладонью пошлепывая! Мир мне привычен, как слово «здравствуйте». И ожидаем, как новоселье... Я выхожу и себя разбрасываю, раскидываю, рассеиваю! Весь выворачиваюсь, как карманы, чтоб завтра сначала все повторить... Мира мне так бесконечно мало, что лучше об этом не говорить!
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Может быть, все-таки мне повезло, если я видел время запутанное, время запуганное, время беспутное, которое то мчалось, то шло. А люди шагали за ним по пятам. Поэтому я его хаять не буду... Все мы — гарнир к основному блюду, которое жарится где-то Там.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Алене Мы совпали с тобой, совпали в день, запомнившийся навсегда. Как слова совпадают с губами. С пересохшим горлом — вода. Мы совпали, как птицы с небом. Как земля с долгожданным снегом совпадает в начале зимы, так с тобою совпали мы. Мы совпали, еще не зная ничего о зле и добре. И навечно совпало с нами это время в календаре.
Роберт Рождественский. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1997.
Мне гидролог говорит: - Смотри! Глубина сто девяносто три!- Ох, и надоела мне одна не меняющаяся глубина!.. В этом деле я не новичок, но волнение мое пойми - надо двигаться вперед, а мы крутимся на месте, как волчок. Две недели, с самых холодов путь такой - ни сердцу, ни уму... Кто заведует движеньем льдов? Все остановил он почему? Может, по ошибке, не со зла? Может, мысль к нему в башку пришла, что, мол, при дальнейшем продвижении расползется все сооружение? С выводом он явно поспешил - восхитился нами и решил пожалеть, отправить на покой. Не желаю жалости такой! Не желаю, обретя уют, слушать, как о нас передают: "Люди вдохновенного труда!" Понимаешь, мне обидно все ж... Я гидрологу сказал тогда: - На Дрейфующем проспекте ты живешь. Ты же знал, что дрейф не будет плавным, знал, что дело тут дойдет до драки, потому что в человечьи планы вносит Арктика свои поправки, то смиряясь, то вдруг сатанея так, что не подымешь головы... Ты же сам учил меня, что с нею надо разговаривать на "вы". Арктика пронизывает шубы яростным дыханием морозов. Арктика показывает зубы ветром исковерканных торосов. Может, ей, старухе, и охота насовсем с людьми переругаться, сделать так, чтоб наши пароходы никогда не знали навигаций, чтобы самолеты не летали, чтоб о полюсе мы не мечтали, сжатые рукою ледяною... Снова стать неведомой страною, сделать так, чтоб мы ее боялись. Слишком велика людская ярость! Слишком многих мы недосчитались! Слишком многие лежать остались, за победу заплатив собою... В эти разметнувшиеся шири слишком много мы труда вложили, чтоб отдать все то, что взято с бою! Невозможно изменить законы, к прошлому вернуться хоть на месяц. Ну, а то, что кружимся на месте, так ведь это, может, для разгона...
Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.
На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький. У него была служба маленькая. И маленький очень портфель. Получал он зарплату маленькую... И однажды — прекрасным утром — постучалась к нему в окошко небольшая, казалось, война... Автомат ему выдали маленький. Сапоги ему выдали маленькие. Каску выдали маленькую и маленькую — по размерам — шинель. ...А когда он упал — некрасиво, неправильно
rupoem.ru
Я в глазах твоих утону, можно?Ведь в глазах твоих утонуть - счастье.Подойду и скажу: Здравствуй,Я люблю тебя. Это сложно...Нет, не сложно, а трудноОчень трудно любить, веришь?Подойду я к обрыву крутомуСтану падать, поймать успеешь?Ну а если уеду - напишешь?Я хочу быть с тобой долгоОчень долго…Всю жизнь, понимаешь?Я ответа боюсь, знаешь....Ты ответь мне, но только молча,Ты глазами ответь, любишь?Если да, то тогда обещаюЧто ты самым счастливым будешьЕсли нет, то тебя умоляюНе кори своим взглядом ,Не тяни своим взглядом в омутПусть другую ты любишь, ладно…А меня хоть немного помнишь?Я любить тебя буду, можно?Даже если нельзя, буду!И всегда я приду на помощьЕсли будет тебе трудно!
Три слова, будто три огня,Придут к тебе средь бела дня.Придут к тебе порой ночной,Огромные, как шар земной.Как будто парус – кораблюТри слова: «Я тебя люблю».Какие старые слова,А как кружится голова,А как кружится голова…
Три слова, вечных, как весна,Такая сила им дана.Три слова, и одна судьба,Одна мечта, одна тропа…И вот однажды, все стерпя,Ты скажешь: «Я люблю тебя».Какие старые слова,А как кружится голова,А как кружится голова…
Три слова, будто три зари,Ты их погромче повтори.Они тебе не зря сейчасПонятны стали в первый раз.Они летят издалека,Сердца пронзая и века.Какие старые слова,А как кружится голова,А как кружится голова…
Ты - всё, чем дышу, и всё, чем живу.Ты - голос любви и весны.Тебя я опять и жду, и зову,Мы быть на земле рядом должны.Серебряный луч блеснет с высотыИ снова уйдет в поднебесье.Услышь мою песню, вот моя песня,Песня, в которой ты.
К тебе издалёка-далекаВосхищенная река стремится.К тебе улетают облака,Улетают облака и птицы.И я тебя обязательно найду,Обязательно найду, жизнь моя!Закрой глаза, я так хочуТебе присниться.
Я в небе большом всех птиц обгонюИ, нежность в душе сохраня,Твой дом я найду и в дверь позвоню,И ты, как судьбу, встретишь меня.Серебряный луч блеснет с высоты,Надеждой блеснет и спасеньем.Возьми мое сердце, вот мое сердце,Сердце, в котором ты.
- Отдать тебе любовь?- Отдай!- Она в грязи...- Отдай в грязи!..- Я погадать хочу...- Гадай.- Еще хочу спросить...- Спроси!..- Допустим, постучусь...- Впущу!- Допустим, позову...- Пойду!- А если там беда?- В беду!- А если обману?- Прощу!- "Спой!"- прикажу тебе..- Спою!- Запри для друга дверь...- Запру!- Скажу тебе: убей!..- Убью!- Скажу тебе: умри!..- Умру!- А если захлебнусь?- Спасу!- А если будет боль?- Стерплю!- А если вдруг - стена?- Снесу!- А если - узел?- Разрублю!- А если сто узлов?- И сто!..- Любовь тебе отдать?- Любовь!..- Не будет этого!- За что?!- За то, чтоне люблю рабов.
У всех судьба своя,Письмо лежит на моем столе,Прости за то, что поверил яТвоим словам о заре.А ты теперь ничья,Совсем ничья, хороша, как снег...Прости за то, что поверил яТвоим словам о весне.
И все ж память жива.Пусть надо мной пролетят года,Клянусь, эти словаЯ сохраню навсегда, навсегда,Навсегда, навсегда.
А ты теперь ничья,Совсем ничья, будто дождь в окне.Прости за то, что поверил яТвоим словам обо мне.У всех судьба своя,И ты не плачь, а письмо порви.Прости за то, что поверил яТвоим словам о любви.
Но все ж, память жива,Пусть надо мной пролетят года.Клянусь, эти словаЯ сохраню навсегда, навсегда.Навсегда, навсегда.
Придет и к вам любовь-Зимой иль веснойВы встретите её случайно.И сразу же быстрейЗакружит шар земной,И жизнь начнется вдруг сначала.
Придет и к вам любовьПридет она всерьезНапишется сама. как повесть.Желаю жарких слов,Желаю светлых слез -Не бойтесь этих слез, не бойтесь.
Придет и к вам любовьВысоко-высокоИ молнии сверкнут над вамиКак будет трудно вам,Как будет вам легко,Нельзя и рассказать словами.
Придет и к вам любовь.Но если свысокаПривыкли вы шутить над нею,То значит, на землеНе жили вы пока,И я вас от души жалею.Придет и к вам любовь!....
Было… Я от этого слова бегу,И никак убежать не могу.Было… Опустевшую песню своюЯ тебе на прощанье пою.Было… Упрекать я тебя не хочу,Не заплачу и не закричу.Было… Не заплачу и не закричу.
Ладно. Пронеслось, прошумело, прошло.Ладно. И земля не вздохнет тяжело.Ладно. Не завянет ольха у воды,Не растают полярные льды.Ладно. Не обрушится с неба звезда,И не встретимся мы никогда.Ладно. Пусть не встретимся мы никогда.
Никогда тебя мне не забыть,И пока живу на свете я,Не забыть тебя, не разлюбить.Ты судьба, судьба и жизнь моя.
Снова, не страшась молчаливых дорог,Я однажды шагну за порог,Снова я как будто по тонкому льдуВ затаенную память приду.Снова над бескрайней землею с утраЗашумят и закружат ветра,Снова над землею закружат ветра.
Солнце распахнет молодые лучи,Ах, как будут они горячи.Солнце будет царствовать в каждом окне,Будет руки протягивать мне,Солнце будет в небе огромном сиять,И в него я поверю опять,В солнце я однажды поверю опять.
Слышишь, я когда-нибудь встречу любовь,Обязательно встречу любовь.Слышишь, половодьем подступит она,Будто утро наступит она.Слышишь, я от счастья смеясь и любя,В этот миг я забуду тебя,Слышишь, в этот миг я забуду тебя.
Никогда тебя мне не забыть,И пока живу на свете я,Не забыть тебя, не разлюбить.Ты судьба, судьба и жизнь моя.
Я давно знал и верил,Ты сейчас идешь сквозь огни...Оглянись на мгновенье,Просто так - посмотри.
Если вдруг трудно станет,Если вспомнишь ты о любви,Позови меня, позови меня,Хоть когда-нибудь позови!
Высоко в поднебесьеСамый первый гром протрубил...И звучит, словно песня,Жаль, что я слова забыл!
Если вдруг трудно станет,Если вспомнишь ты о любви,Позови меня, позови меня,Хоть когда-нибудь позови!
Мы совпали с тобой,совпалив день, запомнившийся навсегда.Как слова совпадают с губами.С пересохшим горлом —вода.Мы совпали, как птицы с небом.Как земляс долгожданным снегомсовпадает в начале зимы,так с тобоюсовпали мы.Мы совпали,еще не знаяничегоо зле и добре.
И навечносовпало с намиэто время в календаре.
За тобойчерез годаиду,не колеблясь.Если ты —провода,я —троллейбус.Ухвачусь за проводаруками долгими,буду житьвсегда-всегдатвоими токами.Слышу я:«Откажись!Поймиразумом:неужели это жизнь —быть привязанным?!Неужели в этом естьсвоя логика?!Ой, гляди —надоест!Будет плохо».Ладно!Пусть своегнут —врут расцвеченно.С ними яна пять минут,с тобой —вечно!Ты —мой ветер и цепи,сила и слабость.Мне в тебе,будто в церкви,страшно и сладко.Ты —неоткрытые моря,мысли тайные.Ты —дорога моя,давняя,дальняя.Вдруг —ведешь меняв леса!Вдруг —в Сахары!Вот бросаешь,тряся,на ухабы!Как ребенок, смешишь.Злишь, как пытка...Интересно мнежить.Любопытно!
А ты всегда была моей главной тайною,И я тебя просил: Приди и позови,А я не просто жил, я жил в ожидании,В ожидании единственной любви.
А я не знал тебя, я жил то набело, то начерно,И все ж недаром я доверял своей судьбе,И ты с рождения была мне богом предназначена,И я всю жизнь, всю жизнь шел к тебе.
Мир полон света, он глядит на нас с любовью,Ведь в мире этом мы встретились с тобою,Мир полон света, он глядит на нас с любовью,Ведь в мире этом мы встретились с тобою.
А я тебя люблю, люблю лишь тебя одну,И я живу сейчас, живу будто во сне,И я иду к тебе, иду, как идут ко дну,Мне светло с тобой на этой глубине.
Была мечтою ты, была зарею предрассветною,Отныне ты моя путеводная звезда,Ты как награда мне, а вот за что, я сам не ведаю,И я всю жизнь, всю жизнь шел к тебе.
Мир полон света, он глядит на нас с любовью,Ведь в мире этом мы встретились с тобою,Мир полон света, он глядит на нас с любовью,Ведь в мире этом мы встретились с тобою.
Я однажды вернулся туда,В тихий город, - сквозь дни и года.Показался мне город пустым.Здесь когда-то я был молодым.Здесь любовь моя прежде жила,Помню я третий дом от угла.Помню я третий дом от угла.
Я нашел этот дом, я в окно постучал,Я назвал её имя, почти прокричал!И чужой человек мне ответил без зла.Здесь, наверно, она никогда не жила.
- Ты ошибся! - мне город сказал.- Ты забыл! - усмехнулся вокзал.- Ты ошибся! - шептали дома.Спелым снегом хрустела зима.А над крышами вился дымок.Но ведь я ошибиться не мог!Но ведь я ошибиться не мог!
Ведь звучало вокруг среди белых снеговЭхо первой любви, эхо давних шагов!А над городом снег все летел и летел.Этот город меня узнавать не хотел.
В нём была и надежда, и грусть -Я шагал по нему наизусть.Я в его переулки нырял,Где когда-то любовь потерял.Я искал, я бродил до темна.Но нигде не встречалась она,Но нигде не встречалась она.
Я из города в полночь домой уезжал.Он летел за окном. Он меня провожал.И ночные огни повторяли светло:-То, что было, прошло! То, что было, прошло...
Покроется небо пылинками звезд,И выгнутся ветки упруго.Тебя я услышу за тысячу верст,Мы - эхо,Мы - эхо,Мы - долгое эхо друг друга.
И мне до тебя, где бы я ни была,Дотронуться сердцем нетрудно.Опять нас любовь за собой позвала,Мы - нежность,Мы - нежность,Мы - вечная нежность друг друга.
И даже в краю наползающей тьмы,За гранью смертельного круга,Я знаю, с тобой не расстанемся мы,Мы - память,Мы - память,Мы - звездная память друг друга.
Ты - словно тихий шорох ветра,(Я так тебя люблю!)Ты - словно добрый лучик света,(Я так тебя люблю!)Ты - и надежда, и мечта,Мне даже страшно поверить в это...
Ты и тепло мое и вьюга, -(Любовь моя всегда ждала тебя.)Как мы смогли найти друг друга,(Любовь моя легко нашла тебя.)Как повстречаться мы смоглиИ мимо не прошли?
Все цветы проснулись вновь,Приходит в жизнь любовь не зря!Если в мире есть любовь,Добрей земля, светлей земля!
Ты - словно солнце над судьбою,Сердце одно у нас с тобою,Нас ни за что и никогдаНе разлучат года!
Будь, пожалуйста,послабее.Будь,пожалуйста.И тогда подарю тебе ячудозапросто.И тогда я вымахну -вырасту,стану особенным.Из горящего дома вынесутебя,сонную.Я решусь на все неизвестное,на все безрассудное,-в море брошусь,густое,зловещее,-и спасу тебя!..Это будетсердцем велено мне,сердцем велено...Но ведь ты жесильнее меня,сильнейи уверенней!Ты сама готова спасти другихот уныния тяжкого.Ты сама не боишься ни свиста пурги,ни огня хрустящего.Не заблудишься,не утонешь,зла не накопишь.Не заплачешьи не застонешь,если захочешь.Станешь плавнойи станешь ветреной,если захочешь...Мне с тобою -такой уверенной -трудноочень.
Хоть нарочно,хоть на мгновенье,-я прошу,робея,-помоги мне в себя поверить,станьслабее.
Слишком холодно на дворе,Зря любовь пришла в декабре.У любви зимой - короткий век.Тихо падает на землю снег.
Снег - на улицах, снег - в лесахИ в словах твоих. И в глазах.У любви зимой - короткий век.Тихо падает на землю снег.
Вот прощаешься ты со мной,Слышу голос я ледяной.У любви зимой - короткий век.Тихо падает на землю снег.
Клятвы зимние холодны,Долго буду я ждать весны...У любви зимой - короткий век.Тихо падает на землю снег.
Смотри, какое небо звездное,Смотри, звезда летит, летит звезда.Хочу, чтоб зимы стали веснами,Хочу, чтоб было так, было всегда.
Загадай желанье самой синей полночьюИ никому его не назови.Загадай желанье, пусть оно исполнится -Будет светло всегда, светло в нашей любви!
Мне этот час мечтою кажется,Все соловьи земли спешат сюда.И сердце вдруг по небу катится -Оно звезда теперь, оно звезда.
Смотри, какое небо звездное,Смотри, звезда летит, летит звезда.Хочу, чтоб зимы стали веснами,Хочу, чтоб было так, было всегда.
Загадай желанье самой синей полночьюИ никому его не назови.Загадай желанье, пусть оно исполнится...Будет светло всегда, светло в нашей любви!
Между мною и тобою — гул небытия,звездные моря,тайные моря.Как тебе сейчас живется, вешняя моя,нежная моя,странная моя?Если хочешь, если можешь — вспомни обо мне,вспомни обо мне,вспомни обо мне.Хоть случайно, хоть однажды вспомни обо мне,долгая любовь моя.
А между мною и тобой — века,мгновенья и года,сны и облака.Я им и к тебе сейчас лететь велю.Ведь я тебя еще сильней люблю.
Как тебе сейчас живется, вешняя моя,нежная моя,странная моя?Я тебе желаю счастья, добрая моя,долгая любовь моя!
Я к тебе приду на помощь,— только позови,просто позови,тихо позови.Пусть с тобой все время будет свет моей любви,зов моей любви,боль моей любви!Только ты останься прежней — трепетно живи,солнечно живи,радостно живи!Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи,счастливо живи всегда.
А между мною и тобой — века,мгновенья и года,сны и облака.Я им к тебе сейчас лететь велю.Ведь я тебя еще сильней люблю.
Пусть с тобой все время будет свет моей любви,зов моей любви,боль моей любви!Что бы ни случилось, ты, пожалуйста, живи.Счастливо живи всегда.
Лишь тебя одну я искал повсюду,Плыли в вышине звездные пути,Я тебя искал, жил и верил в чудо.Страшно, что тебя мог я не найти,Ты в судьбе моей как весенний ветер,Ты в любви моей вечное тепло.Хорошо, что мы встретились на свете,Но не знаю я, за что мне повезло.
Я люблю тебя,Смотри восходит в небе солнце молодое.Я люблю тебя,И даже небо стало вдруг еще просторней.Я люблю тебя,Тебе протягиваю сердце на ладони.Я люблю тебя,Я так люблю одну тебя.
Что для нас теперь грома громыханье,Что для нас теперь долгие года,Ты моя мечта, ты мое дыханье,Ты вся жизнь моя, песня навсегда.Над землей любовь распахнула крылья,Радостный рассвет трубы протрубили,Это мы с тобой, мы любовь открыли,И никто до нас на свете не любил.
Как детство, ночь обнажена.Земля становится просторнее...Моя щека обожженапронзительным:"Скажи мне что-нибудь!"..
"Скажи мне что-нибудь!Скажи!Скорей!Пусть будут звезды - до неба.Заполони.Опустоши.И все-такиСкажи мне что-нибудь!..Плати за то, что целовал,Словами вечными, как прошлое...ЗачемУчился Ты словам?Скажи мнеЧто-нибудь хорошее...За то, что Ты не опровергВсё мужество моёНарочное,За бабий век,Недлинный век -Скажи мне что-нибудь хорошее..."
СвятаяИ неосторожная,Чего Ты просишь?Правды?Лжи?Но шепчет женщина:"Скажи!Скажи мнеЧто-нибудь хорошее..."
Встанет море, звеня.Океаны - за ним.Зашатает меняВместе с шаром земным!А уснуть захочу,После долгих погоньЯ к тебе прилечу -Мотыльком на огонь.Пусть идут, как всегда,Посреди мельтешниОчень быстро - года.Очень медленно - дни.
Как много лет во мне любовь спала.Мне это слово ни о чем не говорило.Любовь таилась в глубине, она ждала -И вот проснулась и глаза свои открыла!
Теперь пою не я - любовь поет!И эта песня в мире эхом отдается.Любовь настала так, как утро настает.Она одна во мне и плачет и смеется!
И вся планета распахнулась для меня!И эта радость, будто солнце, не остынет!Не сможешь ты уйти от этого огня!Не спрячешься, не скроешься -Любовь тебя настигнет!
Как много лет во мне любовь спала.Мне это слово ни о чем не говорило.Любовь таилась в глубине, она ждала -И вот проснулась и глаза свои открыла!
Знаешь,я хочу чтоб каждое слово этогоутреннего стихотворенья, вдругпотянулось к рукам твоим,словнососкучившаяся ветка сирени.Знаешь,я хочу, чтоб каждая строчка, неожиданновырвавшись из размера и всю строфуразрывая в клочья, отозваться в сердцетвоем сумела. Знаешь,я хочу, чтоб каждая буква гляделабы на тебя влюбленно. И была бызаполнена солнцем,будто капля росына ладони клена. Знаешь,я хочу, чтоб февральская вьюга покорноу ног твоих распласталась.И хочу,чтобы мы любили друг другастолько,сколько нам жить осталось.
Благодарю тебяЗа песенность города,И откровенного, и тайного.Благодарю тебя,Что всем было холодно,А ты оттаяла, оттаяла.
За шёпот и за крик,За вечность и за миг,За отогревшую звезду,За смех и за печаль,За тихое прощай,За всё тебя благодарю.
Благодарю за то,что ты по судьбе прошла,За то, что для другого сбудешься.Благодарю тебяза то, что со мной была,Ещё за то, что не забудешься.
За шёпот и за крик,За вечность и за миг,За отгоревшую звезду,За смех и за печаль,За тихое прощай,За всё тебя благодарю.
Пришла ты праздником, пришла любовию,Когда случилось это, я теперь не вспомню.И не поверю я и на мгновение,Что в мире мы могли не встретиться с тобою
И радость вешняя, и память вещая -И над моею головою солнце вечное.Любовь нетленная - моя вселенная,Моя вселенная, которой нет конца.
Ты стала жизнью мне, судьбою стала,Обратно все мои года перелисталаИ озарение, и день рожденияИ ты во мне, как будто Новый год, настал.
Все равно что за снегом идтив Африку,а за новою книжкой стихов --в мебельныйи уныло проситьсо слезой в голосеадрес господа богав бюро справочном,все равно что ругать океанс берегаза его невниманьек твоей личности,все равно что подснежник искатьосеньюи, вздыхая, поминки справлятьзагодя,все равно что костер разводитьв комнате,а гнедого коняв гараже требовать,и упорно пытаться обнятьоблако,и картошку варитьв ледяной проруби,все равно что на сушеучить плаванью,а увесистый каменьсчитать яблоком,все равно что от курицыждать лебедя --так однаждырешить,будто тыполностьюразбираешьсяв женскомхарактере!
Хотя б во сне давай увидимся с тобой.Пусть хоть во снетвой голос зазвучит...В окно -не то дождём,не то крупойс утра заладило.И вот стучит, стучит...Как ты необходима мне теперь!Увидеть бы.Запомнить всё подряд.
За стенкою о чём-то говорят.Не слышу.Но, наверно, - о тебе!..Наверное, я у тебя в долгу,любовь, наверно, плохо берегу:хочу услышать голос -не могу!Лицо пытаюсь вспомнить -не могу!.....Давай увидимся с тобой хотя б во сне.Ты только скажешь, как ты там.И всё.И я проснусь.И легче станет мне...
Наверно, завтрапочта принесётписьмо твоё.А что мне делать с ним?Ты слышишь?Ты должна понять меня -хоть авиа,хоть самым скоростным,а всё равно пройдёт четыре дня.Четыре дня!А что за эти днислучилось -разве в письмах я прочту?!Как это от грозы, придут они.
Давай увидимся с тобой -я очень жду -хотя б во сне!А то я не стерплю,в ночь выбегубез шапки,без пальто...Увидимся давай с тобой,а то...А то тебя сильней я полюблю.
Начинается любовьс буквы "Я"!И только с "Я".
С "Я" -до ревности слепой.С "Я" -и донебытия.
Понимаешь?Я -влюблён.Понимаешь?Я -люблю.
Я!Не тыне вы,не он -обжигаюсьи терплю.
Никого на свете нет.Есть она и я.Вдвоём.И на множестве планетветерзноем напоён.
Лепет классиков?Не то!Лампочкасредь бела дня...Я-то знаю,что никтоне влюблялсядо меня!
Я найду словасвои.Сам найду.И сам скажу.А не хватит мнеЗемли -на созвездьях напишу.
И ничьих не надо вех.До конца.Наверняка.
Так и действуй,человек!И не слушай шепотка:- Мы б в обнимкуне пошли...Мы б такогоне смогли...
В наше время,в тех годахмы не танцевали...так...
Неприлично...Неприли...
Надымили!Наплели!..Все советы оборви.Гряньулыбкою из тьмы:- Сами мыкайтесь в любви!
Вы,которыена "мы"!
Ты мне сказала:«НочьюТебя я видела с другой!Снилось:на тонкой нотев печке гудел огонь.Снилось, что пахло гарью.Снилось, метель мела,Снилось,что та — другая —тебя у метро ждала.И это было началоми приближеньем конца.Я где-то ее встречала —жаль, не помню лица.Я даже тебяне помню,Помню,что это — ты...Медленно и небольнопадал снег с высоты,Сугробы росли неизбежновозле холодной скамьи.Мне сниласьтвоя усмешка.Снились слезы мои...
Другаясидела рядом.Были щеки бледны...Если все это — неправда,Зачем тогда снятся сны?!Зачем мне —скажи на милость —знать запахее волос?..»
А мне ничего не снилось.Мне простоне спалось...
Ждать тебя, быть с тобойМне всегда хочется.Говорят, что любовьПервая кончится,Что любовь первая скоро закончится.
Нам твердят вновь и вновь,Что придёт к нам и вторая любовь.Но ведь солнце одно глядит на нас,Жизнь одна - она твоя,Лишь в такую любовь, в нашу любовьВерю я, и верю я.
Ты на свете одна всегда живи,Только одна живи всегда,Быть не может второй, новой любвиНикогда, никогда, никогда.Облака белые над речной кручею.Есть любовь первая, самая лучшая.
Нам твердят вновь и вновь,Что придёт к нам и вторая любовь,Но ведь солнце одно глядит на нас,Жизнь одна - она твоя,Лишь в такую любовь, в нашу любовьВерю я, и верю я.
Ты на свете одна всегда живи,Только одна живи всегда,Быть не может второй, новой любвиНикогда, никогда, никогда.Нам твердят вновь и вновь,Что придёт к нам и вторая любовь...покой.
Приходить к тебе,чтоб сновапросто вслушиваться в голоси сидеть на стуле, сгорбясь,и не говорить ни слова.Приходить,стучаться в двери,замирая, ждать ответа...Если ты узнаешь это,то, наверное, не поверишь,то, наверно, захохочешь,скажешь:"Это ж глупо очень..."Скажешь:"Тоже мне -влюблённый!" -и посмотришь удивлённо,и не усидишь на месте.Будет смех звенеть рекою...Ну и ладно.Ну и смейся.Я люблю тебя такою
Снега растаяли, весна права,Я теперь все стерплю.Опять по-новому звучат словаЯ тебя люблю!
Ты судьба!Я без милости и щедрости твоей,Как тень без солнца и береза без ветвей.Но ты без меня -Очаг без огня.Моя судьба!
Войду я солнышком в твое окно,Сто веков жить велю.Мне от судьбы своей бежать смешно, -Я тебя люблю.
Ты судьба!Я без милости и щедрости твоей,Как тень без солнца и береза без ветвей.Но ты без меня -Очаг без огня.Моя судьба!stihotvorenija.at.ua
|
|
|
|
|
|
