Метель взмахнула рукавом —И в шарабане цирковомРодился сын у акробатки.А в шарабане для негоНе оказалось ничего:Ни колыбели, ни кроватки.
Скрипела пестрая дуга,И на спине у битюгаПроблескивал кристаллик соли………………..Спешила труппа на гастроли…
Чем мальчик был, и кем он стал,И как, чем стал он, быть устал,Я вам рассказывать не стану.К чему судьбу его судить,Зачем без толку бередитьЗарубцевавшуюся рану.
Оно как будто ни к чему,Но вспоминаются емуРазрозненные эпизоды.Забыть не может ни за чтоДырявое, как решето,Заштопанное шапитоИ номер, вышедший из моды.
Сперва работать начал онКлассический аттракцион:Зигзагами по вертикалиНа мотоцикле по стенеГонял с другими наравне,Чтобы его не освистали.
Но в нем иная страсть жила,-Бессмысленна и тяжела,Душой мальчишеской владела:Он губы складывал в слова,Хотя и не считал сперва,Что это стоящее дело.
Потом война… И по войнеОн шел с другими наравне,И все, что чуял, видел, слышал,Коряво заносил в тетрадь.И собирался умирать,И умер он — и в люди вышел.
Он стал поэтом той войны,Той приснопамятной волны,Которая июньским летомВломилась в души, грохоча,И сделала своим поэтомПотомственного циркача.
Но, возвратясь с войны домойИ отдышавшись еле-еле,Он так решил:«Войну допойИ крест поставь на этом деле».
Писанье вскорости забросил,Обезголосел, охладел —И от литературных делВернулся в мир земных ремесел.
Он завершил жестокий кругВосторгов, откровений, мук —И разочаровался в сутиБожественного ремесла,С которым жизнь его свелаНа предвоенном перепутье.
Тогда-то, исковеркав слог,В изяществе не видя проку,Он создал грубый монологО возвращении к истоку:
Итак, мы прощаемся.Я приобрел вертикальную стенуИ за сходную ценуподдержанный реквизит,Ботфорты и бриджичерез неделю надену,И ветер движеньяменя до костей просквозит.
Я победил.Колесо моего мотоциклаНе забуксует на трекеи со стены не свернет.Боль в моем сердцепонемногу утихла.Я перестал заикаться.Гримасами не искажается рот.
Вопрос пробуждения совестизаслуживает романа.Но я ни романа, ни повестиоб этом не напишу.Руль мотоцикла,кривые рога «Индиана» —В правой руке,успевшей привыкнуть к карандашу.А левой прощаюсь, машу…
Я больше не будуприсутствовать на обедах,Которые вызадавали в мою честь.Я больше не станувашего хлеба есть,Об этом я и хотел сказать.Напоследок…
Однако этот монологЕму не только не помог,Но даже повредил вначале.Его собратья по перуСочли все это за игруИ не на шутку осерчали,
А те из них, кто был умней,Подозревал, что дело в ней,В какой-нибудь циркачке жалкой,Подруге юношеских лет,Что носит кожаный браслетИ челку, схожую с мочалкой,
Так или иначе. Но факт,Что, не позер, не лжец, не фат,Он принял твердое решеньеИ, чтоб его осуществить,Нашел в себе задор и прытьИ силу самоотрешенья.
Почувствовав, что хватит силВернуться к вертикальной стенке,Он все нюансы, все оттенкиОтверг, отринул, отрешил.
Теперь назад ни в коем разеНе пустит вертикальный круг.И вот гастроли на Кавказе.Зима. Тбилиси. Ночь. Навтлуг*.
Гастроли зимние на юге.Военный госпиталь в Навтлуге.Трамвайных рельс круги и дуги.Напротив госпиталя — домик,В нем проживаем — я и комик.
Коверный двадцать лет подрядЖует опилки на манеже —И улыбается все реже,Репризам собственным не рад.
Я перед ним всегда в долгу,Никак придумать не могуСмехоточивые репризы.Вздыхаю, кашляю, курюИ укоризненно смотрюНа нос его багрово-сизый.Коверный требует репризИ пьет до положенья риз…
В огромной бочке, по стене,На мотоциклах, друг за другом,Моей напарнице и мнеВертеться надо круг за кругом.
Он стар, наш номер цирковой,Его давно придумал кто-то,-Но это все-таки работа,Хотя и книзу головой.
О вертикальная стена,Круг новый дантовского ада,Мое спасенье и отрада,-Ты все вернула мне сполна.
Наш номер ложныйНу и что ж!Центростремительная силаМоих колес их победила.-От стенки их не оторвешь.
По совместительству, к несчастью,Я замещаю зав. литчастью.________________* Навтлуг — окраинный район Тбилиси.
Читать стих поэта Александр Межиров — Баллада о цирке на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
Шут был вор: он воровал минуты, Грустные минуты тут и там, Грим, парик, другие атрибуты Этот шут дарил другим шутам.
В светлом цирке между номерами Незаметно, тихо, налегке Появлялся клоун между нами, Иногда в дурацком колпаке.
Зритель наш шутами избалован, Жаждет смеха он, тряхнув мошной, И кричит: "Да разве это клоун?! Если клоун - должен быть смешной!"
читать дальшеВот и мы... Пока мы вслух ворчали: "Вышел на арену, так смеши!" - Он у нас тем временем печали Вынимал тихонько из души.
Мы опять в сомненьи - век двадцатый, Цирк у нас, конечно, мировой, Клоун, правда, слишком мрачноватый, Невесёлый клоун, не живой.
Ну а он, как будто в воду канув, Вдруг при свете, нагло, в две руки Крал тоску из внутренних карманов Наших душ, одетых в пиджаки.
Мы потом смеялись обалдело, Хлопали, ладони раздробя. Он смешного ничего не делал - Горе наше брал он на себя.
Только балагуря, тараторя, Всё грустнее становился мим, Потому что груз чужого горя По привычке он считал своим.
Тяжелы печали, ощутимы... Шут сгибался в световом кольце, Делались всё горше пантомимы И морщины глубже на лице.
Но тревоги наши и невзгоды Он горстями выгребал из нас, Будто многим обезболил роды... А себе - защиты не припас.
Мы теперь без боли хохотали - Весело по нашим временам: "Ах, как нас прекрасно обокрали - Взяли то, что так мешало нам!"
Время! И, разбив себе колени, Уходил он, думая своё. Рыжий воцарился на арене, Да и за пределами её.
Злое наше вынес добрый гений За кулисы - вот нам и смешно. Вдруг - весь рой украденных мгновений В нём сосредоточился в одно.
В сотнях тысяч ламп погасли свечи. Барабана дробь - и тишина... Слишком много он взвалил на плечи Нашего - и сломана спина.
Зрители и люди между ними Думали: "Вот пьяница упал". Шут в своей последней пантомиме Заигрался - и переиграл.
Он застыл - не где-то, не за морем - Возле нас, как бы прилёг, устав. Первый клоун захлебнулся горем, Просто сил своих не рассчитав.
Я шагал вперёд неутомимо, Но успев склониться перед ним. Этот трюк - уже не пантомима: Смерть была - царица пантомим!
Этот вор, с коленей срезав путы, По ночам не угонял коней. Умер шут. Он воровал минуты - Грустные минуты у людей.
Многие из нас бахвальства ради Не давались: "Проживём и так!" Шут тогда подкрадывался сзади Тихо и бесшумно - на руках...
Сгинул, канул он, как ветер сдунул! Или это шутка чудака? ...Только я колпак ему придумал, Этот клоун был без колпака.
НАТЯНУТЫЙ КАНАТ
Он не вышел ни званьем, ни ростом. Не за славу, не за плату - На свой, необычный манер Он по жизни шагал над помостом По канату, по канату, Натянутому, как нерв.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадёт! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но зачем-то ему очень нужно пройти Четыре четверти пути.
И лучи его с шага сбивали, И кололи, словно лавры. Труба надрывалась, как две. Крики "Браво!" его оглушали, А литавры, а литавры - Как обухом по голове.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадет! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но теперь ему меньше осталось пройти - Уже три четверти пути.
"Ах, как жутко, как смело, как мило! Бой со смертью три минуты!" - Раскрыв в ожидании рты, Из партера глядели уныло Лилипуты, лилипуты, - Казалось ему с высоты.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадет! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но спокойно, - ему остается пройти Всего две четверти пути.
Он смеялся над славою бренной, Но хотел быть только первым. Такого попробуй угробь! Не по проволоке над ареной, Он по нервам - нам по нервам Шел под барабанную дробь.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадет! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но замрите, - ему остается пройти Не больше четверти пути.
Закричал дрессировщик - и звери Клали лапы на носилки, Но прост приговор и суров: Был растерян он или уверен - Но в опилки, но в опилки Он пролил досаду и кровь.
И сегодня другой Без страховки идет. Тонкий шнур под ногой - Упадет, пропадет. Вправо, влево наклон - И его не спасти. Но зачем-то ему тоже нужно пройти Четыре четверти пути!
Вероника Тушнова
Как ни покажется это нелепо вам, Но едва разгоралась заря малиново, Я просыпалась от великолепного, Важного, грозного рыка львиного.
Ржавый тополь шумел у окна открытого. Высыхало... Теплело... Тянуло чадом... Всех готова жалеть я, кто не испытывал Величайшего счастья - жить с цирком рядом.
Просыпаться и тотчас, не тронув чая, Обманувши бдительность домочадцев, К сердцу хлеб, похищенный прижимая, К заветному лазу в заборе мчаться!
читать дальшеЯ помню, мама диву давалась - Куда столько хлеба у нас девалось? Ведь жили тогда мы в приволжском городе, Еще не успевшим забыть о голоде. Но я ни о чем не думала, кроме Восхитительной дружбы слоненка Томми.
Я вдыхала чудесный запах конюшен, Запах опилок, острый и свежий, Двери были раскрыты, огонь потушен, Шли репетиции на манеже.
Меня давно гонять перестали, Чередою привычной текла работа, Трико стеклярусом не блистали, Они темнели от пятен пота.
Я часами не отрываясь глядела, С какой беспощадностью и упорством Эти люди себе подчиняли тело, Чтобы трудное стало легко и просто.
Я часами не отрываясь глядела, Как размеренно-ровно качалась лестница, Как в десятый и в сотый четко и смело, Как пружинка, взлетала моя ровесница.
Изредка меня родители брали На вечернее представленье. Бодро марши гремели, трико сверкали В непривычно-торжественном отдалении.
И хотя я помнила, как им трудно - Друзьям моим - давалась удача, Все равно мне казалось все это чудом, Да и нынче не думаю я иначе.
И нынче я, вспоминая о многом, Радуюсь, что когда-то в детстве Дни свои проводила в цирке убогом, С чудесами такими в соседстве. Леонид Филатов
Застенчивая синенькая будка, Поёживаясь, зябнет на ветру... Кассирша улыбается - как будто Раздаривает пропуски в Весну...
...Хотите поглазеть на акробата? Вот он идёт свободно и легко, И яркий луч, как желтая заплата, Устроился на выцветшем трико.
Могучая весенняя крамола Его к прыжку подталкивает вдруг, Но тесен акробату, как камора, Для выступленья выделенный круг.
читать дальшеВот он, во власти юного азарта, Вниманием толпы смущён и горд, Пульнул себя в немыслимое сальто Коротким, словно выстрел, "алле-гоп!".
...Довольно вам завистливо коситься, И если счастьем вы обделены, Купите на полтинник у кассирши Совсем немного цирка и весны...
www.inneri.narod.ru
Я клоун (Ю. Ким)
Я - клоун! Я затейник! Я выбегаю на манеж не ради денег, А только Ради смеха: Вот это клоун! Вот потеха! Вот чудной! Быть может, Когда я - вот он, Одной печалью станет меньше у кого-то, Выходит, Ровным счетом На свете больше станет радостью одной!
Я клоун! Веселый клоун! Я этой шапочкой навеки коронован: Ну разве Я не прекрасен? Вот это клоун! Вот потеха! Вот чудной! Давайте Поля сражений Объединим в один манеж для представлений, Я выйду На середину, И вы, как дети, смейтесь, смейтесь надо мной!
ЦИРК
На арене балаганнойБуйным ветром ураганнымМчатся, как в погоне,Цирковые кони.
Вам покажут джигитовку,Смелость, ловкость и сноровкуВсадники лихиеПарни удалые
Есть слоны здесь,есть и верблюдыКолдуны и змеи-людиМаг вам голову снесётВам на блюде поднесёт
Я смотрю на это блюдоГолова моя! Откуда?Озираюсь как во снеНет же нет! Моя на мне!
Львы морские и тюлениБез халатности и лениВ баскетбол играютИ очки считают.
Смена лиц в одно мгновеньеЛюбят это заведеньеЗдесь всегда и смех и крикИ ему названье - цирк
ПЕСНЯ УКРОТИТЕЛЯ ДРЕССИРОВЩИКОВ
Я от страха себя отучал постепенноЯ отрекся от всех мелочей бытовыхИ теперь каждый вечер на эту аренуВывожу дрессированных тигров своих
Ап, и тигры у ног моих сели,Ап, и с лестниц в глаза мне глядят,Ап, и кружатся на карусели,Ап, и в обруч горящий летят.
И с хлыстом подхожу к ним и с ласковым словом,Репетирую дважды в течении дня,Только тигру не ясно, что он дрессирован,Потому-то и шрамов несчесть у меня.
Ап, и тигры у ног моих сели,Ап, и с лестниц в глаза мне глядят,Ап, и кружатся на карусели,Ап, и в обруч горящий летят.
Выпадают минуты свободные редко,И вчера и сегодня и завтра аншлагНо когда заходить мне не хочется в клеткуАп, себе говорю я и делаю шаг
Ап, и тигры у ног моих сели,Ап, и с лестниц в глаза мне глядят,Ап, и кружатся на карусели,Ап, и в обруч горящий летят.
Ап, и тигры у ног моих сели,Ап, и с лестниц в глаза мне глядят,Ап, и кружатся на карусели,Ап, себе говорю я и делаю шаг...
ПОСВЯЩАЕТСЯ ВЕЛИКОМУ АРТИСТУ ЦИРКА АНАТОЛИЮ ДУРОВУ
Ты автор шуток беззаботных, Люблю размах твоих затей, Ты открываешь у животныхНередко качества людей.
Талант твой искренно прекрасен, Он мил для взрослых и детей,Ты, как Крылов в собраньи басен,Заставил говорить людей.
Мой мир-манежСтихи Э.Боровик, Музыка Ю.Петерсона
Цирк – это мир с особыми людьми,И во вселенной нет такой планеты,Где столько смелости и любви,И риск – зачем – не требует ответа.
Опасность, боль здесь – это просто труд,Красивый, как картины Рафаэля.Здесь всё без дураков и здесь не врутВсе силы отдавая не жалея!
Мой мир – манеж! И здесь моё начало,Хотя в манеже нет начала и конца.И все мы здесь, у нашего причалаИ бьются громко в унисон сердца
И в каждом сила, и любовь, и счастьеИ сколько здесь родных, знакомых лиц.Зови труба, предвестник дальних странствий!И в этом сила, любовь и счастье!
И счастлив я, что цирк – мне дом родной.Как говорят, в опилках я родился.С ним связан я и делом, и судьбой.С манежем до рожденья обручился
И с ним навек останусь до конца,Передавая дело по наследству.И снова бьются в унисон сердцаМоё, твоё и цирковое детство!
Натянутый канатВ. Высоцкий
Он не вышел ни званьем, ни ростом. Не за славу, не за плату - На свой, необычный манер Он по жизни шагал над помостом По канату, по канату, Натянутому, как нерв.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадёт! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но зачем-то ему очень нужно пройти Четыре четверти пути.
И лучи его с шага сбивали, И кололи, словно лавры. Труба надрывалась, как две. Крики "Браво!" его оглушали, А литавры, а литавры - Как обухом по голове.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадет! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но теперь ему меньше осталось пройти - Уже три четверти пути.
"Ах, как жутко, как смело, как мило! Бой со смертью три минуты!" - Раскрыв в ожидании рты, Из партера глядели уныло Лилипуты, лилипуты, - Казалось ему с высоты.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадет! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но спокойно, - ему остается пройти Всего две четверти пути.
Он смеялся над славою бренной, Но хотел быть только первым. Такого попробуй угробь! Не по проволоке над ареной, Он по нервам - нам по нервам Шел под барабанную дробь.
Посмотрите - вот он Без страховки идет. Чуть левее наклон - Упадет, пропадет! Чуть правее наклон - И его не спасти, Но замрите, - ему остается пройти Не больше четверти пути.
Закричал дрессировщик - и звери Клали лапы на носилки, Но прост приговор и суров: Был растерян он или уверен - Но в опилки, но в опилки Он пролил досаду и кровь.
И сегодня другой Без страховки идет. Тонкий шнур под ногой - Упадет, пропадет. Вправо, влево наклон - И его не спасти. Но зачем-то ему тоже нужно пройти Четыре четверти пути!
наш сайт curcusryazan1971.narod.ru.
"НОЧНОЙ ЦВЕТНОЙ БУЛЬВАР" (Ю.Никулин)
Из небесных кулис,каждый вечер на бис, Звезды словно на сцену выходят, А у нас на цветном,в полумраке ночном, Чудеса в этот час происходят. Ночной цветной бульвар, Ну вот и стал ты прежним, Как будто добрый маг, Рукой тебя коснулся, Ночной цветной бульвар, Движением не брежным, Сумел он сделать так, Что старый цирк проснулся! Мой волшебный бульвар, Для возлюбленный пар, И приходят они ото всюду, Это именно их,молодых,пожилих Старый цирк приглашает на чудо. Ночной цветной бульвар, Ну вот и стал ты прежним, Как будто добрый маг, Рукой тебя коснулся, Ночной цветной бульвар, Движением не брежным, Сумел он сделать так, Что старый цирк проснулся! Что старый цирк проснулся!
circusryazan1971.narod2.ru
|
|
|
|
|
|
