I
Утро. Блещет роса, и сквозь лес от зариЯркий свет на поля разливается.За рекой, на лугу, по росе косариИдут, косят траву, наклоняются.
«Эй, ты, что ж отстаёшь, соловей записной,Точно двигаешь бабу тяжёлую?Размахнись посмелей да пошире косой, —И ударь-ка, друг, песню весёлую!..»
И плечистый косарь вдруг кудрями тряхнул,Поднялася его грудь высокая, –Он кудрями тряхнул и легко затянул:«Ах ты, степь ли моя, степь широкая!
Поросла-убралась ты травой-ковылём,Да песками ты, степь, позасыпалась;На тебе ль от беды, на просторе степном,Не одна голова вихрем мыкалась.
И горела трава, дым до неба стоял, –Вырастали могилы бескрестные;По ним вихорь ходил, гром над ними стучал,Да кружились орлы поднебесные!..»
Подхватила артель, дружно песня звенитИ по чистому полю разносится;Упадая, трава под косами шумит, –Как-то легче она с песней косится.
Ворота у рубах все расстёгнуты, – грудьДышит легче, свободнее голая;Дружно косы блестят, дружно ноги идутИ спорИтся работа тяжёлая.
II
Полдень. Солнышко в небе высоко стоит,От жары нет терпенья и моченьки:Плечи, голову, руки и жгёт и палит,И невольно слипаются оченьки.
Всех стомила жара, всех замаяла лень;И, под гнётом тяжёлой дремотушки,Люд рабочий от солнышка прячется в тень,Отдохнуть от жары, от работушки.
Лошадь щиплет траву и лениво жуёт,Тупо смотрят глаза полусжатые;Точно плетью, хвостом мух стегнёт да стегнёт, —Не дают ей покоя, проклятые.
Спят в тени косари, лишь лохматый барбос,Весь объятый какою-то негою,Глаз прищуря, глядит на пушистый свой хвост…Вот и он задремал под телегою.
Только мухи жужжат, да в траве трескотня:Кто-то свищет там в ней, надрывается;Чуть заметно трава ветерком полудняКое-где под кустом наклоняется.
Точно в раме река тростником поросла,Спит, дремотой полдня очарована;Из травы пустельга лишь взмахнёт, как стрела,И повиснет вверху, как прикована.
Солнце за лес зашло, потянул холодок,Всколыхнул на реке влагой чистою,И в лицо косарей вдруг пахнул ветерокИз-за леса прохладой душистою.
Потянулся один, потянулся другой, —Вот и все, — и рукой загорелоюПротирают глаза и речною водойОсвежают лицо запотелое.
Взяли косы, бруском наточили, идут…Берегися, трава ты зелёная!Ох, недолго тебе красоваться уж тут, —Упадёшь ты, косой подкошённая!
И с родимых полей тебя люди сгребут,Иссушённую травушку бледную.Как невесту, в чужую семью увезутНа житьё горемычное, бедную!
Читать стих поэта Иван Суриков — Косари на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
1
Князь Владимир стольно-киевскийСозывал на пир гостей,Верных слуг своих — дружинников,Удалых богатырей.
Звал их яства есть сахарные,Пить медвяные питья;И сходились гости званые,И бояре и князья.
Много было ими выпитоИскрометного вина;То и дело осушалисяЧаши полные до дна.
Обходил дружину храбруюС хмельной брагой турий рог;Только хмель гостей ВладимираПод столы свалить не мог.
Вот, как вполсыта наелисяИ вполпьяна напились,Гости начали прихвастывать,Похваляться принялись.
Кто хвалился силой крепкою,Кто несметною казной,Кто своей утехой сладкою -Богатырскою женой.
Кто товарами заморскими,Кто испытанным конем...Лишь Данило призадумался,Наклонившись над столом.
На пиру великокняжескомОн не хвалится ничем;И насмешливо дружинникиШепчут: «Глух он али нем?»
— «Ты почто, скажи, задумался? -Князь Даниле говорит.-Взор твой ясный темной думою,Словно облаком, покрыт.
Али нет казны и силушкиУ тебя, Данило-свет?Платье ль цветное изношено?Aль жены-утехи нет?»
Встрепенулся свет Денисьевич,Молвя князю: «Всем богат;А своей я темной думушке,Добрый княже, сам не рад.
На твоем пиру на княжескомСобеседник я плохой;И тебе я, княже, кланяюсь:Отпусти меня домой.
Отчего — я сам не ведаю,Грусть взяла меня теперь!..»Встал Данило, князю-солнышкуБил челом — и вышел в дверь...
2
И дружине молвил ласковоКнязь Владимир, поклонясь:«Все вы, други, переженены,Не женат лишь я, ваш князь.
Между вами обездоленнымЯ хожу холостяком:Помогите же, товарищи,Мне в несчастии таком.
Приищите мне невестушку,Чтобы ласкова была,И смышлена в книжной грамоте,И румяна, и бела.
Чтоб женой была мне доброю,Доброй матушкою вам,Чтоб не стыдно государынейЗвать ее богатырям».
Князь умолк, и призадумалисьВсе его богатыри:Сватом быть для князя стольногоТрудно, что ни говори!
Лишь Мишата не задумался:«На примете есть одна,-Молвил он,- лебедка белая,Богатырская жена.
То жена Данилы славного.Уж куда как хорошаВасилиса свет Микулишна,Раскрасавица-душа!
Ясны очи соколиные,Брови соболя черней;В целом городе ЧерниговеВасилисы нет умней.
Не уступит мужу книжномуВ русской грамоте она,И петью-четью церковномуХорошо обучена».
С грозным гневом на ПутятичаКнязь Владимир поглядел:«Спьяну, что ль, заговорился тыАли в петлю захотел?
Разве я лишился разума?Разве зверь я али тать?От живого мужа можно лиМне жену насильно взять?»
Нe сробел Мишата, вкрадчивоКнязю молвил он в ответ".«Князь Данило ходит под богом -Нынче жив, а завтра нет.
Коль слова мои не по сердцу,То казнить меня вели;Только прежде поохотитьсяВ лес Денисьича пошли.
В темных дебрях под ЧерниговомЗверя тьма, а лову нет:Прикажи поймать ДенисьичуЗлого тура на обед.
На охоте все случается:С буйным зверем труден бой,И не взять его охотнику,Княже, силою одной».
Те писцы писали витязю,Чтобы он в лесах густыхРади князя поохотилсяНа зверей и птиц лесных.
Поискал бы тура дикого,С поля взял его живьем.И отправил князь ПутятичаС этой грамотой послом.
3
В светлом тереме Даниловом,Призадумавшись, однаУ окна сидит красавица,Богатырская жена.
Муж уехал поохотитьсяВ бор Черниговский чем свет;Вот уж время близко к вечеру,А Денисьича все нет.
Скучно ей одной без милого,Грусть-тоска ее томит...Вдруг услышала: у теремаРаздается стук копыт.
Гость нежданный и непрошеныйУ Даниловых ворот,Привязав коня усталого,Скоро к терему идет.
Не спросился слуг невежливыйВолодимиров посол:Он в светлицу бездокладочноС княжьей грамотой вошел.
Василиса гневно встретилаНеучтивого послаИ неладным смердом княжеским,Рассердившись, назвала.
А Путятич молвил, до землиВасилисе поклонясь:«Не гневися, государыня,Что вошел я не спросясь.
Не своей сюда охотоюЯ приехал: князь велел;В терем твой без воли княжескойЯ войти бы не посмел.
К твоему Даниле грамотуКнязь велел мне отвезти:Получи; а за невежливость,Государыня, прости».
Василиса закручинилась,Прочитав княжой приказ:Побелели щеки алые,Слезы хлынули из глаз.
Поняла она из грамоты,Что недоброе в ней есть,Что замыслил князь ДенисьичаЗлою хитростью известь.
Кличет слуг к себе МикулишнаИ велит седлать коня.«Снаряжайте, слуги верные,К мужу в поле вы меня!
Дайте платье молодецкое,Принесите лук тугой!Сердце чует горе лютоеИ дрожит перед бедой...»
И катились слезы горькиеКрупным градом по лицу.Слуги верные ретивогоПривели коня к крыльцу.
На коня она садилася,Взяв колчан каленых стрел,И, едва земли касаяся,Конь, как вихорь, полетел.
4
Над собой беды не ведая,Рыщет в поле богатырь.Быстрый конь Данилу по полюБыстро носит вдаль и вширь.
Настрелял с утра ДенисьевичМного дичи луговой;Он охотой не натешится,Не спешит к жене домой.
Вдруг он видит: от ЧерниговаНе орел к нему летит -Мчится вихрем добрый молодец,Под конем земля дрожит.
Закричал Данило молодцу,Меч подняв над головой:«Стой, удалый, добрый молодец!Говори, кто ты такой?
Если друг, то побратаемся,Поведем любовно речь;Если недруг — потягаемся,У кого тяжеле меч».
Говорит проезжий молодец,Шапку сняв с густых кудрей:«Не узнал ты, свет Денисьевич,Молодой жены своей!
Знать, не долго нам понежитьсяИ в любви пожить с тобой.Перестань охотой тешиться,Поезжай скорей домой!»
Тут прочла ему МикулишнаВолодимиров ярлык,Но Данило в хитрый умыселКнязя стольного не вник.
Отвечает он с усмешкоюМолодой своей жене:«Вижу я, тебе кручинушкаПомерещилась во сне.
Где же видано и слыхано,Чтобы князь богатыряЗа любовь и службу вернуюИзвести задумал зря?
Лучше в тереме хозяйничай,Знай домашний обиходИ словами неразумнымиНе пугай меня вперед.
Я на тура поохотитьсяРад для князя всей душой;Только мало стрел осталося,А запасных нет со мной.
Привези колчан мне маленький,А большого не бери:Много стрел ловцу не надобно -Метко бьют богатыри!»
Говорит она: «Со стреламиЯ большой колчан взяла.Не сердись, нужна при случаеВ поле лишняя стрела.
Чует горе сердце вещее,Ты словам моим поверь:Тур не страшен для охотника,-Человек страшней, чем зверь...»
С грустью тяжкою МикулишнаКрепко мужа обнялаИ вернулася к Чернигову,Путь слезами полила.
5
Рыщет витязь день до вечераПо лугам и по лесам:Зверя-тура круторогогоИщет он и там и сям:
В буераках и кустарниках,В чащах диких и густых...Вот уж день склонился к вечеру,И дремучий лес затих.
Но не слышно по окружностиРева турьего нигде...Шепчет витязь опечаленный:«Надо ж быть такой беде!»
Рыщет по лесу Денисьевич -Как на грех удачи нет!Не привезть и нынче витязюДичь на княжеский обед!
Снова день склонился к вечеру,Нет в лесу души живой,Только рысь порою быстраяПромелькнет вдали стрелой.
Только вороны зловещиеС криком носятся вверху,Громко каркая над витязем:Быть невзгоде! быть греху!
Только холодом кладбищенскимВдруг повеет нетопырь...Ночи сумрачней, под деревоЛег могучий богатырь.
Шею вытянув упругую,Конь дыханием своимГреет доброго хозяинаИ печально ржет над ним.
«Что ты льнешь ко мне, ласкаешься,Мой товарищ боевой? -Говорит ему Денисьевич.-Что поник ты головой?
Что своим дыханьем огненнымЖгешь ты мне лицо и грудь?Иль боишься зверя лютого?Или чуешь что-нибудь?.»
Конь трясет косматой гривоюИ копытом в землю бьет,Точно хочет что-то вымолвить,Только слов недостает.
Лишь блеснул на небе розовыйЛуч зари, предвестник дня,Встал Данило с ложа жесткого,Сел на доброго коня.
Едет он из леса темногоВ поле счастья попытать...Чу… вдали там что-то слышится:Не идет ли с юга рать?
Мать сыра земля колышется,И дремучий бор дрожит;Словно гром гремит раскатистый,Раздается стук копыт.
Стал Данило за кустарником,Видит: с южной стороныГрозно движутся два всадника,Будто две больших копны.
Что-то будет, что-то станется?Сердце екнуло в груди...Видно, пасть в борьбе ДенисьичуС тем, кто едет впереди.
Скачет конь под ним, играючи,Блещет золотом шелом...И узнал Данило с горестьюБрата названного в нем...
Он одет в кольчугу крепкую,Тяжела его рука;И на смертный бой ДенисьичаОн зовет издалека.
Словно сокол с черным вороном,Близкой смерти вещуном,Он с Алешею ПоповичемМчится по полю вдвоем...
Дрогнув, слез с коня Денисьевич...Сердце сжала злая боль...Он с Добрынею НикитичемПобратался для того ль? ..
«Видно, князю я не надобен! -Говорит он сам себе. -Но по воле князя стольногоНе погибну я в борьбе.
Кровью брата и товарищаЯ земли не обагрю,Для потехи княжьей совестноВ бой вступать богатырю.
Не убить Добрыне молодцаВ поединке роковом!»И воткнул копье злаченоеВ землю он тупым концом.
Сбросил с плеч доспехи твердые,Грудью пал на острие -И пробило молодецкуюГрудь злаченое копье.
И когда борцы подъехалиВызывать его на бой,Только труп один безжизненныйУвидали пред собой.
6
Что за праздник в стольном Киеве?Князь с дружиной удалойНа помолвку собираютсяК Василисе молодой.
Многоценную, жемчужнуюОн везет невесте нить...Хочет сердце неподкупноеОжерельями купить.
Весел князь Владимир Киевский:Витязь преданный егоНа лугу, в траве некошеной,Спит, не слышит ничего.
Праздно вкруг его валяютсяСтрелы, меч и крепкий щит,Добрый конь бессменным сторожемНад хозяином стоит.
Шею гордую, косматуюОпустил он грустно ницИ от трупа грозным ржаниемОтгоняет хищных птиц.
Василиса убиваетсяВ светлой горнице своей:Не видать ей мужа милого,Не слыхать его речей!
А Владимир по дороженькеНа ретивом скакуне,Впереди своих дружинников,Мчится к будущей жене.
Грудь высокая волнуется,В жилах кровь ключом кипит,К голубым очам красавицыДума пылкая летит...
Что стучит-гремит в Чернигове?Что вздымает пыль столбом?Поезд свадебный ВладимираК Василисе едет в дом.
И, предчувствуя недоброе,Слуги в страхе к ней сошлись,Говорят ей: «Государыня!В платье мужа нарядись!
Из конюшни мужней лучшегоСкакуна себе бери!За тобой идут из КиеваКнязь и все богатыри».
Отвечает им красавица:«Мне не надобно коня;Не хочу, чтоб слуги верныеПострадали за меня.
Перед князем неповинна я,Перед богом я чиста.Принимайте ж князя с почестью,Отворяйте ворота».
Слезы вытерла горючиеБогатырская жена,И велела платья лучшиеПринести к себе она.
Освежила в мыльне чистоюКлючевой водой лицоИ встречать гостей непрошеныхСмело вышла на крыльцо.
Словно дня сияньем ласковымНебо пышно рассвело,Словно утром рано на небоСолнце ясное взошло.
То не зорюшка румянится,То не солнышко блестит-Василиса свет МикулишнаНа крыльце резном стоит.
Тихо, словно очарованный,Подошел Владимир к нейИ не может от красавицыОторвать своих очей,
И не может ей разумноеСлово вымолвить в привет...Изойди всю землю русскую -В ней красы подобной нет!
Низко князю поклониласяБогатырская женаИ в дверях остановилася,Молчалива и скромна.
Что ж в душе у ней таилося,Князь того не угадалИ в уста ее сахарныеГорячо поцеловал.
И промолвил он Микулишне:«Твой супруг в лугах погиб.На охоте трудной до смертиДикий тур его зашиб.
Не вернуть нам к жизни мертвого,Не роняй же горьких слез;Я колечко обручальноеМолодой вдове привез.
Жить не след тебе вдовицею,Век в кручине горевать,Красоту свою и молодостьПогубить тебе не стать.
Будь женою мне и матушкойДля моих богатырей,Одевайся в подвенечноеПлатье светлое скорей.
В путь-дорогу мы отправимся,-Поезд свадебный готов».Василиса воле княжескойПокорилася без слов:
Нарядилась в платье цветноеИ покрылася фатой,И в рукав широкий спряталаНож отточенный складной.
7
Едет князь с невестой милою,В стольный город свой спеша;Все сильней в нем кровь волнуется,И горит его душа.
Но невесело дружинникиМолча следуют за ним;Опустил Добрыня голову,Тяжкой думою томим.
Шепчет он: «Владимир-солнышко!В деле злом не быть добру!Не подумавши затеялиМы неладную игру.
Все мне братний труп мерещится,Что неприбранный лежит;Рана страшная, как грозноеОко, на небо глядит.
Извели мы ясна сокола,Он попался в нашу сеть,Но едва ли белой лебедьюНам удастся завладеть».
Молча едут князь с невестою...Слышно ржанье в стороне:Это конь Данилов весточкуПодает его жене.
Василиса встрепенулася,Придержала скакунаИ Владимиру, ласкаючись,Тихо молвила она:
«В чистом поле ржанье слышится,В небе вороны кричат...Князь Владимир! Я отправлюсяВ ту сторонку наугад.
Видно, там мой муж валяется,-Отпусти меня к нему,Я в последний раз убитогоМужа крепко обниму.
Вдоволь я над ним наплачуся,Труп слезами орошу;Если ж с мужем не прощуся я -Перед богом согрешу...»
Потемнел Владимир-солнышко,Светлых дум пропал и след...Отказать невесте — совестно,Отпустить — охоты нет.
Голова на грудь склонилася,Шевельнулась совесть в нем,И на просьбу ВасилисинуСогласился он с трудом.
В провожатые МикулишнеДал он двух богатырей,И помчалася красавицаВетра вольного быстрей.
8
Вот в долине, за кустарником,Труп лежит в траве густой,Точно дерево, разбитоеБеспощадною грозой.
В беспорядке кудри черныеОпустились над челом,Истекает кровью алоюГрудь, пробитая копьем.
Изменила смерть холоднаяКрасоту его лица,И раскинуты бессильныеРуки мощного бойца...
И, спрыгнув с коня ретивого,Точно первый снег бела,Без рыданий, к мужу мертвомуВасилиса подошла.
И, упав на грудь Данилову,Горемычная вдоваГромко вскрикнула: «ЗлодеямиТы убит, а я жива!
Для чего ж мне жизнь оставлена.Если нет тебя со мной?Не грешно ли мне, не стыдно лиБыть Владимира женой!
И не лучше ль злому половцуМне отдать и жизнь и честь,Чем с убийцей мужа милогоЦелый век в слезах провесть?
Нет, не лечь на ложе брачноеОпозоренной вдовеИ не быть с дружиной княжескойИ с Добрынею в родстве;
Не носить уборы ценные,Жемчуги и янтари...Подойдите и послушайтеВы меня, богатыри!
Вы скажите князю стольному,Чтоб валяться не дал намВ поле он без погребения,На съедение зверям.
Прикажите, други, плотникамСколотить нам гроб большой,Чтоб не тесно было миломуСпать со мной в земле сырой.»
Так сказала им Микулишна -И пробила грудь ножом;Из глубокой раны хлынулаКровь горячая ручьем.
На груди супруга милогоУмерла его жена,Жизнь без слез она оставила,До конца ему верна.
9
Грозен князь Владимир КиевскийВозвратился в город свойНе с красавицей княгинею,А с глубокою тоской.
Не с весельем князя встретилиГорожане у ворот,-Пусты улицы широкие,Точно вымер весь народ.
Над богатым, славным КиевомТишь могильная стоит;Лишь по улицам в безмолвииРаздается стук копыт.
Грозен князь вошел в хоромины,Молча слуги вслед идут,И велел им князь ПутятичаПривести к себе на суд.
И, дрожа от страха смертного,Стал Путятич у дверей...Не для пира-столованияКнязь созвал богатырей.
Знать, прошла пора веселаяШумных княжеских потех,-Смотрят сумрачно дружинники,Стольный князь суровей всех.
С гневом молвил он Путятичу:«Как нам быть с тобою, сват?Ездил в даль я за невестою,А вернулся не женат.
Ты затеял дело хитрое,Да пропал задаром труд:Идут слуги в Киев с ношею,Двух покойников несут.
Погубил слугу я верного -И остался холостой.Видно, князю не приходитсяВолодать чужой женой.
И не должно князю слушатьсяЗлых советников своих:Злой слуга змеи опаснее,На худое дело лих.
Мне же речь твоя понравилась;Эта речь была грешна,-И не смыть теперь мне с совестиВековечного пятна.
Князь Владимир стольно-киевскийЩедрым слыл до этих пор...Чем же мне тебя пожаловать,Наградить за мой позор?
Все дела твои лукавыеИ советы были злы,-И за то, Мишата, жалуюЯ тебя котлом смолы».
1875
prostih.ru
1
Князь Владимир стольно-киевскийСозывал на пир гостей,Верных слуг своих — дружинников,Удалых богатырей.
Звал их яства есть сахарные,Пить медвяные питья;И сходились гости званые,И бояре и князья.
Много было ими выпитоИскромётного вина;То и дело осушалисяЧаши полные до дна.
Обходил дружину храбруюС хмельной брагой турий рог;Только хмель гостей ВладимираПод столы свалить не мог.
Вот, как вполсыта наелисяИ вполпьяна напились,Гости начали прихвастывать,Похваляться принялись.
Кто хвалился силой крепкою,Кто несметною казной,Кто своей утехой сладкою —Богатырскою женой.
Кто товарами заморскими,Кто испытанным конём…Лишь Данило призадумался,Наклонившись над столом.
На пиру великокняжескомОн не хвалится ничем;И насмешливо дружинникиШепчут: «Глух он али нем?»
— «Ты почто, скажи, задумался? —Князь Даниле говорит. —Взор твой ясный тёмной думою,Словно облаком, покрыт.
Али нет казны и силушкиУ тебя, Данило-свет?Платье ль цветное изношено?Aль жены-утехи нет?»
Встрепенулся свет Денисьевич,Молвя князю: «Всем богат;А своей я тёмной думушке,Добрый княже, сам не рад.
На твоём пиру на княжескомСобеседник я плохой;И тебе я, княже, кланяюсь:Отпусти меня домой.
Отчего — я сам не ведаю,Грусть взяла меня теперь!..»Встал Данило, князю-солнышкуБил челом — и вышел в дверь…
2
И дружине молвил ласковоКнязь Владимир, поклонясь:«Все вы, други, переженены,Не женат лишь я, ваш князь.
Между вами обездоленнымЯ хожу холостяком:Помогите же, товарищи,Мне в несчастии таком.
Приищите мне невестушку,Чтобы ласкова была,И смышлёна в книжной грамоте,И румяна, и бела.
Чтоб женой была мне доброю,Доброй матушкою вам,Чтоб не стыдно государынейЗвать её богатырям».
Князь умолк, и призадумалисьВсе его богатыри:Сватом быть для князя стольногоТрудно, что ни говори!
Лишь Мишата не задумался:«На примете есть одна, —Молвил он, — лебёдка белая,Богатырская жена.
То жена Данилы славного.Уж куда как хорошаВасилиса свет Микулишна,Раскрасавица-душа!
Ясны очи соколиные,Брови соболя черней;В целом городе ЧерниговеВасилисы нет умней.
Не уступит мужу книжномуВ русской грамоте она,И петью-четью церковномуХорошо обучена».
С грозным гневом на ПутятичаКнязь Владимир поглядел:«Спьяну, что ль, заговорился тыАли в петлю захотел?
Разве я лишился разума?Разве зверь я али тать?От живого мужа можно лиМне жену насильно взять?»
Нe сробел Мишата, вкрадчивоКнязю молвил он в отает:«Князь Данило ходит под богом —Нынче жив, а завтра нет.
Коль слова мои не по сердцу,То казнить меня вели;Только прежде поохотитьсяВ лес Денисьича пошли.
В тёмных дебрях под ЧерниговомЗверя тьма, а лову нет:Прикажи поймать ДенисьичуЗлого тура на обед.
На охоте всё случается:С буйным зверем труден бой,И не взять его охотнику,Княже, силою одной».
Понял князь Владимир КиевскийСмысл лукавых этих слов,И писать к Даниле грамотуОн призвал своих писцов.
Те писцы писали витязю,Чтобы он в лесах густыхРади князя поохотилсяНа зверей и птиц лесных.
Поискал бы тура дикого,С поля взял его живьём.И отправил князь ПутятичаС этой грамотой послом.
3
В светлом тереме Даниловом,Призадумавшись, однаУ окна сидит красавица,Богатырская жена.
Муж уехал поохотитьсяВ бор Черниговский чем свет;Вот уж время близко к вечеру,А Денисьича всё нет.
Скучно ей одной без милого,Грусть-тоска её томит…Вдруг услышала: у теремаРаздаётся стук копыт.
Гость нежданный и непрошеныйУ Даниловых ворот,Привязав коня усталого,Скоро к терему идёт.
Не спросился слуг невежливыйВолодимиров посол:Он в светлицу бездокладочноС княжьей грамотой вошёл.
Василиса гневно встретилаНеучтивого послаИ неладным смердом княжеским,Рассердившись, назвала.
А Путятич молвил, до землиВасилисе поклонясь:«Не гневися, государыня,Что вошёл я не спросясь.
Не своей сюда охотоюЯ приехал: князь велел;В терем твой без воли княжескойЯ войти бы не посмел.
К твоему Даниле грамотуКнязь велел мне отвезти:Получи; а за невежливость,Государыня, прости».
Василиса закручинилась,Прочитав княжой приказ:Побелели щёки алые,Слёзы хлынули из глаз.
Поняла она из грамоты,Что недоброе в ней есть,Что замыслил князь ДенисьичаЗлою хитростью известь.
Кличет слуг к себе МикулишнаИ велит седлать коня.«Снаряжайте, слуги верные,К мужу в поле вы меня!
Дайте платье молодецкое,Принесите лук тугой!Сердце чует горе лютоеИ дрожит перед бедой…»
И катились слёзы горькиеКрупным градом по лицу.Слуги верные ретивогоПривели коня к крыльцу.
На коня она садилася,Взяв колчан калёных стрел,И, едва земли касаяся,Конь, как вихорь, полетел.
4
Над собой беды не ведая,Рыщет в поле богатырь.Быстрый конь Данилу по полюБыстро носит вдаль и вширь.
Настрелял с утра ДенисьевичМного дичи луговой;Он охотой не натешится,Не спешит к жене домой.
Вдруг он видит: от ЧерниговаНе орёл к нему летит —Мчится вихрем добрый молодец,Под конём земля дрожит.
Закричал Данило молодцу,Меч подняв над головой:«Стой, удалый, добрый молодец!Говори, кто ты такой?
Если друг, то побратаемся,Поведём любовно речь;Если недруг — потягаемся,У кого тяжеле меч».
Говорит проезжий молодец,Шапку сняв с густых кудрей:«Не узнал ты, свет Денисьевич,Молодой жены своей!
Знать, не долго нам понежитьсяИ в любви пожить с тобой.Перестань охотой тешиться,Поезжай скорей домой!»
Тут прочла ему МикулишнаВолодимиров ярлык,Но Данило в хитрый умыселКнязя стольного не вник.
Отвечает он с усмешкоюМолодой своей жене:«Вижу я, тебе кручинушкаПомерещилась во сне.
Где же видано и слыхано,Чтобы князь богатыряЗа любовь и службу вернуюИзвести задумал зря?
Лучше в тереме хозяйничай,Знай домашний обиходИ словами неразумнымиНе пугай меня вперёд.
Я на тура поохотитьсяРад для князя всей душой;Только мало стрел осталося,А запасных нет со мной.
Привези колчан мне маленький,А большого не бери:Много стрел ловцу не надобно —Метко бьют богатыри!»
Говорит она: «Со стреламиЯ большой колчан взяла.Не сердись, нужна при случаеВ поле лишняя стрела.
Чует горе сердце вещее,Ты словам моим поверь:Тур не страшен для охотника, —Человек страшней, чем зверь…»
С грустью тяжкою МикулишнаКрепко мужа обнялаИ вернулася к Чернигову,Путь слезами полила.
5
Рыщет витязь день до вечераПо лугам и по лесам:Зверя-тура круторогогоИщет он и там и сям:
В буераках и кустарниках,В чащах диких и густых…Вот уж день склонился к вечеру,И дремучий лес затих.
Но не слышно по окружностиРёва турьего нигде…Шепчет витязь опечаленный:«Надо ж быть такой беде!»
Рыщет по лесу Денисьевич —Как на грех удачи нет!Не привезть и нынче витязюДичь на княжеский обед!
Снова день склонился к вечеру,Нет в лесу души живой,Только рысь порою быстраяПромелькнёт вдали стрелой.
Только вороны зловещиеС криком носятся вверху,Громко каркая над витязем:Быть невзгоде! быть греху!
Только холодом кладбищенскимВдруг повеет нетопырь…Ночи сумрачней, под деревоЛёг могучий богатырь.
Шею вытянув упругую,Конь дыханием своимГреет доброго хозяинаИ печально ржёт над ним.
«Что ты льнёшь ко мне, ласкаешься,Мой товарищ боевой? —Говорит ему Денисьевич. —Что поник ты головой?
Что своим дыханьем огненнымЖгёшь ты мне лицо и грудь?Иль боишься зверя лютого?Или чуешь что-нибудь?..»
Конь трясёт косматой гривоюИ копытом в землю бьёт,Точно хочет что-то вымолвить,Только слов недостаёт.
Лишь блеснул на небе розовыйЛуч зари, предвестник дня,Встал Данило с ложа жёсткого,Сел на доброго коня.
Едет он из леса тёмногоВ поле счастья попытать…Чу… вдали там что-то слышится:Не идёт ли с юга рать?
Мать сыра земля колышется,И дремучий бор дрожит;Словно гром гремит раскатистый,Раздаётся стук копыт.
Стал Данило за кустарником,Видит: с южной стороныГрозно движутся два всадника,Будто две больших копны.
Что-то будет, что-то станется?Сердце ёкнуло в груди…Видно, пасть в борьбе ДенисьичуС тем, кто едет впереди.
Скачет конь под ним, играючи,Блещет золотом шелом…И узнал Данило с горестьюБрата названного в нём…
Он одет в кольчугу крепкую,Тяжела его рука;И на смертный бой ДенисьичаОн зовёт издалека.
Словно сокол с чёрным вороном,Близкой смерти вещуном,Он с Алёшею ПоповичемМчится по полю вдвоём…
Дрогнув, слез с коня Денисьевич…Сердце сжала злая боль…Он с Добрынею НикитичемПобратался для того ль?..
«Видно, князю я не надобен! —Говорит он сам себе. —Но по воле князя стольногоНе погибну я в борьбе.
Кровью брата и товарищаЯ земли не обагрю,Для потехи княжьей совестноВ бой вступать богатырю.
Не убить Добрыне молодцаВ поединке роковом!»И воткнул копье злачёноеВ землю он тупым концом.
Сбросил с плеч доспехи твёрдые,Грудью пал на острие —И пробило молодецкуюГрудь злачёное копьё.
Мать сыра земля зарделася,Тёплой кровью полита,И душа Данилы чистаяВышла в алые уста.
И когда борцы подъехалиВызывать его на бой,Только труп один безжизненныйУвидали пред собой.
6
Что за праздник в стольном Киеве?Князь с дружиной удалойНа помолвку собираютсяК Василисе молодой.
Многоценную, жемчужнуюОн везёт невесте нить…Хочет сердце неподкупноеОжерельями купить.
Весел князь Владимир Киевский:Витязь преданный егоНа лугу, в траве некошеной,Спит, не слышит ничего.
Праздно вкруг его валяютсяСтрелы, меч и крепкий щит,Добрый конь бессменным сторожемНад хозяином стоит.
Шею гордую, косматуюОпустил он грустно ницИ от трупа грозным ржаниемОтгоняет хищных птиц.
Василиса убиваетсяВ светлой горнице своей:Не видать ей мужа милого,Не слыхать его речей!
А Владимир по дороженькеНа ретивом скакуне,Впереди своих дружинников,Мчится к будущей жене.
Грудь высокая волнуется,В жилах кровь ключом кипит,К голубым очам красавицыДума пылкая летит…
Что стучит-гремит в Чернигове?Что вздымает пыль столбом?Поезд свадебный ВладимираК Василисе едет в дом.
И, предчувствуя недоброе,Слуги в страхе к ней сошлись,Говорят ей: «Государыня!В платье мужа нарядись!
Из конюшни мужней лучшегоСкакуна себе бери!За тобой идут из КиеваКнязь и все богатыри».
Отвечает им красавица:«Мне не надобно коня;Не хочу, чтоб слуги верныеПострадали за меня.
Перед князем неповинна я,Перед богом я чиста.Принимайте ж князя с почестью,Отворяйте ворота».
Слёзы вытерла горючиеБогатырская жена,И велела платья лучшиеПринести к себе она.
Освежила в мыльне чистоюКлючевой водой лицоИ встречать гостей непрошеныхСмело вышла на крыльцо.
Словно дня сияньем ласковымНебо пышно рассвело,Словно утром рано на небоСолнце ясное взошло.
То не зорюшка румянится,То не солнышко блестит —Василиса свет МикулишнаНа крыльце резном стоит.
Тихо, словно очарованный,Подошёл Владимир к нейИ не может от красавицыОторвать своих очей,
И не может ей разумноеСлово вымолвить в привет…Изойди всю землю русскую —В ней красы подобной нет!
Низко князю поклониласяБогатырская женаИ в дверях остановилася,Молчалива и скромна.
Что ж в душе у ней таилося,Князь того не угадалИ в уста её сахарныеГорячо поцеловал.
И промолвил он Микулишне:«Твой супруг в лугах погиб.На охоте трудной до смертиДикий тур его зашиб.
Не вернуть нам к жизни мёртвого,Не роняй же горьких слёз;Я колечко обручальноеМолодой вдове привёз.
Жить не след тебе вдовицею,Век в кручине горевать,Красоту свою и молодостьПогубить тебе не стать.
Будь женою мне и матушкойДля моих богатырей,Одевайся в подвенечноеПлатье светлое скорей.
В путь-дорогу мы отправимся, —Поезд свадебный готов».Василиса воле княжескойПокорилася без слов:
Нарядилась в платье цветноеИ покрылася фатой,И в рукав широкий спряталаНож отточенный складной.
7
Едет князь с невестой милою,В стольный город свой спеша;Всё сильней в нём кровь волнуется,И горит его душа.
Но невесело дружинникиМолча следуют за ним;Опустил Добрыня голову,Тяжкой думою томим.
Шепчет он: «Владимир-солнышко!В деле злом не быть добру!Не подумавши затеялиМы неладную игру.
Всё мне братний труп мерещится,Что неприбранный лежит;Рана страшная, как грозноеОко, на небо глядит.
Извели мы ясна сокола,Он попался в нашу сеть,Но едва ли белой лебедьюНам удастся завладеть».
Молча едут князь с невестою…Слышно ржанье в стороне:Это конь Данилов весточкуПодаёт его жене.
Василиса встрепенулася,Придержала скакунаИ Владимиру, ласкаючись,Тихо молвила она:
«В чистом поле ржанье слышится,В небе вороны кричат…Князь Владимир! Я отправлюсяВ ту сторонку наугад.
Видно, там мой муж валяется, —Отпусти меня к нему,Я в последний раз убитогоМужа крепко обниму.
Вдоволь я над ним наплачуся,Труп слезами орошу;Если ж с мужем не прощуся я —Перед богом согрешу…»
Потемнел Владимир-солнышко,Светлых дум пропал и след…Отказать невесте — совестно,Отпустить — охоты нет.
Голова на грудь склонилася,Шевельнулась совесть в нём,И на просьбу ВасилисинуСогласился он с трудом.
В провожатые МикулишнеДал он двух богатырей,И помчалася красавицаВетра вольного быстрей.
8
Вот в долине, за кустарником,Труп лежит в траве густой,Точно дерево, разбитоеБеспощадною грозой.
В беспорядке кудри чёрныеОпустились над челом,Истекает кровью алоюГрудь, пробитая копьём.
Изменила смерть холоднаяКрасоту его лица,И раскинуты бессильныеРуки мощного бойца…
И, спрыгнув с коня ретивого,Точно первый снег бела,Без рыданий, к мужу мёртвомуВасилиса подошла.
И, упав на грудь Данилову,Горемычная вдоваГромко вскрикнула: «ЗлодеямиТы убит, а я жива!
Для чего ж мне жизнь оставлена,Если нет тебя со мной?Не грешно ли мне, не стыдно лиБыть Владимира женой!
И не лучше ль злому половцуМне отдать и жизнь и честь,Чем с убийцей мужа милогоЦелый век в слезах провесть?
Нет, не лечь на ложе брачноеОпозоренной вдовеИ не быть с дружиной княжескойИ с Добрынею в родстве;
Не носить уборы ценные,Жемчуги и янтари…Подойдите и послушайтеВы меня, богатыри!
Вы скажите князю стольному,Чтоб валяться не дал намВ поле он без погребения,На съедение зверям.
Прикажите, други, плотникамСколотить нам гроб большой,Чтоб не тесно было миломуСпать со мной в земле сырой.»
Так сказала им Микулишна —И пробила грудь ножом;Из глубокой раны хлынулаКровь горячая ручьём.
На груди супруга милогоУмерла его жена,Жизнь без слёз она оставила,До конца ему верна.
9
Грозен князь Владимир КиевскийВозвратился в город свойНе с красавицей княгинею,А с глубокою тоской.
Не с весельем князя встретилиГорожане у ворот, —Пусты улицы широкие,Точно вымер весь народ.
Над богатым, славным КиевомТишь могильная стоит;Лишь по улицам в безмолвииРаздаётся стук копыт.
Грозен князь вошёл в хоромины,Молча слуги вслед идут,И велел им князь ПутятичаПривести к себе на суд.
И, дрожа от страха смертного,Стал Путятич у дверей…Не для пира-столованияКнязь созвал богатырей.
Знать, прошла пора весёлаяШумных княжеских потех, —Смотрят сумрачно дружинники,Стольный князь суровей всех.
С гневом молвил он Путятичу:«Как нам быть с тобою, сват?Ездил в даль я за невестою,А вернулся не женат.
Ты затеял дело хитрое,Да пропал задаром труд:Идут слуги в Киев с ношею,Двух покойников несут.
Погубил слугу я верного —И остался холостой.Видно, князю не приходитсяВолодать чужой женой.
И не должно князю слушатьсяЗлых советников своих:Злой слуга змеи опаснее,На худое дело лих.
Мне же речь твоя понравилась;Эта речь была грешна, —И не смыть теперь мне с совестиВековечного пятна.
Князь Владимир стольно-киевскийЩедрым слыл до этих пор…Чем же мне тебя пожаловать,Наградить за мой позор?
Все дела твои лукавыеИ советы были злы, —И за то, Мишата, жалуюЯ тебя котлом смолы».
Читать стих поэта Иван Суриков — Богатырская жена на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
(Бабушкина сказка)
1
На краю селеньяХатка пошатнулась;К хатке дружелюбноИвушка нагнулась.
Темными ветвямиХатку приукрыла,Чтобы жарким летомЕй прохладно было.
В хатке одинокоВек свой доживаетБабушка Маланья,-Кто ее не знает!
Здесь по всей сторонке,В каждой деревушке,С деда до ребенкаЗнают о старушке.
Хворь кого прихватит,-А пора-то — страда,-В поле люд рабочийВ это время надо.
Ну, а как больногоБез призора бросить?И бегут к старушке,Домовничать просят.
Нет у ней отказа,-Добрая такая!За больным старушкаХодит, как родная.
Любят ее детиЗа привет да ласки,-Бабушка МаланьяГоворит им сказки.
2
Ясный летний вечер,В воздухе прохлада;С поля воротилосьНа селенье стадо.
Смолкли шум и говор:С мучен люд трудами.Ивушка над хаткойНе качнет ветвями.
Тишь кругом такая —Хоть бы где словечко…Бабушка МаланьяВышла на крылечко.
К бабушке МаланьеДети собралися.Глянь, у ней гостинцыДля детей нашлися.
То-то детям любо,То-то им утеха!Сколько у малютокРадости и смеха!
Пристают к ней дети,Зная старой ласку:«Бабушка Маланья,Расскажи нам сказку!»
— «Что мне с вами делать?Баловни вы, право!Все скажи вам сказку —Только и забавы.
Прежде я вот многоСказок этих знала,Да перезабыла —Старость доконала.
Памяти-то нету —Вот беда-досада;А сказать вам, детки,Сказку, видно, надо.
3
Далеко отсюдаЕсть село большое;В том селе когда-тоЖили муж с женою.
Жили по крестьянствуЛюди те богато:Двор скотом был полон,А достатком хата.
Жили эти людиИ нужды не знали;Был у них сыночек,Титушкою звали.
Был у них один он —Ну и рос он в холе:Белый и румяный,Что цветочек в поле.
Титушку мать любит,В нем души не слышит,Только ей и дела —На сыночка дышит.
То его умоет,То его причешет,Даст ему гостинца,Сказкою потешит.
Летом соберутсяДети на лужайкуИ игру затеютВ городки иль в свайку.
Титушке с детямиПоиграть охота —Мать его не пустит:«Что ты, милый, что ты!
Не ходи — головкуНапечет там солнце;Сядь вот здесь, на лавке,И гляди в оконце».
А зимой катаньемТешатся ребята —Титушке же выйтиМать не даст из хаты.
«Не ходи — морозно,Дитятко родное!Ну как захвораешь,-Горюшко мне злое!
Что мне, бедной, делать?Я умру с печали…»Годы проходили,Годы миновали…
Титушка уж парнемСтал из паренечка;Мать же, как и прежде,Холит все сыночка.
Что он ни попросит —Все ему готово:Сапожки со скрипомИль кафтанчик новый.
Никакой работыТитушка не знает:То лежит на лавке,То в селе гуляет.
И жене с досадойМолвит муж, бывало:«Что ты его холишь?Дурень выйдет малый!
Ты б его по домуК делу приучала,Чем к гульбе, к безделью.Толку в этом мало!
Ну, как нас не будет,Что он станет делать?По миру скитаться,У чужих обедать?»
Ну да где ж, бывало,Столковать с женою:Та горой за сына…Муж махнет рукою…
Как-то раз с сыночкомЧто-то приключилось:Слег он, просит меду —Меду не случилось.
Бросилася бабаНочью, в непогоду,С бураком к соседямРаздобыться меду.
Где-то для сыночкаМеду отыскала;Крепко застудиласьДа и захворала.
Только два дня бабаМучилась на светеДа и богу душуОтдала на третий;
А за нею вскореИ мужик убрался.И один на светеТитушка остался.
И в добре, достаткеОн недолго пожил,-Что по дому было,Все проел да прожил.
И лежит день целыйПарень — голодает,Как добыть трудамиХлеб себе — не знает.
Сжалился над малымДедушка Порфирий;Человек был умныйОн в крестьянском мире.
К дедушке ПорфирьюСобирались частоНа совет крестьяне,-Скажет что, и баста!
Как-то дед ПорфирийК Титушке заходит;Помолившись богу,Речь он с ним заводит:
«Ну, скажи, дружище,Как тебе живется?Как тобой хозяйствоПо дому ведется?»
Титушка промолвилДедушке со вздохом:«Ох, живется горько!Ох, живется плохо!»
— «Слушай, Тит,- есть словоДо тебя такое,Что свое хозяйствоСправишь ты плохое.
Я чужим достаткомНе хочу разжиться:Своего довольноБудет прокормиться.
Твой отец по дружбеРассказал мне это:Клад — и клад немалый —Схоронил он где-то.
Tы возьми-ка заступ,-Дело на свободе,-Да вскопай поглубжеЗемлю в огороде.
Может, клад отцовскийГде и попадется;А тогда, ты знаешь,Славно заживется».
Тит взялся за заступ,-Малому в забаву:В огороде землюОн вскопал на славу.
Да на клад отцовскийПарень не наткнулся.Посмотрел дед старый,Только усмехнулся.
«Что, нашел?»- он молвил.— «Нет, не отыскался».— «Экая досада!Где ж он затерялся?
Клад сыскать — не репуВыдернуть, примерно;Все-таки отыщемКлад мы этот — верно.
Огород-то вскопан —Сделай-ка, брат, грядки,Да на них с молитвойПосади рассадки.
Посмотри — капустаВажная родится,А она для дому,Знаешь, пригодится».
Титушка охотноДелает и гряды,И на них с молитвойСадит он рассады.
«Огород исправен,Пусть растет рассада,А теперь ты в полеПоищи-ка клада.
Заступом-то трудно,-Взрой его сохою.Приходи, я лошадьОтпущу с тобою.
Ведь земля сохоюГлубоко берется;Под соху, наверно,Клад и попадется…»
Титушка и полеВсе вспахал сохою…Нет как нет все клада,Дуй его горою!
Дед выходит в поле,-Титушка трудитсяТак, что даже градомПот с лица катится.
«Что, нашел?»- дед молвил.— «Нету, не попался».— «Экая досада!Где ж он подевался?
Ну, да это горе —Горе не большое!Ведь вспахать и поле —Дело не худое.
Ты его пройди-ка,Парень, бороною,Да зерном засеемМы его с тобою.
Посмотри, какаяРожь у нас родится!Будут все соседиНа нее дивиться».
Взборонил Тит полеИ засеял рожью.Вырастай, родная,Благодать ты божья!..
И с тех пор к работеМалый приучился;Он с утра до ночиПо дому трудился.
Стал такой работник —Не сыскать другого:За пояс в работеОн заткнет любого…
От трудов-работыЗажил Тит богато:Двор скотом стал полон,А достатком хата…»
Бабушка умолкла;Головой седоюНаклонилась к детям,Гладит их рукою.
«Ну, ступайте, детки!Время уж до хаты…Станете трудиться —Будете богаты».
— «Бабушка, а клад-тоГде же подевался?Али не отысканТак он и остался?» —
Дети с любопытствомБабушку спросили.«Нет, сыскался, детки…Он в труде да в силе».
Читать стих поэта Иван Суриков — Клад на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
Ох, сторонка, ты, сторонка,Сторона степная!Едешь, едешь — хоть бы хата…В небе ночь глухая.
Задремал ямщик — и кониМелкою рысцоюЧуть трусят, и колокольчикСмолкнул под дугою.
По степным оврагам волкиБродят, завывая,В тростниках свою добычуЗорко выжидая.
«Эй, ямщик! ты дремлешь, малый?.Эдак поневолеНа зубах волков придетсяНам остаться в поле».
Встрепенулся парень, вскинулКверху кнут ременныйИ стегнул им коренного:«Эх ты, забубённый!»
И взвились степные кони —Бешено несутся,Колокольчика по степиЗвуки раздаются…
Едем, едем, — хоть бы хата…Огонечек в поле…Отдохнул бы на ночлеге, —Рад бы этой доле!
Вдруг мне молвил, обернувшись,Мой ямщик удалый:«Эдак ехать, то в трясинуУгодим, пожалуй!
Здесь, лишь чуть свернешь с дороги —И затонешь живо».Он сдержал коней — и песнюЗатянул тоскливо:
«Ах ты, молодость,Моя молодость!Ах ты, буйная,Ты, разгульная!
Ты зачем раноПрокатилася —И пришла старость,Не спросилася?
Как женил меняРодной батюшка,Говорила мнеРодна матушка:
«Ты женись, женись,Моя дитятко,Ты женись, женись,Бесталанный сын!»
И женился я,Бесталанный сын —Молода женаНе в любовь пришла,
Не в любовь пришлаИ не по сердцу,Не по нраву мнеМолодецкому.
На руке лежит,Что колодинка,А в глаза глядит,Что змея шипит…
Ах, не то былаКрасна девица,Моя прежняяПолюбовница:
На руке лежит,Будто перышко;А в глаза глядит —Целовать велит…»
Ох, сторонка, ты, сторонкаСторона степная!У тебя родилась песня,Песня былевая.
Глубока она, кручинна,Глубока, как море…Пережита эта песня,Выстрадана в горе…
И встает в глазах печальныйПарень предо мною,Загубивший свою долюВолею чужою.
Слышу тихие слова яМатери скорбящей,И рабы безвольной мужа,Робкой, все сносящей:
«Ты женись, женись, мой милый,Дорогой, желанный!Ты женись, женись, родимыйСын мой бесталанный!»
И женился бесталанный…Сгибло счастье-доля:Что любил он, разлучилаС тем отцова воля.
Ох, сторонка, ты, сторонка,Сторона степная!У тебя кручины-горяНет конца и края!
Читать стих поэта Иван Суриков — Песня-быль на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
Полдень. Тихо в поле.Ветерок не веет,Точно сон-дремотуНарушать не смеет.
Лишь в траве кузнечик,Спрятавшись, стрекочет, —Слышишь, точно кто-тоВ поле косу точит.
И томит дремота,Душу обнимая…Лег в траву я. ГрезитДума, засыпая…
Вот я вижу полеДальнее, родное —И над ним без тучекНебо голубое.
Жарко, воздух душен —Солнце припекает…Девушка-батрачкаСено подгребает.
Под лучами солнцаЖарится, бедняжка;Липнет к ее телуБелая рубашка.
На груди батрачкиВорот распустился,И платочек красныйС головы свалился…
Тяжело, неровноГрудь, волнуясь, дышит;На щеках горячихЖар-румянец пышет;
Распустились косы,Падают на плечи, —И звучат тоскливоДевушкины речи:
«Ты вот от жары-тоСпрятался, поди-ка;Я же здесь на солнцеЖарюсь, горемыка…»
Я ей отвечаю:«Бросила б работу, —Под такой жароюДело не в охоту!» —
«Бросила б работу!Да ведь как же бросить?А придет хозяинДа работу спросит?
Я не дочь родная, —Девка нанятая;Нанялась — так делай,Устали не зная.
Делай, хоть убейся,Не дадут потачки…Тяжела ты доля, —Долюшка батрачки!»
Сон одолевает,Дума засыпает…Снится ей, что вечерТихий наступает.
Неба край сияетЗолотой зарею;Воздух свеж и пахнетСкошенной травою.
Девушка-батрачка,Прислонясь у тына,Смотрит в перелесок, —На лице кручина…
Вот из перелескаПесня раздается,В воздухе росистомИ звенит, и льется…
И из перелеска,Узкою тропою,Вышел в поле пареньНа плече с косою
Подошел он к тыну,Девушку ласкает, —Девушка, целуя,Парня обнимает…
Говорит: «Желанный!Долго ли нам биться:От людей украдкойВидеться, сходиться?
Нет нам светлой доли, -¦Нет нам, видно, счастья!..У людей жизнь — вёдро:А у нас — ненастье…
У людей свой угол,У людей есть поле, —А у нас с тобоюНи угла, ни воли…» —
«Потерпи, голубка!Не тужи о доле;Будет у нас угол,Будет у нас поле…
Потерпи, голубка!Разживусь казною —И в селе избу яСветлую построю.
Над избой прилажуЯ коньки резные;Сделаю у оконСтавни расписные.
Обсажу ветламиУ избы крылечко…На крылечко выйдешьТы, мое сердечко!..
И меня из поляБудешь дожидаться, —Будут на нас люди,Глядя, дивоваться!..»
И под эти речиПозабыто горе, —И батрачка верит,Верит светлой доле.
Хорошо ей, любо…Смотрит парню в очи…В поле же ложитсяТихий сумрак ночи.
Читать стих поэта Иван Суриков — В поле на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
|
|
|
|
|
|
