Ничто не затеряется, не сгинет,и эта лава, наших судеб сплав,от дуновенья времени остынет,прекраснейшие формы отыскав.
Возникнут многозвучные поэмы,томов бессмертных непреклонный ряд.В них даже те из нас, что нынче немы,взволнованно дыша, заговорят.
За глубину их, зрелость, безупречностьих в собственность охотно приметвечностьсокровищ мира бережная мать -и классикой велит именовать.
Но рядом с ними будет жить векамитот первый мастер, что в избытке силживую лаву голыми рукамибрал, обжигаясь, и лепил.Маргарита Алигер
Август Этого года неяркое лето. В маленьких елках бревенчатый дом. Август, а сердце еще не согрето. Минуло лето... Но дело не в том.Рощу знобит по осенней погоде.Тонут макушки в тумане густом.Третий десяток уже на исходе.Минула юность... Но дело не в том.
Старше ли на год, моложе ли на год,дело не в том, закадычный дружок.Вот на рябине зардевшихся ягодпервая горсточка, словно ожог.
Жаркая, терпкая, горькая яростьв ночь овладела невзрачным кустом.Смелая зрелость и сильная старость -верность природе... Но дело не в том.
Сердце мое, ты давно научилоськрепко держать неприметную нить.Все бы не страшно, да что-то случилось.В мире чего-то нельзя изменить.
Что-то случилось и врезалось в душивсем, кому было с тобой по пути.Не обойти, не забыть, не разрушить,как ни старайся и как ни верти.
Спутники, нам не грозит неизвестность.Дожили мы до желанной поры.Круче дорога и шире окрестность.Мы высоко, на вершине горы.
Мы в непрестанном живем озаренье,дышим глубоко, с равниной не в лад.На высоте обостряется зренье,пристальней и безошибочней взгляд.
Но на родные предметы и лица,на августовский безветренный деньнеотвратимо и строго ложитсятрудной горы непреклонная тень.
Что же, товарищ, пройдем и сквозь это,тень разгоняя упрямым трудом,песней, которая кем-то не спета,верой в грядущее, словом привета...
Этого года неяркое лето.В маленьких елках бревенчатый дом.Маргарита Алигер
Березовая роща Осыпаются листья, в которых затаился и жил для меня еле слышный, немолкнущий шорох отгремевшего майского дня. Эти самые листья весною, недоверчивым, вкрадчивым днем, содрогнуло короткой волною, опалило внезапным огнем. И раскаты горячего грома задержались в прохладной листве... Я с тех пор в этой роще, как дома, мы в глубоком и крепком родстве. Я дымком неосевшим дышала, прислоняясь к душистым стволам, и она мне ни в чем не мешала, все делила со мной пополам. Утешала меня, как умела, птичьи споры со мною вела, умудренно и мерно шумела, зеленела, ветвилась, росла. Угощала меня земляникой, приводила мне в ноги ручей... И от этой заботы великой я сдалась и поверила ей. Был так верен и так бескорыстен наш немой безусловный союз...Раздаются упреки глухиенаступлению осени в лад...Осыпаются листья сухие,но стволы нерушимо стоят.И шумит непреклонно и грозноих прямая и голая суть:
Невозвратно, напрасно и поздно!Молодую листву позабудь.Укрываться от правды - пустое!Будь ясна, как осенняя тишь,и решай, облетишь ли с листвоюили твердо, как мы, устоишь.Нам лукавый обман ненавистен,утешенья ничтожно малы...
Облетают последние листья,но стоят нерушимо стволы.Маргарита Алигер
Большие ожидания Коптилки мигающий пламень. Мы с Диккенсом в доме одни. Во мраке горят перед нами больших ожиданий огни.О, молодость бедного Пипа,как тянется к счастью она!...А в доме ни звука, ни скрипа.Угрюмо и тихо. Война.
Давно ль в этом доме, давно лизвучали светло голоса?Но я не ослепла от боли.Я вижу вдали паруса.
Моя золотая свобода,тебя не задушат тоской....Конец сорок первого года.Фашисты стоят под Москвой.
Раскаты недальнего боя.Больших ожиданий полет.Петрищевской площадью Зояна раннюю гибель идет.
Ее не спасти нам от пытки,воды не подать, не помочь...Вокруг полыхают зенитки.Глухая осадная ночь.
Зловещие контуры зданий.Ни щелки, ни проблеска нет.И только больших ожиданийсердца согревающий свет.
Любовь моя горькая, где ты?Вернись на мгновение в стих.Уже я теряю приметыоборванных нитей твоих.
Но памятью первых свиданийсветлеет жестокий конец.Зарницы больших ожиданий!Пленительный трепет сердец!
Какой бы нам жребий ни выпал,какие б ни грянули дни...О, молодость бедного Пипа!Больших ожиданий огни!
Все горше, обидней, иначе,навыворот, наоборот!Но рвется упрямо к удачебольших ожиданий полет.
Как сходны с невзгодой невзгодав таинственной доле людской....Конец сорок первого года.Фашисты стоят под Москвой.
Но в пору жестоких страданийявляется людям всегдавеликих больших ожиданийзнакомая с детства звезда.
Отрадны борьба и лишеньяпути, устремленного к ней.И даже большие свершеньябольших ожиданий бледней.Маргарита Алигер
Братские могилы Уснул, мое сокровище, не встанет ото сна. Не выветрилась кровь еще, земля еще красна.И новая трава ещенад ним не проросла.И рядом спят товарищи,не встанут ото сна.
И птицы поднебесные,когда на юг летят,могилы эти тесныев полете разглядят.
И земляки солдатские,когда в поля пойдут,могилы эти братскиене вспашут, обойдут.
Ветрами чисто метены,без памятных камней,хранит земля отметиныпогибших сыновей.
И если чудо сбудетсяв далекие года,война людьми забудется,землею - никогда!Маргарита Алигер
Владивосток Крутой обрыв родной земли, летящий косо к океану, от синевы твоей вдали тебя я помнить не устану. Продутый ветрами, сквозной, бегущий в небо по карнизам, сияющей голубизной насквозь проникнут и пронизан, свое величье утвердив, ты смотришь зорко и далеко, родной земли крутой обрыв, крутой уступ Владивостока.На голубом твоем краю,моя земля, моя родная,основу скальную твоюкак собственную ощущаю.В составе угля и руды,в пластах гранита и уранамои раздумья и труды,мои поступки и следы,моя судьба навек сохранна.И радость встреч и боль утрат,что мною щедро пережиты,в глубинных тайниках лежат,вкрапленные в твои магниты.И, принеся в мой быт, в мой трудсвои глубокие законы,во мне незыблемо живутмагические свойства руд,земли характер непреклонный.
И в лучезарный ранний часнад гулкой океанской безднойя ощущаю в первый раз,насколько стала я железной.Сквозь расстоянья и года,в потоке вечного движенья,я чувствую, как никогда,закон земного притяженья.Не побоюсь вперед взглянутьи верить жизни не устану.Благодарю судьбу за путь,который вышел к океану.Пусть он бывал со мной жесток,обходных троп не выбирая,твоих глубин незримый токменя берег, земля родная!
Владивосток, Владивосток,крутой уступ родного края!Маргарита Алигер
Изумляли тяжелые рамыбесполезной своей пустотойна диковинных зорях, пока мыбыли счастливы в комнате той.
Как звучит эта строчка нелепо!Были счастливы... Что за слова!Ленинградское бедное небо,беззащитна твоя синева.
Ты не знаешь минуты покоя.Бьют зенитки, сгущается дым.Не чудесно ль, что небо такоебыло все-таки голубым?
Что оно без оглядки осталосьс бедным городом с глазу на глаз?Не чудесно ль, что злая усталостьстала доброю силою в нас?
Может, нас потому не убилини снаряды, ни бомбы врага,что мы верили, жили, любили,что была нам стократ дорога
та сырая весна Ленинграда,не упавшая в ноги врагам...И почти неземная отраданисходила нечаянно к нам.
Чем приметы ее бесполезней,тем щедрее себя раскрывай....Осторожно, как после болезни,дребезжит ослабевший трамвай.
Набухают побеги на ветках,страшно первой неяркой траве...Корабли в маскировочных сетках,как невесты, стоят на Неве.
Сколько в городе терпких и нежных,ледяных и горячих ветров.Только жалко, что нету подснежных,голубых и холодных цветов.
Впрочем, можно купить у старушки,угадавшей чужие мечты,из нехитро раскрашенной стружкинеживые, сухие цветы.
И тебя, мое сердце, впервые,может быть, до скончания дней,волновали цветы неживыесверхъестественной жизнью своей.
...Быстро, медленно ли проходилиэти годы жестоких потерь,не смирились мы, а победили,и поэтому смеем теперь
нашей собственной волей и властьювсе, что мечено было огнем,все, что минуло, помнить, как счастье,и беречь его в сердце своем.Маргарита Алигер
Город Все мне снится: весна в природе. Все мне снится: весны родней, легкий на ногу, ты проходишь узкой улицею моей. Только нет, то прошли соседи... Только нет, то шаги за углом... Сколько ростепелей, гололедиц и снегов между нами легло! Только губы мои сухие не целованы с декабря. Только любят меня другие, не похожие на тебя. И один из них мягко ходит, речи сладкие говорит... Нашей улицей ветер бродит, нашу форточку шевелит.Осторожно прикроет двери,по паркету пройдет, как по льду.Что, как вдруг я ему поверю?Что, как вдруг я за ним пойду?Не вини ты меня нимало.Тут во всем виноват ты сам.
А за озером, за Байкалом,прямо в тучи вросли леса.Облака пролегли что горы,раздуваемые весной.И в тайге начинается город,как молоденький лес, сквозной.И брожу я, слезы стирая,узнавая ветра на лету,руки зрячие простираяв ослепленную темноту.Нет, не надо, я слышу и верюв шум тайги и в кипенье рек...
У высокой, у крепкой дверипостучится чужой человек.Принесет мне букетик подснежных,голубых и холодных цветов,скажет много нелепых и нежныхи немножко приятных слов.Только я улыбаться не стану;я скажу ему, я не солгу:- У меня есть такой желанный,без которого я не могу.-Погляжу на него не мигая:- Как же я поверну с другим,если наша любовь воздвигаетгорода посреди тайги?Маргарита Алигер
Грибы Лес расписан скупой позолотой, весела и бесстрашна душа, увлеченная странной заботой, существующая не спеша.Синева меж березами брезжит,и тропинка бежит далеко...Набирай хоть ведро сыроежек!Не хочу, это слишком легко.
Лучше пусть ошибусь я с отвычки,прошлогодний завидя листок.Лучше пусть я приму за лисичкизолотого цветка лепесток.
Не боюсь я такой незадачи.Он все ближе, решительный час.Никакие уловки не спрячутОт моих безошибочных глаз
тех чудесных, заветных, желанных,тех единственных, лучших, моих...В немудреных и милых обманахпревращений чудесных лесных
я хмелею от счастья, как будтонад мучительно-трудной строкой...И тогда наступает минута,тишиной оглушает такой,
будто нет ни обид, ни сомнений,все загадки земли решены...И тогда, преклонивши коленина пороге лесной тишины,
ощутив, как щемяще и ново,как доверчиво хочется жить,белый гриб, как последнее слово,задыхаясь от счастья, отрыть.Маргарита Алигер
Да и нет Если было б мне теперь восемнадцать лет, я охотнее всего отвечала б: нет!Если было б мне теперьгода двадцать два,я охотнее всегоотвечала б: да!
Но для прожитых годов,пережитых лет,мало этих малых слов,этих "да" и "нет".
Мою душу рассказатьим не по плечу.Не расспрашивай меня,если я молчу.Маргарита Алигер
Двое Опять они поссорились в трамвае, не сдерживаясь, не стыдясь чужих... Но, зависти невольной не скрывая, взволнованно глядела я на них.Они не знают, как они счастливы.И слава богу! Ни к чему им знать.Подумать только! - рядом, оба живы,и можно все исправить и понять...Маргарита Алигер
Деревня Кукой Есть в Восточной Сибири деревня Кукой горстка изб над таежной рекой.За деревней на взгорье - поля и луга,а за ними стеною тайга.
В сорок первом, когда наступали враги,проводила деревня от милой тайги
взвод отцов и мужей, взвод сибирскихсолдат.Ни один не вернулся назад.
И остались в Кукое, у светлой реки,только дети, да женщины, да старики.
Молодые ребята, едва подросли,на большие сибирские стройки ушли.
Не играют тут свадеб, не родят детей.Жизнь без всяких прикрас, безо всяких затей.
Ранним-рано кукоевцы гасят огонь.Никогда не играет в Кукое гармонь.
Ни вечерки какой, ни гуляния нет.Только вдовья кручина - считай сколько лет.
А кругом синева, а кругом красота,заповедные, хлебные наши места,незакатные зори да водная ширь,необъятная наша Сибирь.
Наезжает в Кукой по дороге леснойчеловек дорогой - секретарь областной.
Собираются люди - уж так повелось.Разговор по душам... За вопросом вопрос...
Сколько раз он в заботе своейпредлагал переехать в соседний колхоз:дескать, все-таки там веселей.
- Нет,- ему отвечали,- не стоит труда.Ни к чему. От себя не уйдешь никуда.
Это - наше родное, земля наша, труд...Никуда не поедем, останемся тут.
Обойдется! Сиротки гляди как растут -и вечерки начнутся, гулянки пойдут.
И гармонь заиграет, и хватит окрестмолодцов женихов и красавиц невест.
Станет весело, людно, тоска нипочем...Так о чем моя дума, о чем?
А о том, что прошли молодые года,не согреть никогда, не вернуть никогда...
А о том, что одна у нас доля с тобой,друг мой сильный и мудрый, деревня Кукой.
Мы свое испытанье достойно снесли,но ребята у нас без отцов подросли.
Но еще не утихла душевная боль,но еще на ресницах не высохла соль.
Не забыли, не справились мы до конца -все горят обожженные наши сердца.
Кто же, где же, в какой нелюдской сторонезаикнуться посмеет о новой войне!Маргарита Алигер
ДругВ.Луговскому
Улицей летает неохотномартовский усталый тихий снег.Наши двери притворяет плотно,в наши сени входит человек.Тишину движением нарушив,он проходит, слышный и большой.
Это только маленькие душимогут жить одной своей душой.Настоящим людям нужно много.Сапоги, разбитые в пыли.Хочет он пройти по всем дорогам,где его товарищи прошли.Всем тревогам выходить навстречу,уставать, но первым приходитьи из всех ключей, ручьев и речекпригоршней живую воду пить.Вот сосна качается сквозная...Вот цветы, не сеяны, растут...Он живет на свете, узнавая,как его товарищи живут,чтобы даже среди ночи темнойчувствовать шаги и плечи их.
Я отныне требую огромнойдружбы от товарищей моих,чтобы все,и радости,и горе,ничего от дружбы не скрывать,чтобы дружба сделалась как море,научилась небо отражать.
Мне не надо дружбы понемножку.Раздавать, размениваться? Нет!Если море зачерпнуть в ладошку,даже море потеряет цвет.
Я узнаю друга. Мне не надоникаких признаний или слов.Мартовским последним снегопадомчеловеку плечи занесло,Мы прислушаемся и услышим,как лопаты зазвенят по крышам,как она гремит по водостокам,стаявшая, сильная вода.
Я отныне требую высокой,неделимой дружбы навсегда.Маргарита Алигер
Железная дорога Тем не менее приснилось что-то. ...Но опять колесный перестук. После неожиданного взлета я на землю опускаюсь вдруг. Не на землю,- на вторую полку Мимо окон облако неслось. Без конца, без умолку, без толку длилось лопотание колес. Но, обвыкнув в неумолчном гуде, никуда как будто не спеша, спали люди, разно спали люди, громко, успокоенно дыша. Как и мне, соседям, верно, снились сказки без начала и конца... В шуме я не слышала, как бились их живые, теплые сердца, но они стучали мерно. Верю сердцу человеческому я. ...Толстыми подошвами скрипя, проводник прошел и хлопнул дверью. И светало. Дым стоял у окон, обагренный маревом зари, точно распускающийся кокон с розовою бабочкой внутри,Есть в движенье сладость и тревога.Станция, внезапный поворот -Жизнь моя - железная дорога,вечное стремление вперед.Желтые вокзальные буфеты,фикусы, которым не цвести,черные, холодные котлеты,на стене суровые запреты,тихое, щемящее «прости».Слишком много дальних расстояний,-только бы хватило кратких дней!Слишком много встреч и расставанийна вокзалах юности моей.
Где-то на далекой остановке,синие путевки пролистав,составитель, сонный и неловкий,собирает экстренный состав.И опять глухие перегоны,запах дыма горький и родной.И опять зеленые вагоныпробегают линией одной.И опять мелькают осторожновдольбереговые огонькипо теченью железнодорожнойв горизонт впадающей реки.Дальних рельс мерцанье голубое...Так лети, судьба моя, лети!Вот они,твои,перед тобою,железнодорожные пути.Чтоб в колесном гомоне и гуде,чтоб в пути до самого концавкруг меня всегда дышали люди,разные, несхожие с лица.Чтобы я забыла боль и горестьразочарований и невзгод,чтобы мне навек осталась скорость,вечное стремление вперед!Маргарита Алигер
За какие такие грехине оставшихся в памяти днейвсе трудней мне даются стихи,что ни старше душа, то трудней.И становится мне все теснейна коротком отрезке строки.Мысль работает ей вопреки,а расстаться немыслимо с ней.Отдаю ей все больше труда.От обиды старею над ней.Все не то, не к тому, не туда,приблизительней, глуше, бледней.Я себе в утешенье не лгу,задыхаясь в упреке глухом.Больше знаю и больше могу,чем сказать удается стихом.Что случилось? Кого мне спросить?Строй любимых моих и друзейпоредел... Все трудней полюбить.Что ни старше душа, то трудней.Не сдавайся, не смей, не забудь,как ты был и силен и богат.Продолжай несговорчивый путьоткровений, открытий, утрат.И не сдай у последних вершин,где на стыке событий и летчеловек остается одини садится за прозу поэт.Маргарита Алигер
За кулисами Идет спектакль,-испытанное судно,покинув берег, в плаванье идет.Бесповоротно, слаженно и трудно,весь - действие,весь - точность,весь - расчет,идет корабль.Поскрипывают снасти.Идет корабль, полотнами шурша.Встает актер, почти летя от счастья,почти морскими ветрами дыша.Пускай под гримом он в потоках пота,пускай порой вздыхает о земле,ведет корабль железная работа,и он - матрос на этом корабле.Он должен рассмешить и опечалить,в чужие души истину вдохнуть,поспорить с бурей, к берегу причалитьи стаю чаек с берега спугнуть!Маргарита Алигер
И впервые мы проснулись рядом смутным утром будничного дня. Синим-синим, тихим-тихим взглядом ты глядел безмолвно на меня.Есть минута счастья и печали,и черты меж них не провести...Именно об этом мы молчалипервым утром страдного пути.Маргарита Алигер
И все-таки настаиваю я,и все-таки настаивает разум:виновна ли змея в том, что она змея,иль дикобраз, рожденный дикобразом?Или верблюд двугорбый, наконец?Иль некий монстр в государстве неком?Но виноват подлец, что он - подлец.Он все-таки родился человеком!Маргарита Алигер
Ирпень У вас, наверно, осень хороша! Легко откинув голову без шапки, пройти бы мне аллеей, вороша сухой листвы багряные охапки.В прозрачный и трепещущий покойдоверчиво протягивая руки,застыть бы над извилистой рекой,заглядываясь в ясные излуки.
Блаженна медленность осенних рек.Вода бежит, еще в ней краски живы,но вся она уже, как человек,утративший стремленья и порывы.
Я помню, как бродила тут веснасвоей неощутимою походкойи таяла, как легкий след весла,никак не поспевающий за лодкой.
Закаты были проще и ясней,неосторожно поджигали воду,но были не страшны они весне,могучему бесспорному восходу.
А нынче солнце медленно скользит,рассеивая горестную ясность,как будто издали ему грозитничем не отвратимая опасность.
И пусть уже не видно из-за хат,в какие пропасти оно заходит,но я, как осень, чувствую закат,дрожащий в вечереющей природе.Маргарита Алигер
Источник света Все сделанное человеком рассказывает нам о нем, отмечено не только веком, не только годом - каждым днем. Полны душевного горенья, доходят к нам из давних лет его труды, его творенья, как звезд умерших длинный свет. Душа чужая - не потемки, а электрический разряд.И вы, далекие потомки,когда оглянетесь назад,поймете ль, жмурясь от сполоха,пронзающего толщу тьмы,что это светит та эпоха,которую творили мы.Что это бьет источник светаиз сердца каждого из нас,откуда первая ракетавзлетела в космос в первый раз.Маргарита Алигер
К портрету Лермонтова Поручик двадцати шести годов, прости меня, прости за то, что дважды двадцать шесть на свете я была и есть.Прости меня, прости меняза каждый светлый праздник дня,что этих праздников вдвойнеотпраздновать случилось мне.
Но если вдвое больше дней,то, значит, и вдвойне трудней,и стало быть, бывало мнеобидней и страшней вдвойне.
И вот выходит, что опятьникак немыслимо понять,который век,который раз,кому же повезло из нас?
Что тяжче:груз живых обидили могильная трава?Ты не ответишь - ты убит.Я не отвечу - я жива.Маргарита Алигер
Какая осень! Дали далеки. Струится небо, землю отражая. Везут медленноходые быки тяжелые телеги урожая.И я в такую осень родилась.
Начало днявстает в оконной раме.Весь город пахнет спелыми плодами.Под окнами бегут ребята в класс.А я уже не бегаю - хожу,порою утомляюсь на работе.А я уже с такими не дружу,меня такие называют "тетей".Но не подумай,будто я грущу.Нет!Я хожу притихшей и счастливой,фальшиво и уверенно свищупоследних фильмов легкие мотивы.Пойду гулятьи дождик переждув продмаге или в булочной Арбата.
Мы родилисьв пятнадцатом году,мои двадцатилетние ребята.Едва встречая первую весну,не узнаны убитыми отцами,мы всталив предпоследнюю войну,чтобы в войне последнейстать бойцами.
Кому-то пасть в бою?А если мне?О чем я вспомнюи о чем забуду,прислушиваясь к дорогой земле,не веря в смерть,упрямо веря чуду.А если мне?
Еще не заржаветьштыку под ливнем,не размыться следу,когда моим товарищам пропетьсо мною вместе взятую победу.Ее услышу ясквозь ход орудий,сквозь холодок последней темноты...
Еще едят мороженое людии продаются мокрые цветы.Прошла машина,увезла гудок.Проносит утроновый запах хлеба,и ясно тает облачный снежокголубенькими лужицами неба.Маргарита Алигер
Когда гуляют молния и гром,когда гроза захлестывает дом,в тепле постельном, в смутном полуснеодно и то же глухо снится мне.Как будто я лежу на дне морском,затянутая илом и песком,-и никаких движений и дорог,и никаких решений и тревог,и никаких ни помыслов, ни дум,и надо мной многопудовый шум,и надо мной великая вода...И, боже мой, как хочется тогдав мир вечных битв, волнений и труда,в сороковые милые года!Маргарита Алигер
Колокола Колокольный звон над Римом кажется почти что зримым,- он плывет, пушист и густ, он растет, как пышный куст.Колокольный звон над Римомсмешан с копотью и дымоми с латинской синевой,-он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,проникает он повсюду,заливает, глушит, топитсудьбы, участи и опыт,волю, действия и думы,человеческие шумыи захлестывает Риммедным паводком своим.
Колокольный звон над Римомкажется неутомимым,-все неистовей приливволн, идущих на прорыв.Но внезапно миг настанет.Он иссякнет, он устанет,остановится, остынет,как вода, куда-то схлынет,и откатится куда-тогул последнего раската,-в землю или в небеса?
И возникнут из потопаРим, Италия, Европа,малые пространства суши -человеческие души,их движения, их трепет,женский плач и детский лепет,рев машин и шаг на месте,шум воды и скрежет жести,птичья ярмарка предместий,милой жизни голоса.Маргарита Алигер
Ленинград. Весна. 1946 Будний день похож на воскресенье. На душе ни тягот, ни обид. За окном смятение весеннее, розовый Исаакиевский гранит.Теплый дождик... Спутанная пряжас Ладоги плывущих облаков...Оползает краска камуфляжас крутолобых вечных куполов.
Ветром сдуем, дождиками смоемчерные твои, война, следы.Далеко от глаз досужих скроемзнаки несмываемой беды.
Чтоб осталось время только славой,утренним лучом над головой,красотой, осанкой величавой,розовым гранитом над Невой.Маргарита Алигер
Летний день заметно убывает. Августовский ветер губы сушит. Мелких чувств на свете не бывает. Мелкими бывают только души. Даже ревность может стать великой, если прикоснется к ней Отелло... А любви, глазастой, многоликой, нужно, чтобы сердце пламенело, чтоб была она желанной ношей, непосильной для душонок хилых.Что мне делать, человек хороший,если я жалеть тебя не в силах?
Ты хитришь, меня же утешая,притворяясь хуже и моложе:дескать, мол, твоя любовь большая,а моя поменьше,- ну и что же?
Мне не надо маленькой любови,лучше уж пускай большое лихо....Лето покидает Подмосковье.На минуту в мире стало тихо.Маргарита Алигер
Люди мне ошибок не прощают. Что же, я учусь держать ответ. Легкой жизни мне не обещают телеграммы утренних газет.Щедрые на праздные приветы,дни горят, как бабочки в огне.Никакие добрые приметылегкой жизни не пророчат мне.
Что могу я знать о легкой жизни?Разве только из чужих стихов.
Но уж коль гулять, так, хоть на тризне,я люблю до третьих петухов.
Но летит и светится пороша,светят огоньки издалека;но, судьбы моей большая ноша,все же ты, как перышко, легка.
Пусть я старше, пусть все гуще проседь,если я посетую - прости,-пусть ты все весомее, но сброситьмне тебя труднее, чем нести.Маргарита Алигер
Милые трагедии Шекспира! Хроники английских королей! Звон доспехов, ликованье пира, мрак, и солнце, и разгул страстей. Спорят благородство и коварство, вероломство, мудрость и расчет. И злодей захватывает царство. И герой в сражение идет.Эти окровавленные руки,кубки с ядом, ржавые мечи,это человеческие муки,крик души и жалоба в ночи.Заклинанья и тоска о чуде,спор с судьбой и беспощадный рок.это только люди, только люди,их существования урок.
Неужели и мои тревоги,груз ошибок и душевных мукмогут обратиться в монологи,обрести высокий вечный звук?Неужели и моя забота,взлеты и падения в путимогут люто взволновать кого-то,чью-то душу потрясти?То, что смутной музыкой звучало,издали слышнее и видней.Может, наши участи - началодля грядущих хроник наших дней.
Солона вода, и хлеб твой горек,труден путь твой в толщу прошлых лет,нашего величия историк,нашего страдания поэт.Только б ты не допустил ошибки,полуправды или лжи,не смешал с гримасами улыбкии с действительностью миражи.
Человек, живой своей судьбоюты ему сегодня помоги,не лукавь и будь самим собою,не обманывайся и не лги.Не тверди без толку:ах как просто!Ах какая тишь да гладь!А уж если ты такого роста,что тебе далеко не видать,не мешай в событьях разобратьсясильным душам, пламенным сердцам.
Есть многое на свете, друг Горацио,что и не снилось вашим мудрецам.Маргарита Алигер
Минское шоссе Прошли года, затягивая шрамы,как след в песке - касание волны,и пряничные вяземские храмыстоят, как будто не было войны.И незачем сворачивать с дорогипо рытвинам, - проедем ли, бог весть?!чтоб увидать раненья и ожоги,которых там, наверное, не счесть.Прошли года. Легендой стали были.Цветет земля на сотни верст окрест.Здесь все пылало. Здесь тебя убили.И вот я еду мимо этих мест.И добрый ветер мне ресницы студит,и дали так открыты и ясны,как будто вправду никогда не будетвойны...Маргарита Алигер
Мне жалко радостей ребячьих, которых больше в мире нет,- одесских бубликов горячих, дешевых маковых конфет.Того волшебного напитка,что ударял внезапно в нос.Того целебного избытканедоумений, сил и слез.
Мне жалко первых вдохновений,идущих штормом на причал,необратимости мгновений,неповторимости начал.
Я буду жить, светло жалеясвой каждый миг, свой каждый путь.Но если бы явилась феяи предложила все вернуть...
За сполох чистый, сполох раннийдалеких радостей моихя не отдам очарованийтуманной памяти о них.Маргарита Алигер
Мне предначертано в веках, из дома изгнанной войною, пройти с ребенком на руках чужой лесистой стороною,узнать дорогу до конца,хлебнуть мороза, зноя, пыли,и плакать каплями свинца,которыми тебя убили.Маргарита Алигер
Моя Москва Тополей влюбленное цветенье вдоль по Ленинградскому шоссе... Первое мое стихотворенье на твоей газетной полосе...Первый трепет, первое свиданьев тихом переулочке твоем.Первое и счастье и страданье.Первых чувств неповторимый гром.
Первый сын, в твоем дому рожденный.Первых испытаний седина.Первый выстрел. Город затемненный.Первая в судьбе моей война.
Выстояла, сводки принимая,чутким сердцем слушая фронты.Дождик... Кремль... Рассвет... Начало мая...Для меня победа - это ты!
Если мы в разлуке, все мне снятсяфлаг на башне, смелая звезда...Восемьсот тебе иль восемнадцать -ты из тех, кому не в счет года.
Над тобою облако - что парус.Для тебя столетья - что моря.Несоединимы ты и старость,древний город - молодость моя!Маргарита Алигер
Музыка Я в комнате той,на диване промятом,где пахнет мастикой и кленом сухим,наполненной музыкой и закатом,дыханием,голосом,смехом твоим.Я в комнате той,где смущенно и чинностоит у стены, прижимается к нейчужое разыгранное пианино,как маленький памятник жизни твоей.Всей жизни твоей.До чего же немного!Неистовый,жадный,земной,молодой,ты засветло вышел.Лежала дорогапо вольному полю,над ясной водой.Все музыкой было -взвивался ли ветер,плескалась ли рыба,текла ли вода,и счастье играло в рожок на рассвете,и в бубен безжалостный била беда.И сердце твое волновалось, любило,и в солнечном дождике смеха и слезвсе музыкой было,все музыкой было,все пело, гремело, летело, рвалось.И ты,как присягу,влюбленно и честно,почти без дыхания слушал ее.В победное медное сердце оркестракак верило бедное сердце твое!На миг очутиться бы рядом с тобою,чтоб всей своей силою,нежностью всейдонять и услышать симфонию боя,последнюю музыку жизни твоей.Она загремела,святая и злая,и не было звуков над миром грозной.И, музыки чище и проще не зная,ты,раненный в сердце,склонился пред ней.Навеки.И вот уже больше не будетни счастья,ни бед,ни обид,ни молвы,и ласка моя никогда не остудитгорячей, бедовой твоей головы.Навеки.Мои опускаются руки.Мои одинокие руки лежат...Я в комнате той,где последние звуки,как сильные, вечные крылья, дрожат.Я в комнате той,у дверей,у порога,у нашего прошлого на краю...Но ты мне оставил так много, так много:две вольные жизни -мою и твою.Но ты мне оставил не жалобу вдовьюмою неуступчивую судьбу,с ее задыханьями,жаром,любовью,с ночною тревогой, трубящей в трубу.Позволь мне остаться такой же,такою,какою ты некогда обнял меня,готовою в путь,непривычной к покою,как поезда, ждущею встречного дня.И верить позволь немудреною верой,что все-таки быть еще счастьюи жить,как ты научил меня,полною мерой,себя не умея беречь и делить.Всем сердцем и всем существом в человеке,страстей и порывов своих не тая,так жить,чтоб остаться достойной навекии жизнии смертитакой, как твоя.Маргарита Алигер
На Байкале Рабочий катерок моталоот Лиственничной до Котов.Дождем туманным застилалокрасу высоких берегов.Но из-под крова плащ-палатки,сквозь дождь мне виделся нет-нет,то на вершине, то в распадке,сухой, горячий, добрый свет.Там солнце светит, солнце светит,с началом осени в ладу.Там солнце ждет меня и встретит,едва я на берег сойду.Оно манит меня на сушуосенним и неярким днем,внезапно молодит мне душунеубывающим огнем....Я становилась веселеев предчувствии его лучей.Не огорчаюсь, не жалею,не нахожу вины ничьей,хоть мне уже давно понятно,что обманулась я вдвойне,и эти солнечные пятна,которые светили мне,так празднично и так тревожноменя в тумане отогрев.лишь краски осени таежной,костры пылающих дерев.Я ошибалась поначалу.Мне долго было невдомек....Уже к дощатому причалупришел рабочий катерок.К сырым мосткам подходим плавно.Не знаю, от каких щедротна сердце так легко и славно,что, право, скоро дождь пройдет.Байкал на берег волны катит...Рыбачьи сети на песке...И, право, мне надолго хватитвиденья солнца вдалеке.Пока душе моей желанны,в туманах бескорыстных дней,великодушные обманыначала осени моей.Маргарита Алигер
На ближних подступах Что не по нас - мы скажем иногда: - При коммунизме будет по-другому.- А по-какому? Движутся года. Путь в будущее - как дорога к дому.Чем ближе, чем виднее этот дом,тем реже рассуждаем мы о том,какими он нас встретит чудесами.Ведь нам за все придется отвечать,хозяева не выйдут нас встречать,-мы будем там хозяевами сами.
Мы первые откроем этот дом,распахнутые комнаты заселимрабочей мыслью, праздничным трудом,чудесным вдохновеньем и весельем.Пересмотри же кладь своей души,товарищ мой, к чужим ошибкам строгий,сам разберись, подумай и реши,что брать с собой,что бросить по дороге.Маргарита Алигер
На восходе солнца Первый шорох, первый голоспервого дрозда.Вспыхнула и откололасьпоздняя звезда.Все зарделось, задрожало...Рассвело у нас...А в Америке, пожалуй,сумерки сейчас.Но, клубясь по всей Европе,отступает ночь...Новый день зарю торопит,-ждать ему невмочь!Мы с тобой стоим у входазавтрашнего дня.Ощущение восходамолодит меня.Так на том и благодарствуй,ранняя заря,утреннее государство,родина моя!Маргарита Алигер
Над полем медленно и соннозаката гаснет полоса.Был день, как томик Стивенсона,где на обложке паруса.И мнилось: только этот томикраскрой - начнутся чудеса...Но рубленый веселый домик,детей и женщин голоса...Но суета, неразбериха,не оторвешь и полчаса...А там, глядишь: легко и тихов закате плавятся леса...А там глядишь: уже на травыночная падает роса...И ни чудес тебе, ни славы.Напрасны храбрость и краса.Но, может быть, еще мы в силеи день еще не начался?...Не трать бессмысленных усилий.Закрой его. Не порть глаза.Маргарита Алигер
Наша слава Я хожу широким шагом, стукну в дверь, так будет слышно, крупным почерком пишу. Приглядел бы ты за мною, как бы там чего не вышло,- я, почти что не краснея, на чужих ребят гляжу.Говорят, что это осень.Голые чернеют сучья...Я живу на самом верхнем,на десятом этаже.На земле еще спокойно,ну, а мне уж слышно тучу,мимо наших светлых окондождь проносится уже.
Я не знаю, в чем различьемежду осенью и летом.На мое дневное небосолнце выглянет нет-нет.Говорят, что это осень.Ну и что такого в этом,если мне студеным утромпростучало двадцать лет.
О своих больших обидахговорит и ноет кто-то.Обошли, мол, вон оттуда,да не кликнули туда...Если только будет правда,будет сила и работа,то никто меня обидетьне посмеет никогда.
О какой-то странной славеговорит и ноет кто-то...
Мы, страною, по подписке,строим новый самолет.Нашей славе быть огромнейвеликана-самолета;каждый все, что только может,нашей славе отдает.
Мы проснемся. Будет утро...Об одном и том же спросим...Видишь: много я умею,знаешь: многого хочу.Побегу по переулку -в переулке тоже осень,и меня сырой ладошкойлист ударит по плечу.
Это осень мне сказала:"Вырастай, живи такою!"Присягаю ей на верность,крупным шагом прохожупо камням и по дорогам...
Приглядел бы ты за мною,-я, почти что не краснея,на других ребят гляжу.Маргарита Алигер
Несчетный счет минувших днейнеужто не оплачен?...Мы были во сто крат беднейи во сто крат богаче.Мы были молоды, горды,взыскательны и строги.И не было такой беды,чтоб нас свернуть с дороги.И не было такой войны,чтоб мы не победили.И нет теперь такой вины,чтоб нам не предъявили.Уж раз мы выжили.Ну, что ж!Судите, виноваты!Все наше:истина и ложь,победы и утраты,и стыд, и горечь, и почет,и мрак, и свет из мрака....Вся жизнь моя - мой вечный счет,с лихвой, без скидок и без льгот,на круг,- назад и наперед,-оплачен и оплакан.Маргарита Алигер
Ночлег Крестьянский дом в Пасанаури. Ночлега доброго уют. ...Вдали играют на чонгури и песню юноши поют.Щебечут девушки, как птицы,на галерейке, о своем...В ущелье тесном ночь клубится,и тонет в ней крестьянский дом.
В нем все уже уснули, кромеодной меня, меня одной.И жизнь моя и в этом домеидет обычной чередой.
Иные шелесты и шумымеж мирно спящих черных гормоей не нарушают думыи мой не разрешают спор.
И мне все по тому же следубрести впотьмах, брести всю ночь.Я завтра на заре уедуиз этого ущелья прочь.
Но на Крестовом перевалеи у Дарьяльской крутизныуже придут ко мне едва лииные помыслы и сны.
Мне от самой себя вовекиуже не скрыться никуда.Пускай гремят чужие реки,шумят чужие города.
О, странствие мое земное!Крутой, непроторенный путь.Мой мир во мне, мой мир со мною.Не убежать, не отдохнуть.
Но я судьбу свою, как ношу,с отяжелевшего плеча,не бойся, бедный мой, не сброшуи не обижу сгоряча.
Мне больше нет пути иного.Мне неоткуда ждать чудес.Не бойся, мы вернемся сновав наш подмосковный милый лес,
где нынче миновало летобез пышности и торжества...Где опаленная листвашумит, шумит... И нет ответа.Маргарита Алигер
Добавить статьюwww.wisdomcode.info
"Красная звезда", СССР."Известия", СССР."Правда", СССР."Time", США."The Times", Великобритания."The New York Times", США.
УТРО ЗЕМЛИ
Три с лишком. Почти что четыре.По-нашему вышло. Отбой.Победа — хозяйка на пире.так вот ты какая собой.
Так вот ты какая! А мы-топредставить тебя не могли.Дождем, как слезами, омытовеликое утро земли.
Победа! Не мраморной девой,взвивающей мраморный стяг, —начав, как положено, с левойк походам приученный шаг,
по теплой дождливой погодке,под музыку труб и сердец,в шинели, в ремнях и пилотке,как в отпуск идущий боец,
победа идет по дорогев сиянии майского дня.И люди на каждом порогевстречают ее, как родня.
Выходят к бойцу молодому:— Испей хоть водицы глоток.А парень смеется: — До дому! —и машет рукой на восток.
Маргарита Алигер.9 мая 1945 года, "Комсомольская правда", СССР*
* * *
ПИСЬМО С ПЕРЕДОВОЙ
На кромке боя, на краю огня,в сыром чаду земляночного быта,поглядывали люди на менядоверчиво, охотно и открыто. Мне уступалось место за столом,мне отдавалась лучшая посуда,мне говорили братским языком:— садись поближе, милый гость оттуда.
И вглядываясь в ясные черты,теплом неубывающим согрета,я всё искала, всё ждала ответа:откуда столько щедрой доброты,откуда столько ласки и привета?Но в ласковом гостеприимстве томне укрывалось никакого чуда.Там, за спиной, остались мир и дом.Меня любили, — я пришла оттуда.
Когда живешь к лицу с войнойи под огнем хлопочешь у орудий,ты веришь, что остались за спинойдостойные твоей защиты люди.И эту веру человек хранит,как собственную жизнь оберегая,что только за достойных он стоитперед врагами на переднем крае.
И средь вот этих золотых людей,от их рукопожатий и улыбок,мне стало стыдно многих мелких дней,моих уступок и моих ошибок.В металле, что спокойною рукой сжимает воин, строг и озабочен,моих детей веселость и покой,порядок на столе моем рабочем.Живые люди заслонили нас,стеною встали на переднем крае,про собственное счастье забывая.Об этом нужно помнить каждый час.Не может быть ни лжи, ни суеты.Открыты цели, выверены сроки.
Мой милый друг, когда получишь тымоей рукой написанные строки,подумай: наша горькая любовьдолжна быть человечней и суровей.Ведь за нее течет родная кровь.Так будем же достойны этой крови.
Маргарита Алигер.1 мая 1943 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
МОСКВА, КРЕМЛЬТОВАРИЩУ ИОСИФУ ВИССАРИОНОВИЧУ СТАЛИНУ
Дорогой Иосиф Виссарионович!
В трудную для нашего народа пору выпало на мою долю огромное счастье, Советское Правительство присудило Сталинскую премию бесконечно дорогой для меня работе, поэме о любимом герое советского юношества, о Зое Космодемьянской.
Я прошу Вас, дорогой Иосиф Виссарионович, передать эту премию целиком на вооружение Красной Армии, на усиление ее артиллерийского оружия.
Спасибо Советскому Правительству за то счастье, которое испытываю я, как поэт и гражданин, сознавая, что и мой труд вливается в общий поток народных усилий, приближающий тот ясный день, во имя которого все мы живем, мыслим и трудимся, во имя которого погибла бессмертная Зоя.
Поэт Маргарита Иосифовна АЛИГЕР.
* * *
МОСКВА ПОЭТУ ТОВАРИЩУ М.И.АЛИГЕР
Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Маргарита Иосифовна, за Вашу заботу о Красной Армии.
И.СТАЛИН.30 марта 1943 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
ХОЗЯЙКА
Отклонились мы маленько.Путь-дороги не видать.Деревенька Лутовенька, —до войны рукой подать.
Высоки леса Валдая,по колено крепкий снег.Нас хозяйка молодаяприютила на ночлег.
Занялась своей работой,самовар внесла большой,с напускною неохотойи открытою душой.
Вот ее обитель в мире,Невеселый тусклый быт.— Сколько деток-то?— Четыре.— А хозяин где?— Убит.
Молвила и замолчала,и, не опуская глаз,колыбельку покачала,села прямо против нас.
Говорила ясность взгляда,проникавшего до дна:этой жалости не надо,эта справится одна.
Гордо голову носила,плавно двигалась она,и ни разу не спросила,скоро ль кончится война.
Не охоча к пустословью,не роняя лишних фраз,может где-то бабьей кровьюзнала это лучше нас.
Знала тем спокойным знаньем,что навек хранит народ —вслед за горем и страданьемоблегчение придет.
Чтобы не было иначекровью плачено большой.Потому она не плачет,устоявшая душой.
Потому она не хочетпасть под натиском беды.Мы легли, она хлопочет, —звон посуды, плеск воды.
Вот и вымыта посуда.Гасит лампочку она.А рукой подать отсюдапродолжается война.
Маргарита Алигер. СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.18 марта 1943 года, "Красная звезда", СССР*
* * *
РОССИЯ
А ты всё та же — лес, да поле,Да плат узорный до бровей. А.Блок.
Ты всё та же, что пелась в былинах,та же хватка, осанка и мощьв русых плёсах, в оранжевых глинах,в трепетаньи берёзовых рощ.
Красным солнцем пронзённые дымы,словно жаркие лисьи хвосты.И плывут лебединые зимы.Это всё, неизменная, ты.
Притворяться и лгать не умея,молодая хозяйка в дому,с каждым днём ты смелей и прямее,на поклон не пойдёшь ни к кому.
И становятся зримей и ширеблагородного сердца черты.Ото всех отличимая в мире,это ты, неизменная, ты.
В бабьем стоне ли, в девичьем пеньи,горькой боли своей не тая,подымалась в могучем терпеньизнаменитая сила твоя.
Выла ль волком, свистела ль по-птичьи,утирала ли слёзы рукой,сохраняла красу и величьеи какой-то последний покой.
Будто знала: и горе и мукиможно вынести, длинно дыша.Всё осилят рабочие руки,победит молодая душа.
Как на труд, подымалась ты к бою,чуя верную силу в руке.И на вольном ветру над тобоюбилась русская кровь на древке.
И пред этой негаснущей кровью,как в степи перед летней грозой,преклонила ты голову вдовью,материнской сверкнула слезой.
И встречая нашествие вражье,в каждом жесте, душе дорогом,в жарком поле, над волнами пряжи,в рукопашном бою и на стражеты всё та же, Россия, всё та же,победительница над врагом.
Маргарита Алигер.27 марта 1943 года, "Литература и искусство", СССР*
* * *
Наступление
Когда, соединясь в одном ударе,из города мы выгоняли их,он был одним из первых, этот парень,не очень-то отличный от других.Он задыхался, он кричал, влекомыйна всем пространстве трудного пути,одним порывом: в город незнакомыйв рядах освободителей войти.Ворвались в школу. Тут был штаб немецкий.Столы раскрыты, папки, клочья карт...А этот парень вдруг уснул по-детски,в холодном классе, на обломках парт.Уже гудели звуковые волны,и диктор, стоя где-то возле нас,волнения бесхитростного полный,в который раз читал «В последний час».И в южный город, взятый на рассвете,железным ветром Ильменя дыша,другой парнишка на своем планшетеуже писал письмо при слабом свете,грызя тупой конец карандаша.И лампочка, коптила, догорая,и забывались нужные слова...Как пишут письма?— Мама! Дорогая!Мне только бы узнать, что ты жива! —Успел ли он сложить свои тетрадки?Прошла команда и поднялся взвод.В ночном бою, в короткой жаркой схватке,парнишка с юга, торопясь вперед,ворвался в пункт неназванный на картев селение на северной реке,где вырос тот, который спит на партев освобожденном южном городке.
Маргарита Алигер.30 января 1943 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
Русская песня
Величавым руслом прямо в Волгушла другая русская река,над ее просторами подолгусеверные стыли облака.Путь многовековый совершая,на ладонях синих сильных водбережно несла река большаябелый пассажирский пароход.А на пароходе плыли люди,что оставили жену и матьдля того, чтоб выйти в бой и грудьюза родную реку постоять.Тихим вечером они запелив лад неторопящейся реке,не спеша,что знали,как умели,на спокойном русском языке.И о чем таком в той песне пелось,рассказать, пожалуй, и нельзя.Понимать ту песню не хотелось.Слушали ее, закрыв глаза.Как в реке, навеки отражаласьсторона родная, дом и дым,так и эта песня начиналасьи кончалась близким и родным.Было в ней великое значенье:черный враг вовек не повернетрусских рек могучее теченье,русских песен соколиный взлет.Наступила трудная година,только наших сил врагам не счесть.И соединявшись воедино,наша гордость,благородство,честь,музыка, поэзия, природа,все, чем нам отчизна дорога,в доброй воле русского народадвигалосьрекоюна врага.
Маргарита Алигер. 1 июля 1942 года, "Известия", СССР*
* * *
Весна в Ленинграде
Нева замерзала тогда,когда немцы пошли в наступленье,и всю зиму стонала водапод немыслимой тяжестью льда,в слепоте, глухоте и томленьи.
— Как там город любимый живет? —тосковала вода и не знала,устоял ли,дожил ли...И вот,под напором разгневанных водпроломился измученный леди Нева Ленинград увидала.
Ленинград, Ленинград, Ленинград!Да прославится хлеб его черствый,и безмолвье ослепших громад,и дыханье крутых баррикад,и людей непрощающий взгляд,и сердец непокорных упорство.
Все как прежде:мосты над Невой,тетивою, натянутой туго,и у штаба боец — часовой,и балтийца бушлат боевой,и шальная весенняя вьюга.
И опять отразился в воде,на высоком ветру не сгорая,тот костер, разожженный везде,опаленных в борьбе и в трудезнаменитых знамен Первомая.
Будь спокойна, родная вода!Не падет ленинградская слава.Мы стоим, как стояли всегда.И Нева покатилась тогдашироко, как в былые года,успокоенно и величаво.
II.
В теченьи этой медленной зимы,круша ее железные потемки,— Мы не уступим. Каменные мы, —ты говорила голосом негромким.
И наконец изнемогла зима,Открылись заволоченные дали.Чернеют разбомбленные дома, —они мертвы, они не устояли.
А мы с тобой выходим на мосты,и под крылом торжественного мая,волнуешься и радуешься ты,причины до конца не понимая.
А мы с тобой на облачко глядим,и ветер нам глаза и губы студит.А мы с тобой негромко говоримо том, что было, и о том, что будет.
Мы вырвались из этой длинной тьмы,прошли через заслоны огневые.Ты говорила: — Каменные мы. —Нет,мы сильнее камня,мы — живые.
III.
Там, где Нева в седой гранит одета,недоуменных вод не шевеля,стоят,подобны песне недопетой,два недостроенных военных корабля.
Умолк металл, и замерла работа,но в неподвижных контурах живетизогнутая линия полета,крылатое стремление вперед.
Стальную грудь, стремящуюся к морю,неумолимый сдерживает трос,и на закате не играет зорюот ветра отвернувшийся матрос.
И по ветрам тоскующие снасти,и борт, томящийся по глубине,все наше недостроенное счастьепронзительно напоминают мне.
А по весенней набережной мимобалтийские проходят моряки,вдыхают запах дегтя, моря, дыма,упрямые сжимают кулаки.
Их никакой тоске не успокоить.Им ни в каком огне не догореть.Они хотят все корабли достроить,все песни недопетые допеть.
Им можно нанести любые раны,но их нельзя согнуть и победить.Переживем и бури, и туманы,и жизнь вернется, и взметнутся краны,и наше счастье выйдет в океаны,взяв курс на Запад.Так тому и быть.
Маргарита Алигер.23 мая 1942 года, "Известия", СССР*
* * *
Партбилет
Его нашли в ночи на поле боя.Раскаты грома глухо улеглись.Лишь редкой молниею голубоювдали огни сигнальные рвались.Полк наступал. За рощицей недальнейв ночную мглу ряды бойцов ушли.Мы молча шли долиною печальной,где наши братья в битве полегли.Боец лежал как будто на привале,но нам тревогой стиснуло сердца:склонились мы и партбилет подняли,лежавший возле сердца у бойца.
Мы дальше шли. Ни слова меж собою.И лишь когда зарозовел рассвет,в степной тиши, уже привыкшей к бою,мы молча разглядели партбилет.Насквозь пробитый пулею лихою,загородивший сердце, сколько мог,он, как свидетель гибели героя,ворвался в мир моих ночных тревог.И долго я молчал над ним, пробитымгорячей виноградиной свинца,над книжечкою, что в бою открытомлежала возле сердца у бойца.
И я за ней увидел в жарком спореи в юном нетерпении своем,в певучем ритме, в солнечном просторевсе то, что в мире жизнью мы зовем.Боец, порывом движимый единым,жил молодым и умер молодым.И, словно мать над дорогим ей сыном,склонилась родина торжественно над ним.
Был верен он ее железной волеи от беды не отвернул лица.Так мы нашли бойца в туманном полеи партбилет на сердце у бойца.
Встает рассвет, холодный, мутноватый.За рощицей стрекочет пулемет.И по пути бессмертья и расплатылавиною полки идут вперед.Всегда вперед итти в бою открытом!Мы поклялись сражаться до концанад партбилетом, пулею пробитым,что был в бою на сердце у бойца.
Леонид Первомайский. Перевод с украинского М.Алигер.18 февраля 1942 года, "Известия", СССР.
* * *
Бойцу
Как бы ни была родина велика,помни, где ты родился и рос,как текла, извиваясь, родная рекамимо ласковых, тихих берез.
Вспомни русскую песню какую-нибудь,ту, что пели и бабка и мать,от которой теплом наполняется грудьи становится легче дышать.
Вспомни дом, что окошками зорко гляделна поля, луга, на сады,где состарилась мать, где отец поседел,подрастающим сыном горды.
Неужели тебе на скамью не присестьу порога в отцовский дом?Понимаешь, ведь это как раз и естьТо, что родиной мы зовем.
Вспомни школьное старенькое крыльцо,стайку шумных ребят у дверей,и какое спокойное было лицоу учительницы твоей.
Вспомни низкую парту, и доску, и класс,все, что было услышано тут.Понимаешь, ведь это и есть как разто, что родиной зовут.
Вспомни рощицу ту, вспомни лавочку ту,где впервые ты милую ждал.Загорелую, в ситцевом платье мечтув первый раз ты тогда целовал.
Неужели волос ее, губ и глазты на свете уже не найдешь?Понимаешь, ведь это и есть как разто, что родиной ты зовешь.
А врагу твоему это все нипочем.Ненавидит он счастье твое.Если родину ты не закроешь плечом,он сожжет и растопчет ее.
Ты лишишься родимого крова навек,не найдешь ни родных, ни друзей.Потерявший родину человек, —ничего нет на свете страшней.
Человек, осененный лучом штыка,пусть в сраженьи не дрогнет твоя рука.Вспомни все, что навеки любимо тобой,перед тем, как выходишь на бой.
Маргарита Алигер.9 января 1942 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
Когда ты в бой идешь, боец,Запомни свято: за тобойРодная мать, родной отец,Твой милый край, твой дом родной.
Когда ты в бой идешь, пилот,Запомни: под твоим крыломТвой друг живет, твой сын растет, Сияют звезды над Кремлем.
Когда ты в бой идешь, моряк,Запомни твердо навсегдаРодимый берег, алый флаг,Твои поля и города.
Когда ты в бой идешь, боец,Сквозь гром орудий наземных, Услышь биение сердец Твоих друзей, твоих родных.
Да будет ненависть твояСильней, чем пламя и свинец, Священной яростью горя,Вперед за Родину, боец!
Худ. П.Соколов-Скаля, текст М.Алигер.Окно ТАСС №222, 15 октября 1941 года
* * *
Тыла нет
Гражданин СССР!Началась война.Предстоят нам большие бои.Поднимает разгневанная странаМускулистые руки свои.
Если ты затянул хорошенько ремень,Застегнул боевую шинель,Предстоят тебе гордые ночи и дни,Высока и ясна твоя цель.
Если волей страны ты оставлен в тылу,То с обидой своей примирись,Подыми, как винтовку, кирку иль пилуИ за дело любое берись.
Если ты у токарного станешь станка,Дорожи ты минутой любой.Пусть ни разу не дрогнет твоя рука.Ты вступаешь с противником в бой.
Если ты хлебопек и стоишь у печи,Будь в работе проворней, быстрей,Пусть хлеба твои всходят пышны, горячи,Пусть растят они богатырей.
Если ты музыкант, помни: слушает врагНаши песни с тревожным лицом.И по музыке войско равняет свой шаг.Кто б ты ни был, будь честным бойцом.
Слушай стук человеческих сильных сердец.Вся страна неусыпно живет.Тот, кто честно работает, — грозный боец,По врагам безошибочно бьет.
Неустанно работай везде и всегда,Гражданин, большевик, коммунар!Каждый час человеческого труда —По фашистам жестокий удар.
Тыла нет и не может быть в этой войне.Жизнь страны доверяется нам.Каждый честный работник, полезный стране,Страшен нашим кровавым врагам.
Маргарита Алигер.28 июня 1941 года, "Правда", СССР*
* * *
Советской женщине
Женщина, ровесница, подруга!Подымись пораньше поутру,Проводи к военкомату другаИ постой на солнечном ветру.
Ты теперь за многое в ответеПеред ним и перед всей страной.Дела много! Дома ждут нас дети.Возвращайся, женщина, домой.
Нужно помнить в трудную годину,Как бы жизнь сурова ни была,Сколько нужно дочке или сынуНежности, спокойствия, тепла.
Пусть растут, печали не изведав,Веселятся и лепечут пусть.Есть слова: «Отчизна» и «победа» —Пусть их дети помнят наизусть.
Чтобы друг, вернувшись с поля бояПосле славных, после трудных дней,От души гордился бы тобою,Силою и верностью твоей.
Маргарита Алигер. 25 июня 1941 года, "Известия", СССР.
______________________________________________Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)Стихи о советских партизанах (Спецархив)Стихи о немецких солдатах (Спецархив)Стихи о советских партизанах (Спецархив)Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
0gnev.livejournal.com
Стихотворения
Человеку в путиИз казанской тетрадиМузыкаЛюди мне ошибок не прощают Письмо к одному знакомомуДвоеПо ком звонит колокол Милые трагедии Шекспира Япония для туристов Синий часАэродром ОрлиНовый АрбатЯ вижу в окно человекаНесчетный счет минувших днейПрошу тебя, хоть снись почаще мнеНапряженное действие драмыК портрету ЛермонтоваЧитает автор
Маргарита Алигер дебютировала в литературе в конце тридцатых годов книгами стихов «Год рождения», «Железная дорога» и «Камни и травы». Уже тогда .она была замечена читателями и критикой, как поэт со своей «особинкой» во взгляде на мир.«Алигер.— писал один из первых рецензентов её книг,— всегда как бы полемизирует с тем довольно широко распространенным в поэзии «ме¬тодом», когда радость изображается только радужными красками, когда все вокруг рисуется безмятежным и безоблачным... Многокрасочность еди¬ного процесса жизни человеческой души и нашего общества привлекает Алигер...»Этот давний отзыв делает честь его автору, потому что порожден ранними стихами поэтессы сразу же после их появления, а не «задним чис¬лом», когда Маргарита Алигер стала прославленным автором известной поэмы «Зоя» (1943), отмеченной Государственном премией, поэмы «Твоя победа», пьес «Сказка о правде» и «Первый гром». Но, конечно, как это случилось со многими ее товарищами по перу, пережитое вместе со всей страной в годы Великой Отечественной войны, голос всенародного горя, гнева и решимости стократно усилили голос поэтессы.Не одной ей выпала вту пору судьба «с пулей в сердце... жить на свете», с непосильной тяжестью невозвратимой утраты. Но, подобно миллионам своих сестер и подруг, она превозмогла эту тяжкую боль, обрела «неуступчивую силу», трудилась для победы, помогала людям. И строки, прежде обращенные счастливой женщиной к любимому, вдруг зазвучали страстным призывом истинной поэзии к своему читателю:
Я хочу быть твоею силой,свежим ветром, насущным альбом,Над тобою летящим небом.Если ты собьешься с дороги,брошусь тропкой тебе под ноги, —без оглядки иди поней.Если ты устанешь от жажды, я ручьем обернусь однажды, —подойди, наклонись, испей.
Много лет спустя, раздумывая о творчестве своего современника и друга, чилийца Пабло Неруды, Маргарита Алигер писала:Для того, чтобы стать поэтом, Надо стоять постоянно перед лицом океана...
И речь в этих строках идет не только о громаде Тихого океана, возле которого стоит дом Неруды, а о жизни вообще, о ее просторе ш глубинах, бурях и вечном, неостановимом движении. И поэтесса стремится сейчас, сегодня запечатлеть в своих стихах эту «смутную музыку» народного, человеческого бытия, которая своим величием под стать шекспировским драмам.Голос Маргариты Алигер. сдержанный и вместе с тем бесконечно, беспощадно искренний, ве¬дет нас за собой и в грозные трагические годы...в гул орудийного раската, в те дни, где что ни день, то дата,и что ни дата, то утрата…
и в нашу сегодняшнюю жизнь, богатую поисками, конфликтам;/, борьбой, в которой истинная поэзия всегда занимает решительную и бескомпромиссную позицию, —...И кого-то согреть старается, и кого-то спалить стараетсяна высоком своем огне.
www.staroeradio.ru
|
|
|
|
|
|
