Считается, что знаменитое стихотворение А.С. Пушкина «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…») было написано поэтом в 1825 году (точная дата не известна).Этот период был очень сложным для автора. После ссылки он проживал в имении родителей, и отец обязан был отслеживать каждый шаг Пушкина-младшего. В связи с этим Александр старался подольше оставаться у друзей в близлежащих имениях. Чувство одиночества не покидало его, и еще больше оно усугубилось, когда ближе к осени родители переехали в Москву. Также и многие друзья поэта оставили на время свои дома. Он остался жить один няней, с которой и коротал все время. Именно в этот период рождается произведение. Стих «Зимний вечер» написан четырехстопным хореем с идеальной рифмой и состоит из четырех восьмистиший. Первая часть повествует о погоде, вторая об уюте, в котором он находится и третья любимой няне. В четвертой автор совместил погоду с обращением к няне. В своем создании автор хотел донести свои чувства, показать свою творческую лирическую натуру, которая борется с обстоятельствами, что его окружили. Он ищет защиты у единственного близкого ему человека Арины Родионавны. Просит спеть с ним, выпить кружку, чтобы забыть все обрушившиеся невзгоды.
Предлагаем Вашему вниманию полный текст стихотворения Пушкина «Зимний вечер»:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Также предлагаем Вам прослушать текст стиха «Буря мглою небо кроет вихри снежные крутя…» на видео (исполняет Игорь Кваша).
poetpushkin.ru
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя,То по кровле обветшалойВдруг соломой зашумит,То, как путник запоздалый,К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужкаИ печальна и темна.Что же ты, моя старушка,Приумолкла у окна?Или бури завываньемТы, мой друг, утомлена,Или дремлешь под жужжаньемСвоего веретена?
Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя.Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.
Зимний вечер А.С Пушкина написано в 1825 году. В качестве вдохновения для поэта послужило небольшое село – Михайловское, куда послали поэта спустя какое-то время после южной ссылки. Резкая смена окружения — с яркого, солнечного юга, где Пушкина окружали живописные горные пейзажи, моря и праздничная атмосфера в кругу друзей на далекое поселение в зимнюю пору, навеяло гнетущее состояние на поэта, которому и без того было тоскливо. Именно в этот период жизни Пушкин находился под надзором родного отца. Вся переписка и дальнейшие действия молодого таланта, были под строгим контролем.
Пушкин всегда ассоциировал семейный очаг с надежной опорой и защитой в любой жизненной ситуации. Но в таких условиях его практически вытеснили из родного круга, и поэт проникался местной природой, проводя много времени за пределами дома.
В стихотворении «Зимний вечер» отчетливо наблюдается угнетенное и в каком-то роде, отшельническое настроение автора. Главные герои – лирический протагонист и старушка, символизирующая любимую няню поэта, которой и посвящен стих.
В первой из четырех строф ярко передаются впечатления от снежной бури. Завихрение ветров, сопровождающееся одиноким воем и плачем передают настроение тоски и состояние безысходности, по отношению к враждебному миру.
Вторая строфа раскрывает противопоставление дома и внешнего мира, в котором жилье представлено как ветхое, печальное и полное тьмы, не способное защитить от жизненных невзгод. Старушка, которая неподвижно проводит свое время, глядя в окно, так же навевает грусть и безысходность.
Неожиданно в третьей строфе возникает стремление преодолеть тоскливое состояние и отречься от безысходности. Уставшая душа должна вновь найти силы чтобы пробудиться и вновь появляется надежда на лучший жизненный путь.
Завершается стихотворение картиной противостоянием внутренней силой героя и враждебности внешнего мира. Теперь становится ясно, что защитить от жизненных невзгод могут только личные силы героя, настрой на позитивное, а не стены родного дома. К такому выводу приходит Пушкин в своем стихотворении.
Печальный опыт одиночества в Михайловском, позже будет греть душу поэта и навсегда останется приятным воспоминанием. В тишине и покоя у Пушкина появилось новое вдохновение и много ярких образов, красок и эпитетов которыми он в будущем восхвалял природу.
Читать стих поэта Александр Пушкин — Зимний вечер (Буря мглою небо кроет) на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.
rustih.ru
Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый, К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка И печальна и темна. Что же ты, моя старушка, Приумолкла у окна?
Или бури завываньем Ты, мой друг, утомлена, Или дремлешь под жужжаньем Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя: где же кружка? Сердцу будет веселей.
В КРОВИ ГОРИТ ОГОНЬ ЖЕЛАНЬЯ
В крови горит огонь желанья, Душа тобой уязвлена, Лобзай меня: твои лобзанья Мне слаще мирра и вина. Склонись ко мне главою нежной, И да почию, безмятежный, Пока дохнёт весёлый день И двигнется ночная тень.
ЕСЛИ ЖИЗНЬ ТЕБЯ ОБМАНЕТ
Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живёт; Настоящее уныло: Всё мгновенно, всё пройдёт; Что пройдёт, то будет мило.
ЖЕЛАНИЕ
Медлительно влекутся дни мои, И каждый миг в унылом сердце множит Все горести несчастливой любви И все мечты безумия тревожит. Но я молчу; не слышен ропот мой; Я слёзы лью; мне слёзы утешенье; Моя душа, плененная тоской, В них горькое находит наслажденье. О жизни час! Лети, не жаль тебя, Исчезни в тьме, пустое привиденье; Мне дорого любви моей мученье – Пускай умру, но пусть умру любя!
НА ХОЛМАХ ГРУЗИИ
На холмах Грузии лежит ночная мгла; Шумит Арагва предо мною. Мне грустно и легко; печаль моя светла; Печаль моя полна тобою, Тобой, одной тобой… Унынья моего Ничто не мучит, не тревожит, И сердце вновь горит и любит – оттого, Что не любить оно не может.
ПЕВЕЦ
Слыхали ль вы за рощей глас ночной Певца любви, певца своей печали? Когда поля в час утренний молчали, Свирели звук унылый и простой Слыхали ль вы?
Встречали ль вы в пустынной тьме лесной Певца любви, певца своей печали? Следы ли слёз, улыбку ль замечали, Иль тихий взор, исполненный тоской Встречали ль вы?
Вздохнули ль вы, внимая тихий глас Певца любви, певца своей печали? Когда в лесах вы юношу видали, Встречая взор его потухших глаз, Вздохнули ль вы?
НЯНЕ
Подруга дней моих суровых, Голубка дряхлая моя! Одна в глуши лесов сосновых Давно, давно ты ждёшь меня. Ты под окном своей светлицы Горюешь, будто на часах, И медлят поминутно спицы В твоих наморщенных руках. Глядишь в забытые вороты На чёрный отдаленный путь; Тоска, предчувствия, заботы Теснят твою всечасно грудь. То чудится тебе……………….
ПОРА, МОЙ ДРУГ, ПОРА!
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит – Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём Предполагаем жить… И глядь – как раз – умрём. На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно завидная мечтается мне доля – Давно, усталый раб, замыслил я побег В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
РОНЯЕТ ЛЕС БАГРЯНЫЙ СВОЙ УБОР
Роняет лес багряный свой убор, Сребрит мороз увянувшее поле, Проглянет день как будто поневоле И скроется за край окружных гор. Пылай, камин, в моей пустынной келье; А ты, вино, осенней стужи друг, Пролей мне в грудь отрадное похмелье, Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет, С кем долгую запил бы я разлуку, Кому бы мог пожать от сердца руку И пожелать весёлых много лет. Я пью один; вотще воображенье Вокруг меня товарищей зовёт; Знакомое не слышно приближенье, И милого душа моя не ждёт.
Я пью один, и на брегах Невы Меня друзья сегодня именуют… Но многие ль и там из вас пируют? Ещё кого не досчитались вы? Кто изменил пленительной привычке? Кого от вас увлёк холодный свет? Чей глас умолк на братской перекличке? Кто не пришёл? Кого меж вами нет?
Он не пришёл, кудрявый наш певец, С огнём в очах, с гитарой сладкогласной: Под миртами Италии прекрасной Он тихо спит, и дружеский резец Не начертал над русскою могилой Слов несколько на языке родном, Чтоб некогда нашёл привет унылый Сын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей, Чужих небес любовник беспокойный? Иль снова ты проходишь тропик знойный И вечный лёд полуночных морей? Счастливый путь!.. С лицейского порога Ты на корабль перешагнул, шутя, И с той поры в морях твоя дорога, О волн и бурь любимое дитя!
Ты сохранил в блуждающей судьбе Прекрасных лет первоначальны нравы: Лицейский шум, лицейские забавы Средь бурных волн мечталися тебе; Ты простирал из-за моря нам руку, Ты нас одних в младой душе носил И повторял: «На долгую разлуку Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Друзья мои, прекрасен наш союз! Он, как душа, неразделим и вечен – Неколебим, свободен и беспечен, Срастался он под сенью дружных муз. Куда бы нас ни бросила судьбина И счастие куда б ни повело, Всё те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село.
Из края в край преследуем грозой, Запутанный в сетях судьбы суровой, Я с трепетом на лоно дружбы новой, Устав, приник ласкающей главой… С мольбой моей печальной и мятежной, С доверчивой надеждой прошлых лет, Друзьям иным душой предался нежной; Но горек был небратский их привет.
И ныне здесь, в забытой сей глуши, В обители пустынных вьюг и хлада, Мне сладкая готовилась отрада: Троих из вас, друзей моей души, Здесь обнял я. Поэта дом опальный О Пущин мой, ты первый посетил; Ты усладил изгнанья день печальный, Ты в день его Лицея превратил.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней, Хвала тебе – фортуны блеск холодный Не изменил души твоей свободной: Всё тот же ты для чести и друзей. Нам разный путь судьбой назначен строгой; Ступая в жизнь, мы быстро разошлись: Но невзначай просёлочной дорогой Мы встретились и братски обнялись.
Когда постиг меня судьбины гнев, Для всех чужой, как сирота бездомный, Под бурею главой поник я томной И ждал тебя, вещун пермесских дев, И ты пришёл, сын лени вдохновенный, О Дельвиг мой, твой голос пробудил Сердечный жар, так долго усыпленный, И бодро я судьбу благословил.
С младенчества дух песен в нас горел, И дивное волненье мы познали; С младенчества две музы к нам летали, И сладок был их лаской наш удел; Но я любил уже рукоплесканья, Ты, гордый, пел для муз и для души; Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья, Ты гений свой воспитывал в тиши.
Служенье муз не терпит суеты; Прекрасное должно быть величаво; Но юность нам советует лукаво, И шумные нас радуют мечты… Опомнимся – но поздно! И уныло Глядим назад, следов не видя там. Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было, Мой брат родной по музе, по судьбам?
Пора, пора! Душевных наших мук Не стоит мир; оставим заблужденья! Сокроем жизнь под сень уединенья! Я жду тебя, мой запоздалый друг – Приди; огнём волшебного рассказа Сердечные преданья оживи; Поговорим о бурных днях Кавказа, О Шиллере, о славе, о любви.
Пора и мне… пируйте, о друзья! Предчувствую отрадное свиданье; Запомните ж поэта предсказанье: Промчится год, и с вами снова я, Исполнится завет моих мечтаний; Промчится год, и я явлюся к вам! О, сколько слёз и сколько восклицаний, И сколько чаш, подъятых к небесам!
И первую полней, друзья, полней! И всю до дна в честь нашего союза! Благослови, ликующая муза, Благослови: да здравствует Лицей! Наставникам, хранившим юность нашу, Всем честию, и мёртвым и живым, К устам подъяв ликующую чашу, Не помня зла, за благо воздадим.
Полней, полней! И, сердцем возгоря, Опять до дна, до капли выпивайте! Но за кого? О, други, угадайте… Ура, наш царь! Так! Выпьем за царя. Он человек! Им властвует мгновенье. Он раб молвы, сомнений и страстей; Простим ему неправое гоненье: Он взял Париж, он основал Лицей.
Пируйте же, пока ещё мы тут! Увы, наш круг час от часу редеет; Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет; Судьба глядит, мы вянем; дни бегут; Невидимо склоняясь и хладея, Мы близимся к началу своему… Кому ж из нас под старость день Лицея Торжествовать придётся одному?
Несчастный друг! Средь новых поколений Докучный гость и лишний, и чужой, Он вспомнит нас и дни соединений, Закрыв глаза дрожащею рукой… Пускай же он с отрадой хоть печальной Тогда сей день за чашей проведёт, Как ныне я, затворник ваш опальный, Его провёл без горя и забот.
ТЫ ВИДЕЛ ДЕВУ НА СКАЛЕ
Ты видел деву на скале В одежде белой над волнами, Когда, бушуя в бурной мгле, Играло море с берегами, Когда луч молний озарял Её всечасно блеском алым И ветер бился и летал С её летучим покрывалом? Прекрасно море в бурной мгле И небо в блесках без лазури; Но верь мне: дева на скале Прекрасней волн, небес и бури.
ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЁМ
Что в имени тебе моём? Оно умрёт как шум печальный Волны, плеснувшей в берег дальный, Как звук ночной в лесу глухом.
Оно на памятном листке Оставит мёртвый след, подобный Узору надписи надгробной На непонятном языке.
Что в нём? Забытое давно В волненьях новых и мятежных, Твоей душе не даст оно Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине, Произнеси его, тоскуя; Скажи: есть память обо мне, Есть в мире сердце, где живу я…
ТАЛИСМАН
Там, где море вечно плещет На пустынные скалы, Где луна теплее блещет В сладкий час вечерней мглы, Где, в гаремах наслаждаясь, Дни проводит мусульман, Там волшебница, ласкаясь, Мне вручила талисман.
И, ласкаясь, говорила: «Сохрани мой талисман: В нем таинственная сила! Он тебе любовью дан. От недуга, от могилы, В бурю, в грозный ураган, Головы твоей, мой милый, Не спасет мой талисман.
И богатствами Востока Он тебя не одарит, И поклонников пророка Он тебе не покорит; И тебя на лоно друга, От печальных чуждых стран, В край родной на север с юга Не умчит мой талисман...
Но когда коварны очи Очаруют вдруг тебя, Иль уста во мраке ночи Поцелуют не любя — Милый друг! от преступленья, От сердечных новых ран, От измены, от забвенья Сохранит мой талисман!»
ПРИЗНАНИЕ (Я ВАС ЛЮБЛЮ, ХОТЬ Я БЕШУСЬ)
Я вас люблю, — хоть я бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь! Мне не к лицу и не по летам... Пора, пора мне быть умней! Но узнаю по всем приметам Болезнь любви в душе моей: Без вас мне скучно, — я зеваю; При вас мне грустно, — я терплю; И, мочи нет, сказать желаю, Мой ангел, как я вас люблю! Когда я слышу из гостиной Ваш легкий шаг, иль платья шум, Иль голос девственный, невинный, Я вдруг теряю весь свой ум. Вы улыбнетесь, — мне отрада; Вы отвернетесь, — мне тоска; За день мучения — награда Мне ваша бледная рука. Когда за пяльцами прилежно Сидите вы, склонясь небрежно, Глаза и кудри опустя, — Я в умиленье, молча, нежно Любуюсь вами, как дитя!.. Сказать ли вам мое несчастье, Мою ревнивую печаль, Когда гулять, порой, в ненастье, Вы собираетеся вдаль? И ваши слезы в одиночку, И речи в уголку вдвоем, И путешествия в Опочку, И фортепьяно вечерком?.. Алина! сжальтесь надо мною. Не смею требовать любви. Быть может, за грехи мои, Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь! Этот взгляд Всё может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!
ТЫ И ВЫ
Пустое вы сердечным ты Она, обмолвясь, заменила И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила. Пред ней задумчиво стою, Свести очей с нее нет силы; И говорю ей: как ВЫ милы! И мыслю: как ТЕБЯ люблю!
ДАР НАПРАСНЫЙ, ДАР СЛУЧАЙНЫЙ...
Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью Из ничтожества воззвал, Душу мне наполнил страстью, Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною: Сердце пусто, празден ум, И томит меня тоскою Однозвучный жизни шум.
КАК СЛАДОСТНО!.. НО, БОГИ, КАК ОПАСНО...
Как сладостно!.. но, боги, как опасно Тебе внимать, твой видеть милый взор!.. Забуду ли улыбку, взор прекрасный И огненный, волшебный разговор! Волшебница, зачем тебя я видел — Узнав тебя, блаженство я познал — И счастие мое возненавидел.
НЕТ, Я НЕ ДОРОЖУ МЯТЕЖНЫМ НАСЛАЖДЕНЬЕМ...
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем, Восторгом чувственным, безумством, исступленьем, Стенаньем, криками вакханки молодой, Когда, виясь в моих объятиях змией, Порывом пылких ласк и язвою лобзаний Она торопит миг последних содроганий!
О, как милее ты, смиренница моя! О, как мучительно тобою счастлив я, Когда, склоняяся на долгие моленья, Ты предаешься мне нежна без упоенья, Стыдливо-холодна, восторгу моему Едва ответствуешь, не внемлешь ничему И оживляешься потом всё боле, боле — И делишь наконец мой пламень поневоле!
КОГДА Б НЕ СМУТНОЕ ВЛЕЧЕНЬЕ...
Когда б не смутное влеченье Чего-то жаждущей души, Я здесь остался б - наслажденье Вкушать в неведомой тиши: Забыл бы всех желаний трепет, Мечтою б целый мир назвал - И всё бы слушал этот лепет, Всё б эти ножки целовал....
СОЖЖЁННОЕ ПИСЬМО
Прощай, письмо любви! прощай: она велела... Как долго медлил я! как долго не хотела Рука предать огню все радости мои!.. Но полно, час настал. Гори, письмо любви. Готов я; ничему душа моя не внемлет. Уж пламя жадное листы твои приемлет... Минуту!.. вспыхнули! пылают - легкий дым, Виясь, теряется с молением моим. Уж перстня верного утратя впечатленье, Растопленный сургуч кипит... О провиденье! Свершилось! Темные свернулися листы; На легком пепле их заветные черты Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый, Отрада бедная в судьбе моей унылой, Останься век со мной на горестной груди...
К*** (НЕТ, НЕТ, НЕ ДОЛЖЕН Я, НЕ СМЕЮ...)
Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться; Спокойствие мое я строго берегу И сердцу не даю пылать и забываться; Нет, полно мне любить; но почему ж порой Не погружуся я в минутное мечтанье, Когда нечаянно пройдет передо мной Младое, чистое, небесное созданье, Пройдет и скроется?.. Ужель не можно мне, Любуясь девою в печальном сладострастье, Глазами следовать за ней и в тишине Благословлять ее на радость и на счастье, И сердцем ей желать все блага жизни сей, Веселый мир души, беспечные досуги, Всё — даже счастие того, кто избран ей, Кто милой деве даст название супруги.
СОЛОВЕЙ И РОЗА
В безмолвии садов, весной, во мгле ночей, Поет над розою восточный соловей. Но роза милая не чувствует, не внемлет, И под влюбленный гимн колеблется и дремлет. Не так ли ты поешь для хладной красоты? Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты? Она не слушает, не чувствует поэта; Глядишь — она цветет; взываешь — нет ответа.
КОГДА В ОБЪЯТИЯ МОИ...
Когда в объятия мои Твой стройный стан я заключаю, И речи нежные любви Тебе с восторгом расточаю, Безмолвна, от стесненных рук Освобождая стан свой гибкой, Ты отвечаешь, милый друг, Мне недоверчивой улыбкой; Прилежно в памяти храня Измен печальные преданья, Ты без участья и вниманья Уныло слушаешь меня... Кляну коварные старанья Преступной юности моей И встреч условных ожиданья В садах, в безмолвии ночей. Кляну речей любовный шопот, Стихов таинственный напев, И ласки легковерных дев, И слезы их, и поздний ропот.
ПРОЩАНИЕ
В последний раз твой образ милый Дерзаю мысленно ласкать, Будить мечту сердечной силой И с негой робкой и унылой Твою любовь воспоминать.
Бегут, меняясь, наши лета, Меняя всё, меняя нас, Уж ты для своего поэта Могильным сумраком одета, И для тебя твой друг угас.
Прими же, дальная подруга, Прощанье сердца моего, Как овдовевшая супруга, Как друг, обнявший молча друга Пред заточением его.
РЕДЕЕТ ОБЛАКОВ ЛЕТУЧАЯ ГРЯДА...
Редеет облаков летучая гряда; Звезда печальная, вечерняя звезда, Твой луч осеребрил увядшие равнины, И дремлющий залив, и черных скал вершины; Люблю твой слабый свет в небесной вышине: Он думы разбудил, уснувшие во мне. Я помню твой восход, знакомое светило, Над мирною страной, где все для сердца мило, Где стройны тополы в долинах вознеслись, Где дремлет нежный мирт и темный кипарис, И сладостно шумят полуденные волны. Там некогда в горах, сердечной думы полный, Над морем я влачил задумчивую лень, Когда на хижины сходила ночи тень — И дева юная во мгле тебя искала И именем своим подругам называла.
К ***
Не спрашивай, зачем унылой думой Среди забав я часто омрачен, Зачем на все подъемлю взор угрюмый, Зачем не мил мне сладкой жизни сон;
Не спрашивай, зачем душой остылой Я разлюбил веселую любовь И никого не называю милой — Кто раз любил, уж не полюбит вновь;
Кто счастье знал, уж не узнает счастья. На краткий миг блаженство нам дано: От юности, от нег и сладострастья Останется уныние одно...
КРАСАВИЦА
Всё в ней гармония, всё диво, Всё выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей; Она кругом себя взирает: Ей нет соперниц, нет подруг; Красавиц наших бледный круг В ее сияньи исчезает.
Куда бы ты ни поспешал, Хоть на любовное свиданье, Какое б в сердце ни питал Ты сокровенное мечтанье, — Но, встретясь с ней, смущенный, ты Вдруг остановишься невольно, Благоговея богомольно Перед святыней красоты
ЗАКЛИНАНИЕ
О, если правда, что в ночи, Когда покоятся живые, И с неба лунные лучи Скользят на камни гробовые, О, если правда, что тогда Пустеют тихие могилы, — Я тень зову, я жду Леилы: Ко мне, мой друг, сюда, сюда!
Явись, возлюбленная тень, Как ты была перед разлукой, Бледна, хладна, как зимний день, Искажена последней мукой. Приди, как дальная звезда, Как легкой звук иль дуновенье, Иль как ужасное виденье, Мне все равно, сюда! сюда!..
Зову тебя не для того, Чтоб укорять людей, чья злоба Убила друга моего, Иль чтоб изведать тайны гроба, Не для того, что иногда Сомненьем мучусь... но, тоскуя, Хочу сказать, что все люблю я, Что все я твой: сюда, сюда!
ХРАНИ МЕНЯ, МОЙ ТАЛИСМАН...
Храни меня, мой талисман, Храни меня во дни гоненья, Во дни раскаянья, волненья: Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан Вокруг меня валы ревучи, Когда грозою грянут тучи - Храни меня, мой талисман.
В уединенье чуждых стран, На лоне скучного покоя, В тревоге пламенного боя Храни меня, мой талисман.
Священный сладостный обман, Души волшебное светило… Оно сокрылось, изменило… Храни меня, мой талисман.
Пускай же ввек сердечных ран Не растравит воспоминанье. Прощай, надежда; спи, желанье; Храни меня, мой талисман.
УЗНИК
Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, Мой грустный товарищ, махая крылом, Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно, Как будто со мною задумал одно; Зовет меня взглядом и криком своим И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора! Туда, где за тучей белеет гора, Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»
Я ЗДЕСЬ, ИНЕЗИЛЬЯ...
Я здесь, Инезилья, Я здесь под окном. Объята Севилья И мраком и сном.
Исполнен отвагой, Окутан плащом, С гитарой и шпагой Я здесь под окном.
Ты спишь ли? Гитарой Тебя разбужу. Проснется ли старый, Мечом уложу.
Шелковые петли К окошку привесь… Что медлишь?.. Уж нет ли Соперника здесь?..
Я здесь, Инезилья, Я здесь под окном. Объята Севилья И мраком и сном.
ТЕЛЕГА ЖИЗНИ
Хоть тяжело подчас в ней бремя, Телега на ходу легка; Ямщик лихой, седое время, Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу; Мы рады голову сломать И, презирая лень и негу, Кричим: пошел! . . . . . . .
Но в полдень нет уж той отваги; Порастрясло нас: нам страшней И косогоры и овраги: Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега; Под вечер мы привыкли к ней И дремля едем до ночлега, А время гонит лошадей.
ПОДЪЕЗЖАЯ ПОД ИЖОРЫ…
Подъезжая под Ижоры, Я взглянул на небеса И воспомнил ваши взоры, Ваши синие глаза. Хоть я грустно очарован Вашей девственной красой, Хоть вампиром именован Я в губернии Тверской, Но колен моих пред вами Преклонить я не посмел И влюбленными мольбами Вас тревожить не хотел.
Упиваясь неприятно Хмелем светской суеты, Позабуду, вероятно, Ваши милые черты, Легкий стан, движений стройность, Осторожный разговор, Эту скромную спокойность, Хитрый смех и хитрый взор. Если ж нет… по прежню следу В ваши мирные края Через год опять заеду И влюблюсь до ноября.
ЦВЕТОК
Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я; И вот уже мечтою странной Душа наполнилась моя:
Где цвёл? когда? какой весною? И долго ль цвёл? И сорван кем, Чужой, знакомой ли рукою? И положен сюда зачем?
На память нежного ль свиданья, Или разлуки роковой, Иль одинокого гулянья В тиши полей, в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли? И нынче где их уголок? Или уже они увяли, Как сей неведомый цветок?
МНЕ НЕ СПИТСЯ, НЕТ ОГНЯ…
Мне не спится, нет огня; Всюду мрак и сон докучный. Ход часов лишь однозвучный Раздается близ меня, Парки бабье лепетанье, Спящей ночи трепетанье, Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня? Что ты значишь, скучный шепот? Укоризна или ропот Мной утраченного дня? От меня чего ты хочешь? Ты зовешь или пророчишь? Я понять тебя хочу, Смысла я в тебе ищу…
ЗИМНЯЯ ДОРОГА
Сквозь волнистые туманы Пробирается луна, На печальные поляны Льет печально свет она.
По дороге зимней, скучной Тройка борзая бежит, Колокольчик однозвучный Утомительно гремит.
Что-то слышится родное В долгих песнях ямщика: То разгулье удалое, То сердечная тоска…
Ни огня, ни черной хаты… Глушь и снег… Навстречу мне Только версты полосаты Попадаются одне.
Скучно, грустно… Завтра, Нина, Завтра, к милой возвратясь, Я забудусь у камина, Загляжусь не наглядясь.
Звучно стрелка часовая Мерный круг свой совершит, И, докучных удаляя, Полночь нас не разлучит.
Грустно, Нина: путь мой скучен, Дремля смолкнул мой ямщик, Колокольчик однозвучен, Отуманен лунный лик.
ДОРОЖНЫЕ ЖАЛОБЫ
Долго ль мне гулять на свете То в коляске, то верхом, То в кибитке, то в карете, То в телеге, то пешком?
Не в наследственной берлоге, Не средь отческих могил, На большой мне, знать, дороге Умереть господь судил,
На каменьях под копытом, На горе под колесом, Иль во рву, водой размытом, Под разобранным мостом.
Иль чума меня подцепит, Иль мороз окостенит, Иль мне в лоб шлагбаум влепит Непроворный инвалид.
Иль в лесу под нож злодею Попадуся в стороне, Иль со скуки околею Где-нибудь в карантине.
Долго ль мне в тоске голодной Пост невольный соблюдать И телятиной холодной Трюфли Яра поминать?
То ли дело быть на месте, По Мясницкой разъезжать, О деревне, о невесте На досуге помышлять!
То ли дело рюмка рома, Ночью сон, поутру чай; То ли дело, братцы, дома!.. Ну, пошел же, погоняй!..
ДЛЯ БЕРЕГОВ ОТЧИЗНЫ ДАЛЬНОЙ…
Для берегов отчизны дальной Ты покидала край чужой; В час незабвенный, в час печальный Я долго плакал пред тобой. Мои хладеющие руки Тебя старались удержать; Томленье страшное разлуки Мой стон молил не прерывать.
Но ты от горького лобзанья Свои уста оторвала; Из края мрачного изгнанья Ты в край иной меня звала. Ты говорила: «В день свиданья Под небом вечно голубым, В тени олив, любви лобзанья Мы вновь, мой друг, соединим».
Но там, увы, где неба своды Сияют в блеске голубом, Где тень олив легла на воды, Заснула ты последним сном. Твоя краса, твои страданья Исчезли в урне гробовой - А с ними поцелуй свиданья… Но жду его; он за тобой…
К НАТАШЕ
Вянет, вянет лето красно; Улетают ясны дни; Стелется туман ненастный Ночи в дремлющей тени; Опустели злачны нивы, Хладен ручеек игривый; Лес кудрявый поседел; Свод небесный побледнел. Свет-Наташа! где ты ныне? Что никто тебя не зрит? Иль не хочешь час единый С другом сердца разделить? Ни над озером волнистым, Ни под кровом лип душистым Ранней — позднею порой Не встречаюсь я с тобой. Скоро, скоро холод зимный Рощу, поле посетит; Огонек в лачужке дымной Скоро ярко заблестит; Не увижу я прелестной И, как чижик в клетке тесной, Дома буду горевать И Наташу вспоминать.
НЕ ПОЙ, КРАСАВИЦА, ПРИ МНЕ...
Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный.
Увы! напоминают мне Твои жестокие напевы И степь, и ночь — и при луне Черты далекой, бедной девы.
Я призрак милый, роковой, Тебя увидев, забываю; Но ты поешь — и предо мной Его я вновь воображаю.
Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный.
matyuhin2.narod.ru
Считается, что знаменитое стихотворение А.С. Пушкина «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…») было написано поэтом в 1825 году (точная дата не известна).Этот период был очень сложным для автора. После ссылки он проживал в имении родителей, и отец обязан был отслеживать каждый шаг Пушкина-младшего. В связи с этим Александр старался подольше оставаться у друзей в близлежащих имениях. Чувство одиночества не покидало его, и еще больше оно усугубилось, когда ближе к осени родители переехали в Москву. Также и многие друзья поэта оставили на время свои дома. Он остался жить один няней, с которой и коротал все время. Именно в этот период рождается произведение. Стих «Зимний вечер» написан четырехстопным хореем с идеальной рифмой и состоит из четырех восьмистиший. Первая часть повествует о погоде, вторая об уюте, в котором он находится и третья любимой няне. В четвертой автор совместил погоду с обращением к няне. В своем создании автор хотел донести свои чувства, показать свою творческую лирическую натуру, которая борется с обстоятельствами, что его окружили. Он ищет защиты у единственного близкого ему человека Арины Родионавны. Просит спеть с ним, выпить кружку, чтобы забыть все обрушившиеся невзгоды.
Предлагаем Вашему вниманию полный текст стихотворения Пушкина «Зимний вечер»:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Также предлагаем Вам прослушать текст стиха «Буря мглою небо кроет вихри снежные крутя…» на видео (исполняет Игорь Кваша).
rus-poetry.ru
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя,То по кровле обветшалойВдруг соломой зашумит,То, как путник запоздалый,К нам в окошко застучит.Наша ветхая лачужкаИ печальна и темна.Что же ты, моя старушка,Приумолкла у окна?Или бури завываньемТы, мой друг, утомлена,Или дремлешь под жужжаньемСвоего веретена?Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла.Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя.Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя: где же кружка?Сердцу будет веселей.
Стихотворение Зимний вечер А.С.Пушкин написал в 1825 году, в селе Михайловском, куда он был сослан после южной ссылки.
На юге Пушкина окружали яркие картины природы — море, горы, солнце, многочисленные друзья и праздничная атмосфера.
Оказавшись в Михайловском, Пушкин внезапно ощутил одиночество и скуку. К тому же в Михайловском выяснилось, что родной отец поэта взял на себя функции надсмотрщика, проверяя переписку сына и контролируя каждый его шаг.
В поэзии Пушкина дом, семейный очаг всегда символизировал защиту от жизненных невзгод и ударов судьбы. Создавшиеся же натянутые отношения с семьей вынуждали поэта уходить из дома, проводя время у соседей или на природе. Это настроение не могло не отразиться на его стихах.
Примером является стихотворение «Зимний вечер». В стихотворении два героя — лирический герой и старушка — любимая няня поэта, Арина Родионовна, которой и посвящено стихотворение. В стихотворении четыре строфы. каждая из двух четверостиший.
В первой строфе поэт рисует картину снежной бури. Кружение вихрей, завывание и плач ветра создает настроение тоски и безысходности, враждебности внешнего мира. Во второй строфе Пушкин противопоставляет внешнему миру дом, но дом этот плохая защита — ветхая лачужка, печальная и темная. И от образа героини — старушки, сидящей неподвижно у окна, также веет грустью и безысходностью. И внезапно, в третьей строфе появляются светлые мотивы — желание побороть уныние и безысходность. Пробудить от сна уставшую душу. Появляется надежда на лучшую жизнь. В четвертой строфе опять повторяется картина враждебного внешнего мира, которой противопоставляется внутренняя сила лирического героя. Главная защита и спасение от жизненных невзгод и потрясений — не стены дома, а внутренние силы человека, его позитивный настрой, говорит в своем стихотворении Пушкин.
Одиночество в Михайловском. так угнетавшее поэта, имело и положительные стороны. Позже поэт будет вспоминать это время с любовью, и желать вернуть его назад. В тишине и покое, на природе поэта посетило вдохновение, обострились чувства и рождались новые яркие образы, великолепные краски и эпитеты, которые мы встречаем, например, в его описаниях картин природы. Примером является стихотворение Зимнее утро.
Мороз и солнце; день чудесный!Еще ты дремлешь, друг прелестный —Пора, красавица, проснись:Открой сомкнуты негой взорыНавстречу северной Авроры,Звездою севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,На мутном небе мгла носилась;Луна, как бледное пятно,Сквозь тучи мрачные желтела,И ты печальная сидела —А нынче… погляди в окно:
Под голубыми небесамиВеликолепными коврами,Блестя на солнце, снег лежит;Прозрачный лес один чернеет,И ель сквозь иней зеленеет,И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блескомОзарена. Веселым трескомТрещит затопленная печь.Приятно думать у лежанки.Но знаешь: не велеть ли в санкиКобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,Друг милый, предадимся бегуНетерпеливого коняИ навестим поля пустые,Леса, недавно столь густые,И берег, милый для меня.
Стихотворение Зимнее утро — светлое и радостное, от него веет бодростью и оптимизмом. Впечатление усиливается от того, что все оно построено на контрастах. Стремительное начало стихотворения «Мороз и солнце, день чудесный», нежные поэтические образы красавицы — героини стихотворения, к которой автор обращается с призывом выйти на прогулку, уже создают радостное и светлое настроение. И вдруг, во второй строфе — описание пасмурного вчерашнего вечера. бури за окном, печального настроения героини. Пушкин здесь использует мрачные краски (мутное небо, мгла, бледным пятном сквозь мрачные тучи желтеет луна). И вновь, по контрасту, в третьей строфе — описание блистающего сегодняшнего утра. Яркие и сочные эпитеты (голубые небеса, великолепными коврами, речка блестит и т.д.) создают образ великолепного искрящегося зимнего пейзажа, передают бодрое, веселое настроение. Автор, будто заявляет, никогда не нужно предаваться унынию, невзгоды преходящи, за ними обязательно последуют светлые и радостные дни. Описав прелести природы, герой вновь обращает свой взор на комнату в четвертой строфе стихотворения. Комната эта уже не уныла, как накануне, она озарена золотым, манящим «теплым янтарным светом». Уют и тепло манят остаться дома, но не нужно поддаваться лени. на волю, на свежий воздух! — призывает автор.
Если вам понравился материал, нажмите, пожалуйста, кнопку "Мне нравится" или "G+1". Нам важно знать ваше мнение!
velikiy-pushkin.ru
Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь, она завоет,То заплачет, как дитя,То по кровле обветшалойВдруг соломой зашумит,То, как путник запоздалый,К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужкаИ печальна и темна.Что же ты, моя старушка,Приумолкла у окна?Или бури завываньемТы, мой друг, утомлена,Или дремлешь под жужжаньемСвоего веретена?
Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла.
Зимний вечер А.С Пушкина написано в 1825 году. В качестве вдохновения для поэта послужило небольшое село – Михайловское, куда послали поэта спустя какое-то время после южной ссылки. Резкая смена окружения — с яркого, солнечного юга, где Пушкина окружали живописные горные пейзажи, моря и праздничная атмосфера в кругу друзей на далекое поселение в зимнюю пору, навеяло гнетущее состояние на поэта, которому и без того было тоскливо. Именно в этот период жизни Пушкин находился под надзором родного отца. Вся переписка и дальнейшие действия молодого таланта, были под строгим контролем.Пушкин всегда ассоциировал семейный очаг с надежной опорой и защитой в любой жизненной ситуации. Но в таких условиях его практически вытеснили из родного круга, и поэт проникался местной природой, проводя много времени за пределами дома.
В стихотворении «Зимний вечер» отчетливо наблюдается угнетенное и в каком-то роде, отшельническое настроение автора. Главные герои – лирический протагонист и старушка, символизирующая любимую няню поэта, которой и посвящен стих.
В первой из четырех строф ярко передаются впечатления от снежной бури. Завихрение ветров, сопровождающееся одиноким воем и плачем передают настроение тоски и состояние безысходности, по отношению к враждебному миру.
Вторая строфа раскрывает противопоставление дома и внешнего мира, в котором жилье представлено как ветхое, печальное и полное тьмы, не способное защитить от жизненных невзгод. Старушка, которая неподвижно проводит свое время, глядя в окно, так же навевает грусть и безысходность.Неожиданно в третьей строфе возникает стремление преодолеть тоскливое состояние и отречься от безысходности. Уставшая душа должна вновь найти силы чтобы пробудиться и вновь появляется надежда на лучший жизненный путь.Завершается стихотворение картиной противостоянием внутренней силой героя и враждебности внешнего мира. Теперь становится ясно, что защитить от жизненных невзгод могут только личные силы героя, настрой на позитивное, а не стены родного дома. К такому выводу приходит Пушкин в своем стихотворении.Печальный опыт одиночества в Михайловском, позже будет греть душу поэта и навсегда останется приятным воспоминанием. В тишине и покоя у Пушкина появилось новое вдохновение и много ярких образов, красок и эпитетов которыми он в будущем восхвалял природу.
velikiy-pushkin.ru
| Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь она завоет,То заплачет как дитя,То по кровле обветшалойВдруг соломой зашумит,То, как путник запоздалый,К нам в окошко постучит. Наша ветхая лачужкаИ печальна и темна.Что же ты, моя старушка,Приумолкла у окна?Или бури завываниемТы мой друг утомлена,Или дремлешь под жужжаниемСвоего веретена? Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка?Сердцу будет веселей.Спой мне песню, как синицаТихо за морем жила;Спой мне песню, как девицаЗа водой поутру шла. Буря мглою небо кроет,Вихри снежные крутя;То, как зверь она завоет,То заплачет как дитя.Выпьем, добрая подружкаБедной юности моей,Выпьем с горя; где же кружка ?Сердцу будет веселей. 1825 | Storm has set the heavens scowling,Whirling gusty blizzards wild,Now they are like beasts a-growling,Now a-wailing like a child;Now along the brittle thatchesThey will scud with rustling sound,Now against the window latchesLike belated wanderers pound. Our frail hut is glum and sullen,Dim with twilight and with care.Why, dear granny, have you fallenSilent by the window there?Has the gale's insistent proddingMade your drowsing senses numb,Are you lulled to gentle noddingBy the whirling spindle's hum? Let us drink for grief, let's drown it,Comrade of my wretched youth,Where's the jar? Pour out and down it,Wine will make us less uncouth.Sing me of the tomtit hatchingSafe beyond the ocean blue,Sing about the maiden fetchingWater at the morning dew. Storm has set the heavens scowling,Whirling gusty blizzards wild,Now they sound like beasts a-growling,Now a-wailing like a child.Let us drink for grief, let's drown it,Comrade of my wretched youth,Where's the jar? Pour out and down it,Wine will make us less uncouth. Translated by Walter Arndt |
www.poetarium.info
|
|
|
|
|
|
