Мама
По-русски мама, по-грузински нана, А по-аварски - ласково баба. Из тысяч слов земли и океана У этого - особая судьба.Став первым словом в год наш колыбельный,Оно порой входило в дымный кругИ на устах солдата в час смертельныйПоследним зовом становилось вдруг.
На это слово не ложатся тени,И в тишине, наверно, потомуСлова другие, преклонив колени,Желают исповедаться ему.
Родник, услугу оказав кувшину,Лепечет это слово оттого,Что вспоминает горную вершину -Она прослыла матерью его.
И молния прорежет тучу снова,И я услышу, за дождем следя,Как, впитываясь в землю, это словоВызванивают капельки дождя.
Тайком вздохну, о чем-нибудь горюя,И, скрыв слезу при ясном свете дня:Не беспокойся, - маме говорю я, -Все хорошо, родная, у меня.
Тревожится за сына постоянно,Святой любви великая раба.По-русски мама, по-грузински нанаИ по-аварски - ласково баба
Берегите матерей
Воспеваю то, что вечно ново.
И хотя совсем не гимн пою,
Но в душе родившееся слово
Обретает музыку свою.
И, моей не подчиняясь воле,
Рвется к звездам, ширится окрест…
Музыкою радости и боли
Он гремит – души моей оркестр.
Но когда скажу я, как впервые,
Это Слово-Чудо, Слово-Свет, –
Встаньте, люди!
Павшие, живые!
Встаньте, дети бурных наших лет!
Встаньте, сосны векового бора!
Встаньте, распрямитесь, стебли трав!
Встаньте, все цветы!.. И встаньте, горы,
Небо на плечах своих подняв!
Встаньте все и выслушайте стоя
Сохраненное во всей красе
Слово это – древнее, святое!
Распрямитесь! Встаньте!.. Встаньте все!
Как леса встают с зарею новой,
Как травинки рвутся к солнцу ввысь,
Встаньте все, заслышав это слово,
Потому что в слове этом – жизнь.
Слово это – зов и заклинанье,
В этом слове – сущего душа.
Это – искра первая сознанья,
Первая улыбка малыша.
Слово это пусть всегда пребудет
И, пробившись сквозь любой затор,
Даже в сердце каменном пробудит
Заглушенной совести укор.
Слово это сроду не обманет,
В нем сокрыто жизни существо.
В нем – исток всего. Ему конца нет.
Встаньте!..
Я произношу его:
«Мама!»
arzbibliogamzatov.blogspot.com
Мы - матери
Ты на коленях держишь малыша, К щеке прильнула пухлая ручонка И ты сидишь безмолвно, чуть дыша, Чтоб не проснулся спящий твой мальчонка.А где-то далеко в другой стране, Обняв дитя своей рукою тонкой,В звенящих ожерельях из монет Качает мать смешного негритенка.
Гамзатов Расул
Матери
Мальчишка горский,я несноснымСлыл неслухом в кругу семьиИ отвергал с упрямством взрослымВсе наставления твои.
Но годы шли,и, к ним причастный,Я не робел перед судьбой,Зато теперь робею часто,Как маленький перед тобой.
Вот мы одни сегодня в доме,Я боли в сердце не таюИ на твои клоню ладониСедую голову свою.
Мне горько, мама, грустно, мама,Я - пленник глупой суеты,И моего так в жизни малоВниманья чувствовала ты.
Кручусь на шумной карусели,Куда-то мчусь,но вдруг опятьСожмется сердце: "НеужелиЯ начал маму забывать?"
А ты, с любовью, не с упреком,Взглянув тревожно на меня,Вздохнешь, как будто ненароком,Слезинку тайно оброня.
Звезда, сверкнув на небосклоне,Летит в конечный свой полет.Тебе твой мальчик на ладониСедую голову кладет.
«Не стареет твоя красота…» А.Твардовский (Рома Ахлюстин)
Мама! Не стареет твоя красота,Разгорается только сильнее.Пролетит неслышно над нейСловно легкие птицы лета.
Не стареет твоя красота,И глаза не померкли от слёзИ копна темно-русых волосУ тебя тяжела и густа.
Ты идёшь по земле молодой,Зеленеет трава за тобойПо полям, по дорогам идёшьРасступается, кланяясь, рожь.
Молодая береза в лесуПоднялась и ровна и белаНа твою она глядя красу,Горделиво и вольно росла.
Не стареет твоя красота,Слышно ль, женщины в поле поютГолос памятный все узнаютБез него будто песня не та.
Окна все пооткроют домаСтихнет листьев шумливая дрожьТы поёшь, потому так поёшьПотому что ты песня сама.
1 место. Быть матерью – великое искусство. Но еще более важно при этом оставаться истинной женщиной, которая с годами не утрачивает своей привлекательности. Всем представительницам слабого пола, познавшим радость материнства, поэт Александр Твардовский посвятил свое стихотворение «Не стареет твоя красота…».
Евгений Евтушенко — Уходят матери: Стих
Даша Просвиркина
Уходят наши матери от нас,уходят потихонечку,на цыпочках,а мы спокойно спим,едой насытившись,не замечая этот страшный час.Уходят матери от нас не сразу,нет —нам это только кажется, что сразу.Они уходят медленно и странношагами маленькими по ступеням лет.Вдруг спохватившись нервно в кой-то год,им отмечаем шумно дни рожденья,но это запоздалое раденьени их,ни наши души не спасет.Все удаляются они,все удаляются.К ним тянемся,очнувшись ото сна,но руки вдруг о воздух ударяются —в нем выросла стеклянная стена!Мы опоздали.Пробил страшный час.Глядим мы со слезами потаенными,как тихими суровыми колоннамиуходят наши матери от нас…
Расул Гамзатов — Слово о матери: Стих (Гуря Женя)
Трудно жить, навеки Мать утратив.Нет счастливей нас, чья мать жива.Именем моих погибших братьевВдумайтесь, молю, в мои слова.
Как бы ни манил вас бег событий,Как ни влек бы в свой водоворот,Пуще глаза маму берегите,От обид, от тягот и забот.
Боль за сыновей, подобно мелу,Выбелит ей косы до бела.Если даже сердце очерствело,Дайте маме капельку тепла.
Если сердцем стали вы суровы,Будьте, дети, ласковее с ней.Берегите мать от злого слова.Знайте: дети ранят всех больней!
Если ваши матери устали,Добрый отдых вы им дать должны.Берегите их от черных шалей,Берегите женщин от войны!
Мать умрет, и не изгладить шрамы,Мать умрет, и боли не унять.Заклинаю: берегите маму,Дети мира, берегите мать!
Алексей Плещеев — Мамина молитва: Стих
Кротко озаряла комнату лампада;Мать над колыбелью, наклонясь, стояла.А в саду сердито выла буря злая,Над окном деревья темные качая.
Дождь шумел, раскаты слышалися грома;И гремел, казалось, он над крышей дома.На малютку сына нежно мать глядела,Колыбель качая, тихо песню пела:
«Ах, уймись ты, буря; не шумите, ели!Мой малютка дремлет тихо в колыбели!Ты, гроза Господня, не буди ребенка!Пронеситесь, тучи черные сторонкой».
Спи, дитя, спокойно… Вот гроза стихает,Матери молитва сон твой охраняет.Завтра, как проснешься и откроешь глазки,Снова встретишь солнце, и любовь, и ласку.
Мама – простое, казалось бы, слово: Стих
КсюшаШагина
Мама – простое, казалось бы, слово,А сколько в нем нежности, ласки, тепла.Ребенок лопочет его бестолково,Ручонки раскинув, припухший от сна.
В печали и в радости мы произносим,То робкое «мама», то резкое «мать».Порой на чужбине вдруг сердце запроситСовсем незнакомую – мамой назвать.
А дома так часто ей делаем больноПоступками, взглядами, жестами мы,Потом вдалеке вспоминаем невольноО том, что прибавило ей седины.
И пишем на школьных листках торопливоПризнанья своей запоздалой вины.Она их читает, краснеет стыдливо,И в горьких морщинах слезинки видны.
Давно без письма все обиды простила,А тут ей до боли приятно прочесть:«Спасибо, родная, за то, что растила,За то, что ты любишь! За то что ты есть!»
Быков Прохор
У нашей мамы праздник,И мы её поздравим.Хорошие отметкиНемедленно предъявим.
Посуду сами вымоемИ в доме приберём.И маме поздравлениеВесёлое споём.
Хотим, чтоб мама в отпуск,Ходила только летом,Чтоб стала депутатомРайонного Совета.
Чтоб наша мама веселоИ счастливо жила,И чтобы всех других онаПрекраснее была!
Хотим, чтоб улыбалосьЕй счастье в каждом деле,Чтоб папа помогал ей,А дети поумнели.
А мы уж постараемсяЕё не огорчатьИ будем лишь четвёркиИ пятёрки получать.
Жанна Шагина Стих
Выбирал мальчишка розу осторожно,Так, чтоб остальные не помять,Продавщица глянула тревожно:Помогать ему, не помогать?
Тоненькими пальцами в чернилах,Натыкаясь на цветочные шипы,Выбрал ту, которая раскрылаПо утру сегодня лепестки.
Выгребая свою мелочь из карманов,На вопрос — кому он покупал?Засмущался как-то очень странно:«Маме…»,- еле слышно прошептал.
-День рожденья, ей сегодня тридцать…Мы с ней очень близкие друзья.Только вот лежит она в больнице,Скоро будет братик у меня.
Убежал. А мы стояли с продавщицей,Мне — за сорок, ей – за пятьдесят.Женщинами стоило родиться,Чтобы вот таких растить ребят
Мамины руки: Стих
У мамы, как солнышко, теплые руки,Так нежно умеют они приласкать,Излечат от боли, избавят от скуки,В любую минуту готовы обнять.Играя, мне волосы нежно взлохматят,Пекут пирожки в выходной по утрам,И весело ножки щекочут в кровати,Когда не хочу просыпаться я сам.Погладят все платья, рубашки и брюкиИ тут же другую работу найдут…Я глажу уставшие мамины руки, –Пускай хоть немного они отдохнут.
Есть в природе знак святой и вещий: Стих
Роман Ахлюстин
Есть в природе знак святой и вещий,Ярко обозначенный в веках:Самая прекрасная из женщинЖенщина с ребенком на рукахОт любой напасти заклинаяЕй-то уж добра не заниматьНет, не Богоматерь, а земная,Гордая, возвышенная матьСвет любви издревле ей завещан,И с тех пор живет она в веках,Самая прекрасная из женщинЖенщина с ребенком на рукахВсе на свете мерится следами,Сколько б ты ни вышагал путейЯблоня украшена плодами,Женщина судьбой своих детейПусть ей вечно солнце рукоплещет!Так она и будет жить в векахСамая прекрасная из женщин,Женщина с ребенком на руках!
Молитва матери: Стих
Вика Мелешко
У матерей святая должность в мире —Молиться за дарованных детей.И день и ночь в невидимом эфиреЗвучат молитвы наших матерей.
Одна умолкнет, вторит ей другая.Ночь сменит день, и вновь наступит ночь.Но матерей молитвы не смолкаютЗа дорогого сына или дочь.
Господь молитвам матерей внимает,Он любит их сильней, чем любим мы.Мать никогда молиться не устанетО детях, что еще не спасены.
Всему есть время, но пока мы живы,Должны молиться, к Богу вопиять.В молитве скрыта неземная сила,Когда их со слезами шепчет мать.
Как тихо. Во дворе умолкли птицы,Давно уже отправились все спать.Перед окном склонилась помолитьсяМоя родная любящая мать..
Маленький зайчонок улыбнулся маме: Стих
Маленький зайчонок улыбнулся маме:Я тебя люблю вот так! – и развел руками.А вот как я тебя люблю! – мать ему сказала,Развела руками и тоже показала.— Это очень много, — прошептал зайчишка,— Это очень, очень много, много, но не слишком.Он присел и прыгнул высоко, как мячикЯ тебя люблю вот так! – засмеялся зайчик.И тогда ему в ответ, разбежавшись, лихо,— Вот как я тебя люблю! – подпрыгнула зайчиха.— Это очень много, — прошептал зайчишка,— Это очень, очень много, много, но не слишком.— Я тебя люблю вот так! – зайчик улыбнулсяИ на травке-мураве перекувыркнулся.— А вот как я тебя люблю! – мамочка сказала,Кувыркнулась, обняла и поцеловала.— Это очень много, — прошептал зайчишка,— Это очень, очень много, много, но не слишком.— Видишь, дерево растет, возле речки прямо?Я тебя люблю вот так! – понимаешь, мама.А у мамы на руках видно всю долину.— Вот как я тебя люблю! – мать сказала сыну.Так прошел веселый день, в час, когда смеркалось,Желто-белая луна в небе показалась.Ночью детям нужно спать даже в нашей сказке.Зайчик маме прошептал, закрывая глазки:— От земли и до луны, а потом обратно —Вот как я тебя люблю! Разве не понятно?..Подоткнув со всех сторон зайке одеяло,Тихо-тихо перед сном мама прошептала:— Это очень-очень много, это так приятно,Когда любят до луны, а потом обратно!
Я свяжу тебе жизнь: Стих
Я свяжу тебе жизнь.Я свяжу тебе жизньИз пушистых мохеровых ниток.Я свяжу тебе жизнь —Не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь,Где узором по полю молитвы —Пожелания счастьяВ лучах настоящей любви!
Я свяжу тебе жизньИз веселой меланжевой пряжиЯ свяжу тебе жизньИ потом от души подарю.
Где я нитки беру?Никому никогда не признаюсь.Чтоб связать тебе жизнь,Я тайком распускаю свою…
Мы - матери
Ты на коленях держишь малыша, К щеке прильнула пухлая ручонка И ты сидишь безмолвно, чуть дыша, Чтоб не проснулся спящий твой мальчонка.А где-то далеко в другой стране, Обняв дитя своей рукою тонкой,В звенящих ожерельях из монет Качает мать смешного негритенка.
Гамзатов Расул
Матери
Мальчишка горский,я несноснымСлыл неслухом в кругу семьиИ отвергал с упрямством взрослымВсе наставления твои.
Но годы шли,и, к ним причастный,Я не робел перед судьбой,Зато теперь робею часто,Как маленький перед тобой.
Вот мы одни сегодня в доме,Я боли в сердце не таюИ на твои клоню ладониСедую голову свою.
Мне горько, мама, грустно, мама,Я - пленник глупой суеты,И моего так в жизни малоВниманья чувствовала ты.
Кручусь на шумной карусели,Куда-то мчусь,но вдруг опятьСожмется сердце: "НеужелиЯ начал маму забывать?"
А ты, с любовью, не с упреком,Взглянув тревожно на меня,Вздохнешь, как будто ненароком,Слезинку тайно оброня.
Звезда, сверкнув на небосклоне,Летит в конечный свой полет.Тебе твой мальчик на ладониСедую голову кладет.
«Не стареет твоя красота…» А.Твардовский (Рома Ахлюстин)
Мама! Не стареет твоя красота,Разгорается только сильнее.Пролетит неслышно над нейСловно легкие птицы лета.
Не стареет твоя красота,И глаза не померкли от слёзИ копна темно-русых волосУ тебя тяжела и густа.
Ты идёшь по земле молодой,Зеленеет трава за тобойПо полям, по дорогам идёшьРасступается, кланяясь, рожь.
Молодая береза в лесуПоднялась и ровна и белаНа твою она глядя красу,Горделиво и вольно росла.
Не стареет твоя красота,Слышно ль, женщины в поле поютГолос памятный все узнаютБез него будто песня не та.
Окна все пооткроют домаСтихнет листьев шумливая дрожьТы поёшь, потому так поёшьПотому что ты песня сама.
1 место. Быть матерью – великое искусство. Но еще более важно при этом оставаться истинной женщиной, которая с годами не утрачивает своей привлекательности. Всем представительницам слабого пола, познавшим радость материнства, поэт Александр Твардовский посвятил свое стихотворение «Не стареет твоя красота…».
Евгений Евтушенко — Уходят матери: Стих
Даша Просвиркина
Уходят наши матери от нас,уходят потихонечку,на цыпочках,а мы спокойно спим,едой насытившись,не замечая этот страшный час.Уходят матери от нас не сразу,нет —нам это только кажется, что сразу.Они уходят медленно и странношагами маленькими по ступеням лет.Вдруг спохватившись нервно в кой-то год,им отмечаем шумно дни рожденья,но это запоздалое раденьени их,ни наши души не спасет.Все удаляются они,все удаляются.К ним тянемся,очнувшись ото сна,но руки вдруг о воздух ударяются —в нем выросла стеклянная стена!Мы опоздали.Пробил страшный час.Глядим мы со слезами потаенными,как тихими суровыми колоннамиуходят наши матери от нас…
Расул Гамзатов — Слово о матери: Стих (Гуря Женя)
Трудно жить, навеки Мать утратив.Нет счастливей нас, чья мать жива.Именем моих погибших братьевВдумайтесь, молю, в мои слова.
Как бы ни манил вас бег событий,Как ни влек бы в свой водоворот,Пуще глаза маму берегите,От обид, от тягот и забот.
Боль за сыновей, подобно мелу,Выбелит ей косы до бела.Если даже сердце очерствело,Дайте маме капельку тепла.
Если сердцем стали вы суровы,Будьте, дети, ласковее с ней.Берегите мать от злого слова.Знайте: дети ранят всех больней!
Если ваши матери устали,Добрый отдых вы им дать должны.Берегите их от черных шалей,Берегите женщин от войны!
Мать умрет, и не изгладить шрамы,Мать умрет, и боли не унять.Заклинаю: берегите маму,Дети мира, берегите мать!
cyberpedia.su
На сабле Шамиля горели
Слова, и я запомнил с детства их:
"Тот не храбрец, кто в бранном деле
Думает о последствиях!"
Поэт, пусть знаки слов чеканных
Живут, с пером твоим соседствуя:
"Тот не храбрец, кто в деле бранном
Думает о последствиях!"
Пер. Н.Гребнева
(отрывок из поэмы)
Трудно жить, навеки Мать утратив.
Нет счастливей нас, чья мать жива.
Именем моих погибших братьев
Вдумайтесь, молю, в мои слова.
Как бы ни манил вас бег событий,
Как ни влек бы в свой водоворот,
Пуще глаза маму берегите,
От обид, от тягот и забот.
Боль за сыновей, подобно мелу,
Выбелит ей косы до бела.
Если даже сердце очерствело,
Дайте маме капельку тепла.
Если сердцем стали вы суровы,
Будьте, дети, ласковее с ней.
Берегите мать от злого слова.
Знайте: дети ранят всех больней!
Если ваши матери устали,
Добрый отдых вы им дать должны.
Берегите их от черных шалей,
Берегите женщин от войны!
Мать умрет, и не изгладить шрамы,
Мать умрет, и боли не унять.
Заклинаю: берегите маму,
Дети мира, берегите мать!
Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
И судом поспешным не греши.
Гнев на друга, может быть, мгновенный,
Изливать покуда не спеши.
Может, друг твой сам поторопился
И тебя обидел невзначай.
Провинился друг и повинился -
Ты ему греха не поминай.
Люди, мы стареем и ветшаем,
И с теченьем наших лет и дней
Легче мы своих друзей теряем,
Обретаем их куда трудней.
Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его - вини дорогу
И коня не торопись менять.
Люди, я прошу вас, ради бога,
Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много:
Опасайтесь потерять друзей.
Я иных придерживался правил,
В слабости усматривая зло.
Скольких в жизни я друзей оставил,
Сколько от меня друзей ушло.
После было всякого немало.
И, бывало, на путях крутых
Как я каялся, как не хватало
Мне друзей потерянных моих!
И теперь я всех вас видеть жажду,
Некогда любившие меня,
Мною не прощенные однажды
Или не простившие меня.
Пер. Н.Гребнева
Даже те, кому осталось, может,
Пять минут глядеть на белый свет,
Суетятся, лезут вон из кожи,
Словно жить еще им сотни лет.
А вдали в молчанье стовековом
Горы, глядя на шумливый люд,
Замерли, печальны и суровы,
Словно жить всего им пять минут.
Пер. Н.Гребнева
Когда пороком кто-то наделен,
Мы судим, и кричим, и негодуем,
Мы пережитком дедовских времен
Все худшие пороки именуем.
Тот карьерист, а этот клеветник,
Людей клянущий в анонимках злобных.
Но деды здесь при чем? Ведь наш язык
В те времена и слов не знал подобных!
Пер. Н.Гребнева
Другие стихи Расула Гамзатова
Четырехпалая рука
islamdag.ru
В эти дни я ездил в горы и поводы были достойные того, чтобы прервать незавершенные дела, оторваться от письменного стола, за которым мне после больничной палаты вновь стало уютно и светло: многоязычный Дагестан отмечал 125-летие со дня рождения классика аварской поэзии Тажудина Чанка и 2500-летие аула Анди.
Поездки в горы для меня не в новинку, но на этот раз увиденное и происходящее вокруг я воспринимал с особой остротой. Состояние это не назовешь радостью или же волнением, но «вполне естественно переживал нечто иное – сердце замирало от снежных вершин, скал и ущелий, говорливых рек, родных лиц и материнской речи…
Мать… Материнское… Может, потому и замирало сердце, что все – и родные горы, и родное гнездовье – я уже видел глазами матери, чувствовал мир фибрами витающей здесь материнской души?
И что странно, сквозь аварскую речь, аварские песни всю поездку, да и поныне ко мне прорывались строки: «Мы ни единого удара не отклонили от себя…». Я знаю, что Анна Андреевна Ахматова эти мужественные слова не посвятила матери. А если подумать и обобщить, то строки эти обретают иной пласт глубины: только матери и способны на такую отвагу – все удары судьбы брать на себя во имя спасения жизни на земле, во имя того, чтобы рожать, выхаживать, воспитывать Меня, Тебя, Его, – каждого в отдельности и всех одновременно, ибо материнское сердце по своей доброте и щедрости беспредельно.
Несколько лет тому назад в «Правде» я откликнулся на статью матери-героини Нины Мигалюк из г. Черновцы. Разумеется, она писала как бы о частном, о трудностях, откровеннее – мытарствах собственной семьи, оказавшейся не только в материальной нужде, но и без моральной поддержки. Это был крик души незнакомой мне женщины. Но не пора ли нам в частном распознать общее, характерное, и не на словах, а на деле? Ведь не матери научили нас громким лозунгам, пустым призывам, краснобайству, фразерству – они пели нам тихие, ласковые колыбельные песни…
Ранее постигнутые истины с годами как бы укрупняются. К примеру, я теперь с большей болью думаю над тем, как странно устроен человек: мы не всегда отвечаем взаимностью тем, кто нас искренне любит, почему-то стесняемся добрых порывов, которые рвутся из груди, по-настоящему оцениваем самое дорогое только после того, как потеряем его. Может, в этом алогизме тоже есть своя закономерность? Но сейчас меня одолевают другие размышления, свербит душу другая печаль – о своей матери самое сокровенное, самое проникновенное я написал все же после ее смерти. Это было в поэме «Берегите матерей» – поэме-исповеди, поэме-мольбе. Горюя и оплакивая свою мать, кажется, сказал нечто трогательное о многих матерях, о матерях вообще. Поэма вызвала массу откликов. В частности, со страниц «Комсомольской правды» прозвучали взволнованные голоса поддержки и конкретные предложения, хотя поэму «Берегите матерей» я не считаю лучшей своей работой. Так в чем же причина, что ее так близко к сердцу восприняли миллионы? Думаю, в своевременности. Думы, боли и ожидания накопились в сердцах людей и «ждали выхода». Ведь порою одного выстрела достаточно, чтобы вызвать снежную лавину в горах.
Смею думать, отклики и явились лавиной нерастраченной доброты, ибо многие хотят, желают выразить своим матерям беспредельную любовь, готовность на самопожертвование во имя ее спокойствия, благополучия. А сказать не могут. Не все и не так получилось и у меня. Трудность заключалась в том, что меня терзала и сковывала горечь по поводу того, что я редко навещал маму при жизни из-за частых поездок, и даже не довелось посидеть у ее изголовья в последние часы, услышать прощальные слова напутствия и завещания – в дни ее кончины находился в Японии.
Но и тогда знал я, а теперь еще острее сознаю, что Мать, мама – начало всех начал, неиссякаемый источник нежности, добра, всепонимания и всепрощения. Мать – опора земле, ее жизнелюбием, милосердием и бескорыстием создается, крепнет и умножается род людской.
Горцы говорят: лишенный отца – полусирота, а лишенный матери – сирота полный. И еще в народе есть присловье: отцов могут заменить, но матерей не заменяют. Без матери потухает очаг, рушится дом. Нет лучше и пронзительней песен, чем песни матерей, и ненапрасно, наверное, утверждают набожные люди, что только молитвы матерей доходят до слуха и сердца Всевышнего. Самая обязательная клятва – клятва матерью, самое унизительное оскорбление – бранное слово о матери. Нет мамы, кроме мамы, она единственна, как земля, вода, небо, и потому свята. В поведении людей немало поганых проявлений, но самое омерзительное, аморальное из них – матерщина. В Дагестане раньше это никому не прощалось. За осквернение и оскорбление матерей наказывали кинжалом и пулей. Наоборот, платки матерей, брошенные под ноги разъярившимся врагам, отвращали кровопролитие.
Мерило человеческого достоинства – высокое и трепетное отношение к матерям. Отсутствие неблагодарности вообще гнусно, а благодарности к матерям – позорно. Я не поверю в порядочность людей, которые забыли глаза и лица матерей, и жильцам обставленных, пышущих достатком домов, где нет портретов матерей.
Бомарше сказал: каждый человек – чей-то ребенок. Человеком, личностью, гражданином дитя прежде всего воспитывают матери. Я не отрицаю важность других факторов, но твердо стою на сознании первичности материнского воздействия. Колыбельные песни матерей сопровождают нас всю жизнь, конечно же, если сердца наши не оглохли для благородства и ответного великодушия. У повзрослевших детей – воспоминания, а у матерей надежды на то, что мы везде, всюду и всегда будем честны, разумны и справедливы. Для матерей нет больнее боли и горше досады, чем дурная молва о собственных детях. Сердце материнское хрупко, но чутко и многотерпеливо. Может, потому и считал Бальзак, что будущее нации в руках матерей – под предостерегающим взором их совести.
И думаю я, даже убежден в том, что детей расти не легче, чем управлять государством, ибо у государства – писаные законы. А лучшие человеческие качества и понятия о приличии прививаются нам не принудительно, а с молоком матери, как родная речь.
Уроки матери заменят уроки ста учителей, заботы и причитания матери окажутся полезнее лекарств самых лучших врачей, когда недомогают дети. Больно от сознания того, что в толчее дней, суете жизни и служебной лихорадке мы не всегда находим время написать письма матерям, запаздываем, когда их сваливают болезни, нередко и дни рождения они просиживают в одиночку – без наших объятий, цветов, даже без телеграмм. Нам бы не только любить, но молиться за матерей следует, и не потому, что они молятся за нас, а по внутренней потребности.
Вспоминаю близкие сердцу подробности. Когда Валентина Терешкова вернулась из космоса, корреспондент спросил: «Кого хотела увидеть на Земле больше всех?» и она ответила: «маму». Однажды и сам я при встрече с ней обмолвился обычным вопросом: «Как дела?», и Валя сказала: «Мать болеет» и вздохнула. Видите, даже и у прославленной на всей планете женщины горести и радости связаны с мамой. И это ее возвышает в моих глазах не меньше, чем космический подвиг. Вообще самая рядовая мать достойна поклонения за то, что родила нас, поставила на ноги, вывела в люди.
И моя мать Хандулай была обычной и неграмотной женщиной. Родила четырех сыновей, двое из которых сложили головы на полях Великой Отечественной, вырастила дочь, была хорошей соседкой для соседей, надежной и отзывчивой родственницей для родных, понимала радость и умела оплакивать уходящих…
Я – человек, не склонный к упрекам, тем более – задним числом. Но к слову скажу; прочитав поэму «Берегите матерей» в те давние промчавшиеся годы, кое-кто из моих земляков, приятелей, которых мать кормила и поила как близких, шипел в кабинетах высоких инстанций или же скрытно строчил намеки-ухмылки: мол, чего там Расул так возносит свою мать? Кем она была – передовицей, стахановкой, Героем Труда? В этом-то и суть моей любви и покаяния, что мама моя была обычной женщиной, жившей в необычное время и в необычных поворотах судьбы сумевшей сохранить свое горское, женское достоинство и оставаться верной нелегкой материнской доле. Я горжусь именно тем, что моя мать, как и миллионы других, была неторопливой, малословной, некрикливой и неплаксивой труженицей, хранительницей домашнего очага и извечных горских традиций в семье. Может, потому после расставания с ней и стало сквозить у меня в доме и как бы сникла душа…
Именно простыми, ничем не приметными в буднях женщинами были и мать из Осетии, отправившая на фронт семерых сыновей, и кубанская крестьянка, не дождавшаяся девяти богатырей. Беспримерный образец материнской отзывчивости показала миру простая хлопкоробка из Узбекистана, приютившая, согревшая десятки и сотни осиротевших в войну детей…
Сыновний долг для меня это – понятие не только узколичное и не только связанное с прошлым. Это беспокойные думы и о сегодняшнем и тревожный взгляд на будущее.
А разве преходяща уверенность в том, что Бог доверил матерям дать нам то, что ему самому не успелось. Мать – божья поручительница на земле? Она и ваятельница наша, и воительница. Поэтому матерям никогда не было легко.
В этой связи некоторые ассоциации, горькие воспоминания. Еще в молодые годы довелось не раз бывать за границей. Много чудес повидал я в иных краях, но сердце обливалось слезами, когда я встречал детей исхудавших, еле цепляющихся за подол матерей и молящих о хлебе. Матери этих малышей были беспомощны и беззащитны перед лицом бедности и нищеты. А вот теперь, на восьмом десятке после ожидания «коммунистического рая», голодают наши дети. «Мама» зовут они своих матерей у порога, но не во всех домах хватает хлеба, «мама!» зовут младенцы, но не всем младенцам хватает молока, «мама!» зовут в больницах, но не все матери могут достать лекарства, чтобы спасти своих детей от гибели или пожизненного недуга.
У нас в Дагестане рождаемость, к счастью, не сокращается, но к горю, – растет детская смертность. Народив, матери не в состоянии обеспечить нормальные условия своим детям. Сколько детей – калек, сколько детей, с рождения пожизненно прикованных к постели, детей слепых, глухих и немых? И все беды от того, что родили их матери, которые жили в несносных бытовых и нравственных условиях!
Ведь у нас все еще сохраняется непосильный женский труд, растет преступность, миллионы влачат жизнь за чертой бедности. Страх за завтрашний день, страх за мужей, страх за близких… А ведь все это проходит через сердца будущей матери и сегодняшней мамы, которые выбиваются из сил, чтобы как-то и хоть бы чем-то накормить семью.
Как больно сознавать, что сотни тысяч матерей ютятся в домах-интернатах для престарелых, горько видеть седых матерей, плетущихся в столовые милосердия, лишенные скудной пищи дома…
Женщины в очередях, женщины на базарах, женщины, зажатые в автобусах, женщины у билетных касс на вокзалах? И разве легко им сохранить извечно материнское в тисках нынешнего ужесточившегося времени?..
Детям, повышающим голос, поднимающим руку на родительниц, попрекающим куском хлеба, следовало бы вспомнить об этих лишениях и великой выдержке матерей!
Может, я выскажу и парадоксальную мысль, но думается: рядом с памятниками героям-защитникам Родины, великим ученым, большим поэтам, не пора ли изваять и памятник матери? Потому что нет ни героя, ни гения без матери, без ее теплых и не знающих усталости рук! Мы – ветви материнского древа!
О неоплатном долге перед матерьми и неистребимой памяти о них я писал в циклах «Песни матерей», в поэме «Целую женские руки», с болью писал о матерях, лишенных земного счастья быть любимыми в «Острове женщин», во многих стихах размышлял об их черных шалях, светлых песнях.
Писать о матерях буду, покуда «не оборвется жизни непрочная нить». И это не считаю личной заслугой, ибо это – долг человеческий, благодарное сыновнее чувство.
Теперь же хочу высказать конкретные предложения. Не пора ли нам учредить Всероссийский День матери. Кстати, точнее будет, если скажу: «вынужден напомнить», ибо об этом я и раньше писал, идея подхвачена была широкой общественностью, но не хватило официальной поддержки. Главное – и отрицать никто не отрицал, но в празднике Матери одни усмотрели религиозные побуждения, другие сослались на традиционный женский день.
Слов нет, 8 Марта – тоже неплохой праздник, тем более он международный, но день этот мне представляется несколько сухим, даже немного навязанным, календарно обязательным. А календарных праздников у нас и без того немало… К тому же, в наших праздниках много помпезности, пышнословия, от них веет заорганизованностью и явно не хватает теплоты, непосредственной радости, духовной раскованности. А вот праздник на Кубе, посвященный матерям, в свое время произвел на меня большое впечатление. В Японии бытуют праздники 20-летних, любование Луной. У нас в Дагестане ежегодно проводятся праздники первой борозды, праздник цветов, праздник черешни, праздник урожая. Во всем этом есть земное, человеческое, напоминающее материнское начало в природе и в нас самих.
Несколько лет подряд мы проводим в республиканском масштабе и праздник Матери. Эту инициативу тепло приняли люди, и праздник обретает массовый характер.
Словом, людей привлекают человечные праздники. А День матери как раз содержит исконно объединяющее содержание и не вызовет ни религиозные, ни идеологические, ни национальные расхождения.
Могут поинтересоваться: почему, мол, Гамзатов умалчивает об отцах, об их роли. Нет, я бесконечно благодарен и отцам. Отцы – это крыши наших домов. Но отцы будут спокойны и благодарны, если мы отнесемся хорошо к матерям, поклонимся их могилам и обнимем живых, защитим от бед, напастей и неурядиц нашего неустроенного быта.
Я никогда не забуду завещание отца: «Я ухожу туда, где буду всем обеспечен и от всего защищен, – говорил он. – Ты, Расул, теперь старший в доме, и потому не огорчай и не давай огорчать мать. Береги ее покой и не укорачивай остаток дней недостойным поступком и опрометчивым словом…».
Идут годы, и мне самому немало лет, но завещание отца неослабно звучит в ушах, оно стало синхронным с моим сердцебиением, вошло в кровь.
Думаю, это состояние понятно и доступно не только мне одному. Вот почему я не сомневаюсь в том, что, воздав Матерям, мы поднимем на заслуженную высоту и своих отцов.
Думаю, именно России – многоязычной, многоцветной, многострадальной и великой державе – к лицу и к сердцу такой гуманный праздник, каким бы мог стать День матери.
Расул Гамзатов, 1992 год
P.S. День Матери учрежден в соответствии с указом Президента России от 30 января 1998 года и празднуется каждое последнее воскресенье ноября.
перевод Я. Козловского
Читая вас, я удивляюсь снова,Как вы могли, глашатаи сердец,О матерях не написать ни слова,Махмуд, Эльдарилав и мой отец? И говорит Махмуд из Кахабросо:– Я не сводил с Марьям влюбленных глаз,Ты своего не задал бы вопроса,Когда бы увидал ее хоть раз. Марьям я поклонялся безраздельно,Ее певцом прослыв между людьми,И вспомнил мать лишь в миг, когда смертельноБыл выстрелом сражен и-за любви. И вторить стал Эльдарилав Махмуду:– Клянусь, и я не мог предугадать,Что, Меседо увидев, позабудуИ целый свет, и собственную мать. И лишь когда отравленную в ЧохеНа свадьбе чашу осушил до дна,Окликнул мать я на последнем вздохе,И предо мной явилася она. – А что же ты под небом ДагестанаМать не воспел? – спросил я у отца.– Не помнил я, осиротевший рано,Ее заботы, песен и лица. Завидных строк наследник полноправный,О, как бы я, глашатаи сердец,Воспел бы мать, имея дар ваш славный,Махмуд, Эльдарилав и мой отец.
перевод Я. Козловского
Годы, встав на стремена,Мчат стремглав сквозь времена.Сколько лет дано ни будет,Жизнь дается нам одна. Много звезд – одна луна,Много верст – одна страна,Та, что родиной зоветсяИ пожизненно одна. Вновь тревога иль войнаИль из рога пьешь до дна,Друг мой, помни, ради бога:Женщин – много, мать – одна! И отец в кругу вершинЕсть у каждого один.Будь он грешен, но отречьсяОт него не может сын. И единственным от родаЛиком мы наделены,За двуликого природаНе должна нести вины. Представай в своем обличье,Сохраняя в каждый мигОт змеиного в отличьеНераздвоенный язык. У тебя, к чему считать,Три папахи или пять,Голова одна, чтоб было,Чем у плахи рисковать. Уважай чужое мненье,Но, достойный мудреца,Сам высказывай сужденьяЛишь от первого лица. В мире сто пороков есть,Лжепророков в нем не счесть.Хоть одна, как перст, но вызовИм бросает наша честь! Знаю, орды двойниковЕсть у всех клеветников,Но двух истин не бывает,Облик истины таков. Высь ясна или темна,Бал ли правит сатанаИли ангелы пируют,Жизнь одна и смерть одна!
перевод Я. Козловского
Когда моя жизнь, дорогая,Придет к своему рубежу,Три слова тебе, дорогая,Я в час мой последний скажу. Три слова… О, только бы силыХватило – их вымолвить мне!..«За все, дорогая, спасибо», —Сказал бы сперва в тишине. Сумею ли слово второе,Успею ли произнести?Глаза я устало прикрою:«За все, дорогая, прости». И третье я вымолвлю слово,Своей покоряясь судьбе:«О, будь, дорогая, здорова,Здоровья желаю тебе». А если судьба милосердноСказать мне дозволит еще,Я те же три слова усердноОпять повторю горячо. О, только хватило бы силыИх явственно произнести!«За все, дорогая, спасибо…Здоровья тебе… И – прости…»
перевод Ю. Нейман
Трех дочерейУдрученная матьНа дочерейПринялась гадать. Младшая – девушкаЗрелых лет.Муж есть у средней,А счастья нет. Третья – не мужняя,Не жена:С мужем нелюбящимРазведена. Трех сыновейИзможденная матьНа сыновейПринялась гадать. Странствует где-тоСтарший джигит.Средний джигитНа войне убит. МладшийЖеною покинут давно.Годы идут,На душе – темно.
перевод В. Коркина
Казалось мне: всю жизнь я плачу,Осиротевший, по отцу.Как жалки, как смешны удачи,Когда и сам идешь к концу. Не вспомнить, чем я так казнился,Метался птицею в огне.Сегодня ночью мне приснилсяОтец. Он плакал обо мне… Казалось мне: всю жизнь стенаю,Зову, осиротевший, мать.«Прости за все меня, родная!»Когда б ребенком снова стать. Дай мне, Аллах, такую милость —Я верю, маму бы сберег.Сегодня ночью мне присниласьМать: «Не печаль себя, сынок!».
перевод Н. Гребнева
В горах джигиты ссорились, бывало,Но женщина спешила к ним и вдругПлаток мужчинам под ноги бросала,И падало оружие из рук. О женщины, пока в смертельной злостиНе подняли мечей материки,Мужчинам под ноги скорее бросьтеСвои в слезах намокшие платки.
перевод Н. Гребнева
Слеза, что по щеке твоей стекла,Речь обретя хотя бы на мгновенье,Наверно б, строго упрекнуть моглаМеня в моем невольном появленье. Твоей косы поблекшей сединаНе может и не хочет скрыть упрека,Давая мне понять: моя вина,Что пряди стали белыми до срока. Родная, не тумань слезами взгляд,Жизнь не одними бедами богата,Тебя прошу я, оглянись назад,Ведь было много светлого когда-то. Во имя прошлого, всего, что свято,Прости меня, хоть я и виноват.
перевод Е. Николаевской
В далеких странствиях написанные мнойСтихи сжигаю я теперь без сожаленья.И вот сквозь дым плывут в нечеткости ночнойДва женских облика, два лика, два виденья. Одна из женщин ты, которой рядом нет,В другой же – облик всех, кого встречали взоры.Ты – столб опорный, ты – очаг: тепло и свет.В других же воплощен мир, что лишен опоры. Вертись, крутись, как мяч, мир – с холодом,с жарой, Крути материки и облики в пространстве.Снег – на одной горе, дождь – над другой горой:Таков подлунный мир в своем непостоянстве… О милая, когда пред взором в некий часВдруг облики встают, и лица, и блужданья,Смеется всякий раз слеза, что пролилась,А смех не отличить от горького рыданья…
перевод Ю. Мориц
Ее лицо изрыто морщинами глубокими —По ним, по ним когда-то бурлила жизнь потоками.А волосы на темени – травинками качаются,Такой трава становится, когда пожар кончается. Опущенные веки она поднять не в силах —Старается, бедняжка, но тяжкий холод – в жилах.Шепнуть мне что-то хочет, пока я жив и молод,Но губ разнять не может – такой сжимает холод. Твои худые руки в моих ладонях, мама,—Как два листочка в глуби широкого кармана,Как два листка опавших, прозрачных, легких, чистых,Как в крапинках, в прожилках два листика пятнистых Стою у изголовья. Вокруг прозрачной мамыВисят сынов портреты – струится скорбь за рамыНо мама их не видит… И вот глядят из тениОчки, которых мама уж больше не наденет.
fictionbook.ru
Вызвали домой.Сказали позжеРодичи, смотря печально:- Друг!Твой отец лежит на смертном ложе.Приготовься к худшей из разлук.
Встал я у отцовского порога,Сдерживая тяжкий стон в груди.Старшая сестра взглянула строго:- Мама у отца… Ты обожди…
Счет вели часы. И ночь густела.В дверь гляжу, открытую слегка…На руке отцовской пожелтевшей -Сморщенная мамина рука.
Я поверил: всех сильней на светеСмерть -Она способна оторватьДруг от друга тех,кто полстолетьяОб руку прошли, -отца и мать!
А часы минуту за минутойМедленно роняли в черноту…Тихо притворил я дверь, как будтоОпустил могильную плиту.
Я расслышал слово расставанья.- Хандулай, - отец привстал слегка,Близится конец повествованья,Пишется последняя строка.
В голосе отца и боль и жалость.- Хандулай, не избежать судьбы.Показалось мне, что поломалосьСредь дороги колесо арбы.
Средь дороги?! Кончились дороги!Пресеклись пути любви, забот…Что в итоге? Подведем итоги,Прожитых годов окончен счет.
…Дверь внезапно подалась скрипуче:Растворилась тихо. Это матьВ старом платье, черном, точно туча,Вышла, шепчет что-то… Не понять…
Вижу, лоб ее покрылся потом,Плачет мама, муки не тая…- Подойди к отцу. Тебя зовет он… -Меркнет лампа.- Папа, это я…
- Ты, сынок? -Чуть приоткрылись веки,Взгляд чуть-чуть зажегся - и погас.Эту ночь мне не забыть вовеки.- Вот и наступил прощанья час.
Смерти угодил я под копыта,Видно, в стремя встал не с той ноги.Душу дома, маму, береги ты;Слышишь, сын мой, маму береги!
И замолк навек. Отца не стало…Но звучаньем прерванной строкиВсе кругом гудело, рокотало,Повторяло:- Маму береги!
Хлынул дождь - и все в горах намокло,Разбежались по воде круги…Слышу: через крышу, через стеклаМолят капли:- Маму береги!
Слышу: листья шепчут за стеною:"Мама, - это дерево родное!"Голосом отца твердит земля:"Мать - весь мир, и рощи, и поля".
Яростно бушует непогода,В черном небе не видать ни зги…Грохот грома - голос твой, природа,Просит каждый час любого года:"Душу мира, маму, береги!"
Мать теперь одна. Остались мамеЛишь воспоминанья да печаль.Горлица с подбитыми крылами,Черную надела мама шаль.
profilib.net
Наполняй весь дом табачным духом,
Пей бузу, вина захочешь – пей,
Можешь не жалеть меня, старуху,
Только выздоравливай скорей!
В край далекий уезжай, сыночек,
И оттуда писем не пиши,
В жены выбирай кого захочешь,
С городскими вдовами греши.
Я тебя баюкала когда-то,
Согревала на груди своей.
Пей вино, кури табак проклятый,
Только выздоравливай скорей.
Мать пестует детей и в зной и в стужу,—
Один – получше, а другой – похуже,
Но верит мать, что времена настанут —
Хорошими плохие дети станут.
Земля их кормит в щедрости извечной —
Плохих, хороших, злобных и сердечных,
Надеется, что времена настанут —
Хорошими плохие дети станут.
На это же надеются и звезды:
Исправиться, мол, никогда не поздно…
И солнце в небесах – источник света,
Да и луна надеется на это.
Дороги, реки, и леса, и горы
И верят, и надеются, что скоро
Совсем иные времена настанут —
Хорошими
Плохие люди станут.
И песнь моя царит мечтой свободной
В надежде, что получит хлеб – голодный,
Что грянет радость в синеве бездонной,
Что обретет пристанище – бездомный,
Что доктора больным вернут здоровье,
Но – все возможно при одном условье:
Что все безумцы вдруг преобразятся,
В людей благоразумных превратятся,
Что станут вдруг хорошими плохие —
И нас минуют времена лихие…
На это я надеюсь непреложно:
Поймите, жить иначе невозможно!
Должно так быть – Хоть по одной причине:
Чтоб не погибнуть Кораблю в пучине.
kartaslov.ru
Расул Гамзатов.Матери.
Мальчишка горский, я несноснымСлыл неслухом в кругу семьиИ отвергал с упрямством взрослымВсе наставления твои.
Но годы шли, и, к ним причастный,Я не робел перед судьбой,Зато теперь робею часто,Как маленький, перед тобой.
Вот мы одни сегодня в доме.Я боли в сердце не таюИ на твои клоню ладониСедую голову свою.
Мне горько, мама, грустно, мама,Я – пленник глупой суеты,И моего так в жизни малоВниманья чувствовала ты.
Кружусь на шумной карусели,Куда-то мчусь, но вдруг опятьСожмётся сердце. "НеужелиЯ начал маму забывать?"
А ты, с любовью, не с упрёком,Взглянув тревожно на меня,Вздохнёшь, как будто ненароком,Слезинку тайно оброня.
Звезда, сверкнув на небосклоне,Летит в конечный свой полёт.Тебе твой мальчик на ладониСедую голову кладёт.
Расу́л Гамза́тович Гамза́тов (авар. Расул XIамзатов; 8 сентября 1923 — 3 ноября 2003) — выдающийся советский аварский и российский поэт публицист и политический деятель. Народный поэт Дагестанской АССР (1959). Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской (1963) и Сталинской премии третьей степени (1952). Член ВКП(б) с 1944 года.
Расул Гамзатов родился 8 сентября 1923 года в ауле Цада Хунзахского района Дагестана в семье Гамзата Цадасы (1877—1951) — народного поэта Дагестана. Учился в Аранинской средней школе. Окончил Аварское педучилище в 1939 году. До 1941 года работал школьным учителем, затем — помощником режиссёра в театре, журналистом в газетах и на радио. С 1945 по 1950 годы учился в Литературном институте им. А. М. Горького в Москве. Избирался депутатом ВС Дагестанской АССР, заместителем Председателя ВС ДАССР, депутатом и членом президиума ВС СССР. Несколько десятилетий был делегатом писательских съездов Дагестана, РСФСР и СССР, членом бюро солидарности писателей стран Азии и Африки, членом Комитета по Ленинской и Государственной премиям СССР, членом правления Советского комитета защиты мира, заместителем Председателя Советского комитета солидарности народов Азии и Африки.
Депутат ВС СССР 6-8-го созывов с 1962 года. В 1962—1966 годах и с 1971 года был членом Президиума Верховного Совета СССР. Действительный член Петровской академии наук и искусств.
Скончался 3 ноября 2003 года в ЦКБ в Москве. Похоронен на старом мусульманском кладбище в Тарки у подножья горы Тарки-Тау, рядом с могилой жены.
teatr.audio
|
|
|
|
|
|
