Стих про бабочку

От земли от бренной взяв своё, Бабочка, печально увядая, Каждому из нас напоминает: «И твоё проходит бытиё".

II Над садами бабочка кружит, С неземным парит она блаженством… И своим врождённым совершенством О Творце Премудром говорит.

Пусть недолго ей стремиться ввысь, Вдохновлять прохожих на улыбки, — Сочтена у Бога без ошибки Маленькая бабочкина жизнь.

А до того она взрослеет, Приобретает свой окрас. И столько разных свойств имеет, Что удивляешься подчас.

Она и любит, и ревнует, Добром и светом озарит, Завидует, хлопочет всуе, Злословит и благотворит.

Все эти душеощущенья На крыльях выткали ковры. Кружочки, ромбики, каменья, Оттенков радужных миры.

Однажды ангел прилетит И призовет покинуть тело, Душа, как бабочка взлетит, Доверившись ему несмело.

И полетит за ним в тот край, Который жизнью заслужила. Пусть это будет Божий рай — Там ангелов небесных сила.

Хочу, чтоб бабочка моя Цветами солнышка искрилась. И чтоб ромашки белизна Как конфетти её покрыла.

Сказать, что ты мертва? Но ты жила лишь сутки. Как много грусти в шутке Творца! едва могу произнести "жила" - единство даты рожденья и когда ты в моей горсти рассыпалась, меня смущает вычесть одно из двух количеств в пределах дня.

II

Затем, что дни для нас - ничто. Всего лишь ничто. Их не приколешь, и пищей глаз не сделаешь: они на фоне белом, не обладая телом, незримы. Дни, они как ты; верней, что может весить уменьшенный раз в десять один из дней?

III

Сказать, что вовсе нет тебя? Но что же в руке моей так схоже с тобой? и цвет - не плод небытия. По чьей подсказке и так кладутся краски? Навряд ли я, бормочущий комок слов, чуждых цвету, вообразить бы эту палитру смог.

IV

На крылышках твоих зрачки, ресницы - красавицы ли, птицы - обрывки чьих, скажи мне, это лиц, портрет летучий? Каких, скажи, твой случай частиц, крупиц являет натюрморт: вещей, плодов ли? и даже рыбной ловли трофей простерт.

V

Возможно, ты - пейзаж, и, взявши лупу, я обнаружу группу нимф, пляску, пляж. Светло ли там, как днем? иль там уныло, как ночью? и светило какое в нем взошло на небосклон? чьи в нем фигуры? Скажи, с какой натуры был сделан он?

VI

Я думаю, что ты - и то, и это: звезды, лица, предмета в тебе черты. Кто был тот ювелир, что, бровь не хмуря, нанес в миниатюре на них тот мир, что сводит нас с ума, берет нас в клещи, где ты, как мысль о вещи, мы - вещь сама.

VII

Скажи, зачем узор такой был даден тебе всего лишь на день в краю озер, чья амальгама впрок хранит пространство? А ты лишаешь шанса столь краткий срок попасть в сачок, затрепетать в ладони, в момент погони пленить зрачок.

VIII

Ты не ответишь мне не по причине застенчивости и не со зла, и не затем, что ты мертва. Жива, мертва ли - но каждой божьей твари как знак родства дарован голос для общенья, пенья: продления мгновенья, минуты, дня.

IX

А ты - ты лишена сего залога. Но, рассуждая строго, так лучше: на кой ляд быть у небес в долгу, в реестре. Не сокрушайся ж, если твой век, твой вес достойны немоты: звук - тоже бремя. Бесплотнее, чем время, беззвучней ты.

X

Не ощущая, не дожив до страха, ты вьешься легче праха над клумбой, вне похожих на тюрьму с ее удушьем минувшего с грядущим, и потому когда летишь на луг желая корму, приобретает форму сам воздух вдруг.

XI

Так делает перо, скользя по глади расчерченной тетради, не зная про судьбу своей строки, где мудрость, ересь смешались, но доверясь толчкам руки, в чьих пальцах бьется речь вполне немая, не пыль с цветка снимая, но тяжесть с плеч.

XII

Такая красота и срок столь краткий, соединясь, догадкой кривят уста: не высказать ясней, что в самом деле мир создан был без цели, а если с ней, то цель - не мы. Друг-энтомолог, для света нет иголок и нет для тьмы.

XIII

Сказать тебе "Прощай"? как форме суток? есть люди, чей рассудок стрижет лишай забвенья; но взгляни: тому виною лишь то, что за спиною у них не дни с постелью на двоих, не сны дремучи, не прошлое - но тучи сестер твоих!

XIV

Ты лучше, чем Ничто. Верней: ты ближе и зримее. Внутри же на все сто ты родственна ему. В твоем полете оно достигло плоти; и потому ты в сутолоке дневной достойна взгляда как легкая преграда меж ним и мной.

Цветы как бабочки, а бабочки как мы, Грустят и плачут, и в мечтах и грезах, Уставшие от жизни кутерьмы, Мечтают о зиме о морозах.

Цветы, как бабочки, и их недолгий век Печалит нас, мы мерзнем, засыпаем, Идет зима, искристый нежный снег, Нам крылья белым пухом покрывает.

И мы становимся, как ангелы, белы, Как мотыльки, как белые соцветья, А наши помыслы, деяния светлы, Мы пишем строки, строки о бессмертье.

Беспечна бабочка, и жизнь её легка Пока тепло, и манят ароматом Прекрасные цветы... Летит куда-то... Пока не станет жертвой паука.

Беспечной бабочки затейливый полёт... Куда несёт её волной шального ветра, Чтоб стать в итоге жалкой кучкой пепла От свечки яркой, что её сожжёт...

Может, это лютик? Может, одуванчик? Может, желтой краской Тот соседский мальчик?

Или это солнышко После скуки зимней? Кто тебя раскрашивал? Бабочка, скажи мне!

Прошептала бабочка, В золото одета: - Всю меня раскрасило Лето, лето, лето!

Крылья - цветочки раскрыла - Ими любуюсь стою. Я про игрушки забыла, Песню уже не пою.

Громко кричать перестану, Братец мой тоже молчит. Бабочку трогать не стану - Пусть куда хочет летит.

Но смириться нельзя, и она не сдаётся, Из цветистой становится тусклая, бледная. Что же пленнице делать ещё остаётся? Только биться и блекнуть! О, жалкая, бедная!

- Ой, мама, тише, тише, я бабочку поймаю! Не надо шевелиться, побудь сейчас цветком! В моих руках вдруг бабочка сказала: - Погибаю! И красота исчезла, погасла огоньком.

Не спрашивай: откуда появилась? Куда спешу? Здесь на цветок я легкий опустилась И вот - дышу.

Надолго ли, без цели, без усилья, Дышать хочу? Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья И улечу.