Содержание
Тарас Шевченко стихи: читать стихотворения на русском, поэмы Шевченка
Стихи классиков > Тарас Шевченко
Отзывы
Тарас Григорьевич Шевченко – известный украинский поэт, деятель национального движения, автор прозы и живописных полотен. Его наследие во многом предопределило развитие украинской литературы, послужило формированию литературного украинского языка и мировоззрения народа. Книга «Кобзарь» – целая энциклопедия родного края. Крепостной по рождению, еще мальчиком проявил недюжинные способности к рисованию. В возрасте 24 лет хлопотами сочувствующих его судьбе был выкуплен у помещика и отпущен на волю, затем много лет провел в солдатах, был и в ссылке.
В центре его творчества – родная Украина, ее печали и радости. Народная и историческая тема, казацкий эпос, исповедальная лирика, галерея незабываемых женских образов, горькая доля крепостных, сирот – вот столпы его поэзии, предмет его дум. Свобода и процветание Родины – главная надежда его жизни.
Для него сердце, глухое к страданию и красоте, мертво. Пейзажная лирика дышит жарким солнцем родного края, вишневым цветом, песней, днепровской волною. Стихи Шевченко – колоритная страница национальной литературы, привлекающая внимание самого широкого круга читателей.
Тарас Шевченко — Дума
Тарас Шевченко — Сон (Жница)
Тарас Шевченко — Завещание (Как умру, похороните)
Тарас Шевченко — Вишнёвый садик возле хаты
Тарас Шевченко — Думы мои, думы мои
Тарас Шевченко — Ревёт и стонет Днепр широкий
Тарас Шевченко — Тогда мне лет тринадцать было
Тарас Шевченко — Русалка
Тарас Шевченко — Покамест то да се, с поклоном
Тарас Шевченко — Что ж, не пора ли понемногу
Тарас Шевченко — Кума моя и я
Тарас Шевченко — И встретились, и обвенчались
Тарас Шевченко — Великомученица-дева
Тарас Шевченко — Сраженья были, распри
Тарас Шевченко — Однажды над Невой иду
Тарас Шевченко — Течет вода от явора
Тарас Шевченко — И день идет, и ночь идет.
Тарас Шевченко — Вот если мне бы все же хлеба
Тарас Шевченко — Пророк
Тарас Шевченко — Наймичка
Тарас Шевченко — Утопленная
Тарас Шевченко — Думка
Тарас Шевченко — Куда ни глянешь, все постыло
Тарас Шевченко — О люди, вам ли жить во мраке
Тарас Шевченко — Хотя лежачего не бьют
Тарас Шевченко — Титаривна-Немиривна
Тарас Шевченко — И молодость моя минула
Тарас Шевченко — Саул
Тарас Шевченко — Нет, бога я не упрекаю
Тарас Шевченко — Поставлю хату — не палаты
Тарас Шевченко — Ни Архимед, ни Галилей
Тарас Шевченко — Барвинок цвел и зеленел
Тарас Шевченко — Ликерии
Тарас Шевченко — Свете ясный! Свете тихий!
Тарас Шевченко — Играли вместе, подросли
Тарас Шевченко — Над днепровскою водою
Тарас Шевченко — Гимн черниц
Тарас Шевченко — Умре муж велий в власянице
Тарас Шевченко — С рассвета и до вечера
Тарас Шевченко — Плач Ярославны
Тарас Шевченко — Ненасытным очам
Тарас Шевченко — Царей, кровавых шинкарей
Тарас Шевченко — Злоначинающих сдержи
Тарас Шевченко — Ой ты, темная дуброва
Тарас Шевченко — Подражание сербскому
Тарас Шевченко — Молитва
Тарас Шевченко — Осии
Тарас Шевченко — Девушка, мила, красива
Тарас Шевченко — Мария
Тарас Шевченко — Подражание Эдуарду Сове
Тарас Шевченко — Подражание Иезекиилю
Тарас Шевченко — Во Иудее, во дни оны
Тарас Шевченко — Я, глупый, размышлял порою
Тарас Шевченко — Сестре
Тарас Шевченко — Ой, мама, мама, как я страдаю
Тарас Шевченко — Федору Ивановичу Черненко
Тарас Шевченко — Как ты, лилеею такою ж
Тарас Шевченко — Исайя
Тарас Шевченко — Подражание 11 псалму
Тарас Шевченко — Марко Вовчку
Тарас Шевченко — Я, чтоб не сглазить, не хвораю
Тарас Шевченко — Муза
Тарас Шевченко — Слава
Тарас Шевченко — Юродивый
Тарас Шевченко — Неофиты
Тарас Шевченко — Солдатов колодец (Поэма)
Тарас Шевченко — Опять настало время злое
Тарас Шевченко — Все снится мне: вот под горою
Тарас Шевченко — Какого дьявола я трачу
Тарас Шевченко — Неволя, или горе злое
Тарас Шевченко — Огни горят, оркестр играет
Тарас Шевченко — И станом гибким, и красою
Тарас Шевченко — Бывает, в неволе мечтать начинаю
Тарас Шевченко — Когда б вы знали, барчуки
Тарас Шевченко — Мне кажется, но сам не знаю
Тарас Шевченко — Петрусь
Тарас Шевченко — Не молилась мать за сына
Тарас Шевченко — Запели мы и разошлись
Тарас Шевченко — Считаю в ссылке дни и ночи
Тарас Шевченко — Мы все же осенью похожи
Тарас Шевченко — К музе
Тарас Шевченко — Готово! Парус распустили
Тарас Шевченко — Мне золотую, дорогую
Тарас Шевченко — Мы вместе некогда росли
Тарас Шевченко — Мы чванные, пустые люди
Тарас Шевченко — Не самому ль мне написать
Тарас Шевченко — Бывает, иногда старик
Тарас Шевченко — Бывало, думаю, гуляю
Тарас Шевченко — И в самых радостных краях
Тарас Шевченко — В светлый праздник на соломе
Тарас Шевченко — Зацвела в долине красная калина
Тарас Шевченко — И тернистый и колючий
Тарас Шевченко — Ой, серые кричат гуси
Тарас Шевченко — Если бы тебе досталось
Тарас Шевченко — Зачем буду я жениться
Тарас Шевченко — Не стану я печалиться
Тарас Шевченко — За солнцем облачко плывет
Тарас Шевченко — Сотник
Тарас Шевченко — Как чумаки, тащась в степях
Тарас Шевченко — Не домой бредя средь ночи
Тарас Шевченко: читать популярные, лучшие, красивые стихотворения поэта классика на сайте РуСтих о любви и Родине, природе и животных, для детей и взрослых.
Если вы не нашли желаемый стих, поэта или тематику, рекомендуем воспользоваться поиском вверху сайта.
Тарас Шевченко — Мария: читать стих, текст стихотворения полностью
Поэма
Радуйся, ты бо обновила
еси зачатыя студно.Акафист пресвятой богородице, Икос 10
Все упование мое,
Пресветлая царица рая,
На милосердие твое —
Все упование мое,
Мать, на тебя я возлагаю.
Святая сила всех святых!
Пренепорочная, благая!
Молюсь, и плачу, и рыдаю:
Воззри, пречистая, на них,
И обделенных и слепых
Рабов, и ниспошли им силу
Страдальца сына твоего —
Крест донести свой до могилы,
Не изнемогши от него.
Достойно петая! Взываю
К тебе, владычица земли!
Вонми их стону и пошли
Благой конец, о всеблагая!
А я, незлобный, воспою,
Когда вздохнется легче селам,
Псалмом спокойным и веселым
Святую долюшку твою.
А ныне — плач, и скорбь, и слезы…
Души, убогой от рыданий,
Убогой данью предстою.
У плотника иль бочара,
Иосифа того святого,
Жила Мария и росла…
Росла в батрачках, подрастала,
И выданья пришла пора;
Мария, словно розан алый,
В убогой хате расцвела.
Невзрачно было в бедной хате,
Но рая тихого светлей.
Бочар, батрачкою своей
Любуясь, как родным дитятей,
Бывало, знай глядит в упор.
Забыв рубанок и топор;
И час пройдет, и два пройдет,
А он и глазом не мигнет
И размышляет:
«Сиротина!
Одна, ни дома, ни семьи!
Вот если б… Но года мои…
Да свет ведь не сошелся клином!»
А та стоит себе под тыном
И белую волну прядет
Ему на свитку к именинам
Или на берег поведет
Козу с козленочком болезным
И попасти и напоить.
Хоть то и даль, в краю окрестном
Ей по душе был божий пруд,
Широкая Тивериада.
И как она, бывало, рада,
Что нет запрета ей и тут
Дозволено без всяких пут
На пруд ходить.
Идет, смеется…
А. он по-прежнему сидит
И за рубанок не берется…
Коза напьется и пасется,
А девушка одна стоит,
И, на широкий пруд с пригорка
Поглядывая зорко-зорко,
Она печально говорит:
«Тивериада, посоветуй,
Скажи мне, царь озер, открой,
Что дальше будет в жизни этой
С Иосифом и бедной мной? —
И, молвив, сникла, как раина
От ветра клонится в яру.
—
Как дочь, его я не покину,
Плечами юными своими
Я плечи старца подопру».
И так взглянула облегченно,
Так выпрямилась сгоряча,
Что край заплатанный хитона
Спустился с юного плеча.
Такой красы земное око
Еще не видело ничье.
Но черное бездушье рока
По терну повело ее,
Над бедною смеясь жестоко!
Вот доля-то!..
Она пошла Вкруг пруда медленной походкой,
Лопух у берега нашла,
Покрыла сорванной находкой,
Как шляпой, бедную свою
Головку, горькую такую,
Свою головоньку святую,
И скрылась в роще на краю.
О свет ты наш незаходимый!
О ты, пречистая в женах!
Благоуханный крин долины!
В каких полях, в каких лесах,
В расселине какого яра
Ты можешь спрятаться от жара
Огнепалящего того,
Что сердце без огня растопит
И без воды зальет, затопит
Твое святое существо?
Где скроешься от доли слезной?
Нигде! Огонь прорвался, — поздно!
Разбушевался он, и вот
Напрасно сила пропадет.
Дойдет до крови, до кости
Огонь тот лютый, негасимый,
И, недобитая, за сыном
Должна ты будешь перейти
Огонь гееннский!.. То пророча,
Уже заглядывают в очи
Тебе грядущего огни…
Не сокрушайся. Отверни
Глаза от страшного обличья,
И лилии вплети в девичью
Косу иль мак, и ляг в тени
Под старый явор, и усни,
Покамест время.
Из рощи, краше звезд ночных,
Выходит ввечеру Мария.
Вдали пред ней Фавор-гора,
Литая, как из серебра,
Вздымает ввысь бока крутые
И ослепляет.
Подняла На тот
Фавор свои святые
Глаза Мария — и козла
С козой из рощи увела.
Потом запела:
«Рай без краю, —
Темный лес!
Я не знаю,
Молодая,
Долго ль, боже,
Погуляю
Средь твоих чудес?»
И замолчала. Кругом рассеянно взглянула,
Козленка на руки взяла,
Тоску минутную стряхнула
И зашагала, весела.
И, как младенца-недотрогу,
Того козленка, что ни шаг,
Трясла и тискала дорогой
И вскидывала на руках.
Укачивала, щекотала.
К груди, целуя, прижимала
И нянчила, и козлик льнул,
Как бы спросонок, не упрямясь,
Как котик, ластился, покамест
И в самом деле не уснул.
Без устали версту-другую
Прошла она, чуть не танцуя.
Подходит, видит:
смотрит вдаль
Ее старик, в глазах печаль.
Сидит в тоске у палисада,
Встает, не отрывая взгляда.
«Где, — молвит, — пропадала ты,
Дитя, до самой темноты?
Да что уж, ладно, непоседа!
Пойдем в беседку; пообедай,
А после вместе посидим
С веселым гостем молодым».
«Откуда гость?»
«Из Назарета. Зашел к нам переночевать.
И слышно, божья благодать
На старую Елизавету
Вчерашним утром снизошла:
Младенца-сына родила,
И старенький ее Захарий
Иваном мальчика нарек.
Вот видишь ли…»
И на порог Выходит гость чужесторонний,
Сияя писаной красой,
В белеющем, как снег, хитоне,
Высокий, стройный и босой.
И вот Марии боязливой
Отвешивает он поклон,
А та стоит, и все ей в диво —
И свет над гостем, и хитон.
Она взглянула на сиянье
И, ни жива и ни мертва,
Коснулась, затая дыханье,
Иосифова рукава.
Потом глазами пригласила
Его во глубину шатра
И сыром козьим угостила,
Водой криничной из ведра.
Сама же не пила, не ела,
Но втихомолку, как сперва,
На гостя из угла глядела
И слушала его слова.
И те слова его святые
На сердце падали Марии,
И у бедняжки то и дело
От них кружилась голова.
«Во Иудее искони
Того, — сказал он, — не бывало,
Что вы увидите. Равви,
Равви великого начала
На свежевспаханной нови
Посеяны! И мы не чаем,
Каким богатым урожаем
Взойдут и вызреют они.
Я возвестить иду мессию!..»
И помолилася Мария
Перед апостолом.
Горит
Костер, тихонько дотлевая.
Иосиф праведный сидит
И думу думает.
Ночная
Звезда на небосклон взошла.
Мария встала и пошла
К колодцу по воду с кувшином,
И следом гость, покуда мгла,
Догнал ее на дне лощины…
С благовестителем часок
Прошли вдвоем ночною тишью
И двинулись домой, не слыша
От счастья под собою ног.
Все ждет и ждет его Мария,
Все ждет и плачет. Молодые
Глаза, и щеки, и уста Заметно вянут.
«Ты не та, —
Иосиф говорит с заботой, —
Не та, Мария, цветик мой,
С тобой случилось, дочка, что-то!
Венчаться надо нам с тобой.
А то… (Не приведи бог худа,
Подумал, но не молвил вслух.)
Обладим это, милый друг,
И скроемся скорей отсюда».
Навзрыд, сбираясь второпях,
Мария плачет и рыдает.
И вот они в пути шагают.
Старик с котомкой на плечах
Идет продать на рынке кружку,
И свадебный платок цветной
Купить в подарок молодой,
И за венчанье дать полушку…
О старец, правдою богатый!
Не от Сиона благодать,
А из твоей смиренной хаты
Нам воссияла. Если бы
Пречистой ты не подал руку,
Рабами, бедные рабы,
Доселе гибли б мы…
О, мука!
О, тяжкая души печаль!
Не вас мне, горемычных, жаль,
Слепые, нищие душою,
А тех, кто видят над собою
Топор возмездья и куют Оковы новые. Убьют,
Зарежут вас, душеубийцы,
И в окровавленной кринице
Напоят псов!
Куда ж пропал
Лукавый гость твой, гость недавний?
Зачем взглянуть не пожелал
На брак тот славный и преславный
И подмененный! Не слыхать
Ни о самом, ни о мессии.
А люди ждут и будут ждать
Неведомо чего.
Мария,
Среди несчастья твоего
На что надеешься еще ты?
На бога ли твои расчеты
И на апостола его?
Не жди спасенья ниоткуда,
Благодари и чти за чудо,
Что входишь венчанной женой
В дом плотника, что он с порога
Тебя не выгнал на дорогу
И ты за каменной стеной.
А то бы кирпичом убили…
В Ерусалиме говорили
Тихонько, что в Тивериаде
Какого-то мечом казнили
Или распяли на кресте
За проповеди о мессии.
«Его!» — промолвила Мария
И, радуясь своей мечте,
Пошла домой.
И рад особо
Старик, что девушки утроба
Скрывает праведную душу
За волю распятого мужа.
И так они идут домой.
Приходят в дом, живут неделю,
Но в доме нет у них веселья.
Он трудится над колыбелью
Своей работы, а она,
На поле глядя из окна,
Сидит за кройкою и строчкой
И крошечную шьет сорочку —
Кому еще?
«Хозяин дома? —
Спросили со двора. — Указ
От кесаря, чтоб сей же час
Вы шли без всяких отговорок
Для переписи в Вифлеем!»
И, закатившись за пригорок,
Тот окрик стихнул вслед за тем.
Мария — тотчас печь лепешки.
Запас опресноков спекла,
Сложила молча их в лукошко,
Со старым в Вифлеем пошла.
Идут они.
«Святая сила!
Спаси нас, боже, и помилуй!» —
Взмолилась, утерев слезу.
Идут, смирясь перед судьбою,
Идут и тропкой пред собою
Козленка гонят и козу.
Их бросить дома нелегко;
И бог пошлет в пути, быть может,
Ребенка, — вот и молоко.
Не отбегая далеко,
Скотина рядом ветки гложет.
За ней идут отец и мать
И начинают толковать.
«Протопресвитер Симеон, —
Не торопясь Иосиф начал, —
Мне сказывал: святой закон,
Что людям Авраам назначил,
Восстановят мужи-ессеи
В той силе, как при Моисее.
И верь, — прибавил, — не умру,
Пока мессии не узрю!
Ты слышишь ли, моя Мария?
Придет мессия!»
«Он пришёл,
И мы уж видели мессию!» — Мария молвила.
Нашел
Старик в своей суме лепешку
И говорит:
«Поешь немножко!
Пока что будет, подкрепись!
Дорога дальняя, садись.
И я умаялся, присяду…»
И соли при пути в прохладу
Полудновать.
А солнце вниз
Все шибче катится — и село.
И вдруг — невиданное дело,
Аж вздрогнул плотник: только мгла
На поле дальняя сошла,
Горящая метла с востока,
Над самым Вифлеемом, сбоку,
Метла косматая взошла
И степь и горы осветила.
И в этот миг, теряя силы,
Мария сына родила,
Того единственного сына,
Который нас от рабства спас
И, непорочный, неповинный,
На крест пошел за грешных нас!
Дорогой тою гнали стадо,
Их увидали пастухи,
И взяли мать к себе, и чадо
Эммануилом нарекли.
А на рассвете в Вифлееме
На площади гудит народ:
Последнее приходит время,
Беда — напасть на нас идет.
В толпе то громче пересуды,
То, стихнув, ловят новый слух.
Как вдруг, вбегая: «Люди, люди! —
Кричит на площадь всю пастух. —
Пророчество Иеремии
Сбылось; пророк Исайя прав!
У нас, у пастухов, мессия
Вчера родился!..»
Прокричав: «Мессия!.
.
Иисус!.. Осанна!..» —
Толпа остыла и нежданно
Рассеялась.
А через час
По Иродову приказанью
Введен был в город легион.
Тогда свершилось злодеянье,
Неслыханное испокон.
Еще в кроватках дети спали,
В купелях воду нагревали,
Зря матери старались, знать:
Их больше не пришлось купать.
Уж в их крови легионеры
Ножи омыли, изуверы.
Как то могла земля принять?
Так вот, иная мать, смотри,
Что Ироды творят, цари!
Мария и: не хоронилась
С своим младенцем.
Слава вам, Убогим людям, пастухам,
Что сберегли ее и скрыли
И нам спасителя спасли
От Ирода. Что накормили
И, напоив, не поскупились
Ей дойную ослицу дать,
Хотя и горемыки сами;
И с сыном молодую мать
Пустились ночью провожать
Кружными тайными путями
На путь Мемфисский.
А метла,
Метла горящая светила
Всю ночь, как солнце, и плыла
Перед ослицей, что несла
В Египет кроткую Марию
И в мир пришедшего мессию.
Когда б на свете где хоть раз
Царица села на ослицу,
Сложили б про нее рассказ
И стали б на нее дивиться.
А эта на себе несла
Живого истинного бога.
Тебя, родная, копт убогий
Хотел купить у старика,
Да пала ты: видать, дорога
Тебе не выдалась легка.
Вот, в Ниле выкупанный, спит
В пеленках малый у обрыва.
Мать колыбель плетет из ивы,
Сидит, не утирая слез,
Все колыбель плетет из лоз.
Иосиф наш трудолюбивый
Постройкой занят шалаша
Из срезанного камыша,
Чтоб было где укрыться ночью.
Вдоль Нила сфинксы, как сычи,
Таращат неживые очи,
И, выстроясь по нитке в ряд,
Отряды пирамид стоят
В песках сторожевым кордоном,
Давая фараонам знать,
Что божьей правды благодать
Означилась под небосклоном,
Чтоб фараонам не дремать.
Мария шерсть пошла мотать
У копта, а Иосиф старый
Взялся пасти овец отару,
Чтоб денег на козу собрать.
Проходит год.
Не унывая,
Святой наш старец день-деньской
Сбивает бочки в мастерской,
Устроенной в углу сарая,
И знай мурлычет.
Ну, а ты?
Не плачешь ты, не напеваешь,
Гадаешь, думаешь, гадаешь,
На путь как сына навести,
Как в правде воспитать высокой,
Как уберечь от тьмы порока
И от житейских бурь спасти…
Еще проходит год.
На травке Коза пасется, а малыш
С козленком возится под лавкой.
А на крыльце с куделью мать
Не может взора оторвать
От их веселья.
Вдоль забора
Старик едва плетется в гору.
Был в городе, сбывал заказ
И по гостинцу всем припас.
Для сына пряник есть медовый,
Для матери — платочек новый,
К своим сандалиям ремни, —
Давно изношены они.
Вошел, передохнул с устатку
И говорит:
«Не плачь, касатка,
Какую новость я узнал:
Жить Ирод долго приказал.
Наелся на ночь до отвала,
И поутру его не стало.
Такие, видишь ли, дела.
Вернемся в сад наш за оградой.
Пойдем домой, моя отрада!»
«Идем!» — сказала и пошла
На Нил стирать белье ребенку.
Паслась коза, прильнув к козленку,
Иосиф сына забавлял,
Пока Мария в водах
Нила Ребенку рубашонки мыла.
Потом в избе ремни размял
И пару добрых сплел сандалий.
Потом они котомки взяли,
В далекий путь направив шаг
С младенцем малым на руках.
Вот кое-как дошли до дому.
Не дай бог взору никакому
Наткнуться на такой разгром.
На что уж глушь. Ведь под защитой
Тенистой рощи хата скрыта,
А в хате этой все вверх дном!
Придется спать среди развалин.
Мария кинулась от них
К ключу, но как и он печален.
Здесь некогда в счастливый миг
С ней встретился тот гость красивый.
Как изменилось все! Родник
Порос бурьяном и крапивой.
Мария, горю нет границ!
Молись и волю дай моленьям!
В слезах кровавых павши ниц,
Вооружись долготерпеньем!..
С отчаянья Мария там
Едва тогда не утопилась.
Что было б непрозревшим нам?
Дитя б без матери томилось,
И мы по сей на свете час
Не знали б правды, душегубы…
Но, вовремя остановясь,
Мария горько сжала губы
И, прислонившись к стенке сруба,
Свободно выплакалась всласть.
В те времена Елизавета,
Вдова, в предместье Назарета
С Иваном маленьким жила
И приходилась им роднею.
Вот ранней зорькою одною
Мария мальчика взяла
И с мужем в Назарет пошла
К той родственнице и вдовице
Внаймы из милости проситься.
Тем временем дитя растет,
Растет себе и подрастает,
Растет, не ведая забот,
И с мальчиком вдовы играет.
Играли раз они у рва,
Две палки подобрали с краю
И тащат матерям к сараю
С преважным видом на дрова.
Знай наших, мол (известно, дети),
И просто загляденье эти
Веселых мальчугана два.
И вот меньшой берет нежданно
Вторую палку у Ивана
(Иван скакал на ней верхом)
И складывает их крестом,
Чтоб дома, видите, похвастать,
Что он уж мастер хоть куда…
Мария обмерла, когда
В руках у сына увидала
Тот крестик-виселицу.
«Стой! —
Вскричала мать, — недобрый злюка
Тебя подбил на эту штуку.
Брось палки прочь, сыночек мой!»
И мальчик, материнским страхом
Ошеломлен и с толку сбит,
Святую виселицу махом
Швырнул и зарыдал навзрыд.
Он плакал в первый раз. Впервые
Лил эти слезы ей на грудь.
Поглубже в сад под тень Мария
С ним поспешила завернуть.
Там пестовала, целовала
Его без счету, тормоша,
И коржик в рот ему совала,
И маленькому легче стало,
Угомонила малыша.
Разнежившись от утешений,
Зевнул он, растянулся, лег
На материнские колени
И задремал, как ангелок.
Он спит, и беспокойным оком
В слезах на сына смотрит мать,
Чтобы не всхлипнуть ненароком
И сна его не разогнать.
Крепилась, да не тут-то было:
Сама ту дрему прервала.
Слезой упавшей разбудила,
Кипящей каплей обожгла.
Свою печаль от сына прячет,
Но мальчика не обмануть:
Все понял он — и, к ней на грудь
Упавши, вместе с нею плачет.
Из заработков ли скопила,
Взаймы ли у вдовы взяла,
За четвертак букварь купила,
Ребенка в школу отвела.
Сама б растила грамотеем,
Да неученая была.
Учиться он ходил к ессеям,
А душу сына мать блюла.
С ним в класс Иван был отдан вдовин.
Всем выдался Иван в него,
И как росли ребята вровень,
Так и учились. Баловство
Не коренилось в мальчугане.
Он детских не любил проказ.
Бывало, в стороне держась,
Забьется где-нибудь в бурьяне
И тешет клепку, — так мальцу
Хотелось помогать отцу.
Ему пошла весна седьмая
(Постиг уже он мастерство).
Лежал Иосиф, отдыхая,
И любовался на него.
Какие у него задатки?
Каким займется ремеслом?
Вот как-то, ведра взяв и кадки,
Они отправились втроем
На ярмарку, да прямо в самый
Что ни на есть Ерусалим.
Хоть далеко, — они упрямы:
Там цены выгоднее им.
Пришли, расставили посуду.
Куда ж девался баловник?
Мать мечется и ищет всюду.
Нет сына, хоть кричи на крик.
Бежит в испуге в синагогу
Защиты попросить у бога,
И тут — сокровище благих!
Попав на сборище к раввинам,
Сидит он с личиком невинным
И, крошка, поучает их,
Как в свете жить, людей любить,
За правду стать, за правду сгинуть.
Без правды горе!
«Горе вам, Учители-архиереи!..» —
И удивлялись фарисеи
И книжники его речам,
А радость матери Марии
Неизреченна! Ведь мессия
Воочию пред нею сам.
С утра продавши весь товар,
Во храме помолились богу
И вышли холодком в дорогу,
Когда остыл полдневный жар.
Так и росли, так и учились
Святые деточки вдвоем,
И ими матери гордились.
Они тернистые пути
Избрали, вышедши из школы, —
Освобожденья путь тяжелый,
Во имя божьего глагола
Не устрашась на крест пойти.
Иван в пустыне жил неведом,
А твой пошел в народ.
За ним,
За сыном праведным своим,
Пошла и ты покорно следом,
Иосифа на склоне лет
Совсем покинув; сыну вслед
И ты пошла навстречу бедам,
Пока, скитаясь, не пришла
К самой Голгофе.
Ибо всюду Святая мать за сыном шла,
На речи сына и дела
Смотрела и, дивясь, как чуду,
Издалека, наедине
От счастья млела в стороне.
Бывало, он, на Елеоне
Присев, вздохнет.
Ерусалим В красе раскинется под ним,
И блещет в золотом виссоне
Израильский архиерей
И римский золотой плебей!
И так он, сидя, заглядится
На иудейскую столицу,
Что час пройдет, не вспомнит мать,
И два пройдет, забудет встать,
И вдруг заплачет беспричинно.
Заплачет и она, в лощину
К ключу спускаясь за водой.
С водой вернется, успокоит,
Стопы усталые омоет.
Даст пить, возьмет хитон худой,
Зашьет его и удалится,
Чтоб за смоковницей седой
От сына в стороне таиться
И охранять его покой.
А вот из города ребята.
Его любила детвора
И с ним по улицам с утра
Толпой ходила до заката.
Сбегались и на Елеон.
Вот и сейчас пришли резвиться.
«Святые!» — тихо молвил он,
Навстречу встав их веренице,
И подошел, благословил
И с ними сел, как встарь, играть,
В ребенка превратясь опять.
Потом, повеселев душой,
Спустился с ними на закате
На проповедь в Ерусалим
Спасенье возвещать глухим.
Не вняли — предали распятью!..
Как распинать его вели,
Вокруг тебя на перекрестке
Стояли дети и подростки,
А взрослые ученики
Поразбежались, как от плети.
«Пускай идет, пускай идет!
Вот так и вас он поведет! —
Сказала ты. — Смотрите, дети!» —
И наземь грохнулась с тоски.
Без сына опустел весь свет.
Ночуя под плетнями, позже
Вернулась ты в свой Назарет.
Вдову похоронили божью,
Чужими труп ее зарыт.
Иван давно в тюрьме убит,
Иосифа не стало тоже,
Одна как перст, лишь ты одна
Осталась в эти времена.
Уж так талан твой, видно, латан.
Трусливые ученики
Ушли от пыток в тайники,
И, выведав, где кто попрятан,
Ты стала собирать бедняг.
Однажды ночью в полном сборе
Они с тобой сидели в горе,
И ты, великая в женах,
Их малодушие и страх
Дыханьем огненного слова
Развеяла, как горсть половы,
И дух в их бренные тела
Святой свой вдунула. Хвала
И слава ввек тебе, Мария;
Воспрянули мужи святые
И в разные концы земли
Во имя мученика-сына
И памяти его невинной
Любовь и правду разнесли.
Ты ж после с голоду у тына
В полыни умерла. Аминь.
А после смерти чернецы
Тебя одели в багряницу
И золоченые венцы
Тебе дарили, как царице.
Прибили и твою к кресту
Поруганную простоту,
И оплевали, и растлили.
А ты, как золото в горниле,
Такой же чистой, как была,
В душе невольничьей взошла.
Тарас Шевченко | Yaraartsgroup
Тарас Шевченко
ТАРАС ШЕВЧЕНКО (1814-1861) – крупнейший украинский поэт 19 века. Рожденный крепостным, он рано осиротел и рос в большой нищете. Шевченко был освобожден в 1838 году и учился живописи в Петербургской Академии художеств. Его первый сборник «Кобзарь» («Певец» 1840 г.) общепризнанно считается важнейшим событием в украинской литературе. Он был арестован в 1847 году и приговорен к двадцати пяти годам обязательной службы на военной заставе в Средней Азии за написание стихов, высмеивающих царя. Ему было запрещено писать или рисовать, он продолжал делать это тайно. Четыре стихотворения Яры «Темная ночь, яркие звезды» относятся к этому периоду. Он был освобожден весной 1858 года. Той осенью он встретил Айру Олдридж в Петербурге и нарисовал его портрет. Следующим летом Шевченко попытался приехать на родину, но был арестован и отправлен обратно в Петербург. Он умер 10 марта 1861 года, на следующий день после своего 47-летия и за семь дней до объявления об освобождении крепостных в России.
Темная ночь, яркие звезды включены следующие стихи Тараса Шевченко,
«Небо немыто…»
«Облако, плывущее за солнцем…»
из «Если бы вы знали»
из «Псалмов Давида»
из «Дороги на Украину»
«Я здоров»
из «Письма землякам»
из «Л»
«Мне все равно»
«Мы пели потом расстались»
lВирлана Ткач и Ванда Фиппс переводят стихи Шевченко с 19 лет89 и их переводы появились в американских литературных журналах и антологиях и были поддержаны Советом по делам искусств штата Нью-Йорк. Олдридж (1807–1867), афроамериканский актер, пользующийся большим почетом в Европе. Два великих художника, поднявшихся из крепостного права и рабства, не могли напрямую говорить друг с другом, но нашли общий язык в искусстве и песне. Их встречи были задокументированы в дневнике 15-летней дочери графа Толстого Кати (Екатерина Толстая Юнге), которая иногда выступала их переводчицей.
Весной 2014 года в La MaMa мы представили развивающую версию Dark Night Bright Stars.
После этого посольство США привезло нас в Украину для выступления на Американском фестивале в Одессе и в экспериментальных театрах Львова и Киева. Когда мы были в Киеве, мы посетили музей Шевченко и смогли увидеть оригинальный рисунок Шевченко с изображением Олдриджа.
Вернувшись в Нью-Йорк, мы представили один спектакль в Украинском музее в окружении творчества Шевченко. Той осенью Яра организовала там специальное мероприятие, посвященное портрету Олдриджа работы Шевченко, который тогда выставлялся. Программа была представлена звездой Бродвея Андре Де Шилдсом и включала лекцию профессора Бернта Линдфорса, выдающегося исследователя Олдриджа. В 2016 году мы расширили производство «Dark Night Bright Stars» для наших представлений в La MaMa. На нашем веб-сайте представлены кредиты, обзоры и фотографии — .Virlana Tkacz
Поэзия Шевченко (перевод Вирланы Ткач и Ванды Фиппс)
Немытое небо… (1848)
Небо немытое и волны сонные,
И на краю пути вон там,
Мчится, как пьяный,
Качнись без ветра.
.. Господи помилуй!
Сколько мне томиться здесь,
В этой открытой тюрьме,
В этом бесполезном море?
Нет ответа от
Пожелтевшая в степи трава.
Молчит и кланяется как живой.
Честно не скажу…
А мне больше не у кого спросить.
Облако, плывущее за солнцем… (1849)
Облако, плывущее за солнцем,
Расстилает свои красные юбки
В сон
И манит солнце синее море;
Одеялом из роз,
Как мать ребенка…
Смотрите … за час
за короткий час
Сердце отдыхает,
и говорит с Богом …
, но затем туман, как враг,
переворачивается над морем
Скрывая розовое облако,
Тьма
Вслед за серым туманом,
0005
Пока не знаешь, куда обратиться.
Итак, вы жаждете этого, следующего рассвета,
Как дитя тоскует по своей матери.
Письмо землякам
Мертвые, живые и еще не родившиеся (1845)
Кто утверждает, что любит Бога,
, но ненавидит своего брата, тот лжец. Иоанна 4:20
1.
Солнце восходит, солнце садится
И проходит День Господень
Как измученный отдых.
Я один обречен плакать
На многолюдных перекрестках
День и ночь.
Никто не знает,
Никто не знает и не заботится.
Они глухи и не слышат
Как куются цепи,
Как продается истина,
Как поругают Господа.
Наши люди вынуждены
Каторжные работы.
Вспахивают горе
И сеют горе.
Что теперь будет расти?
Что принесет урожай?
Опомнись,
Бессердечные идиоты!
Посмотрите на этот рай,
Посмотрите на эту Украину.
Любить нашу разрушенную страну
Честно (от чистого сердца).
Сбрось свои цепи
И обними друг друга.
Не уезжай за тридевять земель
Ищи то, что
Не найти даже на небесах,
Тем более на чужом дворе.
Дома лежит твоя правда,
Твоя сила и свобода.
(начало большого стихотворения)
Мне все равно (1847)
Мне все равно,
Если я живу в Украине или нет
кто-то помнит меня или
Если я забыт в снегах чужой земли,
Мне все равно.
Я вырос в рабстве, среди чужих,
Никто обо мне не плакал,
И я умру в рабстве.
Все это я возьму с собой,
Не оставлю ни малейшего следа от себя
В нашей родной Украине —
В нашей земле, которая не наша земля.
И ни один отец
Скажет сыну: «Молись,
Молись сынок, он погиб за Украину».
Мне все равно,
Молится этот сын или нет…
А мне все равно,
Если злые люди усыпят Украину
До пробуждения ограбят
И в огне.
О, мне не все равно.
Шевченко для всех возрастов | Украинский еженедельник
Полное собрание Кобзы р: Поэзия Тараса Шевченко в переводе с украинского Петра Федынского. Лондон: Glagoslav Publications, 2013. 450 стр., Мягкая и твердая обложка.
За годы работы я наткнулся на множество английских переводов стихов Тараса Шевченко, поэта-лауреата Украины. Книги Ч.Х. Сразу приходят на ум Андрусишен и Уотсон Киркконнелл, а также Вера Рич. Свои переводы также внесли Джон Вейр, Э. Л. Войнич, Кларенс А. Мэннинг, Майкл М. Найдан и Оноре Эвах.
В 1989 году Украинская братская ассоциация опубликовала библиографию англоязычных книг о Шевченко Андрея Грегоровича, изданных в период с 1911 по 1998 год. Всего было более 500 списков.
Узнав об англоязычном издании «Полного Кобзаря» Петра Федынского, можно было резонно спросить: а нужен ли нам еще один англоязычный перевод стихов Шевченко? Ответ – твердое да! По двум причинам.
Во-первых, это первый английский перевод «Кобзаря» целиком. Вторая причина сформулирована профессором Майклом М. Найданом в его предисловии («Кобзарь для нового тысячелетия») к книге: «передать стих поэта на современном английском языке, который был бы легко понятен сегодняшним читателям. ”
Я хожу на Шевченковские поминки примерно с 6 лет; и все же, как бы мне не хотелось это признавать, я никогда не читал «Кобзаря» Тараса Шевченко целиком, ни на украинском, ни на английском языке.
Я был знаком, конечно, с такими выдержками, как:
Когда я умру, похороните меня
На вершине холма
Среди степного простора
В моей любимой Украине…
Какой украинец не знает этих бессмертных слов? Но моя оценка удивительно плодотворного письма украинского поэта-лауреата была во многом поверхностной. Мне стыдно!
Чтение «Полного Кобзаря» господина Федынского помогло все изменить. Я теперь больше знаком с гением Шевченко и его огромным вкладом в Украину и мир.
Вклад г-на Федынского в мое понимание огромен; в то же время я осознаю, что мне еще предстоит пройти долгий путь. Необходимо перечитать «Кобзаря», если я когда-нибудь стану более «познающим Шевченко».
Что меня поразило при первом прочтении переводов г. Федынского «Кобзаря», так это богатая образность. Учтите:
Ревет и стонет могучий Днепр
Раздается сердитый ветер,
Пригибает к земле высокие ивы,
Он поднимает волны, как горы.
Или как насчет этого:
I в роще ветер
Сгибает иву и тополь
Дуб ломается и падает
Перекати-поле по полю.
Или это:
Два высоких тополя растут
Рядом с рощей
Среди открытого поля
На вершине холма
Каждый опирается на другого.
или это:
Бушующий ветер, о бушующий ветер!
Ты говоришь с морями
Разбуди его и поиграй с ним,
Спроси у лазурного моря.
Эти стихи были визуальными; они заставляли меня чувствовать, как будто я был там. В прямом смысле.
Тарас Шевченко часто описывал собственные муки сиротства:
Жизнь на земле трудна и полна испытаний
Для сироты без родственников,
Негде отдохнуть.
Можно просто прыгнуть
С горы в воду.
Шевченко «изображает сирот в разных контекстах, — пишет г. Федынский в предисловии, — в том числе родителей в поэме «Катерина», которые «в старости осиротеют», и реку Днепр, которая будет «осиротевать со священными горами». Оба злополучных влюбленных в его первом стихотворении «Безумная дева» — сироты. В поэме «Гайдамаки» убийство пономаря оставляет его дочь сиротой… Кобзарь-менестрель в поэме «Бродяга» сирота, Степан в «Слепом»».0005
Шевченко писал о мыслях, которые, казалось, поглощали его:
Мои мысли, мои мысли,
Неспокойна моя жизнь с тобой!
Почему ты стоял на бумаге
В печальном массиве?…
Однако лучше всего
Шевченко пишет о мрачной истории Украины.
В «Святом дне в Чигирине» читаем:
.
Гетманы, гетманы, кабы вы встали,
Встань посмотреть на Чигирин
Ты построил и где ты правил!
Как сильно ты бы плакал, если бы не
Узнай жалкие руины
Былой славы козаков.
В «Разграбленном кургане» Шевченко пишет:
Спокойная земля, дорогая земля,
Дорогая Украина,
Почему тебя ограбили?
За что, мама, ты умираешь?
Перед рассветом,
Разве ты не учил традиции…
В «Гамалии» читаем:
Боже нашей Украины!
Не пускать вольных казаков
Погибнуть скованными в чужой стране,
Здесь стыдно, там стыдно-
Подняться из иностранного гроба,
Внимать твоему праведному суду,
Прийти с железными руками,
Стоять со всеми в цепях, как козаки…»
Убежденный, что «Кобзарь» Тараса Шевченко предназначен для всех поколений, даже для тех, кто не говорит и не читает по-украински, я попросил одну из своих внучек, 13-летнюю Наталью Куропас, сделать рецензию на книгу Федынского.
Она придумала следующий комментарий.
* * *
Когда меня попросили прочитать «Полного Кобзаря», я сначала колебался.
Услышав, что это было переведено украинцем американского происхождения, я немного скептически отнесся. Я не был уверен, будет ли продукт в конечном итоге иметь смысл, или эмоции пройдут через перевод. Но, прочитав ее, я вскоре понял, что мои сомнения были напрасны. Перевод, как и стихи, оказался красивым и ясным. Послание в каждом стихотворении было очевидным и в то же время трогательным. Были также определения для слов, которые не имели прямого определения в английском языке и были оставлены в украинском языке, что мне очень понравилось. Даже если вы не знаете украинского языка, вы все равно легко прочитаете эту книгу и полностью поймете поэзию. Мне также особенно понравились рисунки Шевченко, которые также вошли в книгу.
Многие стихи Шевченко иллюстрируют скорбные рассказы, передающие мысли и страхи времени. В некоторых стихотворениях рассказывается о девушке, которой стыдно за потерю возлюбленного и которую избегает ее семья.
Другие изображают жизни тех, у кого нет цели, или жизни, которые разрушены. Унылая правда действительности очевидна в поэзии Шевченко и напоминает нам о необходимости ценить то, что у нас есть, и о том, насколько важной была традиция при его жизни. Мы часто принимаем наши благословения как должное, и эта книга заставляет вас вспомнить, что у вас есть.
Одно из моих любимых стихотворений в книге — «Катерина», стихотворение, которое Шевченко написала Василию Андреевичу Жуковскому, тогдашнему поэту. В стихотворении рассказывается о молодой девушке, которая, несмотря на все предостережения, влюбилась в московского солдата. Ее друзья говорят ей никогда не влюбляться в москвича, потому что он полюбит ее в шутку и бросит в шутку. Катерина все равно влюбляется в него. Они прекрасно проводят время вместе, но затем ее возлюбленный должен уйти на войну, и ее бросают. Она беременеет и рожает сына, сразу устыдившись. В глазах горожан она больше не человек, потому что родила, отца нигде не видно и не замужем.
Ее родителям стыдно. Они говорят дочери уйти, практически отрекаясь от нее, говоря, что если бы она действительно любила мужчину, с которым была, то пошла бы за ним. И если бы он действительно любил ее, он бы вернулся к ней. У Катерины нет другого выбора, кроме как принять и оставить позор, который она несла за собой. Она уезжает с ребенком на поиски возлюбленного. Скоро наступают зимние месяцы, а она все еще пытается его найти. Ее одежда порвана и грязна, и она изо всех сил пытается найти мотивацию, чтобы продолжать. В конце концов она перестает заботиться о своей жизни и хочет только сохранить жизнь своему ребенку.
Стихотворение продолжается захватывающим образом, который действительно захватывает сердце. Вы можете почувствовать боль и отчаяние Катерины, когда она путешествует со своим ребенком. Финал был неожиданным и душераздирающим, и все эмоции оригинального стихотворения действительно присутствуют. Меня очень впечатлило то, как она написана, такая красивая и элегантная, но в то же время грустная и почти пугающая.