Содержание
Дуб стоеросовый — рассказ Сергея Баруздина для детей
Эх, дуб, дубок,
Посмотри разок,
Встряхни головой,
Побеседуй со мной.
Я тебя хвалю,
Я тебя люблю,
Ну, а больше всего
Лишь его одного.
Он, как ты, дубок,
Так же ростом Высок,
Так же крепок и мил,
Только мне изменил…
Это мне с детства запомнилось. С тридцатых годов. Как песни из кинофильмов. Песен тогда было много, хотя фильмов — мало. Но каждый фильм рождал песню, которую потом пели все мы — вся страна.
Частушки о дубке никакого отношения к фильмам не имели. А запомнились, как другие. Запомнились по деревне, которая и сейчас осталась деревней, хотя ехать к ней с моей Новопесчаной ближе, чем в Зюзино или в Химки. В деревне Перекрестино я слышал эти частушки. Слышал в тридцать восьмом, когда мы думали об Испании и даже о мировой революции, но не знали, не ведали, что наступит сорок первый год…
* * *
— Дуб стоеросовый! — сказал он мне. — Дуб! Чего ты понимаешь!
Я не знал, что ответить на такое.
Все понимал: он и товарищи его выпили. А пьяные… И все же. Почему так? Что я сказал не так? Просто чтобы не галдели, не матерились под окнами.
Я обиделся. Сначала за себя и, конечно, про себя. Потом ночью почему-то долго не мог уснуть. Опять вспомнил: почему обижают дуб? Ну ладно, про осину говорят как о тунеядке. Действительно, самая светлая страница осиновой истории — колы в сорок первом — сорок втором.
А дуб? Дерево из деревьев! Воспетое всеми, и просто так — чудесное дерево!
Для меня особо.
В сорок четвертом я сам посадил такое… В Румынии, под Яссами, на могиле друга. Потом, в сорок шестом, под Москвой, — у нас в деревне. Говорят, дубы растут долго. Эти, оба, выросли быстро и скоро. Я видел, как они росли…
Так почему же…
Под утро я не выдержал и забрался в словарь Даля:
«В лесу дуб рубль, в столице по рублю спица»;
«Когда лист с дуба и березы спал чисто, будет легкий год для людей и скота»;
«Когда дуб развернулся в заячье ухо, сей овес, тул»;
«Держись за дубок: дубок в землю глубок».
Про стоеросовый дуб — ни слова. А ведь ходит же такое слово по земле. С детства слышу…
* * *
Я знал его уже давно — лет десять. С той поры, как мы переехали в этот дом. Трезвый он здоровался. Выпивший — виновато проходил мимо меня, чуть кланяясь. Пьяный…
Впрочем, тут и начало рассказа.
Дядя Миша, слесарь-водопроводчик, мой сосед по дому, в деды мне годился. Мастер он отличный и ничуть не жук. Если его официально, по жэковской линии вызывать — все сделает, ни копейки не примет, больше того, возмутится: «Зачем обижаете?»
Другое дело, если не официально. Тут и рубль возьмет, и о литературе поговорит, и о политике, и спасибо скажет, и сам в благодарность предложит что-нибудь дополнительно — доброе. Например: «Давайте ведро вынесу!»
А если откажешься, хватает сам помойное ведро, добавляя: «Я мигом!»
И так не только с ведром. Двери скрипят — подгонит. У окна шпингалеты разболтались — заменит. Стекло треснувшее в форточке заметит — вставит новое.
Мы не раз дома вспоминали дядю Мишу, но, увы, реже по-доброму, хотя и знали его отменные заслуги.
По вечерам дядя Миша был сильно не в себе. Вот и начинались у нас разговоры о нем.
— Странный он человек, но в конце концов…
— Ведь какой вежливый, а тут…
— Хотя бы о людях подумал: дети, женщины…
Так приблизительно говорили жена, дочка, бабушка. А дядя Миша под окнами нашими, распив там, как положено, не единожды на троих, матерился в семь этажей. Матерился в адреса многие — внутренние и внешние. Тут и жэковские начальники были, зажимавшие прогрессивки, и американцы во Вьетнаме, греческие фашисты в связи с военным переворотом и китайские хунвэйбины. Диапазон вечерне-ночных бесед дяди Миши был удивительно широк.
И я, соглашаясь с домашними, возмущался вместе с ними и все же почему-то старался оправдать дядю Мишу, хотя он и сказал мне это обидное: «Дуб стоеросовый».
Может быть, потому, что после брани своей во все и вся дядя Миша переходил на фронтовые воспоминания и говорил о местах мне знакомых и близких — о Яссах, Кишиневе, Плоешти, Констанце, Бухаресте…
* * *
Он стоит на поляне рядом с нашей пятистенкой — совеем еще молодой и уже взрослый, зрелый и не по возрасту, ибо ему только тридцать.
Он моложе меня, и я ему чуть завидую, хотя и знаю, что дубы живут на свете дольше людей. У него чудесные матовые листья — ажурные, как северные наши, редко встречающиеся сейчас кружева. Они то крошечные, то большие или вовсе огромные, в пол-ладони, и это правильно, поскольку он — вполне солидный дуб.
Эх, дуб, дубок,
Посмотри разок…
Это уже о нем и не совсем о нем, хотя я и вспоминаю знакомые с детства строчки, и для меня они связаны с ним и еще с тем дубком, который, как и этот, вырос сейчас, но там — под Яссами. Я видел его в прошлом году и позапрошлом, когда бывал в Румынии.
И вот теперь опять увижу — через два-три дня.
Я вновь еду туда, и, конечно, не миновать мне Ясс и могилы старой, над которой шелестит листвой такой же, как этот, подмосковный, но чуть более старший — на два года — дуб…
Теперь я сделаю то, о чем думал раньше, но чего не сделал. Я возьму горсть земли там и привезу ее сюда — к этому дубу.
* * *
И вот я привез эту землю. Не горсть, а целлофановый пакет с землей и лентами цветов флагов — румынского и нашего.
Ленты и весомость пакета спасли меня при переезде границы в Унгенах: я не знал, что по каким-то суровым международным законам нельзя перевозить через границу фрукты, овощи, цветы и даже землю с могилы друга.
Землю я бросил к нашему подмосковному дубку, а ленты румынского и советского флагов оставил на стене в нашей московской квартире.
Тут и вышло так, что вскоре после моего возвращения домой нам пришлось вызвать дядю Мишу: засорилась раковина.
Дядя Миша, почти трезвый, видно не помнящий даже о дубе стоеросовом, был предельно вежлив и, я бы даже сказал, ласков.
— Опять из-за границы? Понимаю, понимаю…
— Ну, как там в Румынии? Как? Где побывали?
— Понимаю, понимаю, а в Яссах-то где?
Я что-то отвечал дяде Мише, он поддакивал, и наконец я рассказал почти ради шутки, с каким трудом провез через границу целлофановый пакет с землей…
Дядя Миша вдруг изменился в лице.
— И куда же ее, землю? — перебил меня он.
— Да дубок у меня есть, в сорок шестом посадил в деревне, или, как говорят, на даче.
Тут под Москвой, в Перекрестине. Слышали? Двадцать три километра…
— Двадцать три километра, говоришь?.. А тысячу двадцать три не помнишь?
Я не узнал его. Не потому, что он перешел на «ты».
— Яссы не помнишь? Что после нас Ясско-Кишиневской операцией назвали? Седьмым сталинским ударом? Не помнишь? И батальон наш гвардейский забыл?
— Помню, как же не… — пробормотал я.
Теперь я все вспомнил. И дядю Мишу — тогдашнего…
— Слушай, прошу тебя! Умоляю, если хочешь… — попросил дядя Миша. — И не сердись, ради Христа, за дуб этот стоеросовый, за все. Ты — я все понимаю, я… Отвези меня к дубку этому, где земля с его могилы.
Да, тут я все вспомнил. Покраснев, вспомнил. Сорок четвертый. Три километра от Ясс. Там сейчас дубок. Там мы тогда хоронили Колю Невзорова. Николая Михайловича Невзорова — сына дяди Миши, солдата, моего друга. И дядя Миша, сам солдат нашего хозвзвода, который был в сорок четвертом тоже молод, хоронил вместе со мной своего сына. Я же знал его, знал. А встретив через тринадцать лет в этом дворе, не узнал и не вспомнил.
А он…
Эх, дуб, дубок…
Дуб стоеросовый! Да, этого нет у Даля.
— Дядя Миша!
Вот как бывает. А память должна быть памятью. Ее нельзя додумывать и домысливать, как мемуары. И забывать нельзя! И изменять ей — памяти!
Я обнял дядю Мишу:
— Ничего не говорите! Прошу! Ничего!
Стихи про букву Д для детей
Сайт «Мама может все!» представляет короткие стихи про букву Д для детей. Стихи про буквы помогают детям запомнить алфавит и научиться видеть буквы в словах. Эти стихи особенно актуальны для дошкольников, которые только начинают свое знакомство с буквами.
***
Дятел детям дом построил
— В дубе выдолбил дупло.
В дождь и холод он спокоен
— Детям в домике тепло.
Автор: Горенбургова Р.
***
Дом у буквы Д большой:
Окна, дверь и дым с трубой!
Автор: Красникова И.
***
Дуб могучий заболел,
Дрозд за Дятлом полетел:
— Так болит Дупло у Дуба,
Как болит Дупло у зуба!
Вмиг примчался Доктор Дятел
И Дупло законопатил.
Автор: Уханова И.
***
Буква Д дорожкой длинной
К дому доведёт Дарину.
И одарит дружбой дивной
Двух девчонок – Дашу с Диной!
Автор: Гарг Т.
***
День Дождит.
Драже-Дождинки
Дарит Дождь
Дружочку Димке.
Автор: Маршалова Т.
***
Букву Д на дне пруда
Отыскали РАКИ.
С той поры у них беда:
То и дело ДРАКИ.
Автор: Шибаев А.
***
Что бывает с буквой «Д»?
Добро людское на Земле,
Дача, Домик и Дворец,
И Деревня наконец.
Дятел, что стучит по Дубу,
Дети, что играют всюду,
Это буква Дарит «Д»,
Есть она вообще везде.
***
Дятел подолгу стучит по сосне,
Ищет жучков и личинок в коре,
Ими питается, кормит птенцов,
За это зовут его – лекарь лесов.
Зимой в холода, снега и метели
Трудные настают времена,
И дятел шишки сосны или ели
Долбит и ест из них семена.
Автор: Метелёв М.
***
Дыня выросла у деда.
И зовут её торпеда.
Нам её нарезал дед
– Ни к чему теперь обед.
Автор: Мартишин Е.
***
Деревья Долго Думали:
Что Дубу поДарить,
Ему ведь Двести лет уже,
И всем бы так пожить.
Автор: Шушарина С.
***
Дятел жил в дупле пустом,
Дуб долбил, как долотом.
Автор: Маршак С.
***
Дятлам плакались уДоДы:
«НаДоели непогоДы,
Солнца гоДы не виДали,
И тепла нам не ДоДали».
Автор: Придворов М.
***
Долго ДЕРЕВО растёт;
Аж До неба Достаёт.
Вот такая высота
— Для ДЕРЕВЬЕВ красота.
Автор: Мишутин А.
***
Дятел целый день стучит,
Только ночью он молчит.
Автор: Дитковская И.
***
Диме снилась дребедень:
Доска, двойка и дневник,
Долго дождик лил в тот день
– Даже в сон его проник
Автор: Бешенцев А.
***
С алфавитом я знакомлюсь,
Букву пятую теперь учу,
И поэтому с той буквой,
Я теперь стихи пишу.
Буква «Д» то не простая,
Дарит нам она Добро,
Думаю, она же Дорогая,
Если может Делать то.
***
Куда ты не пойдешь, везде,
Тебя догонит буква Д.
В деревне, в доме и в саду,
На чердаке, в дупле, в пруду.
В дороге дальней, под дождем,
Догонит, задыхаясь, днем,
Добром одарит добряка
И одурачит дурака.
Автор: Ищук И.
***
Дети, дети, детвора
Уж домой идти пора
Мама ждёт вас всех к обеду
Поиграли…знайте меру.
Автор: Шевякова Н.
***
Дятел — хорошая птица.
Дятел любит трудиться.
Дятел по дереву громко стучит
И до тебя этот стук долетит.
Автор: Горюнова И.
***
Буква Д – просторный Дом.
В нем тепло, уютно в нем.
Там живут игрушки
Куклы и зверушки.
Автор: Зеленая К.
***
Делал Дупла Дятел в Дубе
– Дуб Долбил День ото Дня,
Думал, Домики зДесь будут
И для птиц, и Для зверья.
Автор: Воробьева Е.
***
Дыня Дыня эта словно солнце,
Хоть завешивай оконце,
Жёлтая, пузатая,
Радостью богатая.
Автор: Слуцкая Л.
***
Дрозд в гнезде дроздят кормил,
Дятел дерево долбил.
Дрозд на дятла поглядел:
«Делать дырки – твой удел.
Не долби дупло, сосед,
У детей моих обед!»
Автор: Шотт К.
***
Буква Д дорожкой длинной
К дому доведёт Дарину.
И одарит дружбой дивной
Двух девчонок — Дашу с Диной!
Автор: Гарг Т.
***
Дом на улице Овражной,
Двадцатипятиэтажный.
Дом такой оДин на свете,
Дружно в нём живут все Дети.
Автор: Лаврова Т.
***
Домочадцы, домовой,
Домосед и домострой,
Домоводство, домофон,
Прям домашний марафон.
Автор: Ревю И.
***
Джем и джинсы Джон любил.
Джемом джинсы Джон облил.
В джеме джинсы,
В джинсах Джон
— Джон ужасно поражен!
Автор: Дядина Г.
***
Чтобы двигаться впереД,
Буквы Дэ настал череД.
Дом стоит у берега.
Дятел Долбит Дерево.
Дача Дарит нам плоды.
Деткам Дед налил воды.
Делят Дыню во Дворе.
Дольки Дали Детворе.
Дырку на штанах нашел.
Денис к Данилу в Дом пришел.
Автор: Ломовцев В.
***
Дятел носом-долотом
Дуб долбил и строил дом.
Деревянный, тёплый дом,
Долго жить он будет в нём!
Автор: Пунько Н.
***
Ты найдёшь её везде:
В сеДине на бороДе,
И на самом Дне в воДе.
Догадался? Это-Д!
Автор: Иванов С.
***
Дятел в Дубе Долбит Дом,
Долбит Дом с большим труДом.
Дрозд на Дереве сиДел,
И на ДудДочке ДуДел.
Автор: Смайлз Д.
***
Я на Дом похожа очень
– Стены есть, фунДамент прочный.
Если мне Добавить «А»,
Соглашусь «Да-Да!» всегДа».
Автор: Аношина В.
***
Дятел очень деловит:
Дятел дерево долбит:
Достает из-под коры
Он личинок мошкары.
Автор: Пшеничных С.
***
Жердь, окошко, пара ног
– Настоящий теремок!
Смотрим, учим, а потом
Строим букву Д, как дом.
Автор: Рейн С.
***
Дождь полил словно из лейки,
В парке намочил скамейки,
И деревья,и кусты.
Мокрым можешь стать и ты!
Автор: Трифонова Е.
Дети у дуба – Стихотворение
Под тенью листвы старого дуба,
В беззаботном младенческом ликовании,
Трое маленьких детей сидели и играли,
Или гонялись за деревом.
Так легко и воздушно они шли,
С каждым сияющим лицом,
Трава под их шагами согнулась,
Отскочила и заняла свое место.
Цветы, что они сорвали и несли туда,
Лежали повсюду,
И распространяли свой аромат в воздухе,
Пока украшали землю.
Яркая вышивка, которую они сделали,
Чтобы украсить сцену,
В сладком смятении, легкую легкую
На шелковистой зелени.
Как кругом дерева бегали и прыгали,
Эти веселые мальчишки
На прошлогодние желуди наступали,
И собирали их в игрушки.
Когда вниз они сели, чтобы пересчитать их,
Под этими высокими ветвями,
Что когда-то несли красивые игрушки,
Пожилой человек приблизился.
Его волосы были белыми — его глаза были тусклыми;
Так медленно он шел,
Дети, поднявшись, побежали к нему,
И повели его в тень.
Когда, прислонившись к крепкому старому дубу,
И опираясь на свой посох,
Он слушал, пока говорили болтуны,
И присоединялся к их детскому смеху.
Тогда каждый желудь, предложенный,
С гладким и заостренным конусом
Расположенный близко в своей властной чаше,
Был показан патриарху.
Он сказал: «Мои маленькие дети, дорогие,
Возьмите каждый звук желудя,
И хоть слово старика слышишь,
Спрячь его в землю.
«Каждому дубу будущему
Содержится в своей скорлупе;
И когда зародыш свою оболочку порвал,
«Саржа выглядывает из клетки.
» Тогда три молодых дерева, все крепкие и яркие,
И это в быстром распаде,
Будет стоять в глазах их смотрящих,
Как мы, в нашем, сегодня.
«Мой отец, когда был игривым ребенком
Но на седьмом году жизни
Желудь из дикого леса 9и посадил здесь.
«Оттуда выросло доброе старое дерево, которое таким образом
Раскинуло широко лиственный покров,
И стоит, осеняя нас,
Свидетель моей сказки.
,
Он любил растить молодое дерево
Для будущей тени или плодов.
» Пока он знал, что может не увидеть
Цветок украшает ветку,
Он воспитал их как добро, чтобы быть
Для других после него.
» Когда, чувствуя, что быстротечны годы жизни,
Он увидел, как показался его конец,
Он попросил себе памятник.
Дуб, который он здесь посадил.
.. И вот, под этим травянистым холмиком
В красоте природы облаченной,
Которую ты рассыпал цветами,
Его священный прах покоится.
‘ И я в каждый цветущий год
С младенчества до сих пор
Слушал здесь певчих птиц,
Что пели с ветки на ветку.
» Целых шестьдесят лет я пришел
Чтобы услышать их весёлые песни ;
И всё же они кажутся всего лишь суммой
О часах, составляющих день!
«В то время как я смотрел на растения и цветы
, Которые украшали холмы и луга,
Они казались посланиями, прочерченными Силой
Сверху, для чтения человеком.
»
» Когда над моей головой Пронеслись легкие ветры,
И разбросали листья,
Я думал, что сладкий шепот с неба,
Дохнул мне на сердце.
«Они казались голосом моего отца ангельским, мира и любви,
Это побудило меня сделать мой ранний выбор
Сокровище, чистое наверху.
» Ибо он, будучи ребенком, положил
В землю желудь низкий,
Отдал свое сердце Тому, Кто сотворил
Дуб растет и растет.
» Тому Богу, который призвал моего отца отсюда
От печали, боли и праха
Была тогда его сироте верной защитой,
Теперь радость моя и доверие.
«Это тот, кто заставляет старика улыбаться,
Хоть дрожит, сереет и тускнеет;
Пока еще немного
Прежде чем я буду с Ним!»
Динамик замолчал ; когда, быстрый и немой,
Каждый слушатель отошел в сторону;
В землю положить дубовые плоды,
Как вера легла в сердце.
Дуб, Сесил Фрэнсис Александр
Челси
9 октября 2015 г.
Поэзия
Восприятие великой поэзии, как и великой прозы, начинается в детстве. Стихи, которые мы читаем в молодости, составляют основу нашего взгляда на поэзию на всю оставшуюся жизнь. Если в детстве мы читаем и запоминаем хорошие и великие стихи, мы никогда не будем по-настоящему удовлетворены чем-то меньшим в будущем. Некоторые из стихов, которые я читал у школьников, до сих пор привлекают мое внимание, и хотя есть и другие, из которых я вырос, они, тем не менее, оказали влияние на мои идеалы поэзии.
Как я уже упоминал в предыдущем посте о «Нарциссах» Вордсворта, существует множество замечательных стихов великих авторов, которые христианам полезно читать. Многие из них также полезны для детей, и они, безусловно, играют роль в домашнем обучении и чтении вслух, но есть и произведения менее известных поэтов, которые также могут быть очень полезными.
Стихотворение, представленное в этом посте, было написано Сесилом Фрэнсис Александер, наиболее известным как автор гимнов «Все яркое и прекрасное» и «Однажды в Королевском городе Дэвида».
Однако она также написала большое количество детских стихов, в том числе «Дуб», показанный ниже. Как она писала в девятнадцатом веке, некоторые темы, затронутые в ее стихах, сегодня могут беспокоить чувствительных детей, но многие из них представляют собой просто простые уроки природы или повседневные события.
Размер «Дуба» очень прост и, конечно, больше предназначен для детей, чем для взрослых, но рифма безупречна, а урок ясен, но не слишком нравоучительно. Тщательная рифмовка и размер важны для детской поэзии, так как они формируют стандарт ребенка в обеих этих категориях. Более сложный язык можно выучить позже, но правильная рифма и размер требуют прочной основы.
Это стихотворение, возможно, немного длинное для заучивания в течение короткого периода времени, но, разбив его на две или три части, оно станет хорошим дополнением к сценарию домашнего обучения или просто для случайного чтения. Детям нравится запоминать стихи, которые легко читать и которые содержат урок или объект, которые они могут понять.
Дуб
Давным-давно, переменчивой осенью,
Когда листья стали коричневыми,
С самых высоких ветвей дуба
Упал желудь.
И покатилась она по тропе,
И случайная нога глубоко наступила
В землю, где всю зиму
В своей скорлупе она спала;
С белым снегом лежащим,
И морозом, чтобы удержать его,
Пока не наступила теплая весенняя погода,
Когда он наконец разорвал свою оболочку.
Первый подстрелил тендер для саженцев,
Едва виден над землей;
Затем мимикрирующий дубок
Раскинул свои крохотные ручонки.
Много лет его лелеяла ночная роса,
Лето жаркое, а зима длинная,
Сладкое солнце смотрело на него ярко,
Пока он рос высоким и сильным.
Теперь он стоит как великан,
Отбрасывая тени широкие и высокие,
С огромным стволом и лиственными ветвями,
Расстилаясь в небо.
Там белка любит порезвиться,
Там дикие птицы отдыхают ночью,
Там скот приходит на ночлег
В полдень жарко и светло.