Содержание
Новый год несмотря ни на что. Два дня в церковном штабе помощи беженцам в Москве
Те, кто пришел сюда не в первый раз, кто уже получил помощь словом и делом, чувствуют себя свободнее. Некоторые даже улыбаются. Дети ведут себя привольно – им рады, им предлагают игрушки. Декабрь – детский месяц. Десятки жертвователей отправили в штаб новогодние подарки для детей-беженцев. Каждый день их раздают семьям с детьми. Корреспондент «Милосердия.ru» 2 дня дежурил в штабе и записал несколько историй.
«Покажите Ириску!»
В самой большой комнате штаба наряжена высокая елка. Две сестры, 3 и 5 лет, читают под ней «Краденое солнце» Чуковского. Девочки с мамой приехали в Москву из Киева весной – к отцу. Тот выехал в Россию зимой. Сейчас семья живет в съемной квартире без какого-либо понимания, что будет дальше. Алина – украинка, ее муж – русский. Несколько лет назад он приехал в Киев к друзьям всего на несколько дней. Влюбился, женился, остался жить. Но находиться в Киеве после 24 февраля не мог.
Жить с детьми вдали от мужа не смогла и Алина. Так она стала беженкой.
Алина приехала в Церковный штаб помощи беженцам за одеялом и сладкими подарками для детей. Каждая семья с детьми в декабре и начале января может получить в Центре помощи такой подарок. Второй подарок, обычно книжки, вручают детям, рассказавшим у елки стишок или спевшим песенку. Дети читают у елки те же самые стихи, что и их родители, – русских и советских классиков.
Алина пристраивает детей в уголке с игрушками и уходит за одеялом. В подаренной книжке с картинками сестры показывают мне животных – коров, овец, кур. Живность им хорошо знакома – бабушка и дедушка девочек живут в деревне под Киевом. Каждый день девочки разговаривают с ними по видеосвязи и просят показать любимую кошку. Сестры так горевали по ней, что уже в Москве родители взяли им кота. Но Бася не может заменить девочкам Ириску.
Мы идем к остановке, и женщина ежится, хотя на улице всего 3-4 градуса. «Мне здесь все время холодно», – смущенно улыбается она.
В одной руке у Алины громоздкая коробка с одеялом и пакет с подарками, другой женщина держит младшую дочь. Старшая идет сама. Девочка очень повзрослела за последние месяцы.
Дети засыпали под вой низко летящих ракет
Татьяна в углу за елкой кормит ребенка грудью. Мальчик Никита родился в прошлом октябре недоношенным. Муж уехал на заработки в Москву еще осенью 2021-го, маме с малышом врачи запрещали дальнюю дорогу. Летом в Алчевске (Луганская область) начались прилеты.
«Воды почти не было. Я оставляла Никиту с шестилетней дочкой и бегала по городу в поисках воды. Однажды малыш проснулся, заплакал, Влада не знала, что делать. Я прибегаю, они вдвоем сидят и ревут, – вспоминает Татьяна. – И до сих пор там с водой все очень плохо».
При первой возможности Татьяна купила билеты на автобус и поехала в Россию с двумя детьми и кучей вещей. Дочка заявила: «Игрушки тут не оставлю». И все восемь сумок даже удалось довезти до Москвы – водитель не возражал против такого багажа.
Впервые увидев в московском небе самолет, девочка закричала: «Мама, тут тоже война?» Дома почти каждую ночь дети засыпали под вой низко летящих ракет.
Первые дни пришлось снимать жилье посуточно, никто не хотел сдавать квартиру семье с детьми. Но все же отзывчивого арендатора Татьяна нашла, тот даже помог с временной регистрацией. Дочку по льготной очереди взяли в садик. В штаб Татьяна приходит за памперсами, детским питанием и продуктами. Здесь же ей дали детскую кроватку, велосипед. Все вещи, игрушки, конфеты, детские подарки – пожертвования обычных людей. Каждую неделю горожане приносят в штаб вещи, посуду, предметы гигиены, лекарства и перечисляют деньги.
В штабе Татьяна получила билеты на новогодние сказки и сводила на них детей. Семья обязательно будет встречать Новый год – с оливье и подарками детям. Родители делают все, чтобы сгладить в их памяти последние 10 месяцев жизни.
«Конечно, мясо не едим»
Евгений сидит на диване в ожидании одеял для своей семьи и подарков для пятилетней дочери.
На нем старые поношенные трико. Жмут ботинки – обуви по размеру пока не нашлось.
Евгений – преподаватель английского с 30-летним стажем. Работал в институте, школе, частно, за рубежом – в Эфиопии и на Сейшелах. Мужчина привез семью в Россию из Харьковской области в начале осени на древнем жигуленке. Собрались за 20 минут, взяли только документы и немного вещей. По дороге увидели бесхозную детскую курточку, остановились, подобрали для дочки.
Семью приютили родственники – отдали им однокомнатную квартиру в Пушкинском районе.
«Мы никому не нужны, по большому счету. Мы потеряли все, – безнадежно и горько говорит Евгений. – Если бы не такие организации, как эта, мы бы с голоду уже подохли. Но мы хоть питаемся нормально. Конечно, мясо не едим, но не голодаем».
Он пытался устроиться в подмосковные школы. Ничего не вышло. Во-первых, нужен русский паспорт. Во-вторых, школы требуют пройти тест Московского центра качества образования. Этот тест платный. Ежемесячно Евгений получает 10 тысяч как пенсионер, и еще 4 тысячи полагается дочке.
Больше доходов нет.
Пятилетняя Василиса – поздний ребенок в семье. Все беременности у жены Евгения заканчивались выкидышами. Один ребенок родился весом 550 граммов, прожил пять дней и умер. Поэтому Василиса – это чудо. Ради нее родители и борются за жизнь.
Больше всего они хотят вернуться домой. «Пусть там все разбито и „размародерено“, но оно мое. Будем восстанавливать. А здесь мы как бомжи», – грустно усмехается Евгений. Затем он садится в старые жигули, укладывает одеяла, подарки для Василисы и по Ярославскому шоссе едет в квартиру, которая пока заменяет им дом.
«Каждый день плакала, что теперь я бомж»
Ольга из Донецкой области плачет у стола куратора. Она явно не в первый раз рассказывает о пережитом, повторяя «я видела ад на земле». Женщина с соседями по дому 37 дней провела в подвале.
«Мы воду из луж пили. Никакой еды не было. Стреляли так страшно, что невозможно было выйти. Тут же поставили, извините, ведро для нужды. От голода началась цинга, я половину зубов потеряла.
Воды, света, газа, связи не было. Вот такие крысы мимо нас бегали и объедали башмаки у людей. Я без конца молилась: „Господи, сохрани“».
– Вот вам к Новому году сладенькое, – с сочувствием говорит куратор-волонтер, протягивая женщине пакет конфет. Куратор выслушала сотни подобных историй, но привыкнуть к такой концентрации человеческого горя так и не смогла. Каждый волонтер в штабе – человек одновременно устойчивый и отзывчивый. Без моральной силы помогать не получится, без участия – тоже. Беженцы идут в штаб не только за едой и одеждой. Им важно выговориться. Несколько десятков волонтеров дежурят в центре каждый день: кто-то работает напрямую с беженцами, кто-то сортирует вещи, кто-то помогает с бумажной работой.
«Когда мы смогли выйти из подвала, я увидела женщину с гуманитаркой и заплакала: „Дайте мне кусочек хлеба“. Так было стыдно попрошайничать, а что делать, если есть все время хотелось?» – продолжает свой рассказ Ольга.
Женщину эвакуировали в Москву церковные волонтеры.
Сейчас она живет у знакомых. И почти каждую ночь ей снится оторванная голова соседа, рискнувшему выйти под бомбежки за едой. От сидения в сыром и холодном подвале у Ольги началось воспаление суставов. На ее больных руках с опухшими суставами – красный маникюр, его тоже сделали волонтеры. И она больше не голодает – каждый месяц получает продуктовые наборы в штабе. Одежду, обувь ей выдали тут же.
«Я не ожидала, что у меня будет такая старость. Каждый день плакала, что теперь я бомж. Ну ничего, будем жить», – Ольга тяжело поднимается, выходит из Центра и идет к метро. Москва завалена снегом, месить больными ногами снежную кашу Ольге трудно. Но надо жить.
«Когда я помогаю другим беженцам, мне кажется: у нас еще что-то может быть впереди»
Оксана бежала в Россию с сыном, невесткой и тремя внуками. Пришла в штаб за помощью и сама осталась помогать. Это дает ей возможность отвлекаться от тяжелых мыслей.
«Когда что-то делаешь для других, смысл жизни появляется. Нет, не так.
Смысл жизни – это все-таки дети и внуки. Когда я помогаю другим беженцам, мне кажется: у нас еще что-то может быть впереди».
У Оксаны хорошие навыки работы с людьми. И поскольку она сама прошла путь беженца, то четко и понятно рассказывает об этом другим. Например, куда и за какими документами идти, в какой последовательности, что нужно срочно сделать, а что можно отложить.
«Иногда встречаю земляков, и мы начинаем вспоминать родные места. Порой людям просто хочется выговориться, и тогда я молча слушаю. Особенно сопереживаю пожилым людям. Они чувствуют себя настолько обреченными, что очень больно за них. Что бы ты им ни сказал, ты понимаешь, что они в жуткой ситуации. Но пенсионерам в нашем штабе дают билеты в театры, на выставки. И они начинают оживать. Я сама по одним и тем же людям вижу: в сентябре это было одно состояние, а к зиме уже другое. И это дает надежду всем остальным».
Жертвователи передали в штаб 10 искусственных елок для многодетных семей. Одну из елок отдали семье Оксаны, для внуков.
«Я сразу поняла, что мы здесь надолго. И уже летом начала думать про Новый год. Мои все отмахнулись от меня: „Даже не начинай на эту тему говорить“. Они надеялись к концу декабря вернуться домой. А я думала о внуках, об их празднике. Детей лишать елки нельзя».
Оксана привезла елку домой в начале декабря. И дети сразу же ее нарядили. Часть игрушек сделали своими руками.
«Эта елка и подарки важнее даже взрослым, чем детям, мне кажется. Каждый мешочек с конфетами – как символ поддержки. Нас не забыли, понимаете? Мы в этом городе не одни».
Я ухожу из штаба поздним вечером. Перед глазами десятки лиц и судеб, в блокноте – сотни записанных слов. Оксана догоняет меня у порога, от слез у нее на глазах потекла тушь. Она тихо просит: «Запишите, обязательно запишите это. Я была о людях худшего мнения до всей этой истории, как ни парадоксально это звучит. Поразительно, какие люди, оказывается, добрые, отзывчивые и внимательные».
С февраля 2022 года Русская Православная Церковь организует помощь мирным жителям, пострадавшим от военных действий
Беженцев разместили в 58 церковных учреждениях.
К декабрю 2022 года Церковь передала из России более 2700 тонн гуманитарной помощи беженцам и пострадавшим мирным жителям, из них более 1600 тонн гуманитарной помощи отправлены людям в зону конфликта. Региональные церковные штабы помощи беженцам открыты в Москве, Белгороде, Воронеже, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге.
С апреля православные добровольцы, подготовленные церковной Больницей святителя Алексия при поддержке Синодального отдела по благотворительности, вахтовым методом на 7–9 дней направляются из Москвы в больницы и интернаты Новоазовска, Мариуполя, Горловки – ухаживать за больными и ранеными. Также в донецкие больницы направляются еженедельно новые смены православных добровольцев из Рыбинской и Кинешемской епархий.
Узнать о том, как получить помощь, и о том, как помочь, – можно на сайте помочьвбеде.рф
История песни «Я спросил у ясеня»
Из всех песен, звучащих в фильме «Ирония судьбы, или с Легким паром», композиция «Я спросил у ясеня» производит впечатление наиболее слабой в плане текста.
Она выглядит несуразно рядом с произведениями на стихи Беллы Ахмадулиной, Марины Цветаевой и Бориса Пастернака. В сравнении с ней даже незамысловатая «Если у вас нету тети» и житейски простая «На Тихорецкую состав отправится» кажутся глубокомысленными философскими размышлениями о смысле бытия.
Не согласны? Тогда вспомните, какая песня из мелодрамы Эльдара Рязанова породила наибольшее количество народных шуток и эстрадных пародий. Конечно, «Я спросил у ясеня» с ее нелепым сюжетом и вызывающими недоумение словами.
Кто сочинил «Я спросил у ясеня»
А дело в том, что написал ее автор, которого при всем желании нельзя поставить в один ряд с вышеупомянутыми поэтами. Речь идет о советском драматурге и писателе Владимире Киршоне, клепавшем пролетарские пьесы и агитационные песни в двадцатых – тридцатых годах прошлого века.
Об их уровне можно судить уже по названиям: «Рельсы гудят», «Чудесный сплав», «Хлеб» и так далее. Несмотря на очевидную убогость произведений, их были вынуждены ставить ведущие театры страны.
Помимо творческой деятельности, Владимир Михайлович яростно боролся буржуазными проявлениями в советской литературе. Он писал доносы Сталину, выступал с обличительными речами на партийных собраниях, а критику своих произведений считал травлей. От его активности пострадали Михаил Булгаков, Алексей Толстой, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Михаил Пришвин и другие известные писатели.
В 1937 году Киршона сожрала система, которой он так преданно служил. Его назвали троцкистом, выгнали из Союза писателей, арестовали и вскоре расстреляли. В пятидесятые годы Владимира Михайловича реабилитировали и даже издали сборник его пьес. Их даже пытались ставить отдельные режиссеры, но, по очевидным причинам, успеха спектакли не имели.
История песни «Я спросил у ясеня»
Киршон сочинил обсуждаемую композицию для своей комедии «День рождения», которая шла на сцене театра Вахтангова. Музыку написал Тихон Хренников. Ее первыми исполнителями были артисты Щукин и Кольцов.
Хренников позже вспоминал:
Ноты этой песенки у меня не сохранились, — рассказал Хренников.
— Может, где-то в архиве Вахтанговского театра они есть? У меня было повеселей, чем у Таривердиева. Там это была ироническая песня…
— Может, где-то в архиве Вахтанговского театра они есть? У меня было повеселей, чем у Таривердиева. Там это была ироническая песня…Чем она запала в душу Эльдару Рязанову, сказать сложно. Говорят, он давно хотел использовать ее в каком-нибудь фильме, но место для нее нашлось лишь в «Иронии судьбы». Новую музыку сочинил Микаэл Таривердиев, а спел композицию Сергей Никитин.
Впоследствии песню «Я спросил у ясеня» пели многие артисты. Послушаем Сергея Безрукова.
Интересные факты
- В стихотворении Киршона есть строки: «Я спросил у ангела, я спросил у демона», но их убрали в версии песни для фильма.
Текст и аккорды песни «Я спросил у ясеня»
Am E A7 Dm
Я спросил у ясеня, где моя любимая,
Am Dm E
Ясень не ответил мне, качая головой
Я спросил у тополя: «Где моя любимая?»
Тополь забросал меня осеннею листвой
Я спросил у осени: «Где моя любимая?»
Осень мне ответила проливным дождем
A7 Dm G C
У дождя я спрашивал, где моя любимая,
Dm G C Dm E
Долго дождик слезы лил под моим окном
Я спросил у месяца: «Где моя любимая?»
Месяц скрылся в облаке, не ответил мне
Я спросил у облака: «Где моя любимая?»
Облако растаяло в небесной синеве
Друг ты мой единственный, где моя любимая?
Ты скажи, где скрылась, знаешь, где она?
A7 Dm G C
Друг ответил преданный, друг ответил искренний:
Dm G C A7
«Была тебе любимая, была тебе любимая,
Dm Am Dm E Am
Была тебе любимая, а стала мне жена»
Весенние и осенние летописи: празднование сезонов для Фредди
Один из наиболее ожидаемых книг 2021 года.
Скры за Весенние и осенние лето и Весенние и осенние анналы , разговоры ди Примы продолжаются быстро — раз-два удара радикального воображения и блестящего языка; мемуары и мобилизация.»– KQED
«Огни большого города» порадовали нас двумя коллекциями ди Прима — ранее не публиковавшейся « Весенние и осенние летописи» и расширенным изданием ее классических писем «Революционные письма» — праздником от одного из величайших талантов поколения битников и не только. Ди Прима, которая умерла в 2020 году, была поэтессой, которую мы снова и снова выбирали за ее духовные исследования, феминистское присутствие, а также ее страсть и разнообразие языковых конструкций Нам повезло, что у нас есть эти два новых тома, которые вдохновят на более глубокие размышления. о ее работе и влиянии.» – Chicago Review of Books
» Летопись весны и осени проводит читателя через обряд траура ди Примы — по ее другу, по меняющейся среде их жизни и по городу, который без Фредди мог бы больше не держите ее.
… Летопись — это книга другого рода в своей актуальности В отличие от мемуаров, написанных спустя десятилетия, где события оттенены мудростью, накопленной за прошедшие годы, Летопись гораздо меньше понимает значимость своих событий.Он сырой, непосредственный и уязвимый.Все же лечить Летопись просто как документация должна была бы уменьшить ее литературные размеры.»– Нация
«Отчасти дневник и отчасти воспоминание об их дружбе, Летопись весны и осени представляет собой сокровенный рассказ о горе, смешанном со сплетнями и наблюдение. … проза [ди Примы], визуальная и фактурная, ловко улавливает настроение и перемещается между философским и повседневным, авангардом и бытовым ». — The Times Literary Supplement
«Ди Прима каталогизирует обстановку и моменты, которые составляют жизнь, прожитую между контркультурами Нью-Йорка и Сан-Франциско: черные ящики театров нью-йоркского Гринвич-Виллидж, жесткие разговоры в таверне Артура, «пар на окна на Хьюстон-стрит, дорога до Стинсон-Бич, бесконечная череда квартир и визитов друзей.
В результате получается дань уважения не только [Фредди] Херко, но и практике совместной жизни в художественном сообществе, в вызов давлению, которое капитализм оказывает на художников, чтобы они соперничали друг с другом. Ее отчет любит внимание к деталям, увлекателен как исторический документ и трогателен в изображении дружбы, изменившей жизнь ». – Literary Hub
«Этот том, усыпанный прекрасными моментами… начался с писем, которые [ди Прима] ежедневно писала танцору и помощнику Энди Уорхола Фредди Херко, который насмерть выбросился из окна, когда ему было 29 лет. оставив многие проекты и планы нереализованными… С вызывающими воспоминания деталями и интроспективной проницательностью она пишет об этой утрате и чувстве того, что ее вырвали на свободу, временами оторвав от якоря, изо всех сил пытаясь создать искусство на протяжении многих лет жизни в едва пригодных для жизни квартирах… А полезный документ для ученых поколения битников».– Kirkus Reviews
«Мемуары и элегия одной из великих, малоизвестных женщин-битников, через год после ее смерти.
Начато как письмо другу, танцору Фредди Херко, который умер в результате самоубийства, работа представляет собой одновременно размышление о дружбе и отчет о бруклинском детстве, которое превратилось во взрослую жизнь в деревне в самый разгар ключевого культурного момента». книга о чтении, но книга о написании, жизни и писательстве … Она ведет хронику поездок в Калифорнию и появления Фредди [Херко] там, появляющегося в каньоне Топанга за пределами Малибу и доставляющего ее в волшебную поездку на машине в Сан-Франциско. возвращение в Нью-Йорк… Многочисленные другие друзья, как знаменитые, так и неизвестные, приходят и уходят, затем возвращаются, а затем снова уходят повсюду. Как и рождение и раннее отрочество детей ди Примы вместе с ее романтическими партнерами и домохозяйкой. тес. Личный дневник почти каждого человека, сыгравшего жизненно важную роль в ее эмоциональной жизни».– The Brooklyn Rail
«Хотя [ Весенние и осенние летописи ] предоставляет архив изображений — игроков и их художественных работ — больший дар — это прозрачность письма, настойчивый импульс ди Примы записывать и запоминать .
.. Он завораживает навязчивой ясностью: ситуации, лица и ощущения скользят, как разбивающиеся волны, перекатываясь одно в другое. Оно плотное и извилистое, требующее замедлиться, смаковать… Что Летопись Весны и Осени 9Таким образом, 0016 болезненные следы — это разум, работающий в течение долгих сезонов горя, его задумчивость и стойкость, то, как смерть может преследовать вас, изменять вас. Заядлый летописец, ди Прима знал, что «лица проплывают так быстро» — даже собственные. Стремясь удержать [Фредди] Херко, она также останавливалась в саморефлексии, отслеживая момент, когда одно «я» сдается, а другое расцветает». – Линелл Джордж, Alta Journal
«Его историческое значение давно назрело. Анналы — это элегия и дневник, мемуары, которые служат личным альманахом поэта. Строго организованная вокруг четырех сезонов, с перерывами на главы только в дни равноденствий и солнцестояний, ди Прима ограничивает свои воспоминания событиями, которые произошли в том же сезоне, который она пишет.
Таким образом, изобилие ее воспоминаний медленно перерастает в зрелое, сложное повествование на протяжении всей книги и объединяет прошлое десятилетие, которое она провела, живя с Фредди, в бесконечное настоящее, расколотое его потерей. … В своей решимости запечатлеть и даже мифизировать свои собственные трудности, она остается мемуаристом, намного опередившим свое время. – Гипераллергический
«Самое главное, Летопись весны и осени открывает окно в подпольные литературные и художественные сообщества 1950-х и 1960-х годов и место ди Примы в них. … Письма и интересы Ди Примы продолжали развиваться. на протяжении многих лет, и Летопись весны и осени является важным документом своего времени, добавляющим детали к портрету писателя, который участвовал и поддерживал различные художественные сообщества.»– Women’s Review of Books
«Если вы хотите узнать, что имел в виду Фредди Херко, прочтите весенних и осенних анналов ди Примы .
.. Мы даруем ди Приме заслуженную известность, достойный статус писательницы и давайте еще добавим как издатель.Но эта книга еще и о другом,более сложном вопросе.Между мной и ди Примой стоят пропасти таланта, склонностей и исторических обстоятельств.А между ди Примой и Херко?Возможно эта книга и есть попытка ответить, почему она это сделала — выжила, а Фредди — нет… Анналы не обещают ни возрождения, ни воссоединения с миром, ни искупления мертвых. Скорее, это показывает единственное, что может случиться с горем, если вообще что-то случается. Со временем она уменьшается.»– Полная остановка
«Временной период абсолютно захватывающий — гораздо больше, чем Воспоминания о моей жизни как женщины , ее официальная автобиография. На самом деле, она охватывает некоторые из тот же фон, но в совершенно другом стиле. Язык потрясающий — бредовый поток сознания, которого я никогда раньше не видел в прозе ди Примы» — Beatdom
«В течение многих лет рукопись этой книги лежала в коробке в квартире ди Примы.
Теперь, когда она наконец напечатана в City Lights, ее давнем издателе, это повод для радости для поклонников ди Примы, и для поклонников поколения битников, которое, как она настаивала, было состоянием души и не было привязано к какому-либо десятилетию или конкретным годам… В Annals воображение Дианы ди Прима пылает, а ее память точна, как лед. выигрышная комбинация.» – Джона Раскин, New York Journal of Books
«Эта книга — настоящее сокровище. Переезжая с маленькими детьми между Ист-Виллидж, Сан-Франциско, Топанга-Каньоном и Стинсон-Бич, жизнь Ди Примы невероятно богата. пишет, готовит обеды и пиры, а также является соредактором журнала Floating Bear . Дайан ди Прима — одна из величайших писательниц своего поколения, и эта книга открывает окно в ее жизнь».0015 Я люблю Дика
«Восхваляемая писательницей, которая радикально посвятила себя эмпирической истине красоты и интеллекта, в бедности и изяществе, в независимом достоинстве и в сообществе битников сознания, Дайан Ди Прима Весна и осень «Анналы » представляют собой давно утерянное очарование просветленных медитаций о любви, жизни, смерти, эросе и самоотверженности.
Важнейший текст 1960-х годов о визионерской ненасытности. и какая любовь заключена в созерцании, говорении и выпуске этой книги. Танцующее повествование Ди Примы, движущееся и кружащееся со скоростью мысли, подхватывающее каждое имя и детальное восприятие, как прилив, наполняет меня благодарностью за правдивость Ничто не проходит мимо него, даже «балетки, пропускающие снег». – Ana Bozičevic , автор книги Joy of Missing Out
«Шедевр литературного размышления, как стремление заархивировать жизнь своей подруги-танцовщицы, создать искусство любой ценой и дорого заплаченной ценой. Наблюдательные способности Ди Примы глубоки, ее преданность и верность обеспечивают ей заслуженное место в качестве национального достояния, она щедро вселяет в нас призыв к поэтической памяти как акт сопротивления и дает голос маргинализированным участникам экспериментальных культурных движений, которые несли мужество в творческом бунте, предвидя свободу человеческий дух. Поэтические мемуары Ди Примы о путешествии художника — это триумф.