Мустай карим стихи: Мустай Карим | Национальная литература

Мустай Карим | Национальная литература

МУСТАЙ КАРИМ

переводы Айдара Хусаинова

Три мертвеца*

Еще не все лучи дотла

Рассвет спалил,

Но ветер зеркало Днестра

Зашевелил.

И тихо лодка проплыла

Среди теней.

А в ней немецкие тела,

Три тела в ней.

Один нашел себе приют,

Рукой обняв

Нос лодки. Волны тихо бьют

В его рукав.

Настиг другого с высоты

Заряд свинца,

И кровь размыла все черты

Его лица.

А третий будто тихо спит

Без головы.

Железный крест на нем блестит

Сильней волны.

И так плывут, плывут они,

Кружась во тьме,

И слышен только плеск волны

В той тишине.

Идут, идут в последний путь

Солдаты тьмы.

Назад уже не повернуть

Средь тишины.

Им вслед проклятия летят,

Летят вослед,

А люди даже не глядят —

Как будто лодки нет. ..

***

Еще не все лучи дотла

Рассвет спалил,

Но ветер сонных ив тела

Зашевелил.

А лодка тихо все плыла

Среди теней.

А в ней немецкие тела,

Три тела в ней.

И так плывут, плывут они,

Кружась во тьме.

И слышен только плеск волны

В той тишине.

Никто, никто не прерывал

Их долгий путь,

И только ветер колыхал

Слегка, чуть-чуть.

Когда вечернюю звезду

Закат открыл,

Когда натруженный табун

На луг ступил,

Укрыла лодку и тела,

Их страшный бег —

Укрыла все морская мгла

Навек, навек.

1944

                   ТОСКА

     Все дожди, дожди.

     Осень льется с крыш.

     Где же вы, Бикбай,

     Нигмати, Агиш?

     Вы ушли, ушли.

     Мир иссяк до дна.

     Словно сирота,

     Жизнь обнажена.

     Были не из тех

     Добреньких людей,

     У кого в речах

     Вежливый елей.

     Ссорам и раздорам

     Не были чужды,

     Но по пустякам

     Не было вражды.

     Отличали искренне

     Правду ото лжи.

     Все, что в жизни делали,

     Было от души…

     После вашей смерти

     Мельче этот свет.

     Было беспокойство,

     Да сошло на нет.

     Стали неразборчивы,

     На любом — броня.

     Мол, никого не трогаю,

     Ты — не тронь меня.

     Все дожди, дожди.

     Время льется с крыш.

     Где же вы, Бикбай,

     Нигмати, Агиш?

     Не дозваться вас,

     Так вы далеки.

     Между нами годы,

     Полные тоски.

     ***

     Туманом полнится округа,

     Не видно неба и земли.

     О солнце! милая подруга

     Не тешит взглядом из дали.

     О ветер утренний! О буря

     Ночная! где же вы сейчас?

     Что отыскали вы в лазури?

     Неужто это лучше нас?

     Так возвращайтесь же! Так надо,

     Чтоб навсегда туман исчез,

     И пусть меня одарит взглядом

     Моя любимая с небес!

     ***

     Как-то вместе выпивали,

     Одного я похвалил.

     А наутро оправданья

     Я себе не находил.

     Похвала была напрасной,

     Вот какая ерунда.

     Лучше б я его обидел —

     Извинился бы тогда.

     ***

     Долин и гор, лесов густую сладость,

     Собрав сполна, воротились пчелы мои.

     Сегодня, как пчелы, вернулись в свой улей,

     В свой главный дом башкиры мои.

     Сквозь все времена, вдоль длинных путей и дорог,

     Скучая по родичам, мы возвратились.

     Радость у нас, ведь даже птицы в небе,

     Вновь обретя друг друга, в радости крыльями машут.

     Не горе, нет, и не печаль, забота нас соединила.

     Должны мы обновить свое родство,

     Чтоб никогда надежда не погасла,

     Как горы, полыхавшие огнем.

     И пусть молчат желающие смерти,

     Мы были здесь, мы есть и мы же будем вечно,

     И на арбе, историей зовомой,

     Мы будем вечно песни петь свои.

     Но никогда не будем гордецами,

     Хвастливо возомнившими пустое.

     Поставим во главе земель башкирских

     Благополучие, спокойствие и мир.

Стихи последних лет

***

Без тебя и небо далеко, и душа одинока,

Ты теперь моя дума, мой сон, моя жалость.

Этой ночью пустынной луна светлооко

Вдруг к груди моей, нежно свернувшись, прижалась.

Не до сна стало мне той холодной порою,

От горячей луны было некуда деться.

Я кружил и кружил, возвращаясь в былое,

Я все чувствовал душу твою возле сердца.  

2004

***

Д.Б.

Ты напиши мне длинное письмо…

Из песни

Все собираюсь длинное письмо

Тебе послать, еще я собираюсь.

Боюсь, слеза на строчки упадет,

И карандаш из рук я выпускаю.

Не напишу, видать. Рука нейдет.

Но лишь одно: при тусклом свете дня

Рассыпать пред тобою словно яхонт

Нет радости сегодня у меня. 

2001

* * *

Альфие

Я сам себе уже  не нужен,

Дела такой приняли ход.

Куда дорога приведет —
Спроси того, кто с нею дружен.

Я сам себе теперь не нужен.

Быть может, дочери моей,

Опоре долгих, долгих дней,

Со мной прошедшей зной и стужу.

Я сам себе уже не нужен.

И слава множит мне печаль.

Моим сородичам, друзьям,

Быть может, им еще я нужен.

Я сам себе уже не нужен,

Хотя бы нужен был другим.

…Сказал бы кто-то меж людьми:

— Как человек мне этот нужен!

2000

* * *

ПРОЩАНИЕ С ВЕКОМ

Посвящается Рашиде Султановой

Прощай, прощай, и нас прости,

Кровавый, страшный век,

И сам прощения проси,

Мой славный,

славный век!

Когда сам бес тебя бесил,

Ты даже небо сверг,

А бог велел – все возносил

Превыше всяких мер.

Ты был святым, и грешным был,

Во всем рубил сплеча,

Грехами землю затопил

И милость расточал.

Я — твой, ты — мой, с тобою мы

Одно, одно,  мой век.

И мы с  тобой для всех ясны,

Загадочны – для всех.

Нет гнева на тебя, век мой,

Обиды — на себя.  

Я забираю все с собой,

Все оставляю я.

2000

* * *

НАСТАВЛЕНИЕ САМОМУ СЕБЕ

Мой дух, не дряхлей, не сгибайся, спина,

Вчера была буря, сейчас  – тишина.

Вчера были влажными эти ресницы,

Как будто слезам моим литься и литься.

Ресницы просохли, ясна голова.
И только росою плачет трава.

Дни мои станут цельны, как прежде,

Если меня не оставит надежда.

Идель одолеть – будут силы опять,

Есть мне еще на кого уповать.

Ясная родина, светлый мой стан,

Жива моя родина – Башкортостан.

1995

ПАМЯТИ РАУЗЫ

Она была крохотным мотыльком,

Украсила жизнью жизнь.

И там она не будет серой тенью,

Ее душа тот мир преобразит.

2003, 22 июль.

* * *

Опять буран. Как говорят, на весь Кавказ.

Друзей могилы скрыты бушеваньем.

Кайсын, Расул! В сей полуночный час

О  вас болят  мои воспоминанья!

Мой старший брат, и ты, мой младший брат,

Еще я с вами, бьется вместе сердце.

Опять хочу я между вами встать,

Я дружбой вашей все хочу согреться!

Но не дойти. Далек теперь Кавказ.

Но этой мысли мне уже не надо.

На берегу Идели в самый раз

Мне место есть… с моей любимой рядом.

Она зовет, зовет к себе меня.

И, вижу,  снег пошел в начале дня…

2004, 8 января.

Мустай Карим. Поэзия для жизни

Текст: Борис Орехов

Фото с сайта Фонда им. Мустая Карима

20 октября исполняется сто лет со дня рождения башкирского поэта, одного из создателей самой литературы на этом языке Мустая Карима  (Мустафа Каримов, 1919—2005). К сожалению, это имя сейчас относительно мало известно за пределами Башкирии и башкирского языка; мы попросили напомнить о нем Бориса Орехова, доцента НИУ ВШЭ, автора книги «Башкирский стих XX века. Корпусное исследование» (СПб.: Алетейя, 2019).

Бывает поэзия для жизни и поэзия для борьбы. Со строками второй совершают революции и свергают правителей. Первая звучит, когда роковое время прошло, нужно не сражаться, а устраивать быт. Маяковский был типичным поэтом революции, который не нашёл себя в эпохе последовавшего за ней относительного спокойствия. Прошло время его наивысшей светимости, мировая и Гражданская войны, стало нужно отстраивать хозяйство, и поэзия нового момента Маяковскому не давалась. Пастернак возмущался: «И вы с прописями о нефти?» Это во многом и предопределило трагический конец поэта.

Мустай Карим был поэтом для жизни, ценил её и много думал именно о ней, а не о смерти в борьбе. Возможно, это ключ к его долголетию: он ушёл в 85 в статусе патриарха башкирской словесности, да и после этого жизнь о нём не забыла: в Уфе появились улица и театр его имени, а в текущем году ещё и аэропорт и круизный лайнер. 

Кто-то может решить, что быть поэтом для жизни менее почётно, что в истории остаются только те, кто пишет о пиках и переломах. Ничуть! Так, Овидий был типичным поэтом спокойного времени, наступившего в Риме после опустошительных гражданских войн. Именно Назон стоял у истоков всей европейской поэзии, а если бы кто-то усомнился в его величии, то спорить ему пришлось бы с Пушкиным.

Крушение Российской империи и создание нового государства в начале 1920-х годов совпало для тюркских народов Поволжья с полной перестройкой литературы.

До XX века на башкир и татар был один литературный язык, так называемый поволжский тюрки́, поэзия на нем создавалась интеллигенцией в рамках особой системы стихосложения — тюркского аруза,

который хитрым образом преобразовывал для местных языков правила персидских и арабских поэтик.

После революции старые литературные нормы стали считаться устаревшими, поскольку ассоциировались с царским режимом и не соответствующим духу времени патриархальным наследием. Были у башкир (точнее, у татар и башкир, потому что интеллигенция региона существовала в пространстве одного литературного языка, делить её представителей по национальному признаку безнадёжно) и собственные пламенные поэты-революционеры. Шайхзада Бабич и Мажит Гафури, отзываясь на требования времени, пишут то, чего нельзя было тогда не писать:

Прочь сомненья и страх! Нашей правды заря занялась!

Хватит спать! Не смыкай в ливнях света открывшихся глаз!

(М. Гафури, перевод Н. Сидоренко)

Что характерно, пишут они в основном тем же старым арузом и на том же старом тюрки́. Но в РСФСР в это время уже запущен грандиозный механизм нациестроительства: у татар и башкир появились собственные литературные языки, а с ними и журналы, и театр, и другие атрибуты национальной культуры, включая особую письменность. Новая социалистическая культура, как считалось, не может быть основана на старых правилах, мощный запрос на обновление приводит к тому, что аруз и специфическая лексика тюрки́, которая не в ходу в живом башкирском языке, исчезают из поэзии. Уже для читателей второй половины 1930-х стихи революционера Гафури выглядят заметно архаично. В это же время в литературу вступает Мустай Карим. Как всегда, проектируют здание литературы одни, а обживаться в нем приходят совсем другие.

Мустай Карим (Мустафа Сафич Каримов) в отличие от своих старших современников не застал времени, когда у башкир не было собственной национальной культуры. Он родился одновременно с ней, рос и обретал вместе с ней поэтический голос, проходя те же этапы: коллективизация (говорят, семья Каримовых одна из первых в ауле вступила в колхоз), война и ранение, организационная работа в Союзе писателей, зажиточные позднесоветские годы, когда центральные издательства («Современник», «Советский писатель», «Детская литература») выпускают его книги тиражами в десятки тысяч экземпляров едва ли не ежегодно.

В некотором смысле Мустай Карим благодаря тому, что его талант реализовался в нужную эпоху, стал своего рода воплощением судьбы самого башкирского народа в XX веке.

Основные темы его стихов — это отношения между людьми, но не на войне и не в эпоху исторических переломов, а в ситуациях, в которых так или иначе оказывается каждый человек. Лирический герой приехал в гости к другу, посетил родину возлюбленной, устыдился поведению приятеля во время застолья. Не стоит ждать от Карима угловатых поэм о коммунистических стройках или призывов к социалистическим соревнованиям. Его поэтическое зрение не страдает дальнозоркостью, он всегда предельно внимателен к тому, что происходит между людьми. Для Карима органично, например, написать стихотворение на 76 строк (!) о том, как он не разошелся с другом (то есть ничего, в сущности, не произошло), но природная чуткость подсказывает, что-то всё же идёт не так:

Мы прежние. Но я смотрю на друга:

Нет-нет, и тень в глазах его мелькнет,

Как будто кто-то камень бросил грубо

В прозрачность добрых и открытых вод.

(перевод И. Снеговой)

Если мы попытаемся оценить, что осталось от творчества Евтушенко и Вознесенского, то придётся признать, что это не громогласная «Братская ГЭС» или конъюнктурное «Съезд голосует», а интимные «Хотят ли русские войны» и «Ты меня на рассвете разбудишь. ..».

Кариму, в отличие от шестидесятников, вкус в этом смысле не изменял, он всегда писал только то, что ему удавалось.

Максимальное расширение фокуса, которое может себе позволить Карим, это размышления о разнице культур (а значит — в конечном счете о той же проблеме отношений между людьми) в обычных для советского писателя путешествиях (Вьетнам, Болгария и т.д.). В остальных случаях предмет его внимания — это тончайшие душевные движения. Не циклопические общественные катаклизмы эпохи перемен, а минимальные с точки зрения глобальной исторической значимости, но самые важные с точки зрения личной истории человека события.

Из этого прямо следует вторая особенность поэтического мира Карима — его этический ригоризм, иногда доходящий до модуса чтения нотаций:

За праздничным столом, прервав беседы нить,

Слова любви мой друг мне начал говорить.

Но сызмала я знал: в моем краю джигит

И девушке тех слов при всех не говорит.

(перевод Н. Рыленкова)

Публичная демонстрация даже дружеских чувств, как в этом случае, — это табу для строгого Карима. Нарушитель этического кодекса для лирического героя Карима ломает едва ли не самую основу жизни: «Смутился я душой: а впрямь ли он мне друг?»

Но Карим пишет не только стихи. Вырастая вместе с новой башкирской литературой, он изобретает её облик, создает образцы и прозы (повесть «Долгое-долгое детство»), и драматургии («В ночь лунного затмения»). Мустай Карим написал много. Достаточно для того, чтобы башкирские писатели следующих поколений могли опереться на его опыт, двигаясь в поиске новых форм не на ощупь, а отталкиваясь от оставленных им примеров разнообразных жанров. Учитывая, что главный механизм культуры — это механизм наследования, в некотором смысле Мустай Карим создал для башкирской литературы XX века саму сетку координат. В этом его роль отчасти похожа на роль Фернандо Пессоа для Португалии: объем и разнообразие корпуса его текстов обусловливают необходимую почву для выращивания новых произведений. В литературе что-то большое никогда не появляется «вдруг», сначала нужно накопить достаточный фонд готового к употреблению материала, построить фундамент. Мустай Карим не построил его в одиночку, он даже не был тем, кто начал его строить. Но его вклад в башкирскую традицию был решающим.

Не следует считать, что Мустай Карим в башкирской словесности высится исполином-одиночкой посреди пустыни. Он не был единственным поэтом Башкирии, несправедливо было бы забыть про Сайфи Кудаша, Рашита Нигмати, Кадыра Даяна, десятков других авторов. Но он был самым авторитетным внутри и самым заметным извне. В рамках национальной политики социалистического государства среди литераторов малых (тех, что меньше русского) народов назначались свои «официальные представители»: Юрий Рытхэу у чукчей, Чингиз Айтматов у киргизов, Расул Гамзатов у аварцев. Оказывались они в своем статусе не случайно. Значимую роль в такой судьбе играл их талант.

Роль «главного башкирского поэта» досталась Мустаю Кариму. Таким образом, он стал своего рода проводником между миром большой культуры и малым миром башкирской традиции. Благодаря многочисленным и хорошо издававшимся переводам стихов Карима на русский, извне можно было судить о том, про что пишут стихи в Башкирии. Одно из стихотворений перевёл, к примеру, сам Константин Симонов:

Третий день подряд идет мокрый снег,

Мне невмочь уже третью ночь —

Стонет старая рана, как человек.

Третий день подряд идет снег.

А благодаря художественной чуткости самого Карима, башкирская литература подпитывалась из большого мира. Замечательным художественным экспериментом стала его пьеса «Не бросай огонь, Прометей» на сюжет Эсхила. Чтобы вступить в диалог с такими могучими авторитетами, нужна немалая смелость, и у Карима она была. В итоге получившаяся драма далека от подражательности, башкирский писатель изобретает весьма небанальный сюжетный поворот, добавляя любовь к женщине в мотивацию культурного героя. Такого нет ни у Шелли, ни тем более у Эсхила, создающих в своих произведениях предельно дегуманизированный мир с людьми-песчинками, которых обитателям Олимпа ничего не стоит развеять по ветру. Допускающий саму возможность любви титана к обычной женщине Карим, конечно, следует в этом своей эстетической программе, не допускающей невнимательного отношения к человеку.

«Официальный» статус Карима давал ему право написать и строки, поэтически оформляющие такой политически важный сюжет, как отношения Башкирии и России:

Взгляни на глобус:

Вот он — шар земной,

На нём Башкирия

С берёзовый листок величиной.

Всего лишь навсего

Не больше

Обыкновенного листка,

Берёза же — великая  Россия —

Так зелена, так высока!

(перевод М. Светлова)

Контуры Башкирии на карте действительно напоминают древесный лист, поэтому лучшего иконического воплощения её в образе придумать, кажется, невозможно. Образ настолько прост и очевиден, что до непристойности растиражирован на родине поэта. Но не будем забывать, что создавать хрестоматийные образы под силу только настоящим большим художникам.

Он не был ни самым сложным для чтения башкирским поэтом, ни самым простым. Ни утончённым стилистом, ни небрежным новатором. Вернее всего было бы сопоставить его по творческой манере с ровесниками — Борисом Слуцким и Давидом Самойловым. Все они родились примерно в одно время, проживали одни и те же события и

творили поэзию жизни — такую, которая сопутствует не эпохе потрясений, а размеренному и неостановимому течению истории.

Художественные особенности работ Мистаи Карима

Абстракция

Творчество всемирно известного поэта, писателя, драматурга и общественного деятеля М.  Карима многогранно и разнообразно по своему критическому направлению, идее, художественному содержанию и форме. Глубокое осмысление действительности, внимание к острым социальным и нравственным экзистенциальным проблемам, стремление заглянуть за пределы мира современных людей и природы человеческой души – все эти черты свойственны его произведениям. Способность деликатно проникать в вызовы времени, в суть описываемых реалий, глубокое внимание к национальному характеру, деталям социального быта и быта, готовность разбираться, стремление докопаться до сути – все эти черты отличают писателя. Его интересует отдельный человек с его мыслями и тревогами в масштабе времени. Любимыми сюжетами Мустая Карима были истории из жизни простого человека, судьба которого тщательно продумана автором. На протяжении всего своего творчества великий гуманист Мустай Карим акцентирует внимание на человеческих проблемах, вопросах мира и добра, социальной справедливости, совести и человеческого счастья. Лирику Мустая Карима отличает своеобразие поэтических образов, высокий уровень эмоциональной силы, глубина его философии. В данной статье различные способы выражения многомерной реальности; естественное смешение сурового реалистического, биографического, условно-символического, мифологического и народно-поэтического, эпического и лирико-романтического стилей, позволяющее показать единого человека во всем его многообразии, величии, гражданственности, духовно-нравственных ориентирах, представленных Мустаем Каримом в его поэзии, прозе и драмах.

Ключевые слова: Особенностимастерствогуманизмстильметоддуховность

Введение

Искусство М. Карима многогранно и разнообразно по своему критическому направлению, идее, художественному содержанию и форме Глубокое постижение действительности, внимание к острым социальным и нравственным экзистенциальным проблемам, стремление заглянуть за пределы мира современных людей и природы человеческая душа – все эти черты свойственны его произведениям. Способность деликатно проникать в вызовы времени, в суть описываемых реалий, глубокое внимание к национальному характеру, деталям социального быта и быта, готовность разбираться, стремление докопаться до сути – все эти качества отличают писатель. Его интересует отдельный человек с его мыслями и тревогами в масштабе времени. Излюбленными сюжетами М. Карима были истории из жизни простого человека, судьба которого тщательно продумана автором.

Постановка проблемы

Многогранная поэзия, проза, драматургия Мустая Карима — сложное эстетическое явление. Сплоченность и противоречие различных принципов художественного отражения действительности, множественность стилевых особенностей, многогранность эмоционально окрашенной образности, являющиеся синтезом различных приемов и стилей. Изучение этого литературного феномена и является целью настоящего исследования.

Исследовательские вопросы

Во всем творчестве известного башкирского писателя, народного поэта Башкирской АССР, Героя Социалистического Труда – Мустафы Сафич Каримова – Мустай Каримов во главу угла ставил такие общечеловеческие вопросы, как мир, добро, социальная справедливость, совесть и человек. счастье. Правительство лишь выразило признательность за великие словесные труды — в 1967 награжден Государственной премией РСФСР им. Станиславского — за спектакль «Ночь лунного затмения», в том же году за 1-й том «Избранных произведений» получил Республиканскую премию Салавата Юлаева, в 1972 г. за сборник стихов «След сквозь годы» — Государственная премия СССР. В 1978 году за книгу «В ожидании новостей» М. Карим был удостоен Почетного диплома премии Ганса Христиана Андерсена. В 1984 году удостоен Ленинской премии за трагедию «Не уходи от огня, Прометей» и за роман «Долгое, долгое детство».

Смешение возвышенного и обыденного (Мироненко, Сорокин, 2015) одновременно или параллельно проявляется в его лирических, эпических или драматических произведениях. Например, Улмасбай, герой одноименной поэмы, похожий на сказочного героя, сушит портянки, Прометей из «Не оставляй огня, Прометей» (Карим, 1983) отчаянно хочет осчастливить каждого человека, поэтому, когда Власть и Сила, которые должны были добыть огонь с неба, соблазненные гуриями предаются удовлетворению, он крадет огонь. Салават, легендарный герой одноименной трагедии, яростно сражаясь с королевой Елизаветой II, смотрит на нее, увлеченный необыкновенной красотой этой женщины, а королева в ответ флиртует с ним и т. д.

Пафос утверждения добра и отрицания зла (Вербицкий и Калашников, 2012) — сквозная тема всей поэзии Мустая Карима в реалистически грубом и романтически возвышенном ключе (Гареева, 2017). Поэт в своих знаменитых стихотворениях, написанных в 1956-1966 годах (Карим, 1983) «Белый конь по ледяной тропе мчится…», «Когда летят журавли», «Ноги – дорогам, мысли – песням», «Нет обещаний», «Ты говоришь береги себя…», «Здравствуй, завтра», «Могучий человек», «Босиком бежит по краю синего моря…», «Луна в небе, золотые шершни…» говорит о торжестве разума. и духовная красота людей, умеющих колдовать, запускать ракеты в небо и покорять Космос. Поэтическая гармония в его произведениях достигается не риторикой, а параллельным сопоставлением духовных материй – Вселенной, планет, эпох – с ценностями, с использованием при созидательном труде: человеческого разума, рук и глаз. Космическая шкала сравнений и метафор подпадает под выявление связи человека со всем миром, Вселенной, его величием и ответственностью за судьбы мира. Все перечисленные далее произведения М. Карима можно найти в сборнике (Карим, 1983).

Для рассмотрения и сближения таких терминов, как большое и малое, близкое и далекое, конкретное и абстрактное в поэтическом ключе, М. Карим использует категории философского, амбициозного, содержательного масштаба. (Гареева, 2018). В стихотворении «Про березовый лист» (1954) поэт через символизм конкретизирует и углубляет образ родной республики в пространственно-временном плане. Во-первых, он показывает огромные просторы – от берегов Яджик до долин Ики, неприступные горы, бескрайние степи. Затем он освещает героическую башкирскую историю. Это ретроспективно-философское рассмотрение дает протяженность и глубину образа Башкортостана. Тема Республики и тема Родины слились воедино и приобрели масштабность. На основе принципа историзма поэма «Я русский» (1954) — поэтическое прославление четырехвековой дружбы башкирского и русского народов.

В серии «Кавказы» (Карим, 1983) М. Карим передает через художественно-эстетические традиции горцев, национально-колоритные романтические образы и детали, светлый сердечный мир определенного народа: в образе гор как в «Болгарской тетради» , в образах каштана и березы в «Там, где цветут каштаны», также в образах лотоса и бамбука во «Вьетнамских записках» и других. М. Карим обращается к традициям восточной классики. В стихотворениях-сказках «Улыбка», «Тайна» (Карим, 1983)) широко использовались поговорки, афоризмы, крылатые фразы, притчи и слова мудрости. Эти произведения написаны в высоком романтическом духе. Используя прием широкого поэтического противопоставления, поэт противопоставляет вечно живую природу живому мертвецу, идею гуманизма бесчеловечности. Восточные стихи Мустая Карима предстают своеобразными философскими произведениями, созвучными современной действительности. В этой его поэтике мы видим оживление ассоциативно-образных форм, сочетание условно-романтических приемов с предметно-предметным, приземленным реализмом с крылатым романтизмом (Гареева, Мустафина, 2018).

Лирика Мустая Карима определяется своеобразием поэтических образов, высоким уровнем эмоциональной силы, глубиной его философии (Гареева, 2018). Его известные стихотворения «Цветы на камне», «Возвращение», «Край мой родной, любимый навеки», «Здравствуй, завтра!», «Берегами останься», «Про березовый листок», «Карусель», « И горы, как люди», «Реки говорят», «Огненные берега», «Навстречу годам», «Пусть птицы вылетают из груди моей», «Четыре сезона любви», «Души наши искрятся», « Мгновенья жизни», поэтические циклы «Европа-Азия», «Монологи Прометея», стихи о Вьетнаме, Болгарии, поэмы «Песнь декабря», «Улмасбай», «Черная вода» стали топовым явлением в башкирской поэзии. От его первых прозаических книг для детей и юношества «Радость нашего дома», «Тривет» до знаменитого автобиографического романа «Долгое, долгое детство» (Карим, 1983) он поклоняется добру, чести и самопожертвованию во имя разума и человеческой справедливости на Земле. Роман «Спасение» (Карим, 1983) — это история короткой романтической любви, которая обернулась трагедией. Сквозными темами всех этих прозаических произведений являются идеи гуманизма, возвещающего добро над злом.

В романе «Долгое-долгое детство», написанном в 1976 году (Карим, 1983), перед читателем предстает духовное развитие главного героя – юноши, показаны этапы становления его личности. Истории многих людей из этой книги, рассказанные в отдельных романах, сошлись воедино благодаря главному герою Кендеку, являющемуся центром философско-психологической оценки событий и поведения других персонажей. На протяжении всего романа Кендек постоянно анализирует свою жизнь, философски оценивает вещи, формирует свою личность, духовно развивается и становится главным источником событий.

Внешний мир, деревенская жизнь с радостями и заботами, с ее «чудаковатыми, странными, беспокойными, наивными» жителями – предмет, содержание внутренней, психологической жизни юного героя. Повествование о событиях и людях из романа проникнуто наивными поэтическими чувствами, а картины действительности эмоционально заряжены. Одно и то же видение событий глазами главного героя и с точки зрения его индивидуально-психологического восприятия сближает все фрагменты романа в единое художественное целое. Автор использует режим концентрации промежуточной структуры (Мироненко, Сорокин, 2015). Воспоминания, возникающие, когда герой лежит на поле боя, являются связующим звеном сюжетного поворота и через пласты времени уносят читателя в детство героя.

Еще один роман М. Карима – «Спасение» (1986). В литературной и общественной сфере бывшего Советского Союза он был встречен как новаторское произведение. Он также был посвящен Великой Отечественной войне. М. Карим акцентировал цену человеческой жизни, отстаивал принципы гуманизма с позиции значительной гражданской ответственности. Военные реалии изображены в грубой реалистической манере, любовь между Сухом и Марией-Терезой описана в романтическом ключе, называя равнодушие к человеческой жизни — в резком публицистическом тоне. Синтез психологического анализа, реализма, романтизма, мифологизма, символизма, условности, аллегоризма и приемов публицистики дает необычное и свежее повествование о внезапно возникшей эмпирической любви между молодыми людьми и о трагедии, случившейся с солдатом (Гареева, Мустафина, Каскинова, Алибаев, Давлеткулов, 2017). Цепь случайностей необратимо трагическим образом поворачивает судьбу героя. «Бюрократическое» отношение к единой, но Человеческой судьбе, стремление продемонстрировать силу военно-управленческой машины привели к гибели. Глубокий психологический анализ и философский подтекст ставят вопросы об общественной морали, системе нравственных ценностей, бесценной человеческой жизни. По сути, роман поднимает потребность поиска универсальных рамок бытия.

Пьесы М. Карима разнообразны по жанрам: это драмы «Единственная береза», «Невоспетая песня», «Страна Айгуль» (1964), политический фарс «Конь диктатору!» (1981), трагедии «В ночь лунного побега» (1963), «Салават. Семь снов сквозь явь» (1971), «Не уходи от огня, Прометей!» (1975), комедия «Похищение невесты» (1958), грустная комедия «Шагающий Махмут» (1981). Все упомянутые работы можно найти в (Карим, 1983).

Синтез реализма и романтизма в драмах М. Карима призван всесторонне охарактеризовать нравственное величие и, в то же время, нравственную незрелость героев с их истинной природой. Герои дорамы «Свадьба продолжается» (1947) и «Единственная береза» (1955) — личности сильные, страстные, поэтически возвышенные. Ими движут нравственные и социально-исторические мотивы (Гареева, 2018). Герои проявляют себя в действии и большими волевыми нравственными усилиями утверждают свое человеческое достоинство, личную необычность и стремление к свободе.

«Неспетая песня» (1961) — драма по (Карим, 1983), основанная на критическом реализме. В работе рассматривается жизненный путь партийного деятеля, демагога и обманщика, болтуна, крайне болезненно чувствительных к Дусмату Ярлыкапову. Конфликт этой драмы основан на серьезных социальных противоречиях. Все, включая события, конфликты и даже персонажей второго плана, глубоко пропитано драматизмом.

«Страна Айгуль» (1964) в (Карим, 1983) построена на принципах высокого романтизма и грубого реализма. В этой пьесе право выбора – остаться на Родине или остаться с матерью, но где-нибудь в чужой стране – привело главного героя Айгуль к долгим и мучительным размышлениям и переживаниям. Шестнадцатилетняя Айгуль расстается с детством: она с оптимизмом думала о жизни, отношениях и любви, а теперь столкнулась с суровой реальностью.

Смысл драмы, вымышленный узор случайных, на первый взгляд, сюжетных линий стал совершенно ясным в одном драматическом образе: когда происходит глубинная трагедия Зульхабиба и заканчивается сюжетная линия Айгуль-Зулхабиба: Айгуль выбирает Родину вместо рождения -мать. Автор проявляет сострадание к Зулхабибе и ее судьбе, но заставляет задуматься о ее поведении и наводит на мысль о сознании. Невероятно трагичный смысл жизни Зульхабибы заключается в ее поступках: в трудную минуту она поступила неосознанно и соблазнилась обстоятельствами и приняла чужой образ жизни с его благополучием, но потеряла Родину. Через убедительные и реальные жизненные обстоятельства, коллизии и ошибки драматических персонажей поднимается главная астатическая проблема – социальная и моральная ответственность человека за свои поступки (Мироненко, Сорокин, 2015). Столкновения Зульхабибы превратились в столкновения человека и общества, человека и Родины, которые заканчиваются трагическим диссонансом.

Герои М.Каримаса «В ночь лунного побега», «Салават. Семь снов сквозь явь», «Не уходи из огня, Прометей!» – Акьергет, Салават и Прометей – имеет сплоченность мыслей и чувств, разума и сердца.

В написанной в 1965 году драме «В ночь лунного побега» (Карим, 1983) вопросы личной свободы, свободы любви и острого конфликта, к которому они привели, решались прежде всего на примере действий и мыслей Акьергет.

Акьергет – это законченная психологическая личность с твердым чувством собственного достоинства, идущая против устаревших канонов патриархального общества, сознательно вступающая в нечестный бой, схватку насмерть. Он свободный человек и энергичен в своих действиях, в нем нет колебаний, неуверенности и угрызений совести. Его мать, Танкабики-бейбисе, наоборот, полна противоречий. Она управляет своей семьей, основываясь на устаревших канонах, и изменить их не может и не будет даже ради спасения любимого сына. Разлад между чувствами и ответственностью, разумом и сердцем (Мироненко, Сорокин, 2015) вызывает огромные психологические коллизии, внутреннюю борьбу и неразрешимый внутренний конфликт.

Прометей из «Не оставляй огня, Прометей!» своим мужеством и героизмом закрепляет идею самоотверженной бескомпромиссной борьбы за высокие гуманистические идеалы (Карим, 1983). Это законченная психологическая личность, стоящая над колебаниями и противоречиями, титанический герой, не допускающий слепого соглашательства. Он был непреклонен в том, чтобы нести огонь для людей. Сражаясь с Зевсом, высшим в Мире, он заранее знал, что пострадает, но героически и стойко встречал последствия своего поступка. Чтобы уравновесить это, Гефеста заставляют подчиниться богам и приковать Прометея к скале. Так он страдает от собственной слабости, послушания, душевного рабства, неспособности выстоять и бороться за справедливость. Драматург создал своего персонажа в глубоко психологической манере.

Обстоятельства, образы и формы произведений писателя-мыслителя отличаются необычностью, исключительностью, приближением к метафоричности. Выраженная в произведениях М. Карима, особенно в драмах, реальность предстает во многих измерениях: в драматическом и трагическом накале чувства, в юмористическом фарсе, сатирическом и гротескном преувеличении, в романтическом пафосе, эпическом исходе.

В поэзии, прозе, драмах М. Карима романтическое осмысление действительности сливается с предметностью образов и словесным искусством. Это отличает язык драмы, с одной стороны, отличающийся бытовой лексикой и фразеологией, плотностью народного языка, поэтической выразительностью и метафоричностью – с другой (Давлетбаева, 2015). Поэзия, проза, пьесы – все в произведениях М. Карима наполнено романтикой, но в то же время чисто реалистично: жизнь в его произведениях крайне противоречива, с постоянной трагической борьбой добра и зла, света и тьмы, нового и старый, в бесконечном возрождении.

М. Карим часто обращается к средствам романтической стандартизации, чтобы подчеркнуть и проиллюстрировать текущую, далекую от совершенства ситуацию и грубые стороны действительности, или описать неординарные события в жизни современников, показать обострение их чувств, духовный подъем или атмосферу кризиса, которые были рождены той или иной ситуацией. Романтика в творчестве М. Каримова заключается в повышенной, усиленной чувствительности к прекрасному в действительности, в ее ярких красках и разнообразии. Эстетический идеал писателя воплощается не только в преклонении перед красотой и очарованием мечты, но в большей степени в утверждении красоты как должного.

Во второй половине 1980-х гг. ухудшение во всех областях общественной жизни, особенно в нравственной и духовной, побудило писателей, и в первую очередь М. Карима, к поиску новых, более эффективных в эстетическом отношении способов изображения действительности. Зачастую это были приемы критического реализма и применение различных жанрово-стилевых возможностей (Мироненко, Сорокин, 2015).

В цикле стихотворений «Монологи Прометея», написанных в начале 1980-х гг., М. Карим мастерским использованием эзоповского языка, аллегорий, метафор демонстрирует пороки общества, показывает общественные нравы и обычаи эпохи социализма «застоя». . Пафос критического реализма ярко выражен в стихах М. Карима, написанных в 1990-е. Например, в «Веке», «Несправедливом наказании временем» и др. он изображает социальную несправедливость, нарушения прав человека и нерушимых священных понятий добра, любви и милосердия; решительно отвергает царящую в современной действительности хищническую мораль.

Роман «Спасение» М. Карима (Карим, 1983) дал импульс новым направлениям мысли – условно-метафорическим. Военные реалии изображались в грубой реалистической манере. Любовь между Зухом и Марией-Терезой была показана в романтических тонах, называя апатией к человеческой душе – в резком публицистическом тоне. Грубая реальность, романтическое возвышенное, мифологическая мистерия – своеобразный синтез реального, романтического, мифологического, символического, условного, аллегорического и общественно-политического письма представляет собой необычное и свежее повествование о внезапной эпической любви двух молодых людей и трагедии, случившейся с солдатом ( Давлетбаева, 2015).

На первый взгляд, этот роман был посвящен только теме Великой Отечественной войны. Но через глубокий подтекст он называет апатию к человеческой душе и затхлую атмосферу застоя (Алибаев, 2016). В этой книге эстетически двояко раскрываются пороки советского общества. После смены общественно-политической формации, в связи с активизацией реконфигурации советской и постсоветской эстетики, в башкирской прозе начинается интенсивный процесс устаревших принципов соцреализма. Феномен авангарда выходит на первый план.

Таким образом, в 1980-е годы в условиях ограниченных возможностей негативного развития в изображении общественного устройства произведения Мустая Карима приобрели тенденцию к аллегоричности. Произведения Мустая Карима переведены на многие языки нашей страны и мира.

Цель исследования

Целью данной статьи является рассмотрение феномена Мустая Каримова и его художественного наследия с точки зрения традиций и новаторства. Задачами исследования, исходя из цели, являются:

1)показать мастерство великого мыслителя и писателя М. Карима в отражении действительности;

2) проследить этапы эволюции литературных типов в произведениях Мустая Карима;

3) выявить национальную специфику проблем действительности и их осмысления с общегуманитарных, философских, художественных позиций в произведениях М. Карима;

4) проанализировать специфику творческой лаборатории Мустая Карима.

Методы исследования

Сравнительно-сопоставительный, историко-типологический, интерпретирующий объем и системный методы исследования способствуют концептуализации общепризнанных, национально своеобразных и типологически близких литературных явлений в мировой литературе вообще и в творческом наследии М. Карима в частности.

Выводы

Феномен Мустая Карима и его художественное наследие, его новаторство и мастерство, вклад в развитие мировой литературы впервые рассматриваются с позиции новейших достижений в области истории и теории литературоведения.

Заключение

И проза, и драматургия произведений М. Карима имеют сильную поэтическую струю, философскую направленность и символизм. Твердая реалистическая основа эстетики этого великого поэта неотъемлемо связана с богатыми народно-художественными традициями и определяет невероятную предметность его образной схемы, пластичность и живописность поэтической речи, авторские ремарки и отступления и т. д. (Самирханова, Булякова, Латыпова, Сулейманова, Шарипов, Бухарова). , 2015).

М. Карим часто обращается к средствам романтической стандартизации, чтобы подчеркнуть и проиллюстрировать текущую, далекую от совершенства ситуацию и грубые стороны действительности, или описать неординарные события в жизни современников, показать обострение их чувств, духовный подъем или атмосферу кризиса, которые были рождены той или иной ситуацией. Романтика в творчестве М. Карима заключается в повышенной, усиленной чувствительности к прекрасному в действительности, ее ярким краскам и разнообразию. Эстетический идеал писателя воплощается не только в преклонении перед красотой и очарованием мечты, но в большей степени в утверждении красоты как должного.

Известно, что романтический образ нередко тяготеет к символизму, где разрозненные своеобразные черты аллегории внутренне сочетаются с глубокой интонацией. Позволяя уйти от принципов справедливости, реализма, предоставляя неограниченную широту изображения жизненных перспектив, романтизм позволяет автору сосредоточиться на самом главном. Поэтому автор обычно применяет условность как тип стандартизации. Условность и символизм, а также поэтические метафоры – универсальные эстетические приемы творчества М. Карима: многозначительные вещие сны, обилие красочных эпитетов, присутствие образа Поэта в драме «Свадьба продолжается», образ Малиха Хариса, славно легшего его жизнь на фронтах Великой Отечественной войны – в трагедии «В ночь лунного побега», образ поэта-сказочника Акжегета в трагедии «Салават», образ легендарного поэта-борца Салавата Улаева в романе «Долго, долго Детство», образ Кендека и его друга Ашата в романе «Спасение», образ поэта и актера Янтимера Байназарова и другие. Все упомянутые выше произведения М. Карима можно найти в (Карим, 1983).

Для прозы М. Карима характерно смешение жанров и синтез различных стилей (Карим, 1983) – «Долгое, долгое детство», «Спасение» (Алибаев, Галина, Гареева, Набиуллина, 2016). В романе «Долгое-долгое детство» для создания драматической и переломной ситуации – полубессознательного состояния тяжелораненого солдата, лежащего на поле боя и помнящего всю свою жизнь, – используется прием смешения реальности и фантазии, факта и символа, мечты и бодрствования, специфичности и обусловленности. В художественном материале романной истории и наших дней детская невинность, искренность, чистота души, зрелость ума и аналитический мозг, целостное восприятие творения житейским аксакалом глубоко переплетаются и сплавляются в разные основы. Синтез грубо-реалистического, биографического, условно-символического, мифологического и народно-художественного, эпического, лирического и романтического стилей позволяет в романе показать единого человека во всем его многообразии, величии, гражданстве, духовно-нравственных ориентирах.

Во второй половине 1980-х гг. ухудшение во всех областях общественной жизни, особенно в нравственной и духовной, побудило писателей, и в первую очередь М. Карима, к поиску новых, более эффективных в эстетическом отношении способов изображения действительности. Нередко они использовали метод критического реализма и применение различных жанрово-стилевых возможностей (Мироненко, Сорокин, 2015).

В цикле стихотворений «Монологи Прометея», написанных в начале 1980-х гг., М. Карим мастерским использованием эзоповского языка, аллегорий, метафор демонстрирует пороки общества, показывает общественные нравы и обычаи эпохи социализма «застоя». . Пафос критического реализма ярко выражен в стихах М. Карима, написанных в 1990-е. Например, в «Веке», «Несправедливом наказании временем» и др. он изображает социальную несправедливость, нарушения прав человека и нерушимых священных понятий добра, любви и милосердия; решительно отвергает царящую в современной действительности хищническую мораль.

Роман «Спасение» М. Карима дал импульс новым направлениям мысли – условно-метафорическим. Военные реалии изображались в грубой реалистической манере. Любовь между Зухом и Марией-Терезой была показана в романтических красках, называя апатией к человеческой душе — в резком публицистическом тоне. Грубая реальность, романтическое возвышенное, мифологическая мистерия – своеобразный синтез реального, романтического, мифологического, символического, условного, аллегорического и общественно-политического письма представляет собой необычное и свежее повествование о внезапной эпической любви двух молодых людей и трагедии, случившейся с солдатом ( Давлетбаева, 2015).

В «Басне о трех братьях» (1988) М. Карим соединил статьи, воспоминания, дискуссии, свои размышления о собственном творчестве и коллегах, о драматургии, детской литературе, о любви к Родине и Родине, к человек и т.п.

произведения Мустая Карима переведены на многие языки нашей страны и мира.

Ссылки

1. Алибаев З. , Галина Г., Гареева Г. Набиуллина Г. (2016). Жанрово-стилистические особенности башкирской прозы. Социальные науки, 11, 6267.
2. Давлетбаева Р.Г., Тагирова С.А., Абубакирова Л.Ф., Хисамова Д.Д., Махмутова С.А., Ханова З.Д. (2015). Коннотативный компонент в составе системного лексического значения слова (на примере русского и башкирского языков). Средиземноморский журнал социальных наук, 5 166.
3. Гареева Г. Н. (2017). Принципы изображения художественной действительности в произведениях М. Карима. Вопросы востоковедения,3, 82.
4. Гареева Г. Н. (2018). Идейно-тематическое содержание современной башкирской поэзии. Международный научно-исследовательский журнал, 8, 127.
5. Гареева Г. Н., Мустафина Р. Д. (2018). Новизна башкирской прозы отражает современные реалии 1930-х годов. Вестник Башского университета, 23, 465.
6. Гареева Г., Мустафина Р. , Каскинова Г., Алибаев З., Давлеткулов А. (2017). Психологизм как художественная категория литературы (на материале башкирской прозы ХХ века). Человек в Индии. 97, 275.
7. Гареева Г. Н. (2018). Основные мотивы башкирской поэзии 1990-х гг. Евроазиатская научная ассоциация, 7, 107.
8. Карим, М. (1983). Башкирский поэт Карим Мустай: Омнибусное издание. Москва: Искусство и литература.
9. Мироненко И.А. Сорокин, П. С. (2015). Культура в психологии: извечные проблемы и современный методологический кризис. Психология в России: современное состояние, 8, 36.
10. Самирханова Г., Булякова Г., Латыпова Р., Сулейманова Л., Шарипов З. и Бухарова Г. (2015). Методология исследования научной категории «поэтика» башкирских басен. Обзор европейских исследований, 9,118.
11. Вербицкий А.А., Калашников В.Г. (2012). Категория «контекст» и контекстуальный подход в психологии. Психология в России: современное состояние, 5, 120.

Информация об авторских правах

Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4.0 International License.

Об этой статье

Мустай Карим — биография, личная жизнь, фото * Интересное

Мустай Карим (настоящее имя Мустафа Сафич Каримов ) — башкирский советский поэт, писатель, прозаик и драматург. Заслуженный артист РСФСР, лауреат многих престижных премий.

Биография Мустая Карима пронизана разными интересными фактами из его личной, военной и литературной жизни.

Итак, перед вами краткая биография Мустая Карима.

Биография Мустая Карима

Мустай Карим родился 20 октября 1919 года в селе Кляшево (Уфимская губерния).

Будущий поэт рос и воспитывался в простой рабочей семье. Кроме него, у родителей Мустая родилось еще 11 детей.

Детство и юность

По словам самого Мустая Карима, его воспитанием занималась старшая мать. Это связано с тем, что у отца было 2 жены, что является обычной практикой для мусульман.

Ребенок считал ее своей матерью, пока ему не сообщили, что его настоящей матерью является вторая, младшая жена его отца. Стоит отметить, что между женщинами всегда были хорошие отношения.

Мустай был очень любопытным мальчиком. Он любил слушать сказки, легенды и народные былины.

Учась в 6 классе, Мустай Карим сочинил свои первые стихи, которые вскоре были опубликованы в издании «Юный строитель».

В 19 лет Карим стал членом Республиканского союза писателей. В это время биографии он сотрудничал с изданием «Пионер».

Накануне Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) Мустай окончил Башкирский государственный педагогический институт.

Впоследствии Мустай Карим должен был работать учителем в одной из школ, но война изменила эти планы. Вместо преподавания парня определили в военное училище связи.

После обучения Мустай был направлен в мотострелковую бригаду артиллерийского дивизиона. В конце лета того же года солдат получил тяжелое ранение в грудь, в результате чего около полугода провел в военных госпиталях.

Поправив здоровье, Карим снова отправился на фронт, но уже корреспондентом военных газет. В 1944 году награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

Мустай Карим встретил долгожданную победу над фашистской Германией в австрийской столице Вене. Это был один из самых радостных эпизодов в его биографии.

После демобилизации Карим продолжает писать с большим энтузиазмом.

Поэзия и проза

За годы своей жизни Мустай Карим издал около ста сборников стихов и рассказов, написал более 10 драм.

Когда его произведения стали переводить на разные языки, он приобрел большую популярность не только в СССР, но и за рубежом.

В 1987 году по пьесе «В ночь лунного затмения» был снят одноименный фильм. Кроме того, некоторые произведения Мустая были поставлены в театрах.

В 2004 году был экранизирован рассказ «Долгое-долгое детство».

Личная жизнь

В 20 лет Мустай Карим начал ухаживать за девушкой по имени Рауза. Молодые люди начали встречаться и через 2 года решили пожениться.

После окончания школы Мустай и Рауза планировали вместе поехать в Ермекеево работать учителями, но оттуда осталась только его жена. Жену забрали на фронт.

Когда Карим воевал на фронте, у него родился сын Ильгиз. Интересен тот факт, что в будущем Ильгиз тоже станет писателем и будет членом Союза писателей.

В 1951 году у Раузы и Мустая родилась девочка по имени Альфия. В 2013 году вместе с братом основала Фонд Мустая Карима, который поддерживает развитие башкирского языка и литературы.

Внук Карима, Тимербулат, крупный предприниматель и миллиардер. Некоторое время занимал должность старшего вице-президента банка ВТБ.

В 2018 году Тимербулат приказом Владимира Путина награжден Орденом Дружбы за «активную деятельность по сохранению, приумножению и популяризации культурно-исторического наследия России».