Содержание
Ф. И. Тютчев. «Еще земли печален вид…».
Конспект урока по литературному чтению в 4 классе:
Ф. И. Тютчев. «Еще земли печален вид…».
Цель
— расширить знания о творчестве Ф.И.Тютчева;
— обучить правильному чтению стихов;
— развивать память, речь, мышление, наблюдательность;
— учить формулировать тему урока на основе ключевых слов.
Планируемые результаты
1. Предметные:
-формировать умение анализировать поэтический текст, внимательно относиться к каждому слову в лирическом произведении;
2. Метапредметные:
— делать выводы в результате совместной работы класса и учителя;
— оформлять свои мысли в устной форме, слушать и понимать речь других;
— развивать навыки выразительного чтения;
— совершенствовать коммуникативные и речевые навыки учащихся,
— развивать память, внимание, творческие способности.
3.
Личностные:
— привлекать учеников к прочтению и изучению лирических откровений русских писателей, в частности, Ф. И. Тютчева;
-воспитывать любовь и уважение к родной природе;
-утвердить значимость и ценность каждого слова;
— эмоционально «проживать» текст, выражать свои эмоции;
— развивать творческие способности каждого ученика.
Ход урока.
Организационный момент,
Cоздание положительной мотивации:
1. Психологический настрой:
— Из глубокого колодца (руки «О»)
— Солнце медленно встает (руки над головой)
— Свет его на нас прольётся (руки вытянуты перед собой, ладошками вверх)
— Луч его нам улыбнется (руки параллельно вытянуты)
— Новый день оно начнет (руки вниз широко)
III. Работа по теме урока
1. Жизнь и творчество Ф.И. Тютчева
— Перед нами стихи замечательного поэта Федора Ивановича Тютчева. Что вы помните о нем? (ответы учеников).
— Кроме создания собственных произведений, Тютчев много переводит: стихи Шиллера, Гёте, Гейне, Байрона – поэтов, чьё творчество ему близко и понятно.
Сам Тютчев относился к судьбе своих поэтических созданий на удивление равнодушно. Он не заботился о том, чтобы их напечатать, и лишь благодаря стараниям его друзей лирические шедевры Тютчева смогли увидеть свет.
«О Тютчеве не спорят, – справедливо писал И. С. Тургенев, – кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии».
— Рассказ учителя о поэте.
— Вы прослушали биографию поэта, чем же, на ваш взгляд, замечателен Ф.И.Тютчев? (ответы детей)
— Как вы понимаете, что такое поэзия? (Слово «поэзия» в переводе с греческого языка делаю, творю, это стихотворные произведения)
2. Работа над стихотворением «Еще земли печален вид…»
(Прослушивание аудиозаписи стихотворения. Беседа после чтения).
— Объясните выражения «а воздух уж весною дышит», «сквозь редеющий сон» (ответы учеников).
— Подберите синонимы к слову «невольно». (Нечаянно, непроизвольно)
— Подберите эпитеты вместе со словами, к которым они относятся. Объясните их значение. (Мертвый стебель, редеющий сон, печальный вид).
(Работа по вопросам и заданиям на с.138 учебника)
IV.ФИЗКУЛЬТМИНУТКА. ДЫХАТЕЛЬНАЯ ГИМНАСТИКА.
(для снятия волнения, напряжения)
— За окном красавица – осень. Представьте, что на вашей ладони опавший осенний листок. Мы должны на него дуть медленно и равномерно, чтобы он кружился в воздухе над ладонью и не улетал. Вдох через нос, медленный выдох через рот. Смотрим во время выдоха на листок. Он должен кружиться над ладонью. Приготовились, начали.
V. Продолжение работы по теме урока
1. Работа над стихотворением «Еще земли печален вид…»
— Какие приметы весны вы замечали в природе?
-Весна приходит не сразу, а постепенно по своим законам. Каждая из примет весны отображает определенный ее период (ранняя весна, середина весны, поздняя весна).
— Какой поре весны посвятил поэт свое стихотворение?
— Докажите словами из текста, что это еще не сама весна, а ее преддверие.
— Какое чувство вызывает у поэта картина первоначальной весны?
2. Работа в парах. (Обсуждение непонятных слов и выражений)
-Просмотрите текст, выделив непонятные слова и выражения.
— “колышет”- слегка мирно покачивает.
— “невольно”- случайный, непроизвольный.
в) Подготовка к выразительному чтению. Чтение стихотворения обучающимися про себя.
г) Выразительное чтение стихотворения “Еще земли печален вид”.
V I. Рефлексия
— Нарисуйте смайлик, который отражает ваше отношение к материалам урока.
V II. Подведение итогов урока
— Какова главная мысль стихотворения Ф.И.Тютчева? (Ответы учеников)
Домашнее задание
Выучить наизусть по выбору стихотворение Ф.И. Тютчева, проиллюстрировать выбранное произведение.
почему школьники не любят читать стихи, и как это изменить
Фотографии: Depositphotos / Иллюстрация: Юлия Замжицкая
Стихи в школе учат все — начиная с первоклашек и заканчивая выпускниками. Но далеко не все подходят к этому осознанно, а тем более с удовольствием. Для многих учеников поэзия — это скука, атавизм и бессмыслица. Почему детям трудно понимать и заучивать стихи? Как отучить школьников от механической зубрежки? Какие сервисы помогут привить детям интерес к поэзии? Отвечаем на эти и другие вопросы по следам вебинара с ведущим методистом ГК «Просвещение» Мариной Колосовой.
Почему школьники не любят поэзию
Поэзия не только воспитывает вкус и совесть, но и приносит практическую пользу. Например, известно, что заучивание стихотворений наизусть развивает:
- мышление;
- речь и словарный запас;
- память;
- воображение;
- кругозор;
- музыкальный слух и чувство ритма;
- коммуникативные навыки;
- способности к публичным выступлениям.
Но далеко не всем школьникам эта польза очевидна. И даже если учитель интересно рассказывает о поэзии и вызывает у класса эмоциональный отклик, когда дело доходит до самостоятельного чтения, энтузиазм у детей часто пропадает. Эксперты «Просвещения» выяснили, что у большинства учеников и студентов одинаковые причины неприязни к лирике.
- «Зачем учить стихи, если их можно прочитать в интернете?». Ребенок не осознает, что знать поэзию — значит обладать широким кругозором.
- «Меня заставляют зубрить». У ребенка не создана мотивация учить стихи, следовательно, он воспринимает их как нечто скучное.
- «В стихах ничего непонятно». Очевидно, что совсем «ничего непонятно» быть не может, а значит, это сигнал о том, что ребенок не знает значение некоторых слов или понятий.
- «Трачу много времени на заучивание». У ребенка нет методики, по которой он мог бы выучить стихотворение быстро и интересно.
- «В стихах ничего не происходит». Ребенок не осознает, что лирика — это отдельный род литературы, в котором, как правило, важны не столько события, сколько переживания и настроение.
- «Стесняюсь рассказывать перед классом». У ребенка нет навыков выступлений на публике, и он не знает, как правильно подавать стихи.
Что мешает учить стихи наизусть
Одна из самых распространенных причин, по которой детям не дается именно заучивание поэзии, — это непонимание содержания. Незнакомые слова, реалии, в которых ребенок не жил, философские понятия, с которыми он не знаком, мешают прочувствовать стихотворение, вникнуть в ход мыслей лирического героя. Так произведение превращается в пустой набор слов.
Сложнее всего школьникам дается:
1. Осмыслить содержание стихотворения и восстановить его картину мира.
Причина в том, что ребенок, вероятнее всего, не понимает значения некоторых слов.
Яркий пример — стихотворение Ф. И. Тютчева «Весенняя гроза», в частности последнее четверостишие:
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.
Опыта работы со словарем у детей нет, сноски в тексте отсутствуют, и важные детали начинают ускользать. Что немаловажно, ребенок может не уметь воображать. Все это приводит к тому, что общая картина стихотворения не складывается. Иногда ученикам сложно определить даже время года (например, в произведении Е. А. Баратынского «Где сладкий шепот», которое проходят в 4 классе).
2. Осмыслить эмоциональное состояние лирического героя.
Особенно это актуально для младшеклассников. У учеников в начальной школе очень много переживаний, но словарного запаса, чтобы назвать все эти эмоции, чаще всего не хватает, и они не могут «узнать» их в тексте. Следовательно, ребенку сложно понять, что речь идет о том же, что он испытывал сам.
Кроме того, в лирике «ничего не происходит», нет героя, за которым можно следить, и ученику тяжело воспринимать переживания, не подкрепленные описанием действий.
В итоге школьник заучивает слова и строки механически, не понимая их сути, а затем, при чтении наизусть, может перепутать местами целые строфы. Это говорит о том, что ребенок не «вжился» в стихотворение и целостная картина происходящего у него не сложилась.
Как изучать поэзию с удовольствием
Чтобы помочь педагогам, ученикам и их родителям в изучении поэзии, эксперты из ГК «Просвещение» создали ресурс «Учим стихи».
Сервис включает материал по всей школьной программе — начиная с уроков литературного чтения в 1 классе и заканчивая литературой в 11-м. Тексты подобраны в соответствии с учебниками, по которым сейчас занимаются в российских школах.
На сайте есть:
- аудиобиблиотека профессионального чтения;
- комментарии к непонятным словам;
- иллюстрации к целым стихотворениями или их фрагментам в виде рисунков, репродукций или фотографий;
- алгоритмы заучивания;
- тематические каталоги с фильтрами — начиная временами года и заканчивая праздниками и памятными датами.
Эксперты стремились добавить такое наполнение, которое позволит ребенку не просто читать стихотворение, слушать его или рассматривать иллюстрации, но и освоить эффективную технологию заучивания.
Особое внимание уделено незнакомым словам и понятиям, так как часто именно они приводят к непониманию. В эту категорию попали историзмы и архаизмы, «высокая лексика», оттенки чувств и цветов, некоторые деепричастия. Они даны в сносках, которые открываются по клику. В пояснениях дается значение, в котором слово употреблено в конкретном тексте.
Сервис предлагает специальную методику для заучивания стихотворений:
- Прослушать текст, рассмотреть иллюстрации.
- Мысленно воссоздать происходящее, понять настроение. Здесь можно обратиться к сноскам, представить все в воображении.
- Прочитать выразительно текст целиком, представляя полную картину жизни. Вариант: записать себя на диктофон, чтобы послушать, насколько удалось выразить настроение и подчеркнуть интонацией слова, которые его ярко описывают.
- Прочитать по памяти.
Эксперты отмечают, что если ребенок вдумчиво подходит к содержанию стихотворения и может проникнуться эмоциями, которые хотел передать автор, никакая зубрежка не понадобится. Когда текст разобран и внимательно прочитан, школьнику достаточно просто прочитать его еще раз — и он легко воспроизведет его по памяти, опираясь на воображение и понятые смыслы.
Опробовать сервис «Учим стихи» и дать обратную связь педагоги могут с 6 сентября в рамках закрытого тестирования. Подробная информация на сайте.
Запись лектория «Учим стихи» в школе и дома. Новый цифровой инструмент для учителя и ребенка», а также презентация эксперта доступны по ссылке.
Партнерский материал
Письма · LRB
Мой прадед, майор (позже генерал-майор) Мохаммед Акбар Хан, командовал индийскими частями в Дюнкерке и интересно сравнить его опыт с опытом отца Джонатана Рабана ( LRB , 5 Октябрь). Нана Абу, как мы его звали, ранее участвовал в Первой мировой войне и продолжил службу с британцами в Бирме.
Он присоединился к индийской армии в качестве рядового в возрасте 17 лет и стал одним из первых «местных» офицеров, а затем одним из первых «местных» генералов британской индийской армии, несмотря на многочисленные предубеждения, которые он описал в своей книге. мемуары. Его портрет висит в Имперском военном музее.
Войска, которые первоначально были отправлены во Францию из Британской Индии, назывались Force K 6. Они почти полностью состояли из пенджабских мусульман с территории нынешнего Пакистана, в основном с плато Потохар, области между Джелумом и Индом, которую Нана Абу не мог удержаться от того, чтобы не назвать его «рукой меча Индии». Хотя большинство мужчин были отобраны вручную, ни одно из этих подразделений никогда не работало вместе — положение дел, писала Нана Абу, «будет проверено и опробовано после начала войны». Они были там для снабжения животных транспортом (АТ). Хотя французы потратили целое состояние на линию Мажино, им все еще нужны были мулы, чтобы доставлять припасы на фронт.
В отличие от механизированного транспорта (МТ), АТ мог доставлять припасы прямо туда, где они были необходимы, и часто заканчивал тем, что буксировал МТ, застрявшие на скользких зимних дорогах. Подразделения высадились в Марселе 19 декабря.39.
Нана Абу пишет, что он не мог достать постой для своих людей, и ему сказали довольствоваться палатками, раскинутыми в снегу. Кто-то, должно быть, пожалел его подразделение, так как им разрешили остаться в Шато Рейяр (Нана Абу был впечатлен потолками). На следующее утро их погрузили в военные эшелоны без какого-либо отопления ни для людей, ни для мулов: только у британских офицеров были тележки с подогревом. Поезда, которые доставили их в Сен-Андре, были частью немецких репараций за последнюю войну.
Наконец они добрались до места назначения возле Маркетт-ле-Лилль и использовали территорию вокруг заброшенной печи для обжига кирпича в качестве места для своего лагеря. Их жилыми помещениями служил сарай, предназначенный для окраски кирпичей.
Они стали послами индийской культуры и начали проводить в лагере выставки для французов, в том числе представления танцев Pothawar Khattak. Той зимой они помогали строить оборону вдоль бельгийского фронта, работая долгие часы в морозную погоду. На фронте солдатам приходилось спать в неглубоких землянках, так как мороз глубоко проник в почву.
Люди Наны Абу и их работа, должно быть, были приняты к сведению, потому что к февралю 1940 года его подразделение посетили военный министр Оливер Стэнли и другие высокопоставленные лица; За ними последовали Монтгомери и герцог Глостер. Нана Абу использовал эти визиты, чтобы просить оружие для своих людей, поскольку преобладающее британское мнение, казалось, заключалось в том, что его людям нужны короткие мечи только для защиты, что является буквальным примером использования меча в перестрелке.
Когда немцы вторглись во Францию 10 мая 1940 отряд был в турне доброй воли по Англии. Они вернулись во Францию через Шербур, но к тому времени, когда они достигли Арраса, Нана Абу обнаружил, что штаб-квартира BEF исчезла и что есть шанс, что Лилль был захвачен.
Он пишет, что видел измученных бельгийских и французских солдат, большинство из которых были без оружия. Каким-то образом был организован специальный поезд для перевозки его части в сторону Лилля. Он пишет о том, что видел «постоянный поток телег, автомобилей… сплошной блок, плотно зажатый по всей ширине дороги… сказочное, гигантское, злобное чудовище». Французская местная гражданская администрация распалась, и Нана Абу отчаянно пытался связаться со своим начальством. Не сумев связаться с ними по телефону, он оседлал лошадь и поехал через сельскую местность в штаб-квартиру, где ему посоветовали двигаться в сторону Дюнкерка. На тот момент он отвечал за 300 индийских мужчин в чужой стране без поддержки.
20 мая штабной офицер штаба тыла приказал Нане Абу «бросить оружие» и немедленно отправиться в Дюнкерк; мужчины «не должны двигаться как воинская часть и носить оружие». Нана Абу провел совещание со своими младшими офицерами: они согласились с ним, что не должны бросать оружие. Он нанес на карту маршрут к Дюнкерку, не зная ни местонахождения британских войск, ни противника.
Они покинули Лилль после заката 21 мая и пересекли канал реки Ла-Лис в 02:00 22 мая, достигнув Стенверка к 07:00. Получив немного питьевой воды от местных жителей, он решил отправиться в Форе-де-Ньепп в тот же день, пройдя около 36 миль за 36 часов. Он выбрал обходной путь, надеясь избежать заторов, но обнаружил, что в лесу полно беженцев, которым сказали, что их защитит французская армия. В тот вечер лес бомбили люфтваффе. Нана Абу вспомнил «кричащий шум в небе, когда падали вражеские бомбы». Несмотря на все годы войны, это была его первая воздушная бомбардировка. Горел лес, загорелись свалки с бензином, что привело к еще большему жару и дыму и вызвало панику у беженцев. В этот момент Нана Абу решил бросить остальных своих мулов и направиться к Ла Темпл, где они нашли убежище. Подразделение достигло Крохте 23 мая, но штаба снова не было. Они столкнулись с несколькими немецкими танками и укрылись в глубокой канаве; они остались незамеченными, но остались совершенно холодными и мокрыми.
К тому времени, как на следующий день они добрались до Виннезила, их пайки уже заканчивались.
Когда они, наконец, прибыли в Дюнкерк, они обнаружили, что армия находится в «полном замешательстве»: дисциплины не было, а многие лодки были перегружены и тонули. Итак, у Наны Абу были другие планы. 25 мая он собрал несколько британских добровольцев и четыре грузовика и отправился обратно в свой лагерь в Лилле. К этому времени дороги были расчищены, и весь гражданский транспорт направлялся в сторону Парижа. Но когда он достиг Сен-Андре, он увидел воздушный бой в воздухе и был проинформирован о танковом бою, идущем недалеко от аэропорта Лилля, поэтому подразделение было вынуждено снова вернуться в сторону Дюнкерка. К этому времени начали падать снаряды, и, подъезжая к Арментьеру, они попали в пробку, так как многие мирные жители решили «лучше умереть дома, чем умереть в глуши». Люфтваффе использовало бомбы и трассирующие пули, чтобы не пустить мирных жителей на дороги, что привело к «ужасным сценам».
У моста через канал Деуле его подразделение было обстреляно двумя вражескими самолетами, которые сбросили бомбы и обстреляли два грузовика. Они вернулись на побережье 27 мая, где их приветствовал яркий свет горящих доков.
Вскоре после прибытия, около 18:00, Нана Абу получил приказ направиться в сторону Мало-ле-Бен. Посадка была нелегкой, поэтому он предложил разрешить своим людям помочь — в конце концов, они были единственными людьми, оставшимися с оружием. У Мало-ле-Бена была единственная пристань, которую можно было пробить в двух местах, а из-за ее длины у нее можно было пришвартоваться много лодок. Нана Абу выставил вооруженный отряд у первой бреши в пристани, чтобы предотвратить обрушение ворот, и приказал трубачу своего подразделения организовать посадку, трижды произнеся «Стой по стойке смирно», затем «Войди», затем «Стой в покое». а затем «Стой крепко». Пока это происходило, они пережили «полдюжины промахов» от немецких противопехотных мин, оставивших на пляжах воронки глубиной 120 футов и диаметром 30 футов.
Его подразделение было наконец эвакуировано 31 мая, и на обратном пути в Дувр его ризалдар-майор Мохаммед Ашраф Хан заварил чай для экипажа и остального контингента. Приземлившись, они использовали чайные подносы и пустые медные ведра, чтобы отбивать народные мелодии. Все присоединились к спонтанному танцу. Нана Абу не потерял ни одного из своих людей во время эвакуации; сила все сказал потерял только 12.
Более двух миллионов индейцев, как и мой прадед (включая пятерых его братьев), служили в войне, которую они не начинали. Эти индейцы и другие «туземцы» по всему миру несли британское бремя: можно задаться вопросом, была бы возможна победа союзников без их службы. Несмотря на дискриминацию, с которой они столкнулись, они старались изо всех сил помочь тем, кто мог. После раздела старшинство Наны Абу гарантировало, что его армейский номер был Пак Армия 1. Выйдя на пенсию, он писал книги как на урду, так и на английском языке. К тому времени, когда я родился, у меня началось слабоумие, и я не помню, чтобы он говорил, но я помню его прямую царственную осанку и сокрушительное рукопожатие.
Солдатская сказка (4): армейский парадокс
26 апреля
Здесь многие (почти все!) смеются надо мной, потому что я пишу буквы на бумажках, многократно сложенных, немного опираясь дерева или просто на ладони. Идиоты! Во-первых, это не их дело, о чем я буду писать. Во-вторых, конечно, лучше писать плохо на мятой бумаге, чем на большом листе бумаги, но только одно письмо в два месяца, как это делают многие. Бумага мятая, потому что я ношу ее с собой в нагрудном кармане (прямо на сердце!) и достаю, когда выпадает возможность нацарапать несколько слов.
30 апреля (после отбоя)
..Я просто не успеваю закончить это письмо, поэтому нашла в себе силы продолжать писать после отбоя. Огромное спасибо Вам, и всем, кто меня не забывает и пишет мне письма. Они очень помогают.
Буквально несколько минут назад какой-то ублюдок почистил мои часы, т.е. разбил мне лицо. Мне насрать и я готов простить его, только потому, что знаю, что вы есть – люди, которые любят меня и ждут, когда я иди домой.
1 мая (вечер)
Недавно я получил целых ЧЕТЫРЕ письма, одно из них ваше. Было очень смешно – я писала родителям, жалуясь, что не получаю много писем от друзей, когда нас куда-то торопили, а я не успела закончить письмо. В тот вечер я получил 4 письма!
…В целом я не жалуюсь, что пошел в грёбаную армию, так как кое-что из этого действительно получил. Как ни странно, это дало мне много любви. У меня столько любви к родителям, друзьям, свободе, музыке и искусству — все, что было у меня до армии и чего нет сейчас. Если я смогу сохранить эту любовь, то моя армейская служба не будет напрасной. Мне просто нужно как можно чаще вспоминать, как здесь было ужасно, и тогда все будет действительно хорошо, когда я буду там.
…Черт возьми, когда я читаю ваши письма или сейчас, пишу это и вообще довольно часто, когда есть время подумать – меня охватывает непреодолимое желание любого вида деятельности, поездок, книг или просто общения с люди! Я чувствую себя пружиной, которую постоянно сжимают и не дают возможности развернуться.
Когда они отпустят пружину, она будет прыгать по всей комнате из угла в угол от счастья!
…Армия во многом парадоксальна. Например, каждый год огромное количество ребят призывается и примерно столько же демобилизуется. Но армия остается очень закрытой организацией. Я думаю, что тот, кто в ней не служил, вряд ли, очень вряд ли вообще что-то в ней понимает. В конце концов, я читал всевозможные книги, посещал интернет-форумы, читал газеты, смотрел телевизор, разговаривал с людьми… но когда я попал сюда, я был поражен тем, насколько отличается армейская жизнь от жизни за ее пределами. Разница невообразимо огромна.
Но все так хитро устроено, что я не могу никому об этом рассказать, как бы мне этого ни хотелось. Сначала у меня просто не было времени. Потом, когда я наловчился писать письма практически в любых ситуациях и условиях (что почему-то очень раздражает других), я уже привык к вещам, которые, как вы думаете, невозможно привыкнуть… и теперь я не могу писать об этом.
Это гениально, совершенно гениально: огромная система, по которой все время движется огромное количество людей, людей, выбранных наугад, «с улицы», без какого-либо серьезного отбора, людей разных, и системе все еще удается оставаться закрытой! ….
Здесь много всего гениально простого – гениального и непостижимого! Возьмем, к примеру, систему коллективного наказания: ладно, это аморально, бесчеловечно, аморально, противозаконно и запрещено всеми мыслимыми законами или правилами. Но это работает! Из-за меня весь взвод был вынужден отжиматься в противогазах (люди падали в обморок), а потом сидеть на корточках в сушилке: это было гораздо хуже и труднее, чем если бы просто пришел сержант и избил меня. То, что один человек мог иметь такую огромную, тотальную и мощную власть над многими, раньше казалось мне совершенно невозможным. Теперь я вижу, что это ВОЗМОЖНО – и еще как!
Еще одна вещь, которая произошла, это то, что я стал уважать все виды рабочих профессий здесь.
Все сварщики, токари, комбайнеры и т.д. Во-первых, потому что их много (и многие мои однополчане тем или иным образом заслужили мое уважение, несмотря на аггро, которое я от них получаю). Во-вторых, я для себя убедился, что для освоения такой профессии, как, например, водитель боевой машины десанта, требуется много усилий, в том числе и интеллектуальных. Я действительно не думал об этом раньше. Я уже не так пренебрежительно отношусь к образованным и надменным, как раньше (и многие из нас относятся) к «профессиональным» или «техническим» школам и «колледжам».
Так что часто слышимая фраза «в армии я многое понял» в принципе могла быть применима и ко мне. Не то чтобы я многое понял, просто некоторые вещи. Хотя здесь чертовски ужасно, временами действительно чертовски ужасно, в целом я ни разу не пожалел, что поступил. Но это не мешает мне хотеть вернуться домой каждую секунду….
5 мая
Во-первых, вчера я съел больше сладкого, чем за все время, что мои родители уехали из Омска.
Безнравственный! Я дежурил по штабу. Поначалу разные майоры давали мне всякие поручения: таскать сахар и т. д. Я решил, что если украду несколько кусков сахара из ящика, майору не будет никакой потери. Я знала, что не должна, но мне очень, очень хотелось чего-нибудь сладкого. Потом мне заплатили деньги за прыжки – сколько дают за выпрыгивание из самолета – 130 рублей. Я не получил его раньше, потому что по какой-то причине я был одним из последних, кто прыгнул, я и еще 10 человек. Но неважно. Мне дали 130 рублей, и я получил их во время дежурства (так как зарплата выплачивается в этой части здания штаба полка), поэтому сержанты не успели их у меня снять. Один лейтенант пытался, но не получилось, и я потратил все деньги на себя! Я потратил его весь тот день, потому что, если бы я этого не сделал, мне пришлось бы только отдать его кому-нибудь.
Повторюсь, день, когда я съела столько сникерсов, был для меня настоящим праздником. Я съел около 4 плиток шоколада разных видов. Шоколад, мороженое и всякие другие дрянные мелочи! Действительно блестящий день….
О друзьях: многие говорят (и я сам так думаю), что у тебя нет друзей в армии. У вас есть товарищи, которые помогают вам в обмен на то, что вы помогаете им. В боевых частях под обстрелом, наверное, по-другому, но здесь так. Это собака ест собаку — и в пиках! Бескорыстной помощи почти не бывает. Через короткое время даже люди, которые в целом считают, что помогать другим надо даром (я, например), настолько злятся и обижаются на постоянную подлость и эгоизм вокруг, что десять раз думают, прежде чем кому-то помочь, даже если это сделать это не сложно. Так что и атмосфера, и личные отношения совершенно прогнили. Никто не защищает слабого от сильного. Нет, хотя мне очень стыдно в этом признаться (хотя, о чем я? Кого я могу защитить, если я все время на принимающей стороне?).
В первые недели нашего пребывания здесь, когда мы еще не поняли, кто такие неудачники и крутые парни, все помогали друг другу и делились вещами. Но это длилось недолго. Возможно, в других ротах по-другому, но наш фельдфебель Сифонов — за методы, более характерные для лагерей и животного мира.
Говорит, что сразу отделяет мужчин от мальчиков. Что ж, об этом рассудит только Бог…
Но в этой адской дыре есть несколько человек, с которыми мне нравится проводить время. Иногда у нас даже бывают интересные беседы. Вадик, Артем Лесников (тот самый, который получил сотрясение мозга, когда Сифонов ударил его табуреткой) и еще пара ребят. И, конечно же, Женя Федоров. Я бы назвал его другом. Не знаю, может, еще рано говорить, но хотелось бы думать, что после армии он будет другом, а не просто товарищем.
…Мы здесь отмечаем некоторые национальные праздники. Было бы лучше, если бы мы этого не делали, потому что это всегда означает дополнительную уборку, приведение вещей в порядок и парады платьев со всеми высокопоставленными лицами, выступающими с речами – хотя мне это очень нравится, так как это дает мне возможность постоять за 10 минут ничего не делать! Потом маршем строем (иногда с пением) по плацу и вот праздник!
Пасха была совсем другой. Позавтракали в столовой, а там посреди комнаты столы и на них….
.Куличи ( куличи) ! Нас выстроили вдоль столов, и священник с тремя девушками помолился и окропил нас святой водой. Говорили добрые, добрые слова. Не помню что. И пели красиво. Потом всем дали по крашеному яйцу и очень приличный кусочек кулича . За те 5 месяцев, что я здесь, это был единственный раз, когда что-то хоть отдаленно человеческое было организовано сверху вниз для всего полка. Не знаю, чья это была идея, но да благословит его Бог! Конечно, это ни грамма того, что такое домашняя Пасха, но я думаю, что каждому стало тепло на душе от этого кусочка пирога.
И, кстати, мусульмане (которых довольно много) тоже не воротили нос. У них был отпуск, но они пошли на него сами, так что я не знаю, что там произошло.
Нет времени читать. Когда я лежал в больнице, я читал «Мать» Горького, но не дочитал, так как меня выписали – сволочи! Мне удалось найти комнату, где я мог спрятаться. Я сидел и читал случайно оказавшиеся там стихи Тютчева, пока меня не нашел дежурный сержант.