Содержание
стих бунина про осень | morestihov.ru
Октябрьский рассвет
Ночь побледнела, и месяц садится
За реку красным серпом.
Сонный туман на лугах серебрится,
Черный камыш отсырел и дымится,
Ветер шуршит камышом.
Тишь на деревне. В часовне лампада
Меркнет, устало горя.
В трепетный сумрак озябшего сада
Льется со степи волнами прохлада…
Медленно рдеет заря.
И.Бунин
***
Осень. Чащи леса.
Мох сухих болот.
Озеро белесо.
Бледен небосвод.
Отцвели кувшинки,
И шафран отцвел.
Выбиты тропинки,
Лес и пуст, и гол.
Только ты красива,
Хоть давно суха,
В кочках у залива
Старая ольха.
Женственно глядишься
В воду в полусне —
И засеребришься
Прежде всех к весне.
И.Бунин
***
Рыбацкая
Летом в море легкая вода,
Белые сухие паруса,
Иглами стальными в невода
Сыплется под баркою хамса.
Осенью не весел Трапезонд!
В море вьюга, холод и туман,
Ходит головами горизонт,
В пену зарывается бакан.
Тяжела студеная вода,
Буря в ночь осеннюю дерзка,
Да на волю гонит из гнезда
Лютая голодная тоска!
И.Бунин
***
Шумели листья, облетая,
Лес заводил осенний вой…
Каких-то серых птичек стая
Кружилась по ветру с листвой.
А я был мал, — беспечной шуткой
Смятенье их казалось мне:
Под гул и шорох пляски жуткой
Мне было весело вдвойне.
Хотелось вместе с вихрем шумным
Кружиться по лесу, кричать —
И каждый медный лист встречать
Восторгом радостно-безумным!
И.Бунин
***
В полях сухие стебли кукурузы,
Следы колес и блеклая ботва.
В холодном море — бледные медузы
И красная подводная трава.
Поля и осень. Море и нагие
Обрывы скал. Вот ночь, и мы идем
На темный берег. В море — летаргия
Во всем великом таинстве своем.
«Ты видишь воду?» — «Вижу только ртутный
Туманный блеск…» Ни неба, ни земли.
Лишь звездный блеск висит под нами — в мутной
Бездонно-фосфорической пыли.
И.Бунин
***
Как печально, как скоро померкла
На закате заря! Погляди:
Уж за ближней межою по жнивью
Ничего не видать впереди.
Далеко по широкой равнине
Сумрак ночи осенней разлит;
Лишь на западе сумрачно-алом
Силуэты чуть видны ракит.
И ни звука! И сердце томится,
Непонятною грустью полно…
Оттого ль, что ночлег мой далеко,
Оттого ли, что в поле темно?
Оттого ли, что близкая осень
Веет чем-то знакомым, родным —
Молчаливою грустью деревни
И безлюдьем степным?
И.Бунин
***
Не видно птиц. Покорно чахнет
Лес, опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.
Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождем осенним тлея,
Чернеет тёмная листва.
А в поле ветер. День холодный
Угрюм и свеж — и целый день
Скитаюсь я в степи свободной,
Вдали от сел и деревень.
И, убаюкан шагом конным,
С отрадной грустью внемлю я,
Как ветер звоном однотонным,
Гудит-поет в стволы ружья.
И.Бунин
***
Осыпаются астры в садах,
Стройный клен под окошком желтеет,
И холодный туман на полях
Целый день неподвижно белеет.
Ближний лес затихает, и в нем
Показалися всюду просветы,
И красив он в уборе своем,
Золотистой листвою одетый.
Но под этой сквозною листвой
В этих чащах не слышно ни звука…
Осень веет тоской,
Осень веет разлукой!
Поброди же в последние дни
По аллее, давно молчаливой,
И с любовью и с грустью взгляни
На знакомые нивы.
В тишине деревенских ночей
И в молчанье осенней полночи
Вспомни песни, что пел соловей,
Вспомни летние ночи
И подумай, что годы идут,
Что с весной, как минует ненастье,
Нам они не вернут
Обманувшего счастья…
И.Бунин
***
Ветер осенний в лесах подымается,
Шумно по чащам идет,
Мертвые листья срывает и весело
В бешеной пляске несет.
Только замрет, припадет и послушает, —
Снова взмахнет, а за ним
Лес загудит, затрепещет, — и сыплются
Листья дождем золотым.
Веет зимою, морозными вьюгами,
Тучи плывут в небесах…
Пусть же погибнет все мертвое, слабое
И возвратится во прах!
Зимние вьюги — предтечи весенние,
Зимние вьюги должны
Похоронить под снегами холодными
Мертвых к приходу весны.
В темную осень земля укрывается
Желтой листвой, а под ней
Дремлет побегов и трав прозябание,
Сок животворных корней.
Жизнь зарождается в мраке таинственном.
Радость и гибель ея
Служат нетленному и неизменному —
Вечной красе Бытия!
И.Бунин
***
И вот опять уж по зарям
В выси, пустынной и привольной,
Станицы птиц летят к морям,
Чернея цепью треугольной.
Ясна заря, безмолвна степь,
Закат алеет, разгораясь…
И тихо в небе эта цепь
Плывет, размеренно качаясь.
Какая даль и вышина!
Глядишь — и бездной голубою
Небес осенних глубина
Как будто тает над тобою.
И обнимает эта даль, —
Душа отдаться ей готова,
И новых, светлых дум печаль
Освобождает от земного.
И.Бунин
***
В степи
Н.Д.Телешову
Вчера в степи я слышал отдаленный
Крик журавлей. И дико и легко
Он прозвенел над тихими полями…
Путь добрый! Им не жаль нас покидать:
И новая цветущая природа,
И новая весна их ожидает
За синими, за теплыми морями,
А к нам идет угрюмая зима:
Засохла степь, лес глохнет и желтеет,
Осенний вечер, тучи нагоняя,
Открыл в кустах звериные лазы,
Листвой засыпал долы и овраги,
И по ночам в их черной темноте,
Под шум деревьев, свечками мерцают,
Таинственно блуждая, волчьи очи…
Да, край родной не радует теперь!
И все-таки, кочующие птицы,
Не пробуждает зависти во мне
Ваш звонкий крик, и гордый и свободный.
Здесь грустно. Ждем мы сумрачной поры.
Когда в степи седой туман ночует,
Когда во мгле рассвет едва белеет
И лишь бугры чернеют сквозь туман.
Но я люблю, кочующие птицы,
Родные степи. Бедные селенья —
Моя отчизна; я вернулся к ней,
Усталый от скитаний одиноких,
И понял красоту в ее печали
И счастие — в печальной красоте.
Бывают дни: повеет теплым ветром,
Проглянет солнце, ярко озаряя
И лес, и степь, и старую усадьбу,
Пригреет листья влажные в лесу,
Глядишь — и все опять повеселело!
Как хорошо, кочующие птицы,
Тогда у нас! Как весело и грустно
В пустом лесу меж черными ветвями.
Меж золотыми листьями берез
Синеет наше ласковое небо!
Я в эти дни люблю бродить, вдыхая
Осинников поблекших аромат
И слушая дроздов пролетных крики;
Люблю уйти один на дальний хутор,
Смотреть, как озимь мягко зеленеет,
Как бархатом блестят на солнце пашни,
А вдалеке, на жнивьях золотых,
Стоит туман, прозрачный и лазурный.
Моя весна тогда зовет меня, —
Мечты любви и юности далекой,
Когда я вас, кочующие птицы,
С такою грустью к югу провожал!
Мне вспоминается былое счастье.
Былыю дни… Но мне не жаль былого:
Я не грущу, как прежде, о былом, —
Оно живет и моем безмолвном сердце,
А мир везде исполнен красоты.
Мне и нем теперь все дорого и близко:
И блеск весны за синими морями,
И северные скудные поля,
И даже то, что уж совсем не может
Вас утешать, кочующие птицы, —
Покорность грустной участи своей.
И.Бунин
***
Листопад
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной;
Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая
Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет
Скворцов рассыпанная стая —
И снова все кругом замрет.
Последние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой —
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу…
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной
В пустынной тишине ночной.
Теперь уж тишина другая:
Прислушайся — она растет,
А с нею, бледностью пугая,
И месяц медленно встает.
Все тени сделал он короче,
Прозрачный дым навел на лес
И вот уж смотрит прямо в очи
С туманной высоты небес.
0, мертвый сон осенней ночи!
0, жуткий час ночных чудес!
В сребристом и сыром тумане
Светло и пусто на поляне;
Лес, белым светом залитой,
Своей застывшей красотой
Как будто смерть себе пророчит;
Сова и та молчит: сидит
Да тупо из ветвей глядит,
Порою дико захохочет,
Сорвется с шумом с высоты,
Взмахнувши мягкими крылами,
И снова сядет на кусты
И смотрит круглыми глазами,
Водя ушастой головой
По сторонам, как в изумленье;
А лес стоит в оцепененье,
Наполнен бледной, легкой мглой
И листьев сыростью гнилой…
Не жди: наутро не проглянет
На небе солнце.
Дождь и мгла
Холодным дымом лес туманят,—
Недаром эта ночь прошла!
Но Осень затаит глубоко
Все, что она пережила
В немую ночь, и одиноко
Запрется в тереме своем:
Пусть бор бушует под дождем,
Пусть мрачны и ненастны ночи
И на поляне волчьи очи
Зеленым светятся огнем!
Лес, точно терем без призора,
Весь потемнел и полинял,
Сентябрь, кружась по чащам бора,
С него местами крышу снял
И вход сырой листвой усыпал;
А там зазимок ночью выпал
И таять стал, все умертвив…
Трубят рога в полях далеких,
Звенит их медный перелив,
Как грустный вопль, среди широких
Ненастных и туманных нив.
Сквозь шум деревьев, за долиной,
Теряясь в глубине лесов,
Угрюмо воет рог туриный,
Скликая на добычу псов,
И звучный гам их голосов
Разносит бури шум пустынный.
Льет дождь, холодный, точно лед,
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Но дни идут. И вот уж дымы
Встают столбами на заре,
Леса багряны, недвижимы,
Земля в морозном серебре,
И в горностаевом шугае,
Умывши бледное лицо,
Последний день в лесу встречая,
Выходит Осень на крыльцо.
Двор пуст и холоден. В ворота,
Среди двух высохших осин,
Видна ей синева долин
И ширь пустынного болота,
Дорога на далекий юг:
Туда от зимних бурь и вьюг,
От зимней стужи и метели
Давно уж птицы улетели;
Туда и осень поутру
Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору
Раскрытый терем свой оставит.
Прости же, лес! Прости, прощай,
День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей
Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый,
Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый,
И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы
В них уходящие поля!
Как будут рады соболя,
И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу
В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана,
Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана,
Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем.
Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом
На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные,
И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные
И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов,
Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар —
В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар,
Расцвет полярного сиянья.
И.Бунин
Иван Бунин — Стихи для детей
rupoezia
Блистая, облака лепились
В лазури пламенного дня.
Две розы под окном раскрылись —
Две чаши, полные огня.
В окно, в прохладный сумрак дома,
Глядел зеленый знойный сад,
И сена душная истома
Струила сладкий аромат.
Порою, звучный и тяжелый,
Высоко в небе грохотал
Громовый гул… Но пели пчелы,
Звенели мухи — день сиял.
Порою шумно пробегали
Потоки ливней голубых…
Но солнце и лазурь мигали
В зеркально-зыбком блеске их —
И день сиял, и млели розы,
Головки томные клоня,
И улыбалися сквозь слезы
Очами, полными огня.
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи о розах, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,
И далеко до деревень.
Один туман молочно-синий,
Как чья-то кроткая печаль,
Над этой снежною пустыней
Смягчает сумрачную даль.
Иван Бунин — Стихи для детей, Иван Бунин — Стихи о природе, Иван Бунин — Стихи о России и Родине, Стихи Ивана Бунина, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Я помню спальню и лампадку.
Игрушки, теплую кроватку
И милый, кроткий голос твой:
«Ангел-хранитель над тобой!»
Бывало, раздевает няня
И полушепотом бранит,
А сладкий сон, глаза туманя,
К ее плечу меня клонит.
Ты перекрестишься, поцелуешь,
Напомнишь мне, что он со мной,
И верой в счастье очаруешь…
Я помню, помню голос твой!
Я помню ночь, тепло кроватки,
Лампадку в сумраке угла
И тени от цепей лампадки…
Не ты ли ангелом была?
Грустные стихи, Грустные стихи про маму, Иван Бунин — Стихи для детей, Короткие стихи, Короткие стихи про маму, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи о женщинах и девушках, Стихи о маме, Стихи про Ангелов, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Не видно птиц. Покорно чахнет
Лес, опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.
Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождем осенним тлея,
Чернеет тёмная листва.
А в поле ветер. День холодный
Угрюм и свеж — и целый день
Скитаюсь я в степи свободной,
Вдали от сел и деревень.
И, убаюкан шагом конным,
С отрадной грустью внемлю я,
Как ветер звоном однотонным,
Гудит-поет в стволы ружья.
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной;
Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая
Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет
Скворцов рассыпанная стая —
И снова все кругом замрет.
Последние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой —
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу…
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной
В пустынной тишине ночной.
Теперь уж тишина другая:
Прислушайся — она растет,
А с нею, бледностью пугая,
И месяц медленно встает.
Все тени сделал он короче,
Прозрачный дым навел на лес
И вот уж смотрит прямо в очи
С туманной высоты небес.
0, мертвый сон осенней ночи!
0, жуткий час ночных чудес!
В сребристом и сыром тумане
Светло и пусто на поляне;
Лес, белым светом залитой,
Своей застывшей красотой
Как будто смерть себе пророчит;
Сова и та молчит: сидит
Да тупо из ветвей глядит,
Порою дико захохочет,
Сорвется с шумом с высоты,
Взмахнувши мягкими крылами,
И снова сядет на кусты
И смотрит круглыми глазами,
Водя ушастой головой
По сторонам, как в изумленье;
А лес стоит в оцепененье,
Наполнен бледной, легкой мглой
И листьев сыростью гнилой…
Не жди: наутро не проглянет
На небе солнце.
Дождь и мгла
Холодным дымом лес туманят,—
Недаром эта ночь прошла!
Но Осень затаит глубоко
Все, что она пережила
В немую ночь, и одиноко
Запрется в тереме своем:
Пусть бор бушует под дождем,
Пусть мрачны и ненастны ночи
И на поляне волчьи очи
Зеленым светятся огнем!
Лес, точно терем без призора,
Весь потемнел и полинял,
Сентябрь, кружась по чащам бора,
С него местами крышу снял
И вход сырой листвой усыпал;
А там зазимок ночью выпал
И таять стал, все умертвив…
Трубят рога в полях далеких,
Звенит их медный перелив,
Как грустный вопль, среди широких
Ненастных и туманных нив.
Сквозь шум деревьев, за долиной,
Теряясь в глубине лесов,
Угрюмо воет рог туриный,
Скликая на добычу псов,
И звучный гам их голосов
Разносит бури шум пустынный.
Льет дождь, холодный, точно лед,
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Но дни идут. И вот уж дымы
Встают столбами на заре,
Леса багряны, недвижимы,
Земля в морозном серебре,
И в горностаевом шугае,
Умывши бледное лицо,
Последний день в лесу встречая,
Выходит Осень на крыльцо.
Двор пуст и холоден. В ворота,
Среди двух высохших осин,
Видна ей синева долин
И ширь пустынного болота,
Дорога на далекий юг:
Туда от зимних бурь и вьюг,
От зимней стужи и метели
Давно уж птицы улетели;
Туда и Осень поутру
Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору
Раскрытый терем свой оставит.
Прости же, лес! Прости, прощай,
День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей
Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый,
Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый,
И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы
В них уходящие поля!
Как будут рады соболя,
И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу
В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана,
Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана,
Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем.
Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом
На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные,
И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные
И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов,
Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар —
В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар,
Расцвет полярного сиянья.
Иван Бунин — Стихи для детей, Иван Бунин — Стихи про осень, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи про лес, Стихи про листопад, Стихи про осенний лес, Стихи про осень, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
В полях сухие стебли кукурузы,
Следы колес и блеклая ботва.
В холодном море — бледные медузы
И красная подводная трава.
Поля и осень. Море и нагие
Обрывы скал. Вот ночь, и мы идем
На темный берег. В море — летаргия
Во всем великом таинстве своем.
«Ты видишь воду?» — «Вижу только ртутный
Туманный блеск…» Ни неба, ни земли.
Лишь звездный блеск висит под нами — в мутной
Бездонно-фосфорической пыли.
Грустные стихи, Грустные стихи про осень, Иван Бунин — Стихи для детей, Короткие стихи, Короткие стихи про осень, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи про осень, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Осень. Чащи леса.
Мох сухих болот.
Озеро белесо.
Бледен небосвод.
Отцвели кувшинки,
И шафран отцвел.
Выбиты тропинки,
Лес и пуст, и гол.
Только ты красива,
Хоть давно суха,
В кочках у залива
Старая ольха.
Женственно глядишься
В воду в полусне –
И засеребришься
Прежде всех к весне.
Иван Бунин — Стихи для детей, Иван Бунин — Стихи о природе, Иван Бунин — Стихи про осень, Короткие стихи, Короткие стихи о природе, Короткие стихи про осень, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи о природе русских поэтов, Стихи про осенний лес, Стихи про осень, Стихи про осень для детей, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
В вечерний час тепло во мраке леса,
И в тёплых водах меркнет свет зари.
Пади во мрак зелёного навеса —
И, приютясь, замри.
А ранним утром, белым и росистым,
Взмахни крылом, среди листвы шурша,
И растворись, исчезни в небе чистом —
Вернись на родину, душа!
Иван Бунин — Стихи для детей, Иван Бунин — Стихи о природе, Стихи Ивана Бунина, Стихи о природе русских поэтов, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Осень листья темной краской метит:
не уйти им от своей судьбы!
Но светло и нежно небо светит
сквозь нагие черные дубы,
что-то неземное обещает,
к тишине уводит от забот —
и опять, опять душа прощает
промелькнувший, обманувший год!
Иван Бунин — Стихи для детей, Иван Бунин — Стихи о природе, Стихи Ивана Бунина, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Прошли дожди, апрель теплеет,
Всю ночь — туман, а поутру
Весенний воздух точно млеет
И мягкой дымкою синеет
В далёких просеках в бору.
И тихо дремлет бор зелёный,
И в серебре лесных озёр
Ещё стройней его колонны,
Ещё свежее сосен кроны
И нежных лиственниц узор!
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи про апрель, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Ясным утром на тихом пруде
Резво ласточки реют кругом,
Опускаются к самой воде,
Чуть касаются влаги крылом.
На лету они звонко поют,
А вокруг зеленеют луга,
И стоит, словно зеркало, пруд,
Отражая свои берега.
И, как в зеркале, меж тростников,
С берегов опрокинулся лес,
И уходит узор облаков
В глубину отраженных небес.
Облака там нежней и белей,
Глубина — бесконечна, светла…
И доносится мерно с полей
Над водой тихий звон из села.
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи для детей 10 лет, Стихи Ивана Бунина, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Зимним холодом пахнуло
На поля и на леса.
Ярким пурпуром зажглися
Пред закатом небеса.
Ночью буря бушевала,
А с рассветом на село,
На пруды, на сад пустынный
Первым снегом понесло.
И сегодня над широкой
Белой скатертью полей
Мы простились с запоздалой
Вереницею гусей.
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи о снеге, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
В блеске огней, за зеркальными стеклами,
Пышно цветут дорогие цветы,
Нежны и сладки их тонкие запахи,
Листья и стебли полны красоты.
Их возрастили в теплицах заботливо,
Их привезли из-за синих морей;
Их не пугают метели холодные,
Бурные грозы и свежесть ночей…
Есть на полях моей родины скромные
Сестры и братья заморских цветов:
Их возрастила весна благовонная
В зелени майской лесов и лугов.
Видят они не теплицы зеркальные,
А небосклона простор голубой,
Видят они не огни, а таинственный
Вечных созвездий узор золотой.
Веет от них красотою стыдливою,
Сердцу и взору родные они
И говорят про давно позабытые
Светлые дни.
Иван Бунин — Стихи для детей, Иван Бунин — Стихи о природе, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи о природе русских поэтов, Стихи про цветы, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Ветер осенний в лесах подымается,
Шумно по чащам идет,
Мертвые листья срывает и весело
В бешеной пляске несет.
Только замрет, припадет и послушает,-
Снова взмахнет, а за ним
Лес загудит, затрепещет,- и сыплются
Листья дождем золотым.
Веет зимою, морозными вьюгами,
Тучи плывут в небесах…
Пусть же погибнет все мертвое, слабое
И возвратится во прах!
Зимние вьюги — предтечи весенние,
Зимние вьюги должны
Похоронить под снегами холодными
Мертвых к приходу весны.
В темную осень земля укрывается
Желтой листвой, а под ней
Дремлет побегов и трав прозябание,
Сок животворных корней.
Жизнь зарождается в мраке таинственном.
Радость и гибель ея
Служат нетленному и неизменному —
Вечной красе Бытия!
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи про ветер, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
rupoezia
Н. Д. Телешову
Вчера в степи я слышал отдаленный
Крик журавлей. И дико и легко
Он прозвенел над тихими полями…
Путь добрый! Им не жаль нас покидать:
И новая цветущая природа,
И новая весна их ожидает
За синими, за теплыми морями,
А к нам идет угрюмая зима:
Засохла степь, лес глохнет и желтеет,
Осенний вечер, тучи нагоняя,
Открыл в кустах звериные лазы,
Листвой засыпал долы и овраги,
И по ночам в их черной темноте,
Под шум деревьев, свечками мерцают,
Таинственно блуждая, волчьи очи…
Да, край родной не радует теперь!
И все-таки, кочующие птицы,
Не пробуждает зависти во мне
Ваш звонкий крик, и гордый и свободный.
Здесь грустно. Ждем мы сумрачной поры,
Когда в степи седой туман ночует,
Когда во мгле рассвет едва белеет
И лишь бугры чернеют сквозь туман.
Но я люблю, кочующие птицы,
Родные степи. Бедные селенья —
Моя отчизна; я вернулся к ней,
Усталый от скитаний одиноких,
И понял красоту в ее печали
И счастие — в печальной красоте.
Бывают дни: повеет теплым ветром,
Проглянет солнце, ярко озаряя
И лес, и степь, и старую усадьбу,
Пригреет листья влажные в лесу,
Глядишь — и все опять повеселело!
Как хорошо, кочующие птицы,
Тогда у нас! Как весело и грустно
В пустом лесу меж черными ветвями,
Меж золотыми листьями берез
Синеет наше ласковое небо!
Я в эти дни люблю бродить, вдыхая
Осинников поблекших аромат
И слушая дроздов пролетных крики;
Люблю уйти один на дальний хутор,
Смотреть, как озимь мягко зеленеет,
Как бархатом блестят на солнце пашни,
А вдалеке, на жнивьях золотых,
Стоит туман, прозрачный и лазурный.
Моя весна тогда зовет меня,—
Мечты любви и юности далекой,
Когда я вас, кочующие птицы,
С такою грустью к югу провожал!
Мне вспоминается былое счастье,
Былые дни… Но мне не жаль былого:
Я не грущу, как прежде, о былом,—
Оно живет в моем безмолвном сердце,
А мир везде исполнен красоты.
Мне в нем теперь все дорого и близко:
И блеск весны за синими морями,
И северные скудные поля,
И даже то, что уж совсем не может
Вас утешать, кочующие птицы,—
Покорность грустной участи своей!
Иван Бунин — Стихи для детей, Стихи для детей, Стихи Ивана Бунина, Стихи о грусти, Стихи русских поэтов классиковПрокомментировать
Иван Бунин | Биография и книги
Иван Бунин
Смотреть все СМИ
- Год рождения:
- 22 октября 1870 г.
Воронеж
Россия
- Умер:
- 8 ноября 1953 г. (83 года)
Париж
Франция
- Награды и награды:
- Нобелевская премия (1933)
- Известные работы:
- «Жизнь Арсеньева»
Просмотреть весь связанный контент →
Резюме
Прочтите краткий обзор этой темы
Иван Бунин , полностью Иван Алексеевич Бунин , (род. 10 октября [22 октября по новому стилю] 1870, Воронеж, Россия — умер 8 ноября 1953, Париж, Франция), поэт и прозаик, первый Русский лауреат Нобелевской премии по литературе (1933) и один из лучших русских стилистов.
Бунин, потомок старинного дворянского рода, провел детство и юность в русской провинции. Он учился в средней школе в Ельце на западе России, но не окончил ее; его старший брат впоследствии обучал его. Бунин начал публиковать стихи и рассказы в 1887 году, а в 1889–92 годах работал в газете «Орловский вестник » («Орловский вестник»).
Его первая книга « Стихотворения: 1887–1891 » («Поэзия: 1887–1891») вышла в 1891 году как приложение к этой газете. В середине 189В 0-е годы его сильно привлекали идеи писателя Льва Толстого, с которым он познакомился лично. В этот период Бунин постепенно вошел в московскую и петербургскую литературные сцены, в том числе в растущее символистское движение. Сборник стихов Бунина « Листопад » (1901; «Опадающие листья») свидетельствует о его связи с символистами, прежде всего с Валерием Брюсовым. Однако творчество Бунина имело больше общего с традициями классической русской литературы XIX века, образцами которой были его старшие современники Толстой и Антон Чехов.
К началу ХХ века Бунин стал одним из самых популярных писателей России. Его очерки и рассказы Антоновские яблоки (1900; «Антоновские яблоки»), Грамматика любви (1929; «Грамматика любви»), Лёгкое дыхание (1922; «Легкое дыхание»), Сны Чанга 4 (14 (190644) ; «Сны Чанга»), Суходол (1912; «Сухая долина»), Деревня (1910; «Деревня»), Господин из Сан-Франциско (1916; «Джентльмен из Сан-Франциско») показывают склонность Бунина к предельной точности языка, деликатному описанию природы, детальному психологическому анализу и мастерскому владению сюжетом.
Хотя его демократические взгляды и вызвали критику в России, они не превратили его в политически ангажированного писателя. Бунин также считал, что перемены в русской жизни неизбежны. Его стремление сохранить свою независимость проявляется в его разрыве с писателем Максимом Горьким и другими старыми друзьями после русской революции 19-го года.17, которую он воспринял как торжество самой низменной стороны русского народа.
Статьи и дневники Бунина 1917–1920 годов — летопись русской жизни в годы террора. В мае 1918 г. он покинул Москву и поселился в Одессе (ныне на Украине), а в начале 1920 г. эмигрировал сначала в Константинополь (ныне Стамбул), а затем во Францию, где и прожил всю оставшуюся жизнь. Там он стал одним из самых известных русских писателей-эмигрантов. Его рассказы, повести Митина любовь (1925; Любовь Мити ) и автобиографический роман Жизнь Арсеньева ( Жизнь Арсеньева ), который Бунин начал писать в 1920-х годах и части которого он публиковал в 1930-х и 1950-х годах, были признаны критиками.
и русским читателям за рубежом как свидетельство самостоятельности русской зарубежной культуры.
Бунин жил на юге Франции во время Второй мировой войны, отказываясь от любых контактов с нацистами и скрывая евреев на своей вилле. Тёмные аллеи, (1943; Темные аллеи и другие истории ), сборник рассказов, был одним из его последних великих произведений. После окончания войны Бунину предложили вернуться в Советский Союз, но он остался во Франции. Воспоминания ( Воспоминания и портреты ), вышедшая в 1950 г. Неоконченная книга, О Чехове (1955; «О Чехове»; англ. пер. О Чехове: Неоконченная симфония ), была издана посмертно. Бунин был одним из первых русских писателей-эмигрантов, чьи произведения были опубликованы в Советском Союзе после смерти советского лидера Иосифа Сталина.
Эта статья была недавно пересмотрена и обновлена Адамом Августином.
Желание не забыть: интервью с Отэм Ричардсон «нарисовать каждую иголку»… [с] точностью высказывания как формы лиризма и вида внимания».
Reliquiae , журнал о ландшафте, природе и мифологии , который Ричардсон соосновала и редактирует вместе со своим партнером, композитором, писателем и художником Ричардом Скелтоном , руководствуется этим идеалом и способом взаимодействия. За десять лет Reliquiae опубликовал античные тексты: песни навахо; поэт династии Сун Ван Анши; магические и лечебные заклинания народов катавба, кламат, чукчи и виннебаго; южноафриканские верования в присвоении имен звездам; фрагменты из немецкого Ренессансного алхимика-теолога Парацельса; обращения к божествам йоруба; поэт науатль Несауалькойотль; египетские заклинания; и гимны ныне вымершего эорского языка в Австралии. Журнал также познакомил читателей с английскими переводами, среди прочего, с оригинального алгонкинского, бинисайя, древнеанглийского, древнегреческого, индуистского, древнеисландского, иглулингмиутского, древнескандинавского, шотландского гэльского, западно-саксонского языков, а также с их исходными текстами.
Говоря о точности и внимательности, которыми руководствуется ее работа, Ричардсон рассказывает академическому журналу Studies in Travel Writing : «Мое собственное письмо больше связано с движением по ландшафтам… вертикальным, спускающимся сквозь слои ботанически, биологически, геологически, этимологически, исторически». В этом интервью я спросил о чудесном архиве Reliquiae и о том, как она исследует ландшафт, этнологию, (вертикальные) путешествия, экологию, ботанику и оккультизм в своем искусстве, трудах и переводах.
Alton Melvar M Dapanas (AMMD): Лично я считаю Reliquiae — и его дисциплинарную широту ландшафта, фольклора, экологии, эзотерической философии, анимизма — сокровищницей, имеющей важное значение не только для специалистов, писателей и переводчиков, но и для широкого круга читателей. В правилах подачи заявок делается акцент на «за пределами обычного письма». Вы можете остановиться на этом?
Отэм Ричардсон (АР): По сути, Reliquiae заполняет нишу, сформированную нашими уникальными интересами.
Нам не удалось найти ни одной публикации, посвященной ландшафту и миру природы, преломляющей эту направленность через призму мифа, эзотерики, магии, оккультной философии и антропологии. Одной из причин, по которой мы создали Corbel Stone Press в 2009 году, было желание начать публиковать работы, связывающие эти разрозненные, но родственные дисциплины. Мы начали с публикации собственных статей, но нашей целью всегда было издавать журнал, и в 2022 году исполняется 10 лет со дня 9 летия.0043 Реликвии .
AMMD: Давайте поговорим о Сердце зимы , вашем сборнике найденных стихов 2016 года, составленном из журналов этнолога Кнуда Расмуссена и ботаника доктора Торилда Вульфа, в котором рассказывается о Второй экспедиции Туле, их путешествии в 1917 году. ландшафты северо-западного побережья Гренландии. Когда вас спросили о вашем процессе перевода с датского (и инуитского), вы ответили, что «это был процесс очень легкого упрощения… [не желая] почти совсем изменить слова [Расмуссена]… желая[ing] сохранить его голос.
» Как переводчик, сомневающийся в своем дискурсивном присутствии в тексте, означает ли это, что между конкурирующими идеологиями в переводе мифов и фольклора вы предпочитаете языковая верность свыше стилистический реализм ?
AR: Трудно ответить на этот вопрос. Я не догматичен в своем выборе — это скорее инстинкт. При переводе я очень внимательно отношусь к форме, текстуре и цвету каждого слова на обоих языках. Однако я заметил, что предварительные, дословные переводы странно убедительны. В этом промежуточном состоянии — между одним языком и другим — есть что-то необычайно мощное. Это часто может происходить, например, когда порядок слов в оригинале сохраняется, что приводит к необычной группировке слов в переводе. Я нахожу это теневое присутствие оригинального языка невыразимо богатым и вызывающим воспоминания, и я всегда стараюсь сохранить что-то от его цвета в своей работе. Моя забота всегда до зеркало, как можно точнее, выбор слов поэтом, а также то, что я воспринимаю как эмоции и мотивы, стоящие за самим стихотворением или песней.
Например, в песнях инуитов в Heart of Winter основным и повторяющимся мотивом является неуверенность в выживании и последующая благодарность или радость, когда наступает новый сезон, когда достигается питание. Для меня было чрезвычайно важно попытаться развить эти чувства, потому что, на мой взгляд, эти выражения и эмоции были сердцем и целью самих песен.
В моей совместной работе с Ричардом Скелтоном мы часто используем географические названия и перечисляем стихи, чтобы усилить голоса из далекого прошлого и осветить мир таким, каким он когда-то был. Например, Ульфа Фелл в Камбрии, Англия, можно перевести как «волчий холм». Поэзия географических названий — это поэтический метод передачи времени и разделения (часто огромных) изменений, которые могли произойти с ландшафтом из-за проживания людей. Подводя итог, я предпочитаю, чтобы вещи были простыми, и я стараюсь, как переводчик, так и поэт, как можно больше «уйти с дороги». Я хочу, чтобы оригинальные голоса пели.
AMMD: Воодушевляющие подборки — некоторые из них впервые появляются на английском языке — были опубликованы за десятилетие выпуска Reliquiae .
От инуитов до багобо, от полинезийцев до месопотамцев, от квакиутлей до шумеров, мифы и фольклор на ваших страницах пересекают эпохи и культуры. Как именно эти тексты (и перформансы, как в случае с устной литературой) переносятся на другой язык и культуру, оставаясь при этом — за неимением лучшего слова — верны их оригинальному артистизму, а также символизму и значению культуры, из которой они произошли?
AR: Большая часть публикуемой нами работы основана на архивных исследованиях, и многие тексты коренных народов, в частности, взяты из этнографических работ. В большинстве случаев этнографы скрупулезно документируют исходные языки, часто используя весьма необычные орфографии. Ричард и я прилагаем все усилия, чтобы воспроизвести эти графемы в журнале, и часто делаем сноски, чтобы признать нашу неадекватность в их воспроизведении. Конечно, «оригинал» по-прежнему является весьма опосредованным и, следовательно, скомпрометированным документом из-за ограничивающих факторов, присущих этнографическому процессу.
Это особенно относится к полученному переводу, который подвержен культурным предубеждениям этнографа. Эффект христианизации не является незначительным — например, мы видели алгонкинскую концепцию власти.0043 manitou » неоднократно переводился как «Бог», что, конечно, невероятно проблематично. Таким образом, весь проект «подъема» (используя ваш термин) из одной культуры в другую (особенно при дисбалансе сил) сопряжен с трудностями, и мы должны быть невероятно осторожны с тем, какие исходных текстов мы используем. Несомненно, на этом пути мы допустили непреднамеренные ошибки; однако мы твердо убеждены, что западная культура может извлечь уроки из этих различных философских точек зрения. Великобритания, где мы сейчас живем и публикуемся, становится все более изолированной, и поэтому мы стремимся стать более глобальные , и больше охватывают другие культуры и знания, которыми они могут поделиться с нами о нашем месте в мире природы.
AMMD: Многие дополнения к Reliquiae публикуются вместе с оригиналом.
Вы сказали в предыдущем интервью, что этот акт публикации как источника, так и перевода
дает читателю возможность ощутить музыку и ритм другого языка; наблюдать связи и различия между языками, находить эквиваленты и учить новые слова. Даже если мы не знаем языка, знакомство с ним через простое произнесение слов, безусловно, является полезным опытом .
AR: Многое из того, что написали я и Ричард, является элегией — желанием не забыть — и это намерение распространяется на переводы, которые мы публикуем. Следовательно, исходный текст имеет огромное значение — это место происхождения, зародыш всех будущих переводов, и как таковой он может расти и расширяться или рассеиваться на другие языки, другие культуры. Совместное использование исходного текста является одновременно жестом уважения к языку оригинала, культуре и поэту, а также жестом прозрачности, потому что, как отмечалось ранее, перевод всегда будет нести в себе какой-то аспект, предвзятость или ограничение со стороны переводчика, которые будут затем всплывают на целевом языке.
Есть и эстетический жест — безмерная красота и чудо самих языков; их пометки на странице и обмен многочисленными способами, которые люди изобрели для передачи своих мыслей и желаний другим. Reliquiae — это праздник изобилия самовыражения. Вот уже несколько лет каждый раздел журнала разделен страницей, посвященной определенному языку, на которой представлена последовательность слов, образующих своего рода заклинание. Исходный язык представлен крупным текстом, а английский перевод — мелким шрифтом под ним. Некоторые слова не имеют простого или прямого перевода или имеют несколько значений. Например, дакотское слово wa-kiη’-yaη означает «летать», «большая птица» и «гром» (и, следовательно, это вероятный намек на миф о громовой птице ). Такие примеры обнажают пропасти между языками, где нет прямого дословного сравнения, и тем самым расширяют наши представления о том, каким может быть язык, в его широте и глубине ассоциаций. И там, где есть подобия подобия, оно открывает связи между языками и культурами, как струна, резонирующая в симпатии.
АММД: Мне любопытно, как оккультная духовность, практики гадания и ваши собственные системы верований не только проявляются в ваших собственных работах, в том, как вы переводите, и в выборе текстов, которые вы переводите, но также — цитируя из предыдущее интервью — [как они влияют] на вашу «интуитивную или инстинктивную реакцию» на место и «решения о том, на что пролить свет».
AR: Ответить на сложный вопрос, но я могу сказать, что лично для меня нет разделения между духовным и материальным. Моя вера в разумную вселенную влияет на все мои решения, в том числе на то, как я выбираю жить и что я выбираю публиковать и писать. Я верю, что космос вибрирует и живет, и я вижу себя всего лишь одной клеткой в бесконечном и ярком множестве форм жизни, не более и не менее ценной, чем любая другая. Жизнь, подходящая таким образом, порождает чувство смирения, а также расширяет чувство собственного достоинства; все понимается как драгоценное. Это всеобъемлющее мировоззрение или философия, возможно, когда-то поддерживалась большей частью человечества.
Восприятие таким образом глубоко обогатило мой опыт окружающих меня миров, но оно также заставило меня остро осознавать то, что остается незамеченным или рассматривается не как само по себе, а как товар для использования человеком. Отсюда моя забота о том, чтобы пролить свет на этот дисбаланс, где это возможно.
AMMD: Недавно издательство Corbel Stone Press выпустило Xylem Books , издание монографий на местную тематику. Чего еще ждать вашим читателям и подписчикам?
Richardson: Мы только что опубликовали пятое издание в нашей серии Lign : Figured Stones Пола Пруденса. Это замечательная книга, которую можно назвать «руководством» по дальновидной геологии. В сентябре мы опубликуем в мягкой обложке книгу канадского поэта-метафизика Дона Доманского «9».0043 Избранные стихи , которые мы выпустили в красивом твердом переплете в прошлом году. Мы также очень рады работать с невероятным мексиканским поэтом Гаспаром Ороско и его переводчиком Иланой Луной над Избранными стихотворениями .
Для тех, кто хочет узнать, что будет дальше, мы опубликовали выдержки из его провидческой поэмы «El Libro de los Espejismos/Книга миражей», посвященной ритуалу пейота в пустыне Чиуауа, в Reliquiae Vol 9 No 1.
Относительно моя собственная работа, издательство Corbel Stone Press скоро представит серию брошюр ограниченным тиражом под названием Полигимния , в честь греческой музы священных гимнов и священной поэзии. Каждый будет состоять из поэтических текстов и фрагментов, представленных на английском языке и в переводе. В настоящее время я также готовлю еще одну специальную серию ритуальных благовоний, которые будут предложены для Самайна / Día de los Muertos. И, наконец, у меня есть близящиеся к завершению рукописи прозы и поэзии, которые продолжают исследовать древние философии, такие как метемпсихоз и анимизм, через призму моих собственных медитативных и ритуальных практик. Надеемся, что в ближайший год они воплотятся в жизнь.
Отэм Ричардсон Поэзия, тексты и переводы были опубликованы в литературных журналах, брошюрах, антологиях, книгах и на выставках в Великобритании, Канаде, Мексике, Чили, Бразилии, Индии, Норвегии, Ирландии и США.
Вместе со своим партнером Ричардом Скелтоном она руководит изданием Corbel Stone Press, издательством Xylem Books и ведущим журналом Reliquiae . Ее первая полнометражная коллекция An Почти Gone Radiance (2018) была выбрана The Scottish Review of Books признан шотландской книгой года. Другие публикации включают Field Notes (2012 г.) и Memorious Earth (2015 г.) (со Скелтоном) и Heart of Winter (2016 г.). Ajar To The Night (Scarlet Imprint, 2020) — ее последняя книга.
Alton Melvar M Dapanas (они/они) — главный редактор журнала Asymptote Journal на Филиппинах. Они автор книги «На пути к теории о городских мальчиках: стихи в прозе 9».0043 (Великобритания: Newcomer Press, 2021) , помощник редактора документальной литературы в лондонском Panorama: The Journal of Intelligent Travel , в Айове Atlas & Alice Literary Magazine и читатель редакционных статей в Creative Nonfiction .