Содержание
Стихи про озеро Байкал | Стихи
Есть в тайге сибирской нашей
Больше моря чудо-чаша.
Это – озеро Байкал
В окруженье диких скал.
Степанов В.
*****
Есть такое озеро,
Озеро – Байкал.
Все в него влюбляются,
Кто хоть раз бывал.
Озеро глубокое,
озеро могучее.
В ясный день – спокойное,
А в грозу – кипучее.
Окружают озеро
Горы и леса,
Сверху отражаются
В водах небеса.
Есть такое озеро,
Хорошо что есть!
Нерпы, рыбы в озере
Никому не счесть!
Чудные растения,
Чудные леса,
Чудные животные,
Чудо-небеса!
Мы с тобою, озеро,
Встретимся опять,
Будем любоваться,
Будем отдыхать!
Фаст Ю.
*****
Земное чудо – озеро Байкал
С водою пресной и кристально чистой.
Ему Всевышний место подыскал
В тайге сибирской со смолой душистой.
И это озеро в объятьях гор и скал
Как море выглядит в родной стихии.
Недаром мир давно его признал
Сокровищем и гордостью России!
Мне жаль, что рядом с озером таким
Работал крупный комбинат бумажный,
Невольно сделавший его больным,
Соседом будучи весьма опасным.
Десятки лет прожорливый сосед
Питался из него водой святою,
А отдавал всегда ему в ответ
Свои отбросы вместе с той водою.
И кто бы мог задуматься тогда,
Какой бедою обернётся это?!!
В наш век кристально чистая вода
Мечтою стала всех людей планеты.
До жаждущих дошла бы та вода
С сибирским тонким хвойным ароматом
И целый мир поила бы всегда
С широким русским удалым размахом.
Закрыв недавно этот комбинат,
Мне власти дали повод для надежды,
С которой я живу и буду рад
Байкал увидеть чистым, как и прежде.
Белов В.
*****
Средь горных хребтов, возле сопок и скал
Раскинулось озеро-море,
Сибири жемчужина – древний Байкал,
Чьи волны шумят на просторе.
Байкалу нет равных озёр на Земле –
Он самый глубокий и чистый!
Прекрасен утрами, в вечерней заре,
В снегах и под солнцем лучистым.
Впадают в него сотни рек и ручьёв,
Одна Ангара вытекает.
На озере много ещё островов –
Ольхон самым крупным считают.
Байкал – пресноводный, с прозрачной водой,
И живности в водах немало:
Осётр, голомянки, таймени с плотвой*
Сиг, омуль – эндемик Байкала.
Байкальская нерпа в тех водах живёт,
А берег – гнездовье для птицы,
Увидишь орланов и чаек полёт.
Медведи приходят кормиться.
В горах Прибайкалья живёт кабаргА –
Олень, самый маленький в мире,
А склоны вокруг покрывает тайга,
Богатая флора Сибири.
Но редко бывает спокойным Байкал –
От ветров вздымаются волны –
СармА, баргузИн – так народ их назвал,
Здесь перечень ветров неполный.
Когда же утихнет шальной баргузин,
То солнце, коль верить примете,
На небе сиять будет день не один,
А омуль наполнит все сети.
Зимой же Байкал покрывается льдом,
Закрыв сентябрём судоходство.
В мороз лёд трещит, как раскатистый гром,
И с выстрелом пушки есть сходство.
Из космоса виден древнейший Байкал,
Его полумесяц лазурный.
Он славу себе на планете снискал,
Воспет нашим временем бурным.
Байкал – это чудо, живой организм,
И людям беречь его надо!
Заводы ж, селения, «дикий туризм» –
Давно его взяли в осаду.
Бушует священный Байкал и шумит
И волны кидает в нас, скомкав,
Как будто душа у Байкала болит
За то, ЧТО оставим потомкам.
Вера Баранова
Стихи про озеро Байкал — короткие и красивые стихотворения сибирских поэтов про озеро Байкал
Автор na5club На чтение 22 мин. Опубликовано
Содержание
- Короткие стихи про Байкал
- Произведения известных поэтов
- Красивые стихотворения про Байкал
Короткие стихи про Байкал
Байкал
Есть в тайге сибирской нашей
Больше моря чудо-чаша.
Это – озеро Байкал
В окруженье диких скал.
В. Степанов
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Байкал зимой суров и грозен,
Льды отливают синевой.
Насупив брови, он серьёзен,
Почти что каждою зимой!
Палитра всех холодных красок,
Пред нашим взором предстаёт.
И свет с небес не так уж ярок,
И глаз смотреть не устаёт.
Когда смотрю на величавость,
Его божественной красы…
Ю. Кашицин
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Берег Байкала, прозрачная гладь.
Дно хоть и видно, а так не достать.
Воздух здесь пьяный кружит над водой,
Горы Саянские стали стеной,
Рай. Благодать.
Видно Бог здесь бывал,
Озеро чудное он ведь создал!
Люди, прошу Вас, храните Байкал,
Чтоб чистотой нас всегда удивлял!
Д. Коновалов
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Спит могучий Байкал …
Вековой тишины молчаливую гордость хранит…
Зачарованный мир водяной глубины
беспробудно таинственно спит…
Видя бурю без туч, видя грозный Байкал
возмущенным из недр своих,
и тунгус, и бурят это недро считал
полубогом в моленьях своих.
Меж суровых красот, средь диковинных рыб,
между струй изумрудной волны
в тихом чудном дворце из сапфировых глыб
спит Властитель Байкальской страны …
Берегут его сон стаи злобных зверей,
темнота и безмолвье ночное …
Тихо спит божество, далеко от людей,
в недоступном и мрачном покое …
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Байкал находится в Сибири,
Он расположен в тихую погоду,
А в бурю грозен, как орел.
В нем купаются ребята,
И слышен смех их, как звонок.
И с ними плавают утята,
Все сохнуть ходят на песок.
К. Микина
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Спит могучий Байкал.
Вековой тишины
Величавую гордость хранит.
Зачарованный мир водяной глубины
Беспробудно таинственно спит.
Там господствует мрак.
На причудливом дне
Вечных грез околдованный круг –
Все оковано сном.
Все в таинственной мгле,
Там волшебно отсутствует звук…
Л. Игнатович
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Замирают крутые гольцы в удивлении:
отчего наши песни светлы и нежны?
Оттого, что Байкал – море древнего племени –
Он прекрасен, а значит, прекрасны и мы.
В наших судьбах, не правда ль, есть что-то такое
От размаха его поднебесной волны.
Поглядите, как солнечной силой прибоя
Рвет он сети таежной глухой тишины!
Б. Дугаров
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
В тьме сгибнувших времен, в том месте, где теперь
Байкальская волна вольготно расплескалась,
Вокруг в те времена ни человек, ни зверь
Там не жил – лишь семья громоздких скал вздымалась.
В удел одна печаль пришлась на долю скал,
Загублен хоровод померкших старых грез…
И скалы схоронил мятущийся Байкал,
Родившийся из их горючих поздних слез.
А. Оборин
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Бaйкал, Байкал,
Сибири глаза,
глаза моей снежной Сибири!
В тебе отражаются
горы,
леса
во всей заповедной шири.
Байкал, твой посланник вернулся.
Старался посланник твой верный о
своить культуру росса,
знанья его,
мастерство.
Он удивлялся — не скрою —
силе его сокровенной
и необъятности снежной
белой души его.
Ветер России великий
трепал мои черные волосы.
Вошла в меня жизнь России,
в мысли и бытие.
Я изумлялся доброму
нежному сердцу Волги.
Тебе и твоей дочери —
Ангаре —
поклон от нее!
Д. Улзытуев
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Святой Байкал – ты гордость всех бурят,
Король и царь озер.
Святой Байкал – увидеть каждый рад
Твой берег, ширь твою, простор.
Святой Байкал – известен ты любому
Прозрачной гладью и красой волшебной.
Святой Байкал – твой глубочайший омут
Наполнен чистотой целебной.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Наше озеро Байкал
Между гор и между скал
Блещет озеро Байкал.
Дует с северных низин
Сильный ветер Баргузин.
Волны бьются в берега,
А кругом гудит тайга.
Проступает сквозь туман
Великан Хамар-Дабан.
Дальше — белый, как старик,
Снеговой Мунку-Сардык.
С гор бегут вперегонки
Триста тридцать три реки.
А в средине—между скал
Блещет озеро Байкал.
И. Молчанов-Сибирский
Произведения известных поэтов
Вот это Байкал!
Когда-то древнею порой
Язычный бог Бурхан,
Пожертвовав земной корой,
Решил создать вулкан.
Но, выпив воду здешних недр
Наполненный бокал,
Спокоен стал, душою щедр,
И произнёс: «Байкал!»
С той поры мы «Байкал»
Произносим, не споря,
Выпивая бокал
Из священного моря.
И переполнив тот разлом
Прозрачною водой,
Облил себя, – огню назло
Прохладной Ангарой.
И родилась здесь доброта,
И щедрых чувств накал.
Спасёт планету красота
От озера Байкал.
Чиста вода, и воздух чист.
Крепчает здесь народ.
Купец, казак и декабрист
Продолжили здесь род.
Здесь и японец, швед и грек
От зависти икал.
Но был, и присно, и вовек,
Всегда наш дом – Байкал!
Вечно славный Байкал
С нами в радость и в горе.
Выпьем полный бокал
Из священного моря…
В. Ерошин
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Ты за мною, Байкал,
словно Бульба Тарас за Остапом,
Если сети ты рвешь
И, поднявшись, кудлато, горбато,
«Слышишь сынку?» — ревешь,
отвечаю тебе: «Слышу, батько!»
В небоскребы втыкал
я, немножно озороватый,
твое знамя, Байкал, —
словно парус — кафтан дыроватый.
К твоим скалам, Байкал,
Не боясь расшибиться о скалы.
Я всегда выгребал —
беглый каторжник славы.
Без тебя горизонт
быть не может в России лучистым.
Если ты загрязнен, не могу себя чувствовать чистым.
Словно крик чистоты
раздается над гибнущей синью
голос твой: «Защити, защити,
Слышишь сынку?»
Е. Евтушенко
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Мой край у самого Байкала,
Скажи, как ныне ты живешь?
Ты, может, родина, узнала
Ту девочку, которую зовешь?
Ее ты помнишь фантазеркой,
Смешливой, острой на язык;
Любившей розовые зорьки
И звезд летящих яркий миг;
Бежавшей вслед за облаками
В страну неведомых чудес;
В ту сказку, что мне вечерами
Шептал, уж дремля, сонный лес.
Меня ты, родина, как в зыбке,
Качала нежно на волнах,
Лаская сладостною дымкой,
Едва горчившей на губах.
Дождем весенним обливала —
Аршана капли я пила;
Цветы мне в волосы вплетала,
Твоей любимицей была.
Водой байкальской ты вспоила,
Вскормила омулем, любя.
Нас всех, детей своих, сроднила —
В сердца вложила ты себя.
Прости, что в дали уезжая,
Я прочь бежала второпях;
Потом в разлуке изнывая,
Тобою грезила я в снах.
И в счастье, в горе и на дыбе
Скажу я, родина, тебе:
На свете нет тебя красивей —
Святая матерь ты в судьбе!
Живи, родная, у Байкала
Под синим куполом небес,
Веков, эпох пройдет немало —
Останься чудом из чудес!
Е. Бильтрикова
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Необычайное страстно любя
Оговорили поэты тебя:
Седой…
Седеющий…
Поседевший…
Ты слышал в стихах этот свист надоевший!
А может быть, с берегом в вечной борьбе
Седеешь не ты, а стихи о тебе!
Тебя величали безумно и щедро:
Загадочный!
Грозный!
Бушуешь без ветра!
А может быть, выведав тайны пучин,
Сказать бы, что нет ничего без причин!
Тебя утешали в строфе простодушной:
Забудь, мол, о дочке своей непослушной,
А может быть, в песне замолвить пора.
Что стала послушной твоя Ангара!
Все мы седеем. Становимся строже.
А ты все моложе!
А ты все моложе!
И в снег твоих горных вершин влюблена
Взлетает, как юность, шальная волна.
И. Луговской
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Средь горных хребтов, возле сопок и скал
Раскинулось озеро-море,
Сибири жемчужина – древний Байкал,
Чьи волны шумят на просторе.
Байкалу нет равных озёр на Земле –
Он самый глубокий и чистый!
Прекрасен утрами, в вечерней заре,
В снегах и под солнцем лучистым.
Впадают в него сотни рек и ручьёв,
Одна Ангара вытекает.
На озере много ещё островов –
Ольхон самым крупным считают.
Байкал – пресноводный, с прозрачной водой,
И живности в водах немало:
Осётр, голомянки, таймени с плотвой
Сиг, омуль – эндемик Байкала.
Байкальская нерпа в тех водах живёт,
А берег – гнездовье для птицы,
Увидишь орланов и чаек полёт.
Медведи приходят кормиться.
В горах Прибайкалья живёт кабаргА –
Олень, самый маленький в мире,
А склоны вокруг покрывает тайга,
Богатая флора Сибири.
Но редко бывает спокойным Байкал –
От ветров вздымаются волны –
СармА, баргузИн – так народ их назвал,
Здесь перечень ветров неполный.
Когда же утихнет шальной баргузин,
То солнце, коль верить примете,
На небе сиять будет день не один,
А омуль наполнит все сети.
Зимой же Байкал покрывается льдом,
Закрыв сентябрём судоходство.
В мороз лёд трещит, как раскатистый гром,
И с выстрелом пушки есть сходство.
Из космоса виден древнейший Байкал,
Его полумесяц лазурный.
Он славу себе на планете снискал,
Воспет нашим временем бурным.
Байкал – это чудо, живой организм,
И людям беречь его надо!
Заводы ж, селения, «дикий туризм» –
Давно его взяли в осаду.
Бушует священный Байкал и шумит
И волны кидает в нас, скомкав,
Как будто душа у Байкала болит
За то, ЧТО оставим потомкам.
В. Баранова
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Зов Байкала
Алмаз в оправе гор Хамар-Дабана,
О, чудо света, сказочный Байкал!
Здесь рай земной душе, в том нет обмана,
Лишь тут найдешь, что ты всю жизнь искал,
О чем мечтал, чем бредил втайне с детства,
Душой стремился к чудным берегам.
Здесь вод хрусталь из самой глуби сердца
Несет Байкал, как дар, к твоим ногам.
И, если ты душой и в мыслях светел,
Омойся, друг, святейшею водой.
Спроси о вечном старца, он ответит,
Тебя лаская по-отечески волной.
Теперь всегда спешить на зов Байкала
Ты будешь, где б ни жил и ни бывал,
Как к чуду, чтоб взглянуть на лик и скалы —
Поймешь, что он навек очаровал.
Байкал, живи на радость, диво —
Оазис чистой красоты,
Вздымая волны горделиво,
Как ввысь хрустальные мосты!
В тебе от Бога мощь и сила,
Своей частицей надели,
Чтоб мать-земля нас всех носила
И путь отпущенный прошли…
Е. Бильтрикова
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Озеро Байкал
Зеленая вода в высоких берегах,
И берега вокруг, подернутые мглою.
Вершины темных гор виднеются в снегах
И грозно высятся над чистою водою.
Какой кругом простор! Какая ширина!
Как воздух чист и свеж! как озеро спокойно!
Какая мертвая, холодная весна!
Как дышится легко! Как сердце бьется стройно!
Святое море спит… Воды зеркальна гладь;
Местами только лед покоится на водах;
Не может сразу взор картины всей обнять,
И даль теряется вдали на неба сводах.
А в горах глухо ветр порывисто гудит;
Тоскливый шум его в ущельях замирает;
В прозрачном воздухе Святое море спит;
При солнце северном гладь озера сверкает.
И. Северянин
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Живой Байкал
Как ты красив, наш батюшка Байкал!
Среди лесов, песчаных дюн и скал
Стоишь, не зная горестей и бед
Уж четверть сотни миллионов лет.
Играют над тобой Сарма, Култук,
А то и Баргузин задует вдруг.
И как с цепей сорвавшись, Верховик
Мчит над тобой, ловя прекрасный миг.
А ты вальяжно нежишься, но все ж
И по тебе идет волнами дрожь
От непослушных ветреных детей.
Они уснут — становится теплей.
И в тишине ведёшь богатству счет,
Что притаилось в бездне твоих вод:
Шесть сотен видов флоры лишь одной,
Из фауны хорош осетр с икрой.
И ловят омуля, кому не лень.
Есть сиг, и голомянка, и тюлень:
Нажил богатства ты не без труда,
Но главное из них — твоя вода.
Целебных свойств ее не перечесть,
И тайная в ней святость тоже есть.
Отведаешь водицы не спеша,
И чище станет у тебя душа.
Н. Дробот
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Мой Байкал
Я снова пригоршнями пью святую воду.
Спасибо за добро, седой Байкал.
Волна играет танцем хороводным
В кругу друзей своих, прибрежных скал.
То гладью радуешь с небесным отражением,
То вдруг вскипаешь пенистой волной.
Легендам и сказаньям в подтверждение
Ты жертвы принимаешь глубиной.
И затихаешь, будто грозным не был,
У матери-земли ребенком на руках
И медленно, как на закате небо,
Темнеешь в угасающих лучах.
Байкал, поведай сказкой или былью,
Откуда здесь стоит Шаман-гора.
Три сотни слуг тебя водой поили,
Чтобы не знала жажды Ангара.
Все ценности-богатства из столетий,
Все, кроме памяти, в единое возьми.
Его особой красотою Бог отметил,
Он самый дорогой алмаз Земли.
Пока есть жизнь, надежда не остынет,
Планету нашу, знаю наперед,
Захочет солнце превратить в пустыню —
Байкал не даст, напоит и спасет.
Кто память не сберег – забытым вижу,
Кто сохранил – при жизни вечным стал.
Потомки, вас я заклинаю трижды,
Любите и храните мой Байкал.
И. Лившиц
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Байкал
Лесистых гор полуовалы,
Касанья голубых лекал,
И скалы срезанные валом,
И небо, павшее в Байкал.
И сам он величав и вечен
В гранитной раме вырезной.
И весь -до донышка — просвечен,
И весь до капельки родной.
И Ангары полет строптивый,
И ветра крик, и гул турбин,
И птицы — сосны над обрывом,
И длинный ветер Баргузин —
Все это, без чего не в силах
Быть далью даль и ширью ширь,
И ты не мыслима Россия,
И ты не мыслима, Сибирь.
Но эти царственные воды,
но горы в сизой полумгле –
Байкал – священный дар природы,
Да будет вечен на земле.
А. Твардовский
Красивые стихотворения про Байкал
Вечер на берегу Байкала
Необозримых вод могучий исполин,
Всегда в своих порывах бурный
Скажи, откуда ты, природы дикий сын?
Кто укрывается в тени твоих лесов,
На влажном дне твоем растущих,
Почто ты грозен так под грудой облаков
И в бурях над тобой ревущих?
Я принесу тебе на радостных крылах
Волшебницы –
Мечты с полей чужбины,
Пусть мне послышится знакомый глас в волнах
Твоей таинственной пучины!
Пусть оживляется под говор твой душа
Бесценной сладостью воспоминанья,
Как я на родине, под сводом шалаша,
Не знал сердечного страданья,
Так я, спокойствия лишенный, тосковал;
Уж дальний небосвод темнелся,
Все смерклось вкруг меня –
И ропотный Байкал
Между пустынных гор чернелся.
Ф. Бальдурф
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Берегите Байкал
Байкал – величие и сила!
Загадка! Широта души!
О, сколь легенд в себе хранил он
Для малышей и для больших!
В убранстве летнем изумруда,
И в бирюзовом по весне,
Байкал-красавец – света чудо!
Нет равных в этой красоте!
Как достояние народа,
Как символ вековой страны,
Волной прозрачной чистый воздух,
Все сотворения любви.
В гигантском зеркале есть небо,
Кристально чистый, светлый друг.
Наивный, как детеныш нерпы,
И слух ласкает каждый звук.
Шатром взрастают смело сопки,
Дружны так горные хребты.
Прозрачный лёд пробьет луч кроткий
И расплескаются огни.
И острова, заливы, скалы…
Природа память создает.
А мы не ценим, нам всё мало…
Природа гибнет каждый год…
Байкальский климат привередлив,
То баргузин, то верховик,
В ответ природа не помедлит,
Защита это как инстинкт.
Байкальский омуль, сиг, осётр,
И щука, хариус, налим,
Богатств сибирских очень много…
Надолго ль мы их сохраним?
Хранил богатства друг наш милый
Десятки миллионов лет!
Дай Боже нам ума и силы,
Чтоб сохранить его от бед.
О. Фокина
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Озера многие, великих рек струи
Текут в Байкал со всех сторон Земного круга,
С Востока, с Запада, от Севера и Юга –
Он поглощает всех.
Одна лишь Ангара,
Как Дафна юная, чиста, резва, быстра,
Бегущая по лесам от взоров Апполона,
Не внемлюща его любовна вопля, стона,
Одна лишь Ангара, протекши весь Байкал,
На север уклонясь, меж двух огромных скал
Стремительно из недр Байкала вытекает…
Летит стрелою вниз, с Иркутом соединиться.
Шаманский камень, сколь ни силится, ни тщится
Не дать ей ходу, в ней стоящ, как часть горы,
Не может удержать стремленья Ангары.
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Байкал подо мною. С вершины
Я взглядом пытаюсь обнять
Сверкающей шири былинной
Задумчиво-светлую гладь.
Я вижу отсюда, с обрыва,
Где Черский когда-то стоял,
Вон там, в неземном порыве,
Неспешный рождается вал.
Наверно, напор баргузина
Его пошевеливать стал,
И волны гурьбой лебединой
Несутся к подножию скал.
Бесчисленным, нету конца им.
Средь горной немой тишины
Мильоны годов не смолкает
Беспечная песня волны.
А песня не кажется длинной,
Век слушать — не надо другой.
К тебе я сегодня былинный
С повинной пришел головой.
К родителю сын за прощеньем
Явился сегодня, Байкал,
Ты помнишь мое угощенье?
Отраву я налил в бокал!
Мол, выдержит старый бывалый,
Мол, знаю, что делаю я…
Гордыня меня обуяла,
И спесь одолела меня!
Забыл вдруг о завтрашнем дне я,
О правнуках, мол, не тужи!
Священный, от гнева темнея,
Мальчишку — меня накажи…
Н. Дамдинов
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Байкал
Дорога обрывалась с кручи,
ползла меж сопок и болот,
как речка с тысячью излучин
вгрызалась в тысячи пород.
Был небосвод с овчинку узок,
когда, рыча, и так и сяк
шарахался в кюветы кузов
и мир кренился накосяк.
И перед этой небылицей —
сибирской просекой простой
тускнели натюрморты Рицы
с оранжерейной красотой.
Но позабылись все красоты,
когда, дробя за валом вал,
он выдвигался из-за сопок
и разом все отодвигал,
В кипящих пенистых накрапах,
окован каменной каймой,
он бил в подножье белых шапок
зеленой тяжкою волной.
Гордец всю жизнь мечтал разлиться
над властью камня и земли.
но сил хватало только злиться.
разлиться — люди помогли,
А он грохочет — снова тесно,
в любых оковах тесно жить…
Да, ты достоин новой песни,
ты помоги ее сложить.
Гордец, он изучил повадки
своих владык.
И с москвичом,
не знающим сибирской хватки,
не молвил слова ни о чем.
Ну, что ж, он прав, не отвечая,
не повстречаешь морей,
такого ликованья чаек,
такого блеска омулей!
С. Куняев
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Ковёр степей
Ковёр степей передо мной
Гостеприимно развернулся,
И небосвод голубизной
Широкооко распахнулся.
Орёл парит: неужто Сам
Хозяин этих мест приветил?!
Вдали луч солнца по лесам
Скользит, сверкает – ярок, светел.
Он греет стылый строй гольцов,
Удерживая мощь накала, –
Слепит вершины гордецов!
Пронзает смело глубь Байкала.
Чудит в купели ледяной,
Блистая в свежести прозрачной,
Смущает страстью неземной,
Цветёт – палитрой многозначной.
…Разбередил желанья волн –
Затрепетали нежной пеной…
В Любви, весь пылким чувством полн,
Накрыл их сенью вожделенной!..
И вдруг – всплеск, вспышка! – хлынул дождь
Из тысяч нитей золотистых,
Заколотилось сердце в дрожь
От игр – затейливо-лучистых!
Как будто Кто-то свыше там
Решил расшить стежками воздух
К величественным торжествам,
Где юбиляр – Ольхон – наш остров.
И – в переливах световых –
Огни, как стрелы, мчатся в воду,
Горят в полотнищах живых,
Заполонив вокруг Природу.
Да-да, без капельки воды (!)
Живыми брызгами слетают,
Так, словно, золота пуды
В пучину боги рассыпают!
Искрятся в блеске Красоты,
Льнут, льются в лёгкие потоки,
Весь Мир чаруя с высоты,
Лаская взгляд мой, душу, строки.
…Неужто это для меня
Невидимое приоткрылось?!
Пространство Света и Огня
Причастьем к тайнам проявилось!..
Да, это только для меня! –
Причуды Света и Огня.
…И я делюсь! – дарами дня.
Л. Гибадуллина
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Байкал
Я не знаю, где оно, начало
Нашего знакомства и родства.
С детских лет волна твоя качала
И меня, и деда, и отца.
Закаляло,
Исцеляло море:
Крепкий дед мой
От любой беды
В туеске, как заговор от хвори,
Мне байкальской привозил воды.
Мы растем, мы ездим за полсвета,
Изучили улицы столиц.
Только я твоей отмечен метой,
Ветром обожжен и темнолиц.
Если сил моих ослабнут токи,
Если в чем-то вдруг не повезет,
Я приду на берег твой высокий,
Будто добрый кто-то позовет.
Ты глазам предстанешь синий-синий,
Радости отцовской не тая.
И взлетит в твоих ладонях сильных
Лодка, словно колыбель моя.
А. Румянцев
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Вот скоро и Култук… Недвижна гладь Байкала.
Фатою марева одеты берега;
По скатам дальних гор раскинулась тайга,
Глядясь в немую глубь небесного провала…
На лодке ярких брызг светлеют жемчуга.
Но ветра нет с утра, — и парус лег устало,
Как лебедя крыло, куда, вонзясь, упала
Летучая стрела коварного врага…
Настойчиво смотрю, вникая зорким оком
В прохладный изумруд обманчивой воды, —
И странно мнится мне, что я на дне глубоком
Ищу недавних волн струистые следы.
А весел мерный плеск все близит миг привала
У влажной отмели зеленого Байкала.
Хамар-Дабан закрыт свинцовой пеленою.
Тела косматых туч сползают на Байкал,
Цепляясь за края обветренные скал,
Висящих сумрачно над жадной глубиною…
Внезапно тишину зловещую прорвал
Раскатистый удар за огненной стрелою
И, грозно разносясь над рябью водяною,
Дал сарме бешеной условленный сигнал…
Изрыта, вспучена равнина вод холодных.
Как стая хищников, свирепых и голодных,
Бежит стремительно валов кипучий ряд
И пеной обдает береговые кручи;
А кедры наверху под бурею шумят,
Впиваясь иглами в разорванные тучи.
П. Драверт
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
О, Космос Байкала,
Ты вечность, в котором всё тайна,
Источник легенд,
Откровений людских и надежд,
Ты – мудрость планет,
И всё-то в тебе не случайно,
Как, скажем, убранство
Твоих несравненных одежд.
В них всё необычно –
И гор живописных складки.
Гольцов белизна,
И узоры твоих берегов,
Жарков полыханье,
Которыми дышат распадки…
Само совершенство,
Ты детище добрых богов.
Твоя чистота, как молитва.
Молитва влюблённой природы.
Отрада её, бесконечная радость и боль,
К тебе прикоснёшься –
Забудешь любые невзгоды,
За то, что ты есть,
Мне, Байкал, поклониться позволь…
О. Быков
≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈≈
Быть или не быть…(исповедь Байкала)
Я спросил недавно у Байкала,
Глядя на его державный лик:
Что же ты вздыхаешь так устало,
Отчего волнуешься, старик?
Может быть, устал ты от народа,
Что спешит к тебе из разных стран?
Иль свои смирить не в силах воды,
Ветрами лихими обуян?
Может быть, ты слишком стар, владыка,
И тебе уж властвовать невмочь?
Или ты кидаешь волны дико,
Так свою оплакивая дочь?
А еще вопрос я задал морю,
Заведя о мутных водах речь:
-Твоему помочь возможно ль горю,
Святость и красу твою сберечь?
Вскинув гребни волн своих сердито,
Отвечал мне древний водоём:
-Боль, тревога, жгучий гнев сокрыты
В тягостном волнении моём…
Нет, не на гостей я зло имею –
Гость в моей беде не виноват,
И не ветры надо мною вея,
Мне систематически вредят.
Время не наносит мне урона,
Возраст мой — не повод для обид.
Ангара, пленённая бетоном,
От меня уже не убежит.
Тяжко мне — мои мутнеют воды,
Потому как уж не первый год –
Многие тебе служу я годы
Как резервуар для нечистот.
И тобою же священным назван –
Светлою водицей был я свят!
Ныне же «береговая язва»
Льёт в мою утробу смертный яд.
Испоганил люд меня до края,
Вырубил и выжег весь мой лес,
Чистоту глубин моих спасая
Высотой да пафосом словес.
Жизни нет мне от людского братства!
У людишек нынче цель одна:
Рыбу омуль — всё моё богатство –
Неводами вычерпать до дна.
Гневаться мне нынче есть причина:
Приютил тебя я и вскормил,
Ты ж, разумный, вод моих пучину
В сущую помойку превратил!
Мне людская лишь во вред опека.
Боже, есть ли ты на небеси?
Защити меня от человека!
От его безумия спаси!..
И нахмурив облик свой нетленный,
Зная, что не взять мне это в толк,
Он швырнул в меня волною пенной,
Сонно закачался и умолк.
А вдали гнал тучи ветер бодрый
И, как сотни тысяч лет назад,
Разгорался, предвещая ведро,
Красоты невиданной закат.
М. Ефимов
Поэзия и проза Байкала | ИРКИПЕДИЯ
Сегодня мне приятно отметить, что многие писатели и поэты своей творческой деятельностью способствуют формированию сострадательного и гуманного отношения к природе, способствуют развитию у людей интереса и любви к Байкалу и его природе. С другой стороны, литература иногда стремится подчеркнуть вечный конфликт между Природой и Человеком, показывая с помощью литературных средств, что он на стороне человека. Дж. Оруэлл, анализируя рассказы Джека Лондона, дает замечательное утверждение: «Дело не в том, что он оправдывал безжалостную Природу — он просто мистическим образом пришел к убеждению, что она действительно безжалостна. Природа — «кровавая, клыкастая и когтистая». Быть жестоким, наверное, плохо, но это цена, которую приходится платить, чтобы выжить… Человек борется против стихии, или против таких же, как он, людей, и в этой борьбе ему не на кого опереться, кроме себя».
Если мы посмотрим, сколько литературных сюжетов такого рода было использовано в описаниях приспособления человека к суровым сибирским условиям, его «героических» преобразований окружающей среды в эпоху индустриализации, его охоты и других переживаний сталкиваясь с природой, становится очевидным, что вклад литературы в экологические проблемы неоднозначен. В любом случае, сегодня наиболее ценными и значимыми являются композиции, отражающие созидательную преобразующую силу природы, воздействующую на человека, хотя это случается не так уж часто.
Если вспомнить Чехова, то он словами доктора Астрова говорит правду, что, собственно, и означает истинное открытие: царство растений не только украшает землю, но и учит человека понимать прекрасное и творить. он бодрый. Многие рассказы автора посвящены животрепещущей теме человеческого счастья, важным элементом которого является природа. Об этом рассказывает нам автор с помощью Астрова: «…Когда я иду мимо крестьянских лесов, спасенных мною от вырубки, или когда слышу шум моего нового леса, посаженного мною, я понимаю, что климат немного, но в моей власти, и если человек будет счастлив через тысячу лет, то это будет также благодаря мне».
Совсем по-другому смотрит на проблему того же леса Чехов, оказавшись в «бескрайней» сибирской тайге конца XIX века. Приведем некоторые его воспоминания о поездке на остров Сахалин. «Здесь, среди сосен, можно увидеть беглого каторжника, идущего с мешком и котлом на спине. Какими мелкими и ничтожными кажутся его злодеяния и его нищета по сравнению с бескрайней тайгой! и в этой смерти не будет ничего особенного и страшного, как и в смерти комара.Если только нет плотного населения, тайга сильна и непобедима, а фраза «Человек царь природы» звучит только здесь робкие и лживые.Если бы, скажем, все люди, живущие сейчас вдоль сибирского пути, решили рубками и огнем уничтожить тайгу, то повторилась бы история с синицей, которая хотела поджечь море. «съедает» лес в пределах пяти верст, но в общей массе выгоревший участок едва заметен, и через несколько десятилетий на этом месте виднеется новый лес, гуще и темнее прежнего.Ученый случайно поджег лес, через мгновение вся видимая зеленая масса была схвачена Огонь.
Потрясенный необычайным зрелищем, ученый назвал себя «причиной ужасной катастрофы». Скорее всего, сейчас на этом месте растет непроходимый лес, и труды ученого оставили в природе больше следа, чем страшная катастрофа, которая так напугала его. Подойти к тайге с нашими обычными размерами невозможно.
Скорее всего, типичная для русского человека мысль «у нас много, всем хватит» позволяет многим относиться к матушке-природе на территории России небрежно, хищнически и даже преступно. Хабаровский журналист, путешествовавший по Байкалу и столкнувшийся с некоторыми экологическими проблемами края, сказал: «Что касается нашей многострадальной дальневосточной тайги, то она беспощадно карает тех, кто грубо врывается в ее владения, даже если при На первый взгляд, никаких злых намерений не было. Например, лесорубы знаменитого Дальлеспрома в свое время срубили миллион квадратных метров кедра, которым питалась вся живность в тайге. Рубили его бесцельно, просто на… дрова. В верховьях реки Дурмин до сих пор можно увидеть растянувшиеся на многие километры гниющие кучи таких «дров».
У всех, кто занимался этим бардаком в недалеком советском периоде, жизнь в конце концов пошла кувырком. Многие погибли. в агонии от рака, хотя могло показаться, что они дышат свежим воздухом в лесу.0005
Современным стяжателям, посылающим в тайгу «дикие» отряды лесорубов с единственной целью – обогатиться, следует знать, что всем им уготована кара, неотвратимая кара Природы, которая есть сама по себе Бог. Эти люди не знают, что они делают и что они разрушают в своем желании получить свои деньги. Будучи жестоко наказаны, некоторые из них только на смертном одре поймут, что их жизнь была далека от человеческой. Большинство из них, однако, никогда ничего не поймут — они были ничем на этой земле, они и уйдут из нее ничем…»9.0005
Первый роман о Прибайкалье принадлежит перу первого сибирского прозаика И. Т. Калашникова. В романе «Дочь купца Жолобова», название которого сопровождается припиской «роман, составленный из иркутских легенд», автор создает яркую картину, иллюстрирующую жизнь на сибирской земле в начале XIX века.
Он описывает само священное море, окружающие его горные массивы и своеобразные забайкальские степи… И. Калашников делает интересные зарисовки повседневной жизни русских старожилов и коренного сибирского населения: бурят, монголов, тунгусов, якутов, коряков, юкагиров и чукчи. Большое количество мест и людей, описанных в романе, интересный сюжет с участием самобытных сибирских персонажей сделали книгу, изданную в 1832 году, очень интересной. А. С. Пушкин в письме к писателю приводит мнение баснописца И. Крылова: «Это единственный русский роман, который я прочел с большим удовольствием». Описания этого романа заставили российскую «интеллигентную аудиторию» многое узнать о сибирской жизни.
Одним из самых известных музыкальных произведений о Байкале как в России, так и во всем мире, несомненно, является песня, начинающаяся словами «Славное море – священный Байкал». Стихотворение, состоящее из 11 строф, шесть из которых станут песней, была написана Д. Давыдовым и опубликована в 1858 г.
в одном из номеров малоизвестной городской газеты «Золотое руно» под названием «Мысли беглеца на Байкале». Песня, вероятно, появилась во время путешествия Давыдова в Баргузин вместе с бурятским просветителем Сахаром Хамнаевым. Н. Дамдинов в своем научно-популярном романе «Баргузин – Тукум» так описывает эту поездку: «По дороге в Баргузин, когда они ехали вдоль берега Байкала, Хамнаев делал остановки в очень живописных местах. любовался просторами Байкала и изредка что-то записывал в свою тетрадку. Он спросил однажды: «Значит, ветер, дующий из устья вашей реки, называется здесь «баргузин» (113, 16)?
Несколько слов следует сказать о Д. Давыдове (1811 — 1888), сибирском поэте, краеведе и просветителе XIX века. Родом он из Сибири, родился в городе Канске Томской губернии. Окончив в 1830 г. Иркутскую гимназию и получив квалификацию учителя, он был назначен на работу в Троицкосавск (Кяхту). Его педагогическая деятельность длилась почти тридцать лет. Давыдов лично знал многих известных людей Сибири.
Так, дружба с профессором Казанского и Варшавского университетов О. М. Ковалевским послужила стимулом для Дмитрия Павловича сильно увлечься бурятской и монгольской этнографией и фольклором. Он постоянно собирал сказки, легенды и предания, пословицы и поговорки коренного населения, и ему было свойственно глубоко понимать психологию местных жителей, их быт, уважать их традиции, обычаи и обряды.
«Зная бурятские традиции,
Строго их соблюдал» —
писал он в одном из своих стихотворений. бурятское училище в Баргузине и многие другие русские и бурятские школы на территории нынешней Бурятии и Иркутской области.Под его руководством количество церковно-приходских школ в сельской местности удвоилось, что по тем временам было очень значительным событием для региона Сибири.
Дмитрий Давыдов также проявил себя как человек, интересующийся историей Сибири и сохраняющий ее культурное наследие. Он был одним из первых, кто обнаружил в Иволгинске «оленьий камень» — плиту с вырезанными на ней изображениями оленей, следующих одно за другим.
Эти камни клались древними людьми в местах религиозных церемоний, жертвоприношений или погребений и имели ритуальное и символическое значение. Несмотря на то, что камень имел значительные размеры (длина — 3,5 м) и вес, Давыдов постарался, чтобы его доставили по грунтовым дорогам и льду Байкала в Иркутск. Сейчас камень находится у входа в Иркутский краеведческий музей.
Авторство песни о Байкале славном давно забыто, но сама песня, как и ее герой, сильный и мужественный беглый каторжник, вырвалась на свободу и закружилась по городам и селам России. В песне ярко проявился национальный характер и душа, сокровенные надежды людей на лучшую жизнь, протест против социальной несправедливости и страданий, их любовь к родному краю.
Если рассматривать литературные произведения об озере в хронологическом порядке, то следует отметить, что в начале XIX в. произошел «всплеск» его описаний, во многом связанный со ссылкой и каторгой декабристов . Эти вынужденные «очевидцы» создали в своих мемуарах, воспоминаниях и письмах яркую картину Байкала.
Вот один из них: «Я плыл по водам Байкала, преодолевая огромные просторы, наблюдая природу во всем ее величии… В далекой синеве я видел седовласых великанов, опоясанных густым туманом, гладких, как зеркало. , водная гладь, когда Байкал спокоен, и пугающие черные волны во время шторма, волны, которые, кажется, собираются опрокинуть в бездну с оглушительным ревом борющиеся со своей яростью замшелые скалы, — таков Байкал в летний день.0005
Здесь очень тихо – и сердце наполняется каким-то особым восторгом при виде озера. Все заставляет задуматься и будит в вас какие-то особые, непередаваемые чувства: необычайная удаленность от центра нашего отечества, очень мало постоянных жителей, дикая природа, разбросанные повсюду рыбацкие хижины, виднеющиеся вдали белые паруса кораблей — и мысль что где-то за водами, за хребтами высоких гор начинается земля, которая отличается от всего, что мы видели раньше, отличается укладом жизни и образом мышления людей.
Но зима, новое ночное чудовище, вскоре накладывает свои оковы.
Борьба с ней долгая, но ее победа неизбежна. Она рассеет тьму, сгустит волны и сделает их гладкими — Байкал снова предстанет перед нами тихим и послушным, доступным каждому, но с новыми, величественными качествами. В ясный день гладкая, как хрусталь, гладь этого водоема будет ярко отражать лучи солнца, ветер, как хранитель чистоты, сметет с нее все, унесет снег на берег и, сделав крепким кружится в ущельях, поднимаются на вершины гор, чтобы украсить свои темные одежды бриллиантами и изумрудами.
Это описание принадлежит декабристу Г. С. Батенкову, соавтору М. М. Сперанского, написавшему Устав коренных народов Сибири. Подобные и противоположные «комплименты» озеру давали декабристы Н. В. Басаргин, В. Раевский, М. Кюхельбеккер и другие. Байкал вдохновлял таких писателей, как Н.И. Полевого (рассказ «Лось» — 1830), И. Калашникова, упомянутого выше, и еще нескольких авторов, посвятивших ему свои строки.
Среди них, конечно, были рассказы и стихи, не характеризующие Байкал в столь «рафинированной» манере.
Причин тому много, но две из них, на мой взгляд, самые существенные. Во-первых, те, кого сослали сюда в качестве ссыльных, оказались в очень тяжелом положении, и им фактически не до Музы. Во-вторых, Байкал, без всякого сомнения, в любое время года шокировал людей своей суровой, дикой и коварной природой, особенно из-за погодных условий. В 1888 г. в журнале «Восточное обозрение» было напечатано стихотворение М. Р-ова «На Байкале», в котором ярко отразились такие впечатления:
Я был на скале. Передо мной
Великолепное дремлющее озеро.
Чайки над морем летали и кричали
И лениво покачивался поплавок с рыбаками
Страшным гребнем, могучим,
Он над равниной гремел;
С тихим плеском волн,
Разливалось священное море –
В небесно-голубых сонных водах.
Предстояла стирка. Ветер страшно буйствовал
И закрыл свинцовыми тучами дневную звезду:
Озеро Байкал и его воды Пробудились.
Бешеная волна, когда он гудел и ревел
С брызгами пены бежал к берегу фронту
Накрыл водой, мутный.
Пришла гроза, забарабанил дождь.
Сверкнула молния.
Море тонуло в сумерках,
Я увидел тогда поплавок, перевёрнутый –
Он был на камне среди бушующего моря,
2 90slivers вокруг него.
Я не мог забыть этот момент.
Морская гладь,
С тех пор я не могу доверять вам,
Почувствуйте силу природы в своей нише!
Красота Байкала и его берегов пробуждает в чувствительном человеке чувство суровости вместе с мыслями о чем-то первозданном, вневременном, вечном. Вот впечатление А.М. Станиловский, совершивший в июне 1905 года плавание по Байкалу: «В ясную погоду вокруг моря видны огромные горы со снежными вершинами. На вершинах поднимаются тучи, как дым от горящего ладана.
покрыты полосами снега, как будто одеты в красивую узорчатую одежду. Путешественник не может не смотреть вверх на эти отчетливые вершины. На эти недостижимые высоты можно подняться только мыслью, там все ясно, чисто и спокойно. Они так далекие от нашей мелкой суетливой жизни, широкие и огромные, они отделены от нашего мира, и стоят они в божественной тишине, как бы олицетворяя вечность, и невольно заставляют человека обернуться, чтобы посмотреть на них, освежая душу, как созерцающие чистые идеалы освежают разум и волю человека».
Однако человек, написавший эти строки, более века назад указывал, что русские люди того времени не посвящали Байкалу ни одного своего стихотворения, ибо преобладание экономических интересов в психологии мигрантов не позволяло им развиваться свои творческие наклонности. По его мнению, восхваление Байкала станет основой творчества наших потомков. «Поэзия о природе, конечно, появится, но произойдет это гораздо позже, когда люди привыкнут к «новой» природе.
Когда ослабнет исключительно хозяйственное отношение к природе, потомки переселенцев, родившихся здесь, конечно , вернутся к тем нежным сыновним отношениям с матушкой-природой и станут смотреть на природу и на Байкал как на своего «хозяина» – и это отношение станет основой поэтического мироощущения и самой поэзии».
Со Станиловским можно не согласиться, поскольку он слишком категоричен, когда говорит об отсутствии художественного отражения Байкала в творчестве его предшественников и современников. Если мы обратимся к легендам и рассказам о Байкале, составленным известным фольклористом Л.Эльясовым, мы увидим, как много значил Байкал для людей, живущих на его берегах. Однако Станиловский правильно предсказал, что в будущем священное море будет воспето в лирических стихах, песнях и рассказах. Один из первых сборников литературных произведений об озере «Славное море» вышел в Иркутске в 1957. В него вошли рассказы, отрывки из романов и повестей, очерки и стихи об Иркутске и Байкале, написанные сибирскими писателями и поэтами, начиная с XIX века.
Прозу о Байкале написали Г. Кунгуров, В. Марина, Н. Волков и некоторые другие. Стихи предоставили А. Ольхон, Ю. Левитанский, Е. Полянский, И. Молчанов-Сибирский, И. Луговой, Л. Татьяничева, П. Реутский и другие. Интересно, что своими мыслями о сибирской земле делились и иностранцы П. Неруда, А. Пьеррар, Д. Кершек, Ст. Станчев… А художник Б. И. Лебединский сделал к книге очень памятные иллюстрации.
В середине 20 века люди познакомились с романами о Байкале, написанными моим М.И. Жигжитов – народный учитель и прославленный охотник баргузинской тайги. Подлинная история о человеке, который, наткнувшись на медведя, сунул руку в пасть медведя и ударил животное ножом, — это о Жигжитове. Например, в своих произведениях он описал, как баргузинские охотники во главе с Зеноном Сватошем боролись за сохранение соболя, чтобы он не вымер. В рассказе «Преступление в тайге» писатель олицетворяет его героев, лося Хоука и лосиху Экки, наделяет их тонкими чувствами, чтобы ясно и убедительно показать читателю, что браконьер — это не просто хищник, который убивает животных не вовремя, тайно и запрещенными методами, но он же и враг всего, что человек ценит в своем окружении.
А. Балбуров писал о рассказах и романах М. Жигжитова: «Они наполнены персонажами, которые стоят живой на наших глазах не только потому, что у него богатое воображение, но главным образом потому, что он вкладывает в каждую фразу живую душу, душу, трепещущую и поющую от восторга от красоты природы; душа плачет и стонет, когда эта красота уродуется и уничтожается».0005
Сегодня образы Байкала любого вида – сурового или нежного – вызывают у многих наших современников поэтические чувства. Наиболее выделенным среди них должен быть В. Распутин. Творчество этого талантливейшего писателя созерцает жемчужины мысли о природе, а образ священного моря ярко представлен в очерке «Байкал». «Кажется, что Байкал своим величием и размерами должен подавлять человека — в нем все большое, широкое, свободное и загадочное — напротив, он возвышает нас. Испытываешь на Байкале редкое чувство приподнятости и одухотворенности – словно на тебя наложена тайная печать вечности и совершенства, будто тебя коснулось близкое дыхание всемогущего присутствия, и тебе открылась волшебная тайна всех вещи».
Многие поэты и писатели у нас и за рубежом посвятили свои строки природе Байкала, его красоте и его людям (названия некоторых книг см. в библиографии): А. Байбо — родина, К. Балков, А. Балбуров, Л. Бородин, С. Воробьев, Н. Дамдинов, В. Жемчужников, К. Карнышев, Н. Ладейщиков, Б. Лапин, М. Маликов, Н. Митыпов, В. Нефедиев, О. Серова, Ф. Таурина, Н. Худугуев, А. Юрков и другие мастера. Большой труд С. Гольбфарба «Мир Байкала» вышел в свет в 2010 году. Он имел огромное количество иллюстраций и его без всякого преувеличения можно назвать энциклопедией Священного моря.
Перед нами предстает очень проблематичный и артистичный байкальский монолог «Берег печали». Ее написал Александр Румянцев, родившийся и выросший в прибайкальском селе Шерашево. С раннего детства, проникнутого любовью к Байкалу, А. Румянцев посвятил озеру немало строк в прозе и стихах. Среди них стихотворение «Колодец планеты».
Одним из малоизвестных, но самобытных авторов, пишущих об озере, жизни и подвигах его моряков и рыбаков, является В.
Стариков, выпустивший в Свердловске сборник рассказов «На Байкале» в 1963. В рассказах «Шумят волны», «Радист с «Альбатроса», «Сарма» и других писатель создал образы неповторимых, волевых людей, всем сердцем и душой влюбленных в Байкал и боролся с байкальской стихией.
Очерк И. Широбокова «Байкал мой, Байкал наш» следует назвать одним из ярких, оригинальных и полемических произведений о Священном море второй половины 20 века. Его оригинальное восприятие байкальской природы и души Байкала, его прекрасное знание «привычек» и «чудачеств» Байкала, его вера в то, что озеро-море и люди, живущие на его берегах, «одной крови», а также другие детали сделали его очерк замечательным. Не случайно автору была присуждена первая премия ТАСИС в 1999.
Следует отметить, что и люди других профессий были хороши в поэтическом описании байкальских красот. Эта традиция восходит к исследованию суровых и неоднозначных чар Сибири в древности. Вот, например, мнение В. А. Обручева, стоящего на одной из скал острова Ольхон.
«Перед взволнованным взором туриста простирается несравненное озеро Байкал. Глаза твои видят, созерцают, они в блаженстве, и ты не можешь отвести их от этой волшебной красоты. В туманной дали берег моей родной земли с его коварные овраги, таинственная тайга, быстрые горные ручьи, опасные пропасти и смертоносные пропасти… Воспоминания об этих страшных скитаниях по глуши до сих пор в моей памяти! Прозрачное голубое сибирское небо над головой, искусно зазубренные приозерные скалы отдаленного от мира у меня под ногами одинокий остров, а вокруг неописуемо великолепная, красивая водная гладь Байкала» (223, с. 9).8). Подобные мысли свойственны и нашим современникам – ученым, экологам, политическим деятелям, особенно тем, кто здесь родился. «Мы жили на берегу Байкала, поклоняясь Ему, жили, наслаждаясь природой, ее дарами и ее красотой, ее живительной силой и целебным воздухом. Мы обращались к Байкалу на «Вы»1, но в минуты особой открытости сердцем и душой, благодарностью и уважением, мы обращались к Нему «Тай»2, как к родному отцу! Он отвечал нам нежностью и строгостью, воспитывая мужество и благородство, добросердечие и великодушие.
Да, Он суров и на в то же время нежный, Он велик и неприступен, Яростен своими могучими ветрами, которые разметает внезапно и странно, дико и безрассудно, Он величаво спокоен, прозрачен и чист, как детские слезы, лазурное небо над ним тоже ясно и прозрачно. Трудно, невозможно было сосчитать богатства его гор и долин, понять и «разгадать» его многогранную красоту и тайну его изумрудных вод и заключенной в них таинственной жизни. можно сравнить с в правдоподобные фантасмагорические байкальские рассветы и закаты, таежная глушь, полная разнообразной живности: бегающей и летающей, говорящей и поющей, благоухающей и зовущей, удивляющей нас своей библейской красотой и величием, многогранностью и таинственностью.
Эти строки принадлежат бурятскому биологу и экологу М. Шаргаеву. Они написаны от всего сердца, они поэтичны и вызывают бурный эмоциональный отклик. Подобные отступления обязательно встречаются в работах Брянского В.П., Верещагина Г.Ю., Галазия Г.И., Голенковой А.И., Гурулева С.
А., Гусева О., Доржиева Ц. З., Демин Е., Имитхенов А.Б., Ламакин В.В., Москаленко В.В., Мантатов В.В., Намзалов Б.Г., Россолимо Л.П., Тахтеева В.С., Тиваненко А.В., Устинов С.К. и другие.
В заключение главы о литературных описаниях озера и его «окрестностей» приведем в качестве «поэтического кредо» всех влюбленных в Байкал стихотворение О.В. Быков, иркутский журналист и писатель, «О Байкальский космос!»
Источник басен,
твоих несравненных одежд.
Все они необычны –
живописные складки гор.
Его восторг,
О Байкальский Космос
Ты вечность, в которой все тайна,
откровения людей и надежд.
Ты мудрость планеты.
В вас все не случайно,
, как, скажем, украшение
*Гольц белые,
и узоры блнтеров-
и шаблоны-
и шаблоны-
и шаблоны-блнтеги.
дыхание оврагов…
Ты совершенство,
дитя добросердечных богов.
Твоя чистота подобна молитве.
Молитва природы, влюбчивая.
безграничная радость и ее боль.
Когда я прикасаюсь к тебе
Я забываю все свои печали,
Потому что ты есть,
Позволь мне, Байкал, склонить к тебе голову…
1 Говорится на русском языке старшим и уважаемым людям, а также указывает на более чем одно лицо (второе лицо, множественное число)
писатели и поэты помогают формировать сострадательное и гуманное отношение к
природе своей творческой деятельностью они способствуют развитию
интерес и любовь людей к Байкалу и его природе. С другой
стороны, литература иногда имеет тенденцию подчеркивать вечный конфликт
между Природой и Человеком, показывая с помощью литературных средств, что
находится на стороне мужчины.
Дж. Оруэлл, анализируя рассказы Джека
Лондон, дает замечательное заявление: «Дело не в том, что он оправдывал
безжалостной Природы — он только что мистическим образом поверил, что она действительно
безжалостный. природа «кровавая, клыкастая и когтистая». Вероятно, чтобы быть
насилие это плохо, но это цена, которую приходится платить, чтобы выжить
…Человек борется со стихией, или с людьми просто
как он, и в этой борьбе ему не на кого положиться, кроме самого себя» 9.0004
Если мы посмотрим, сколько литературных сюжетов такого рода было использовано
в описаниях приспособления людей к суровым сибирским
условиях, его «героических» преобразований окружающей среды в
время индустриализации, его охоты и других переживаний
сталкиваясь с природой, становится очевидным, что вклад
литература по экологическим проблемам неоднозначна. В любом случае, сегодня
наиболее ценными и значимыми являются композиции, отражающие
творческая преобразующая сила природы, воздействующая на человека, хотя
это случается не очень часто.
Если вспомнить Чехова, то через слова доктора Астрова он рассказывает
истина, что, собственно, и означает истинное открытие: царство растений не
только украшает землю, но и учит человека понимать
красивым и сделать его резвым. Многие рассказы автора
посвящены животрепещущей теме человеческого счастья, а природа –
важный его элемент. Об этом нам рассказывает автор с помощью
Астров: «…Когда я иду мимо крестьянских лесов, которые спас
от рубки, или когда я слышу звук моего нового леса, посаженного
сам понимаю, что климат немного, но в моей власти, и если
человек будет счастлив через тысячу лет, то это будет и благодаря мне».
Совершенно иначе Чехов смотрит на проблему того же леса,
когда он оказывается в «бескрайней» сибирской тайге в конце
XIX век. Приведем некоторые его воспоминания о поездке в
остров Сахалин. «Здесь среди сосен можно увидеть беглого каторжника
ходит с мешком и горшком на спине. Какой маленький и
ничтожны его злые дела и его страдания по сравнению с
бескрайняя тайга! Он может потеряться навсегда здесь, и будет
ничего особенного и страшного в этой смерти, как и в смерти
комар Если нет плотного населения, тайга сильна и
непобедим, а фраза «Человек — царь природы» нигде, кроме как
здесь звучит робко и фальшиво.
Если, скажем, все люди, которые сейчас живут рядом
Сибирский маршрут решил уничтожить тайгу вырубкой и огнем,
история о синице, которая хотела поджечь море, была бы
повторил. Бывает, что огонь «съедает» лес за пять
верст, но по всей массе выгоревший участок едва заметен, и
спустя несколько десятков лет на этом месте можно увидеть новый лес, более густой и
темнее, чем когда-либо. Ученый случайно поджег лес,
через мгновение вся видимая зеленая масса была охвачена огнем. В шоке от
необыкновенный вид, ученый назвал себя «причиной
ужасное бедствие». Скорее всего, сейчас растет непроходимый лес
на этом сайте, а труды ученого оставили в природе более
след, чем ужасная катастрофа, которая так напугала его. Приближаться
тайга с нашими обычными мерками невозможна.
Скорее всего, типичная для русского человека мысль «у нас много,
у всех может быть достаточно» позволяет многим людям лечить
Мать-природа на территории России в беспечном, хищническом и
даже преступным путем. Хабаровский журналист, путешествовавший по
Байкал и столкнулся с некоторыми экологическими проблемами
области, сказал: «Что касается нашей многострадальной дальневосточной тайги, то она
безжалостно карает тех, кто грубо врывается в ее владения, даже если,
на первый взгляд, никаких злых намерений не было.
Например,
лесорубы знаменитого в свое время Дальлеспрома срубили миллион квадратных
метров кедра, которым питалась вся живность в тайге. Они были
рубить его бесцельно, просто на… дрова. В верховьях р.
В реке Дурмин до сих пор можно увидеть гниющие штабеля таких «дрова»
растягивается на многие километры. Все, кто занимался этим бардаком
в недалеком советском периоде его жизнь пошла кувырком в
конец. Многие умирали в муках от рака, хотя могло показаться, что
они дышали свежим воздухом в лесу.
Современные дельцы, отправляющие в тайгу «дикие» группы лесорубов
с единственной целью – обогатиться, должны знать, что все
им суждено понести наказание, неизбежное
возмездие Природы, которая сама по себе есть Бог. Эти люди не в курсе
того, что они делают и что они разрушают в своем желании получить
их деньги. Будучи жестоко наказаны, некоторые из них только на
на смертном одре поймут, что их жизнь была далека от человеческой.
большинство из них, однако, никогда ничего не поймут — они были
ничто на этой земле, они оставят ее ни с чем.
..».
Первый роман о Байкальском крае принадлежит перу
первый сибирский писатель И. Т. Калашников. В романе «Дочь
купец Жолобов», к титулу которого прилагается
постскриптум «роман, составленный из иркутских легенд», автор создает
яркая картина, иллюстрирующая жизнь на сибирской земле в начале
девятнадцатый век. Он описывает само священное море, гору
хребты вокруг него и своеобразные забайкальские степи… И. Калашников
делает интересные зарисовки повседневной жизни русских старожилов
и коренное сибирское население: буряты, монголы, тунгусы, якуты,
коряки, юкагиры и чукчи. Большое количество мест и людей
описанный в романе интересный сюжет с участием оригинальных сибирских
персонажи сделали книгу, изданную в 1832 году, очень интересной. КАК.
Пушкин в своем письме к писателю дает мнение баснописца
И. Крылов: «Это единственный русский роман, который я читал с большим
удовольствие». Описания этого романа заставили русского «интеллигентного
зрители» узнают много нового о сибирской жизни.
Одна из самых известных музыкальных композиций о Байкале как в
России и во всем мире, несомненно, песня, начинающаяся с
слова «Славное море – священный Байкал». Стихотворение, состоящее из 11 строф, шести
из которых войдет песня, написанная Д. Давыдовым и изданная
в 1858 году в одном из номеров малоизвестной городской газеты «Золотой
Руна». В то время она называлась «Мысли беглеца на Байкале».
Песня, вероятно, появилась во время поездки Давыдова в Баргузин.
вместе с бурятским педагогом Сахаром Хамнаевым. Н. Дамдинов в своем
научно-популярный роман «Баргузин – Тукум» так описывает эту поездку: «На
пути в Баргузин, когда они ехали по берегу озера
Байкал, Хамнаев делал остановки в очень живописных местах. Дмитрий Павлович
с восхищением смотрел на просторы Байкала и
время от времени что-то записывал в свой блокнот. Однажды он спросил: «Итак,
ветер, дующий из устья твоей реки, называется здесь «баргузин»
(113, 16)?
Несколько слов следует сказать о Д. Давыдове (1811 — 1888), который был
Сибирский поэт, историк-краевед, просветитель
XIX век.
Родом он из Сибири, родился в городе Канск, Томск.
провинция. Закончив Иркутскую гимназию и получив квалификацию
учителя в 1830 году, он был назначен на работу в Троицкосавск
(Кяхта). Его педагогическая деятельность длилась почти тридцать лет. Давыдов знал
многие известные люди Сибири лично. Так, его дружба с
профессор Казанского и Варшавского университетов О. М. Ковалевский стал
стимул для Дмитрия Павловича сильно увлечься бурятским и
Монгольская этнография и фольклор. Он постоянно собирал
сказки, легенды и рассказы, пословицы и поговорки коренных народов
населения, и ему было свойственно проявлять глубокое понимание
психологии местных жителей, их образа жизни, уважать их
традиции, обычаи и обряды.
«Зная бурятские традиции,
Строго их соблюдал» —
писал он в одном из своих стихотворений.
слова: будучи надзирателем учебных заведений, он много сделал для
открыть бурятский техникум в Баргузине и многих других русских и бурятских
школы на территории нынешней Бурятии и Иркутской области.
Под его руководством количество церковно-приходских школ в сельской местности
удвоился, что на тот момент было очень значимым событием для региона
Сибири.
Дмитрий Давыдов также проявил себя как человек, который интересуется
историю Сибири и сохраняет ее культурное наследие. Он был
один из первых людей, открывших в Иволгинске «оленьий камень» — плиту
с вырезанными на ней изображениями оленей, следующих одно за другим. Эти камни
ставились древними людьми в местах проведения религиозных церемоний,
жертвоприношения или погребения и имели ритуальное и символическое значение.
Несмотря на то, что камень имел значительные размеры (длина —
3,5 м) и вес, Давыдов изо всех сил старался, чтобы он привез с собой грязь
дороги и льды Байкала до Иркутска. Сейчас камень находится по адресу
вход в Иркутский краеведческий музей.
Авторство песни о Славном Байкале давно известно
забыта, но сама песня, как и ее герой, сильна и мужественна
беглый каторжник, вырвался на свободу и начал скитаться по городам России
и деревни.
Песня ярко показала национальный характер и
души, сокровенные надежды людей на лучшую жизнь, протест против
социальной несправедливости и страданий, их любви к родному краю.
Если рассматривать литературные произведения об озере в хронологическом порядке, то
следует отметить, что произошел «всплеск» его описаний на
начале XIX века, что во многом было обусловлено
ссылка и каторга декабристов. Эти принудительные
«очевидцы» создали в своих мемуарах яркую картину Байкала,
воспоминания и письма. Вот один из них: «Я переплывал
водах Байкала, преодолевая огромные просторы, наблюдая природу во всех
его величие… В далекой синеве я видел седовласых великанов
опоясанная густым туманом, гладкая, как зеркало, водная гладь, когда Байкал
тихо, и пугают черные волны во время бури, волны, что
кажется, собираются свергнуть замшелые скалы, борясь со своей яростью, в
бездна с оглушительным грохотом — вот какой Байкал летом
день.
Очень тихо – и сердце наполняется каким-то особым восторгом
при виде озера.
Все заставляет задуматься и будит
какое-то особенное, невыразимое чувство в тебе: быть необычайно далеким
от центра нашего отечества, очень мало постоянных жителей, дикие
природа, повсюду разбросаны рыбацкие хижины, видны белые паруса кораблей
вдали — и мысль, что где-то за водами,
за высокими горными хребтами начинается земля, отличающаяся от
все, что мы видели раньше, отличается образом жизни и
способ мышления людей.
Но зима, новое ночное чудовище, вскоре накладывает свои оковы.
Борьба с ней долгая, но ее победа неизбежна. Она
рассеет тьму, сгустит волны и сделает их гладкими —
Байкал снова предстанет перед нами тихим и послушным, доступным для всех.
всех, но с новыми, величественными качествами. В ясный день поверхность
этого гладкого, как хрусталь, водоема будут ярко отражать лучи
солнце, ветер, как хранитель чистоты, сметет
все с него, унесите снег на берег и, сделав крепким
кружится в оврагах, поднимите его на вершины гор, чтобы
украсить свою темную одежду бриллиантами и изумрудами.
Описание принадлежит декабристу Г.С.Батенкову и соавтору
М. М. Сперанского, написавшего Устав коренных народов Сибири.
Подобные и противоположные «комплименты» озеру делали декабристы
Н. В. Басаргин, В. Раевский, М. Кюхельбеккер и другие. Байкал
вдохновил таких писателей, как Н.И. Полевой (рассказ «Лось» — 1830), И.
Калашникову, упомянутому выше, и ряду других авторов на растерзание
свои линии к нему.
Среди них, естественно, были рассказы и стихи, которые не
охарактеризовать Байкал в такой «рафинированной» манере. Есть много причин
для него все же два из них, на мой взгляд, являются наиболее значительными. Первый
из всех, те, кого сослали сюда в качестве ссыльных, оказались в очень
сложной ситуации, и у них фактически не было времени для
Муза. Во-вторых, Байкал, вне всякого сомнения, в любое время года шокировал людей.
своим суровым, диким и коварным характером, особенно из-за погоды
условия. В 1888 году в журнале «Восточное обозрение» была напечатана поэма
М. Р-ова «На Байкале», в котором ярко отразились такие впечатления:
Я был на скале.
Передо мной
Великолепное дремлющее озеро.
Чайки над морем летали и кричали
И лениво покачивался поплавок с рыбаками
Страшным гребнем, могучим,
Он гремел над равниной;
С тихим плеском волн,
Разливалось священное море –
В небесно-голубых сонных водах.
Предстояла стирка. Ветер страшно буйствовал
И закрыл свинцовыми тучами дневную звезду:
Озеро Байкал и его воды Пробудились.
Бешеная волна, когда он гудел и ревел
С брызгами пены бежал к берегу фронту
Накрывая его водой, мутный.
Пришла гроза, забарабанил дождь.
Сверкнула молния.
Море тонуло в сумерках,
Я увидел тогда поплавок, перевёрнутый –
Он был на камне среди бушующего моря,
Вокруг него 90slivers.
Я не мог забыть этот момент.
Морская гладь,
С тех пор я не могу доверять вам,
Почувствуйте природную силу в своей нише!
Красота Байкала и его берегов пробуждает чувствительного человека
чувство строгости вместе с мыслями о чем-то
первобытный, вневременной, вечный. Вот впечатление А.М. Станиловский
совершивших в июне 1905 г. плавание по озеру Байкал: «В ясную погоду
вокруг моря можно увидеть огромные горы со снежными вершинами. На вершинах,
облака поднимаются, как дым от горящего ладана. Сверху донизу
они покрыты полосами снега, словно одеты в
красивая узорчатая одежда.
Путешественник не может не смотреть на эти
отчетливые пики. Подняться на эти недосягаемые высоты можно только своим
мысль; там все ясно, чисто и спокойно. Они так далеки от
наша мелкая суетливая жизнь. Широкие и огромные, они отделены от нашего
мира, и они стоят в божественной тишине, как бы олицетворяя
вечность, и невольно заставляют человека обернуться, чтобы посмотреть на них,
освежает его душу, как созерцание чистых идеалов освежает ум человека
и будет».
Однако человек, написавший эти строки, указал на более чем
века назад, что русские люди того времени не посвящали Байкалу
любое из их стихотворений, потому что преобладание экономических интересов в
психология мигрантов не позволяла им развивать свои творческие способности.
склонности. По его мнению, восхваление Байкала станет основой
творчества наших потомков. «Поэзия о природе, конечно, будет
появляются, но это произойдет гораздо позже, когда люди привыкнут к
«новая» природа. Когда исключительно экономическое отношение к природе
ослаблены, потомки переселенцев, родившиеся здесь, конечно,
вернется к тем нежным сыновним отношениям с матерью
природе и они начнут смотреть на природу и на Байкал как на свою
«хозяин» – и это отношение станет основой поэтического отношения
и сама поэзия».
Со Станиловским можно не согласиться, потому что он слишком
категоричен, когда говорит, что художественного отражения Байкала в
произведения его предшественников и современников. Если мы обратимся к легендам
и рассказы о Байкале, составленные известным фольклористом Л.
Элиасова, мы увидим, как много значил Байкал для людей, живущих на его
берега. Но Станиловский правильно предсказал, что священное море уходит.
быть воспетыми в лирических стихах, песнях и рассказах в будущем. Один из
первые сборники литературных произведений об озере «Славное море»,
был издан в Иркутске в 1957. В него вошли рассказы, выдержки из
романы и повести, очерки и стихи об Иркутске и Байкале,
которые писали сибирские писатели и поэты со времен
девятнадцатый век. Прозу о Байкале написал Г. Кунгуров,
В. Марина, Н. Волков и некоторые другие. Стихи предоставил А.
Ольхон, Ю. Левитанский, Е. Полянский, И. Молчанов-Сибирский, И. Луговой,
Л. Татьяничева, П. Реутский и другие. Интересно, что
иностранцы П. Неруда, А.
Пьеррар, Д. Кершек, Св. Станчев также разделили
свои мысли о земле сибирской… и художник Б. И. Лебединский
сделал очень запоминающиеся иллюстрации к книге.
В середине 20 века люди познакомились с романами
про Байкал написал мой М.И. Жигжитов – популярный педагог и
известный охотник баргузинской тайги. Реальная история о человеке, который,
наткнувшись на медведя, сунул руку в пасть медведя и заколол
животное с ножом, это про жигжитов. Например, в своих работах он
рассказывалось, как баргузинские охотники во главе с Зеноном Сватошем сражались за
сохранение соболя, чтобы он не вымер. Вкратце
повести «Преступление в тайге» писатель олицетворяет ее героев, Ястреб
лося и корову-лосиху Экки, наделяет их тонкими чувствами, чтобы
ясно и убедительно показать читателю, что браконьер — это не просто
хищник, который убивает животных не вовремя, тайно и с
запрещенные методы, но он же и враг всего, что человек
ценности в его окружении. А. Балбуров писал о М. Жигжитове.
рассказы и романы: «Они наполнены живыми персонажами
перед нашими глазами не только потому, что у него богатое воображение, но главным образом
потому что в каждую фразу он вкладывает живую душу, душу трепещущую и
поющие от восторга красоте природы; душа плачет и
стонет, когда эту красоту уродуют и уничтожают».
0005
Сегодня образы Байкала любого вида – сурового или нежного –
вызывают поэтические чувства у многих наших современников. Большинство
среди них следует выделить В. Распутина. Творческая деятельность
этот талантливейший писатель созерцает жемчужины мысли о природе,
и образ священного моря ярко представлен в сочинении
«Байкал». «Кажется, что Байкал должен подавлять человека своим
величие и размер – все большое, широкое, свободное и загадочное в
это – наоборот, возвышает нас. Испытываешь на Байкале редкое чувство
приподнятости и одухотворенности – как если бы вы были отмечены тайной печатью
вечность и совершенство, как будто тебя коснулось близкое дуновение
всемогущего присутствия, и вы поделились волшебным секретом всех
вещи».
Многие поэты и писатели у нас и за границей посвящали свои строки
природа Байкала, его красота и его люди (см. названия некоторых
книги в библиографии): А. Байбо — Родина, К. Балков, А. Балбуров,
Л. Бородин, С. Воробьев, Н. Дамдинов, В. Жемчужников, К.
Карнышев,
Н. Ладейщиков, Б. Лапин, М. Маликов, Н. Митыпов, В. Нефедиев, О.
Серова, Ф. Таурина, Н. Худугуев, А. Юрков и другие мастера. Большой
работа «Мир Байкала» С. Гольбфарба вышла в свет в 2010 г. Она имела
большое количество иллюстраций и без всякого преувеличения можно
называется энциклопедией Священного моря.
Очень проблематичный и артистичный байкальский монолог «Берег печали»
представляется нам. Ее написал Александр Румянцев, родившийся и
вырос в прибайкальском поселке Шерашево. С его раннего
детство, наполненное любовью к Байкалу, А. Румянцев посвятил
не мало строк в прозе и стихах к озеру. Стихотворение «Колодец
Планета».
Один из малоизвестных, но оригинальных авторов, пишущих об озере,
жизнь и подвиги его моряков и рыбаков – В. Стариков, который
опубликовал в Свердловске сборник рассказов «На Байкале».
1963. В рассказах «Шумят волны», «Радист из
Альбатрос», «Сарма» и др. писатель создал образы неповторимых,
волевые люди, всей душой влюбленные в Байкал
сердца и души и боролись с байкальской стихией.
Очерк И. Широбокова «Байкал мой, Байкал наш» следует назвать таковым
из ярких, оригинальных и полемических произведений о Священном море
во второй половине 20 века. Свое оригинальное восприятие Байкала
природа и душа Байкала, его прекрасное знание байкальских «привычек»
и «чудачества», его вера в то, что озеро-море и
люди, живущие на его берегах, «одной крови», как и другие
детали сделали его эссе замечательным. Не случайно автор был
удостоен первой премии TACIS в 1999.
Надо отметить, что люди других профессий тоже были хороши в
поэтические описания байкальских красот. Эта традиция восходит к
исследование суровых и неоднозначных прелестей Сибири в древности.
Вот, например, мнение В. А. Обручева, стоящее на одном из
скалы острова Ольхон. «Перед восхищённым взглядом туриста
несравненное озеро Байкал очень обширно. Твои глаза видят, созерцают, они
находятся в состоянии блаженства, и вы не можете отвратить их от этого волшебного
красота. В туманной дали берег родной земли с ее
коварные овраги, таинственная тайга, быстрые горные родники, опасные
пропасти и смертоносные пропасти.
Воспоминания об этих страшных
блуждания по пустыне все еще в моей памяти! Прозрачный синий
Сибирское небо над моей головой, замысловатые зазубренные прибрежные скалы
далекий от мира одинокий остров под моими ногами, и
неописуемо великолепна, красива водная гладь Байкала вокруг»
(223, стр. 98). Подобные мысли характерны и для наших современников
– ученые, экологи, политические активисты, особенно
тех, кто родился здесь. «Мы жили на берегу Байкала,
поклоняясь Ему, жили, наслаждаясь природой, ее дарами и ее красотой, ее
живительная сила и его целебный воздух. Мы обращались к Байкалу на «Вы»1, но в минуты особой открытости сердца и души, благодарности и уважения мы обращались к Нему на «Ты»2
как будто он наш родной отец! Он ответил нам с нежностью и
строгости, воспитывая мужество и благородство, доброту и великодушие.
Да, Он суров и в то же время нежен, Он велик и
неприступный, буйный своими могучими ветрами, которые он рассеивает
внезапно и странно, дико и безрассудно. Он величественно спокоен,
прозрачный и чистый, как детские слезы, лазурное небо над ним ясное
и прозрачный тоже.
Было трудно, невозможно было сосчитать
богатства его гор и долин, чтобы понять и «разгадать» его
многогранная красота и тайна его изумрудных вод и
таинственная жизнь заключена там. Невозможно найти что-либо, что
можно сравнить с невероятными фантасмагорическими байкальскими зорями и
закаты, таежная глушь, полная разнообразной живности: бегущей и
летающие, говорящие и поющие, благоухающие и зовущие, удивляющие нас
его библейская красота и величие, многогранность и таинственность.
Эти строки принадлежат бурятскому биологу и экологу М.
Шаргаев. Они написаны от всего сердца, они поэтичны
и они вызывают сильный эмоциональный отклик. Один обязательно придет
с такими отступлениями в работах Брянского В.П.,
Верещагин Г. Ю., Галазий Г. И., Голенкова А. И., Гурулев С. А., Гусев
О., Доржиев Ц. З., Демин Е., Имитхенов А.Б., Ламакин В.В.,
Москаленко В.В., Мантатов В.В., Намзалов Б.Г., Россолимо Л.П., Тахтеева
В.С., Тиваненко А.В., Устинов С.К. и другие.
В заключение главы о литературных описаниях озера
и его «окрестностей», представим, как «поэтическое кредо» всех
влюбленных в Байкал, стихотворение О.
В. Быков, иркутский журналист
и писатель «О Байкальский космос!»
Источник басен,
твоих несравненных одежд.
Все они необычны –
живописные складки гор.
Его восторг,
О Байкальский Космос
Ты вечность, в которой все тайна,
откровения людей и надежды.
Ты мудрость планеты.
В вас все не случайно,
Как, скажем, украшение
*Гольтси-снежные,
и шаблоны Shore Fronts, 9000
и паттерны Shore Fronts, 9000
.
дыхание оврагов.