Содержание
Стихи для детей Петра Синявского 💌🤗
Русский поэт Петр Синявский является одним из наиболее ярких примеров детских писателей. Обретший известность благодаря легкости стиля написания творений и закрепивший свои позиции упорным трудом и саморазвитием, Петр Алексеевич продолжает создавать стихи для детей. Приятные как взрослым, так и детям образы, живущие на страницах этого удивительного человека, продолжают радовать своей непосредственностью и характерами юных умов двух разных столетий. Сказкой Петр Алексеевич неизменно считает красоту мелочей повседневной жизни. Это убеждение проникает и в сознание самых молодых писателей, пробуждая в них еще больше вопросов, на которые позже и отвечает Синявский. Стихи для детей Петра Синявского собраны в этом разделе.
В одной кваквартире,
в одном кваквартале
Двенадцать весёлых
кваквят обитали.
Однажды играли они в квалейбол.
Неслыханный случай команду подвёл —
Кваквёнок по имени Квася
Коленку себе раскваквасил.
Бедняга кричит:
— Квай-ай-ай, квай-ой-ой! —
Больного скорей потащили домой,
Достали из шкафа зелёнку —
Сейчас полегчает кваквёнку.
— А может, не стоит
возиться с коленкой?
Зачем заниматься
таким пустяком? —
Чтоб Квася навек не остался калекой,
Решили покрасить его целиком.
Когда увидали, что это смешно —
Намазали сами себя заодно.
А после старательно разрисовали
И тётю Кварвару, и бабушку Квалю.
Зашёл Квалентин Квалентиныч, сосед, —
Соседа в зелёный покрасили цвет.
Вдогонку за ним прискакала жена —
Теперь и она зеленым-зелена.
Товарищ глядит на товарища,
Квакварищ глядит на квакварища:
— Ну, что ж мы наделали, братцы!
Пожалуй, пора отмываться.
Сперва искупались
кваквята в кастрюле,
Потом в акваквариум
дружно нырнули,
Потом в умывальнике кран открутили —
Уже забурлила река по квартире,
Уже квакеан разливается,
А краска никак не смывается.
И стали кваквята зелёными,
Зелёными и закалёнными —
Не может ни дня без купания
Весёлая эта квампания.
***
На моём рисунке
Поле с колосками,
Церковка на горке
Рядом с облаками.
На моём рисунке
Мама и друзья,
На моём рисунке
Родина моя.
На моём рисунке
Лучики рассвета,
Рощица и речка,
Солнышко и лето.
На моём рисунке
Песенка ручья,
На моём рисунке
Родина моя.
На моём рисунке
Выросли ромашки,
Вдоль по тропке скачет
Всадник на коняшке,
На моём рисунке
Радуга и я,
На моём рисунке
Родина моя.
На моём рисунке
Мама и друзья,
На моём рисунке
Песенка ручья,
На моём рисунке
Радуга и я,
На моём рисунке
Родина моя.
***
Если пол я подметаю,
Пыль до неба поднимаю,
Если стирку затеваю,
Всю квартиру заливаю.
Если мою я посуду,
Грохот слышится повсюду.
Бьются чашки, бьются блюдца,
Ложки в руки не даются —
У меня старание,
У бабушки — страдание.
***
Льётся солнышко весёлое
Золотыми ручейками
Над садами и над сёлами,
Над полями и лугами.
Здесь идут грибные дождики,
Светят радуги цветные,
Здесь простые подорожники
С детства самые родные.
Тополиные порошицы
Закружились на опушке,
И рассыпались по рощице
Земляничные веснушки.
Здесь идут грибные дождики,
Светят радуги цветные,
Здесь простые подорожники
С детства самые родные.
И опять захороводили
Стайки ласточек над домом,
Чтобы снова спеть о Родине
Колокольчикам знакомым.
***
Встретил жук в одном лесу
Симпатичную осу.
— Ах, какая модница!
Пожвольте пожнакомиться.
— Увазаемый прохозый,
Ну на сто это похозэ!
Вы не представляете,
Как вы сепелявете!
И красавица оса
Улетела в небеса.
— Штранная гражданка,
Наверно, иноштранка.
Жук с досады кренделями
По поляне носится.
— Это ж надо было так
Опроштоволоситься.
Как бы вновь не оказаться
В положении таком —
Нужно шрочно жаниматься
Иноштранным яжыком.
***
Есть своя родная земля
У ручья и у журавля.
И у нас с тобой есть она –
И земля родная одна.
***
Здесь тёплое поле наполнено рожью,
Здесь плещутся зори в ладонях лугов.
Сюда златокрылые ангелы Божьи
По лучикам света сошли с облаков.
И землю водою святой оросили,
И синий простор осенили крестом.
И нет у нас Родины, кроме России –
Здесь мама, здесь храм, здесь отеческий дом.
***
Танкистами были и прадед, и дед,
Я тоже в танкистскую форму одет.
Я должен о танке заботиться так,
Чтоб танк мой всегда был готов для атак.
Ведь танк для танкиста как друг боевой,
Как конь для отважного конника.
А башней он думает, как головой, —
Такая сейчас электроника.
И я в настоящем игрушечном танке
Преграды сомну, как консервные банки,
Смету бурелом, перепрыгну овраг —
От танка нигде не укроется враг.
Геройские танки Т-34
Стреляли по цели, как снайперы в тире.
Теперь наши танки стреляют точней,
Теперь наши танки быстрей и мощней.
— Танкистам ура! Танкистам ура! —
Сбегаются все карапузы двора.
И каждый малыш улыбается мне,
И машет ладошкой девчонка в окне.
***
Как-то раз один герой
Раздразнил осиный рой.
Что бывает после ос?
Только щёлочки для слёз.
***
Свекла плакать начала,
До корней намокла:
– Я, ребята не свекла,
Я, ребята, не свекла,
Я, ребята, свёкла.
***
Мы калякали каракули,
Мы малякали маракули.
А когда их накалякали –
Испугались и заплакали.
***
Двадцать пять профессоров
Изучали комаров.
И просили комаров
Не кусать профессоров.
***
Есть на свете золоченые
И зеленые жуки.
Изучают их ученые
Через лупы и очки.
Заседают не бездельники
В Академии наук.
Есть такие академики –
Им известен каждый жук.
Насекомые усатые
Не бывают без усов,
Насекомые носатые
Не бывают без носов.
Знаменитые усологи
Пишут книжки про усы.
Знаменитые носологи
Пишут книжки про носы.
***
К мадам корове на обед
Пришел красавец бык Альберт –
Букет из самых лучших роз
Корове Кларе преподнёс.
И говорит быку корова:
– Му-му-мурси, мусью Альберт,
Я после супа и второго
Съем эти розы на десерт
***
По опушке шла старушка,
А навстречу ей – лягушка.
По опушке шла лягушка,
А навстречу ей – старушка.
– Ой, какая лягушенция! –
Завизжала старушенция.
– Ой, какая старушенция! –
Завизжала лягушенция.
***
Мы едим кисель черничный,
Аппетит у нас отличный,
А усы черничные
Очень симпатичные.
***
Сидит ворона под окном
В дырявом башмаке
И распевает на родном
Вороньем языке:
– Каркарандаш, каркарапуз,
Каркарточка, картошка,
Каркарамель, каркарусель,
Картуз, Каркарабас.
И если кто-нибудь из вас
Картавит хоть немножко,
Пускай попробует пропеть
Хотя бы триста раз:
– Каркарандаш, каркарапуз,
Каркарточка, картошка,
Каркарамель, каркарусель,
Картуз, Каркарабас.
***
Насекомые усатые
Не бывают без усов.
Насекомые носатые
Не бывают без носов.
***
Кто горячей водой умывается,
Называется молодцом.
Кто холодной водой умывается,
Называется храбрецом.
А кто не умывается,
Никак не называется.
***
Жили-были пастух да пастушка,
Жили-были свирель да рожок.
На свирели играла подружка,
На рожке откликался дружок.
То малиновкой в роще звенели,
То летели стрижом в облака
Камышовые трели свирели
И кленовые песни рожка.
***
Нину спрашивает Яна:
– Что такое портефьяно?
Отвечает Яне Нина:
– Это фросто фианино.
***
Споткнулся смычок,
Не пиликает скрипка:
За нотный крючок
Зацепилась ошибка.
***
Мы шагаем на прогулку
К ёлкам, соснам и берёзкам
По зелёным переулкам,
По цветочным перекресткам.
Мы идём к природе в гости
Через речку, через мостик.
А у речки у реки
Соберутся все жуки.
Прилетят на камыши
Стрекозята-малыши.
Бабочки-капустницы
На песок опустятся.
И усядутся все вместе,
Чтобы слушать наши песни.
Мы и вам сейчас расскажем,
Мы и вам сейчас споём
О селе любимом нашем
И о том, как мы растём!
***
Чтобы завтра на рассвете
Спеть «ку-ка-ре-ку»,
Нужно спать ложиться Пете,
Пете-петушку.
Засыпает серый слон,
Зебра смотрит первый сон.
Спят котята и коты,
Спят китята и киты.
А теперь толстушка-хрюшка
Ляжет на бочок
И зароется в подушку
Хрюшкин пятачок.
Все устали, все зевают,
Все глазёнки закрывают –
Баю-баю-бающки
Нашей засыпаюшке…
***
Всем разведчикам после зарядки
Поиграть полагается в прятки.
Никого без такой тренировки
Не возьмут в мастера маскировки.
Как по воздуху, ходят разведчики.
Ни жучок, ни сверчок, ни кузнечик,
Ни травинка, ни листик на веточке
Не покажут, где скрылся разведчик.
Вот приказ командира полка:
ЧЕРЕЗ ЧАС ПРИВЕСТИ «ЯЗЫКА»!
И разведчик пополз, будто краб,
И проник в неприятельский штаб.
Он задание выполнил снова,
Командира полка не подвёл —
Захватил генерала штабного,
А в придачу второго привёл.
И открыли разведчику пленные
Сразу все свои тайны военные.
И сверкает медаль на груди,
Значит, орден ещё впереди.
***
Я сын десантника, сын лейтенанта —
Вот почему я в тельняшке хожу.
Про боевую машину десанта
Всё, что хотите, вам расскажу.
Есть у машины крылатой пехоты
Пушки, ракеты и пулемёты.
Грозный противник бьёт по броне —
Всё на ученьях как на войне.
Наши бойцы на своём вездеходе
Ночью и днём при любой непогоде
Лихо поправят берет голубой,
Спустятся с неба и бросятся в бой.
Мчится к победе машина десанта,
Ей не страшна никакая засада.
Правильно в песне поётся:
«Русский десант не сдаётся!»
Пусть я пока что хожу в детский сад,
Скоро я буду проситься в десант.
Я хоть сейчас БээМДэ поведу —
Папу и Родину не подведу.
***
В праздничном небе воздушный парад
РУССКИЕ ВИТЯЗИ в небе парят.
От красоты истребителей
Дух захватило у зрителей.
Пять самолётов, крыло у крыла,
К солнцу взлетают, как будто стрела,
Делают, словно один самолёт,
Акробатический переворот.
Храбрым пилотам завидуют птицы,
Ветер о храбрых пилотах поёт.
Всё. Буду в лётчики срочно проситься
И собираться в полёт.
Папа и мама сказали: «Сыночек,
Из малыша не получится лётчик.
Лётчику нужно чуть-чуть подрасти,
В них принимают только с шести».
Чтобы не спорить со старшими мне,
Я полетаю сегодня во сне.
Может, хоть завтра родители
Пустят меня в истребители.
***
Я на флоте самый маленький моряк,
А на ленточке написано – ВАРЯГ.
Это слово золотое, как заря –
Это имя корабля-богатыря.
Он у дальних, чужеземных берегов,
Храбро бился в окружении врагов.
Бился так, что свои раны не считал,
Но сдаваться неприятелю не стал.
Не бывать ему во вражеском плену!
Крейсер сам ушёл в морскую глубину.
И в России, на родной его земле,
Не забудут о геройском корабле.
И сегодня в океаны и моря,
Вышли внуки корабля богатыря.
Каждый крейсер, и бесстрашен, и суров,
И характер боевой у крейсеров.
Я с друзьями провожать их прибежал,
Выше всех флажок Андреевский держал.
Я на флоте самый маленький моряк,
А на ленточке написано – ВАРЯГ.
***
Дед Мороз Снегурочку просто обожает,
Краше, чем боярышню, внучку наряжает.
И щебечут песенки веселые синички
О девочке Снегурочке, Снежинкиной сестричке.
Ей косички белые Вьюга заплетала,
А Пурга Снегурочку в санках покатал.
Тетушка Метелица связала рукавички
Для девочки Снегурочки, Снежинкиной сестрички.
А сама Снегурочка нынче, всем на диво,
Елку новогоднюю в роще нарядила.
И спешат автобусы, едут электрички
К девочке Снегурочке,
Снежинкиной сестричке.
***
Жила в дырявом башмаке
Учёная ворона.
С неё немало мудрецов
Могли бы взять пример.
Ворона выучила слов
Не меньше миллиона,
А выговаривать слова
Мешала буква ЭР.
Но вот однажды погулять
Ворона полетела
И оглядела весь район
Почти со всех сторон.
Три макаронины нашла
И слопать захотела —
Не так уж часто у ворон
Обед из макарон.
Вдруг воробьишка прошмыгнул
Под носом у вороны.
Какая страшная беда,
Неслыханный кошмар!
— КАРКАРАУЛ, КАРКАРАУЛ!
УКАРАЛ МАКАРКАРОНЫ!!!
Зато услышал весь район
Отчётливое КАР!
И злополучной букве ЭР
Помог несчастный случай.
С тех пор, гуляя по дворам,
Иль сидя в башмаке,
Как миллион других ворон,
А, может, даже лучше,
Кричит ворона на своём
Вороньем языке:
— КАРКАРАНДАШ,
КАРКАРАПУЗ,
КАРКАРТОЧКА,
КАРТОШКА!
КАРКАРАМЕЛЬ,
КАРКАРУСЕЛЬ,
КАРТУЗ,
КАРКАРАБАС!
И если кто-нибудь из нас
Картавит хоть немножко,
Пускай попробует сказать
Хотя бы триста раз:
— КАРКАРАНДАШ!
КАРКАРАПУЗ!
КАРКАРТОЧКА!
КАРТОШКА!
КАРКАРАМЕЛЬ!
КАРКАРУСЕЛЬ!
КАРТУЗ!
КАРКАРАБАС!!!
***
Подводная лодка идёт в глубине
В секретное плаванье дальнее.
Следить, чтоб война не грозила стране, —
Её боевое задание.
Всегда приготовлены к пуску
Ракеты её и торпеды —
Не будет противнику спуску,
У лодки есть всё для победы.
Уверена в каждом матросе она
И в каждом своём офицере.
И если прикажет родная страна —
Моряк не промажет по цели!
Известно всему экипажу подлодки,
Что есть в командирской каюте портрет.
На снимке мальчишка в отцовской пилотке,
Герою исполнилось ровно пять лет.
Он с самого детства правдивый и смелый,
Его всем ровесникам ставят в пример.
Он будет подводником, папиной сменой,
Растёт настоящий морской офицер.
***
Мы плечисты и мускулисты,
Потому что артиллеристы:
И наводчик, и заряжающий,
И другие специалисты.
Пушка шишками «бах-бабах!» –
На лягушек наводит страх.
А когда-то, под грохот пушечный,
Шёл здесь бой совсем не игрушечный.
Здесь врагу бойцы с командирами
Богатырский дали отпор.
Вражьи танки «пантеры» с «тиграми»
Наступали во весь опор.
Но сказала им артиллерия:
– Не боюсь никакого зверя я. –
И врага, от её огня,
Не спасала даже броня.
Пусть об этом напишут книжки,
Пусть об этом песни споют.
Пусть приходят сюда мальчишки,
Не в войну играть, а в салют.
***
***
АНАНАС
Если на нас упадёт ананас,
Сок ананасный польётся на нас.
Но ананас упадёт не на нас –
Он не растёт в огороде у нас.
БОЛОНКА И БУЛЬОН
Болонка лопает бульон,
Как важная принцесса.
Болонкин папа фон болон,
А мама болонесса.
ВАРИНЫ ВАРЕНИКИ
Варя сварила
Вареники с вишней.
– Нет ли у Вареньки
Вишенки лишней?
ГОРЧИЧНЫЙ ГРАЖДАНИН
Гражданин купил горчицы
И задумал отличиться –
Слопал сразу полкило,
Тут его и припекло.
Он визжит, и завывает,
И пожарных вызывает.
– Выручайте,– говорит,-
У меня живот горит.
ДУНЯ-ОБЪЕДУНЯ
Дуня дыню проглотила
И другую смолотила.
И сидит на лавке,
Требует добавки.
ЕРУНДОГОВОРКА
Шёл Егорка по пригорку,
Бормотал скороговорку.
Бормотал скороговорку,
А во рту была еда.
Вместо слов скороговорки,
Вместо слов скороговорки,
Вместо слов скороговорки
Бормоталась ерунда.
ЁРШИК
Есть такая рыба – ёрш,
Вся в колючках, будто ёж.
А уха из ёршиков
Лучше всяких коржиков.
ЖАДИНА-ГОВЯДИНА
Была печёнка жареной,
Была девчонка жадиной –
Жевала и жевала –
Делиться не желала.
ЗАЛИВНЫЕ ЧУДЕСА
– Не простое дело, братцы,
Заливное заливать.
Если очень постараться –
Блюдо будет застывать.
Чтобы стало заливное,
Словно поле ледяное,
Чтобы встали на коньки
Заливные судаки.
ИМЕНИННИЦА ИРИНКА
Имениннице Иринке
Подарили бутерброд,
А она гостям икринки
С бутерброда раздаёт.
– Раз икринка, два икринка,-
Всех попотчует Иринка.
Ну, а что останется –
Ей самой достанется.
ЙОД
Поварёнок резал лук
И поранил руку вдруг.
Если есть в аптечке йод –
Всё до свадьбы заживёт.
КОТЛЕТНЫЙ СОН
Коту прекрасно спится,
Коту котлета снится.
А рядом спят котята –
Им снятся котлетята.
ЛАВРОВАЯ МЕЧТА
– Кто такой лавровый лист?
– Он большой специалист
По наваристым борщам
И тушёным овощам.
У лаврового листа
Есть заветная мечта –
Дать любому едоку
По лавровому венку.
МЁДОМ ВЕДАЕТ МЕДВЕДЬ
У медведя– пчеловода
Мёда полная колода.
Кто отведает – поймёт:
Слаще мёда только мёд.
НОВИЧОК
Может бабушкин внучок,
Поварёнок-новичок,
И картошину почистить,
И поджарить кабачок.
Приготовить может он
Даже торт «Наполеон».
И такой «Наполеон»
Не купить за миллион.
ОКРОШКИНА КОМПАНИЯ
Подружился квас с окрошкой –
С мясом, луком и картошкой,
Со сметаной, и с яйцом,
И с зелёным огурцом.
– Хороша окрошка? –
Спросит поварёшка.
И ответит ложка:
– Дай ещё немножко.
ПОВАР ПЕТЯ ПОВАРЁШКИН
Повар Петя Поварёшкин,
Доктор кухонных наук,
Самый лучший друг картошкин
И морковкин лучший друг,
Знает тысячи секретов
Щей, борщей и винегретов,
Варит даже холодец.
Ай да Петя, молодец!
РЕДИСКИНА МИСКА
Налью воды в большую миску
И искупаю в ней редиску –
Сестру с братишкой угощу
И сам редиской похрущу.
СУП ДЛЯ СИЛАЧА
Если ты не хочешь супа —
Поступаешь очень глупо
И не станешь нипочём
Настоящим силачом.
ТОМАТНЫЙ СЕКРЕТ
Я краснощёкий и высокий,
Я знаю толк в томатном соке.
А кто не пьёт томатный сок –
Не краснощёк и не высок.
УХ, КАКИЕ КРОШКИ!
Я кастрюльку с речными рыбёшками
Украшаю укропными крошками.
Вот ещё полпучка покрошу –
И гостей на уху приглашу.
Ух, как здорово пахнет уха!
Без укропа уха – чепуха.
ФРУКТЫ ЛЮБЯТ ЧИСТОТУ
Эти фрукты в фарфоровой вазе
Едут к Феде. Марусе и Васе.
А к тебе не поехали фрукты –
Потому что не моешь рук ты.
ХЛЕБ ДЛЯ КОРОТЫШКИ
Ешь побольше хлеба –
Вырастешь до неба.
ЦАРСКИЙ АППЕТИТ
У цыплёнка-цыплачка
Золочёные бочка –
Угощенье хоть куда.
Просто царская еда!
Царь был знатным едоком –
Съел цыплёнка целиком.
ЧЕРНИЧНЫЕ УСЫ
Мы едим кисель черничный,
Аппетит у нас отличный,
А усы черничные
Очень симпатичные.
ШЕСТНАДЦАТЬ ШАШЛЫКОВ
Школьник Шура Шумаков
Слопал десять шашлыков,
К десяти прибавил шесть –
И теперь ни встать, ни сесть.
ЩИ ДЛЯ КОРОЛЯ
У царя король обедал
И зелёных щей отведал.
С той поры для короля
Варят щи из щавеля.
КАК МЯГЧАЕТ ТВЁРДЫЙ ЗНАК
Чтобы букву Твёрдый знак
Сделать мягкой, делай так:
Ты вари её, вари
Два часа, а лучше три.
Раз не помягчала –
Начинай сначала.
Ы-Ы-Ы-Ы
Даша горько плачет.
– Ы-ы-ы-ы.
Дали каши, значит.
– Ы-ы-ы-ы.
КАК ТВЕРДЕЕТ МЯГКИЙ ЗНАК
Чтобы букву Мягкий знак
Сделать твёрдой, делай так:
В холодильник букву брось
И морозь, морозь, морозь.
Раз не затвердела –
Вновь берись за дело.
ЭКЛЕРНЫЙ КАВАЛЕР
На балу случилась драма.
Благородный кавалер
Из-под носа знатной дамы
Утащил один эклер.
И ещё один эклер,
И ещё один эклер,
И ещё один эклер –
Вот тебе и кавалер.
ЮШКИНА ЧАСТУШКА
В чугунке варилась юшка,
Юшку кушала старушка,
И к приходу старичка
Не нашлось ни черпачка.
ЯИЧНИЦА-ОТЛИЧНИЦА
Смажу маслом сковородку,
Раскалю её слегка,
В сковородкину серёдку
Бултыхнутся три желтка.
Я готовить обожаю,
Я лениться не привык –
Так яичницу поджарю,
Что проглотите язык.
***
А
АИСТ И АИСТЯТА
Аист хвалит своих аистят –
Аистята учиться хотят.
Б
БАРАШКИ
Бодались барашки с барашками
И были барашки дурашками.
В
ВОРОН И ВОРОНА
Ворон воюет с вороной
Из-за морковки варёной.
Г
ГУСЁНОК
Гусь-папа сердито гогочет –
Гусёнок мыть лапы не хочет.
Д
ДЯТЕЛ
Дятел марш боевой играет –
Червячок домой удирает.
Е
ЕНОТЫ
Еноты: папаша, мамаша и сын –
Стирают не хуже стиральных машин.
Ё
ЁЖ И ЁЛКА
Ёж побежал под пушистую ёлку –
Нос из-под ёлки показывать волку.
Ж
ЖУК И ЖУЧКА
Жук на лужайке на Жучку жужжит,
Тявкает Жучка, а хвостик дрожит.
З
ЗАЙЧИШКИ И ЗЕЛЁНКА
Зайчишки коленки расквасили,
Их мамы зелёнкой раскрасили.
И
ИГРУШКИ
Игрушкам со мной расхотелось играть –
За это их надо в коробку убрать.
Й
ЙОД
Йод кусается, щиплется йод –
А герой ни слезинки не льёт.
К
КРОТ
Кроты пыхтят и землю роют –
Они метро лесное строят.
Л
ЛЬВЁНОК ЛЁВА
Львёнок Лёва страшно ленивый –
Целый день с непричёсаной гривой.
М
МУЖЧИНА
Малыша называют мужчиной,
Если он управляет машиной.
Н
НОСОРОЖКА
Носорог, на обед носорожке,
Накрошил три ведёрка окрошки.
О
ОГОРОДНИК
Огородник не зря огород поливал –
Он потом всем друзьям огурцы раздавал.
П
ПОНИ
Пони – послушнее нету лошадки –
Всех прокатила по детской площадке.
Р
РЕДИСКА
Редиска-редиска, румяный бочок:
Пожалуйста, прыгни на мой язычок.
С
СТРАУС
Страус спешит на свою тренировку,
Чтобы сто раз пробежать стометровку.
Т
ТЫКВА
Тыкву с товарищем не донести –
Тыкву на тракторе нужно везти.
У
УЛИТКА
Улыбнулась улитка ужу:
– Добрый день. Я с ужами дружу.
Ф
ФОРМА, ФУРАЖКА, ФЛАЖОК
Форма, фуражка, в ладошке флажок:
Этот солдатик – мой лучший дружок.
Х
ХРЮШКА-ХИТРЮШКА
Хрюшка сердито сказала: – Хрю-хрю!
Вы умывайтесь, а я посмотрю.
Ц
ЦАРЬ И ЦАРИЦА
Царь и царица, в царском дворце,
Всем приказали учить букву «Ц».
Ч
ЧАЙ
Чай на столе и варенье черничное –
У живота настроенье отличное.
Ш
ШЛЕМ
Шлем у меня на макушке не зря.
Шлем – это шапка богатыря.
Щ
ЩИТ
Щит богатырский в бою не трещит –
Щит не трещит, богатырь не пищит.
Ъ Ы Ь
МАЛЫШ И МЫШЬ
Мне обЪяснил оченЬ умный малЫш:
«Ы» в слове «кЫш» знает каждая мышЬ.
Э
ЭКЛЕР
Эклер за минуту растаял во рту.
Спасибо ему за его вкусноту.
Ю
ЮНГА
Юнга – почти настоящий матрос –
Съел макароны, и сразу подрос.
Я
Я И БУКВА «Я»
Я с азбукой вместе учу букву «Я» –
Какая же умная книжка моя!
***
Наш кузнечик расшалился,
с одуванчика свалился.
Покатился кувырком
и столкнулся с мотыльком.
Он носился где попало,
он скакал до облаков.
Дома мама насчитала
двадцать восемь синяков.
вот несчастье мамино!
Вот несчастье папино!
На коленке ссадина,
на носу царапина!
Целый вечер мама лечит
бедного ребёнка.
Что бы делал наш кузнечик,
если б не зелёнка?
***
Любит ежонок
вишнёвый компот,
И молоко
с удовольствием пьёт.
А газировку
не пьёт никогда —
Очень колючая эта вода.
***
Посмотри-ка, погляди-ка!
Это ягода черника.
Раз она черным-черна,
значит, спелая она.
Налетай на куст черничный,
у черники вкус отличный!
А усы черничные
очень симпатичные.
***
В роще вырос можжевельник,
И в тени его ветвей
Появился муравейник,
поселился муравей.
Он из дома спозаранку
Выбегает с веником,
Подметает всю полянку
Перед муравейником.
Замечает все соринки,
Начищает все травинки,
Каждый куст, каждый пень.
Каждый месяц, каждый день.
А однажды муравьишка
подметал дорожку.
Вдруг упала с ёлки шишка,
отдавила ножку!
От волнения сова
перепутала слова:
— Где же «Скорощ помая?!
Где же «Скорощ помая»?!
Где же «Скорощ помая»?!
Спасите насекомое!
Звери бросились гурьбой
за лекарственной травой.
Рвут аптечную ромашку,
собирают зверобой.
Вот из чаши на опушку
пробирается медведь —
Он решил медвежье ушко
на опушке посмотреть.
Зайцы заячьей капустой
муравья приводят в чувство.
Если б жил в той роще лев —
предложил бы львиный зев.
На спине у ёжика
листья подорожника.
Он больному обещает:
— От компресса полегчает!
И другое средство тоже
предлагает муравью:
— Вдруг укол тебе поможет?
Я иголку дам свою!
Все больного навещают,
все больного угощают.
Кто морошкой, кто черникой,
кто сушёной земляникой.
Даже волк помочь не прочь.
Думал-думал: как помочь?
К муравейнику повёз
волчьих ягод целый воз.
Но заметила сорока,
что от волка мало прока,
И спешит по просеке
с новостью на хвостике:
— Я, друзья, не ябеда,
только волчья ягода,
даже если мытая,
очень ядовитая.
А потом девчонки-пчёлки
притащили мёд в бочонке.
Ничего, что тяжело,
лишь бы другу помогло!
Муравей пощиплет травку
И попьёт цветочный мёд.
Значит, дело на поправку
обязательно пойдёт.
Все лесные витамины,
от брусники до малины
Принесли ему друзья.
Ведь зелёная аптека
лечит даже человека,
а не только муравья.
ПЁТР СИНЯВСКИЙ. ПОЧЕМУ КОРОВКА БОЖЬЯ (Цикл стихов для детей)
ПЁТР СИНЯВСКИЙ
ПОЧЕМУ КОРОВКА БОЖЬЯ
Красная капелька в чёрную точку
К солнышку в гости ползёт по листочку.
Кто из прохожих к листочку нагнётся,
Всем скажет «здрасьте» и всем улыбнётся.
Так улыбается крошечка эта,
Что на земле прибавляется света.
Столько в глазёнках её доброты,
Что на лугах расцветают цветы.
Самой послушной, самой пригожей,
Крошка растёт понемножечку.
И называют, поэтому, Божьей
Тихую, скромную крошечку.
С НЕЙ ИНТЕРЕСНО ВОДИТЬСЯ
Кто-то обидел коровку малюточку,
Кто-то неправду сказал про неё.
Погоревала малюточка чуточку,
И позабыла про горе своё.
Если животик болит, или ножка,
Крошечка только похнычет немножко.
Даже когда очень-очень болит,
Капать слезинкам она не велит.
Божья коровка умеет терпеть
И не умеет сердиться.
Любит не плакать, а песенки петь.
С ней интересно водиться.
КОРОВКИНА БИБЛИОТЕЧКА
У коровки много книжек
И друзей не сосчитать.
Целый хвост из муравьишек
Хочет книжки почитать.
Крошка книжки достаёт,
Муравьишкам раздаёт,
А потом комарикам
И жучкам очкарикам.
И не зря спросил осу
Маленький кузнечик:
— Разве можно жить в лесу
Без библиотечек?
В КВАРТИРЕ У БАБУШКИ ПЧЁЛКИ
Утром, знакомую бабушку пчёлку
Крошка коровка проведать пришла.
Фартук надела, достала метёлку,
Чашки помыла и пол подмела.
Вытерла пыль, на столе и на стуле,
Всё засверкало у крошки чистюли.
Бабушка пчёлка в квартире одна,
Ей обязательно помощь нужна.
КОРОВКИНЫ ПУШИНКИ
Чтоб одуванчиковый шарик
Был, как серебряный фонарик,
Коровка каждую пушинку
Кладёт в стиральную машинку.
Сейчас машинка постарается,
И одуванчик отстирается.
И кто поспит на одуванчике,
Спать не захочет на диванчике.
КОРОВКА УЧИТСЯ СЧИТАТЬ
Божья коровка нахмурила бровки,
Всё перепуталось в бедной головке.
Как же непросто считать до пяти! –
Только до трёх получилось почти.
Крошка немножко поучится,
И всё, что не вышло, получится.
ЗАВЕТНАЯ ДОРОЖКА
Крохотулечка коровка
Маму спрашивает робко:
— Этот крестик из лучей,
Возле облачка, он чей?
А ромашки, а ручьи…
А синички в роще, чьи?
Отвечает мама дочке:
— Все цветочки, все листочки,
Птички, речки, небеса –
Это Божьи чудеса.
К ним ведёт заветная
Тропка незаметная.
Лучше нет дороженьки,
Чем дорожка к Боженьке.
Русская библиотека | Издательство Колумбийского университета
Русская библиотека издательства Колумбийского университета больше не поддерживается средствами, поступающими от правительства России или Института перевода в Москве. Издательство Колумбийского университета и редакционно-консультативный совет Русской библиотеки обязуются продолжать программу предоставления широкого спектра русской литературы на английском языке, а также поддерживать и признавать талантливых переводчиков. Русская литература — беспрецедентный источник для понимания России как в прошлом, так и в настоящем, и работа серии «Русская библиотека» будет продолжена за счет других источников финансирования. Ли С. Боллинджер, президент Колумбийского университета, сделал это заявление относительно нашей позиции в отношении вторжения России в Украину.
Серия
В декабре 2016 года Русская библиотека при издательстве Колумбийского университета начала публиковать обширную подборку русской литературы в английском переводе, сосредоточив внимание на произведениях, ранее недоступных на английском языке, и созревших для новых переводов.
Будут представлены произведения домодернистской, современной и современной литературы, в том числе недавние произведения. Серия призвана продемонстрировать широту, удивительное разнообразие и мировое значение русской литературной традиции и будет включать в себя не только романы, но и рассказы, пьесы, стихи, мемуары, творческую нон-фикшн, а также произведения смешанного или изменчивого жанра.
Похвала изданиям Русской библиотеки и серии
The New York Times сообщает об анонсе сериала.
«Русская библиотека» — новая серия русской литературы в переводе издательства Columbia University Press под редакцией Кристин Данбар. Особое внимание уделяется работам, недоступным на английском языке или просроченным для нового перевода. Серия опубликовала свои первые три тома в декабре 2016 года, а два обсуждаемых здесь — 9.0014 City Folk and Country Folk и Rapture — включают четвертую и пятую части. Вместе, как я надеюсь, показал этот обзор, две книги говорят о яркости серии и демонстрируют ее диапазон и хорошую службу, которую она выполняет, делая эти произведения наконец доступными для англоязычной аудитории.
С момента своего запуска серия уже увеличила объем русских литературных текстов, доступных на английском языке, и обещает значительно больше в будущем, с запланированными названиями от восемнадцатого до двадцать первого века, как новыми, так и признанными переводчиками». – Кэтрин Бауэрс, 9 лет.0014 Перевод и литература
Между собакой и волком , Саша Соколов, перевод и аннотации Александра Богуславского
«Чувствуется масштаб и креативность оригинала. Это буйство языка, бесценное для ученых и увлекательное для любопытных». – Еженедельник издателя
«Сложный и полезный — русский Поминки по Финнегану». – Ярмарка тщеславия
Четырнадцать красных избушек и другие пьесы, Андрея Платонова, под редакцией Роберта Чендлера, в переводе Роберта Чандлера, Джесси Ирвина и Сьюзен Ларсен
«Отчасти ужастик, отчасти идеологический стендап, пьесы Платонова изображают абсурдный, кошмарный мир, в котором неразрывны надежда и цинизм.
Их публикация в этом правильно искусном и тщательно аннотированном переводе служит важным вкладом в наше понимание одной из самых трагических глав двадцатого века». – Эрик Найман, автор Набоков, Извращенно
«Этот сборник из трех пьес Андрея Платонова представляет еще больше его замечательных произведений вниманию англоязычных читателей. Изолированный советским литературным чиновничеством, Платонов был инстинктивным модернистом, написавшим серию прозаических произведений, которые то навязчиво волнуют, то прекрасны». – Томас Зейфрид, автор книги . Компаньон к книге Андрея Платонова «Котлован
».
«Эти жизненно важные пьесы очень русские и подрывно антисталинские. Абсурдные, полные ужаса и даже мрачные, они предлагают несравненно яркий иллюминатор в ту темную эпоху русской истории». – Пол Э. Ричардсон, 9 лет0014 Русская жизнь
Прогулки с Пушкиным , Андрей Синявский, перевод Екатерины Теймер Непомнящий и Слава И. Ястремский
«Андрей Синявский/Абрам Терц был одним из самых одаренных русских писателей послевоенной эпохи.
Большая часть его работ сейчас печатается в России, но большинство английских переводов, похоже, больше не издаются. Будет отлично, если Прогулки с Пушкиным вернет нас к нему. Мы нуждаемся в его свободном и гостеприимном духе больше, чем когда-либо». – Ричард Пивер, 9 лет.0014 Обзор Хадсона
«Учитывая свое название, произведение Синявского достаточно бессвязно и легкомысленно, но в то же время блестяще иконоборческое в отношении этого самого знакового из русских писателей». – Майкл Дирда, Washington Post
«Состоит из двух отдельных эссе, написанных с разницей более чем в четверть века — первое было тайно вывезено из советского трудового лагеря в письмах к жене — сочинение Синявского о Пушкине, собранное здесь в новой Русской библиотеке Columbia University Press, является напоминанием о том, что непочтительность это магия.» – Николас Дамс, 9 лет.0014 Публичные книги
Восторг: Роман , Ильязд, перевод Томаса Дж.
Китсона
Приз Read Russia 2018, Специальное упоминание
«Быстро развивающаяся, язвительно смешная история, которая заимствует (и подрывает) приключенческий жанр…. хотя этому роману потребовалось много времени, чтобы найти новую аудиторию, в превосходном переводе Томаса Дж. Китсона нет ничего затхлого, благодаря чему проза книги кажется свежей». – Ник Холдсток, Open Letters Monthly
« Восторг это одновременно традиционная региональная приключенческая сказка, адаптированная для своего времени и отражающая его, и экспериментальная фантастика, где Ильязд позволяет себе вольности с сюжетом, стилем и языком. Переворачивая с ног на голову — не менее чем разными способами — ожидания читателей, вариация Ильязда на такого рода рассказ предлагает очень разные удовлетворения. Яркая, часто комическая и всегда суровая история, она колеблется между захватывающей мякотью и гораздо более амбициозной мифологизирующей почти поэзией; это также почти удивительно доступно — и забавно, хотя и искаженно, читать».
– М.А. Ортофер, Полный обзор
Горожане и сельчане , Софья Ховщинская, перевод Норы Селигман Фаворов
«Бойкий перевод Фаворова и полезные примечания делают роман очень доступным для современного читателя. Эта неизменно восхитительная сатира познакомит читателей с более забавным, более женским взглядом на русскую литературу, чем они, возможно, сталкивались ранее». – Publishers Weekly (помеченный звездочкой обзор)
«В своем первом английском переводе с момента его публикации в России в середине 19-го века, Горожане и сельские жители предлагает нам захватывающий взгляд на гендерную динамику в нации, которая только что освободила крепостных империи». – Рэйчел Кордаско, BookR iot
«Где всю жизнь была Хвощинская? Обязательно к прочтению». – М. Бартли Сейгель, Words Without Borders
Произведения Золотого века русской поэзии Константина Батюшкова, представленные и переведенные Питером Франсом
«Для любителей русской поэзии, и особенно для русскоязычных поэтов, Батюшков (1787–1855) является важной фигурой, написавшей изысканные стихи и положившей начало так называемому Золотому веку русской поэзии.
. . . Сочинения Золотого века русской поэзии переплетает переводы стихов (а также отрывки из прозаических эссе и личных писем) с историей и биографией. . . . Поэты и обычные читатели должны оценить эту книгу так же, как учителя и ученые, которые теперь могут цитировать изящные переводы». – Сибелан Форрестер, 9 лет.0014 Лос-Анджелесское обозрение книг
«Сочинения Золотого века русской поэзии » Константина Батюшкова — далеко не однозначная антология стихов. Это биографический очерк, на который рассредоточено более шестидесяти переводов, полностью или частично. (Русский оригинал не включен.) Читатель приходит к поэзии через прозу. Последние варьируются от информативного повествования Франции до собственных эссе и писем Батюшкова». – Джим Кейтс, The Arts Fuse
«Найденная жизнь: стихи, рассказы, комиксы, пьеса и интервью» , Линор Горалик, под редакцией Эйнсли Морс, Марии Васильевой и Майи Винокур
«Приветственная подборка от писателя, о котором стоит побольше услышать, чтобы переводчики были заняты».
– Киркус Отзывы
«Самые увлекательные произведения, несмотря на их краткость, требуют сосредоточенности, но какой бы ни была ваша концентрация внимания, вы будете вознаграждены такими миниатюрами, как эта: «Фирменный вкус ружейного ствола». – Times Литературное приложение
Сестры Креста , Алексей Ремизов, перевод Роджера Киза и Брайана Мерфи
«Темный и соблазнительный; Ремизов — писатель, о котором стоит знать, и этот небольшой том — хорошее начало». – Киркус Отзывы
«Очерки и эпизоды Ремизова дают живо нарисованный хороший срез русской жизни начала ХХ века». – MA Orthofer, Полный обзор
«В великолепной прозе роман объединяет, казалось бы, разрозненные рассказы отдельных персонажей, образуя гармоничное целое. В повествовании воспеваются вековые дихотомии — богатство и бедность, правда и иллюзия, любовь и похоть. Фразы, предложения и даже целые абзацы время от времени всплывают на поверхность, как мотивы в симфонии человеческих страданий».
– Предисловие Revi ews
Сентиментальные сказки , Михаил Зощенко, перевод Бориса Драйлюка
«Книга, которая рассмешит Гоголя». – Киркус Отзывы
«Сложнее шуток может быть только их перевод. Возможно, именно поэтому Михаил Зощенко остается малоизвестным русским писателем среди англоязычных читателей, несмотря на то, что он был одним из самых любимых советских юмористов, сатириком в лучших традициях Гоголя. Новый перевод Бориса Дралюка « Сентиментальных рассказов » — сборника рассказов Зощенко XIX века.20s — это наслаждение, которое воплощает в жизнь остроумие автора». – Экономист
Искупление , Фредерих Горенштейн, перевод Эндрю Бромфилда
» Искупление переполнен жестокой правдой, грубыми пробуждениями и болезненными самопознаниями. Горенштейн не облегчает задачу своему читателю: его неприступная тема — последствия Холокоста — последствия «неизбежного, спланированного убийства», а его главный герой — несимпатичная молодая женщина.
Но тьма не полная; есть многочисленные проблески света, даже очаги красоты. Горенштейн мастерски рисует сцены, рисует пейзажи и передает настроение. Переходим от потрепанной элегантности бала к заснеженным улицам с их выгоревшими руинами. Мы с болезненным увлечением наблюдаем, как Сашенька наносит ущерб другим, а затем и себе. Ее многочисленные пробы и ошибки сопровождаются ищущими размышлениями о страдании и спасении, любви и судьбе». – Малкольм Форбс , Стар Трибьюн
Человек, который не мог умереть: История настоящего человека , Ольга Славникова, перевод Мариан Шварц
«Мрачный сардонизм. . . . странно своевременно, поскольку есть всевозможные заниженные намеки на мошенничество с избирателями, взяточничество, взятки и бесконечные обещания политиков, которые не собираются их выполнять. Он также искусно построен, изображая мир и набор персонажей, которые застряли между упорядоченным, хотя и унылым миром прошлого, и хаосом «новых богатых» в мнимой демократии.
. . . Славникова — писатель, которого американские читатели захотят читать побольше». – Киркус Отзывы
Некрополь Владислав Ходасевич, Перевод Сары Витали
«Кристальная, едкая проза Ходасевича умело обработана Сарой Витали, которая отдала тексту должное и дополнила его множеством сносок, которые освещают его наиболее аллюзивные и уклончивые моменты. Этому изданию также способствует стильное предисловие Дэвида Бетеа, в котором идеально сочетается увлекательная читабельность и глубокий критический анализ». – Брайан Каретник
«Острый сборник воспоминаний корифеев русского символизма и его последствий. Это стильный, изобретательный перевод ключевого текста». – Роберт П. Хьюз, Калифорнийский университет, Беркли,
.
Николай Николаевич и Камуфляж: Два романа , Юз Алешковский, перевод Даффилд Уайт, под редакцией Сюзанны Фуссо
«Эти две исторические повести, спасенные из литературного подполья, дают грубый сатирический взгляд на недовольство Советского Союза после Второй мировой войны.
Алешковский эмигрировал из СССР в 1979 как печально известный писатель художественной диссидентской фантастики. . . . Через своих двух непристойных антигероев Алешковский смеется над русским обществом из сточных канав советского преступного мира». – Киркус Отзывы
«Забудьте старые мифы о цензурированных, послушных советских гражданах и познакомьтесь с дико предприимчивыми и подчеркнуто свободомыслящими героями Алешковского, которые не колеблясь используют красочный язык, чтобы подчеркнуть политику тела, научное использование спермы и другие нелепости современная жизнь.» – Ивонн Хауэлл, Университет Ричмонда
Новая русская драма: Антология в редакции Максима Ханукай и Сюзанны Вейгандт
«Никогда не было более важного момента, чтобы оставаться на связи с русским театром и культурой. Эта богатая, всеобъемлющая и своевременная антология предлагает жизненно важную и вдохновляющую линию жизни для ученых, студентов, театральных деятелей и широкой публики».
– Душка Радосавлевич, Королевская центральная школа речи и драмы, Лондонский университет
«Десять пьес, представленных в антологии Максима Ханукая и Сюзанны Вейгандт, — это не столько пьесы в традиционном понимании, наполненные конфликтом и развязкой, сколько живые записи русской действительности XXI века: обрывки диалогов, обрамленные текстом». – Times Литературное приложение
Двойная жизнь , Каролина Павлова, перевод Барбары Хельдт
«Роман Павловой Двойная жизнь потряс русский литературный мир, когда он был опубликован в 1848 году, заслужив широкую похвалу за свою революционную форму и психологическую остроту. . . . Тонкий роман в смешанном жанре, переведенный Барбарой Хельдт и выпущенный в этом году в новом издании. . . следует за 18-летней Сесили фон Линденборн, когда ее мать пытается найти ей мужа. . . . Книга примечательна своим пониманием работы интернализованного угнетения». – Атлантика
«Единственный роман Павловой, богатый остроумием, — мастерская пародия на высшее общество».
– Киркус Отзывы (помеченный звездочкой обзор)
Клоцвог , Маргарита Хемлин, перевод Лизы Хейден
«Майя Абрамовна Клоцвог материалистка и манипуляторка. Она своего рода советская Бекки Шарп в версии Vanity Fair 1950-х годов, пытающаяся выжить во враждебном мире. . . Давая голос этому сложному, раненому персонажу, Хемлин предлагает нам сопереживать, даже когда мы осуждаем, и лучше понимать нашу собственную общую, напуганную, иррациональную человечность». – Фиби Таплин, 9 лет.0014 Лос-Анджелесское обозрение книг
«Этот своеобразный роман является одновременно интимным портретом женщины, которая не видит последствий своих действий, и исследованием разрушительного воздействия антисемитизма на людей и общество. События разворачиваются после Второй мировой войны, и это кажется очень своевременным. Самое необходимое чтение». – Авия Кушнер, автор книги The Grammar of God и языковой обозреватель The Forward
.
Фанданго и другие истории , Александр Грин, Перевод Брайана Каретника
«Блестящие переводы Брайана Каретника подчеркивают как стилистическую сложность, так и психологическую глубину сказок Александра Грина, напоминая «тонкое, изящное кружево резных листьев», описанное в «Колонии Ланфье». Эта искусно отредактированная коллекция, наконец, знакомит англоязычный мир со всем спектром подарков Грина». – Борис Дралюк, ответственный редактор, Los Angeles Review of Books
«Странный и запоминающийся. Изучающие современную литературу должны приветствовать это так, как если бы они обнаружили спрятанное сокровище». – Киркус Отзывы
Горе от ума. Стихотворная комедия в четырех действиях , Александр Грибоедов. Перевод Бетси Халик
«Недавний перевод Бетси Хьюлик, как и оригинал, рифмован и предназначен для сцены. . . текучесть текста сохранена с минимальными потерями». — Книги обзора Лос-Анджелеса
«Некоторые шедевры не поддаются переводу.
Одной из них считается блестящая стихотворная комедия нравов Грибоедова « Горе от ума ». Перевод Бетси Хьюлик максимально близок к аннулированию этого понятия. Это точно, бодро, изобретательно и в высшей степени играбельно. Она уловила острые характеристики и афористичные диалоги оригинала. Ее версия заслуживает того, чтобы стоять на одной полке с «Тартюфом» Ричарда Уилбура и «Сирано» Энтони Берджесса». – Лоуренс Сенелик, Университет Тафтса
«Приятный, умный и очень забавный, «Горе от ума» заслуживает того, чтобы его знали и шире исполняли за пределами России». – М. А. Ортофер, Полный обзор
Нос и другие рассказы , Николай Гоголь. Перевод Сюзанны Фуссо
«[A] первоклассная коллекция. . . Поклонники Гоголя и его странной чувствительности с жадностью проглотят это прекрасное собрание». – Киркус Отзывы , Помеченный обзор
«Хотя рассказы Гоголя затрагивают такие темы, как колдовство, демоническое влияние и безумие, они настолько же забавны, сколь и причудливы.
. . Нос и другие истории наполнен злополучными персонажами, странными событиями и сатирическими комментариями». – Предисловие Обзоры
«Поскольку гоголевский юмор во многом зависит от языковой игры, он оказался невосприимчив к адекватному переводу. . . Юмор Фуссо решает все». – New York Review of Books
Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву , Александр Радищев. Перевод Эндрю Кана и Ирины Рейфман
«Ценный взгляд на Россию в годы, предшествовавшие ее литературному возрождению в XIX веке». – Киркус Отзывы
«[Радищев] мастерски создает вымышленный рассказ о путешествиях, сочетая философию, поэзию и политические идеалы Просвещения в недвусмысленном осуждении крепостного права, цензуры и коррупции. . . Разнообразный, увлекательный и глубоко трогательный. . . Внимательный новый перевод Кана и Рейфмана — это благо для англоязычных читателей». – Издательский еженедельник
«Путешествие остается актуальным, вовлекая автора, рассказчика и читателя в обвинительное заключение.
. . Способность понять, откуда на самом деле берется наш хлеб насущный, изобретательность, чтобы изобрести идиому, чтобы выразить это, и мученичество быть сломленным государством в результате — вот непреходящее наследие «Путешествия» Александра Радищева». – Литературное приложение Times
Чертенок и другие рассказы , Алексей Ремизов. Перевод Антонины В. Буи
« «Чертенок и другие истории» предлагает ослепительный ассортимент произведений малоизвестного писателя-символиста. В прекрасном переводе Антонины В. Буис отражены нюансы каждого отрывка, в том числе проявление силы — деликатная интерпретация Буи «Принцессы Мимры». Книга для поклонников Ремизова и читателей, открывающих его». – Анна Васильева, переводчик Дорога домой
«В повестях есть заговорщики, неразлучные любовники, судьба, воля человека, путаница судьбы, смерть, долгие холодные зимы, сапожники, революция, крестьяне и многострадальная бабушка.
. . Истории богаты, сценарий прекрасен, и, конечно же, у него есть аудитория». – Книжный Сталкер
«Я восхищался безграничной фантазией Ремизова, его искусными декорациями и ослепительной образностью». – Ян Монд, Журнал Locus
Смерть Вазир-Мухтара , Юрий Тынянов. Перевод Анны Куркиной Раш и Кристофер Раш
«Еще одно прекрасное исполнение… с великолепным вступлением Анджелы Бринтлингер и полезным дополнительным материалом, идентифицирующим людей и намеками, незнакомыми неспециалисту. Блестящий мыслитель и прекрасный писатель, Тынянов заслуживает большей известности». – Нью-Йоркское обозрение книг
«Тщательно исследуя свое воображение, [Тынянов] наделил своих персонажей эмоциональной жизнью, редко встречающейся в архивах. Смерть Вазир-Мухтара , впервые опубликованная в 1928 году, является прекрасным образцом этой техники. . . Текст полон фрагментарных намеков, ловко сохраненных во всей их двусмысленности переводчиками Анной Куркиной Раш и Кристофером Рашем, которые предоставляют читателю расшифровывать авторские сообщения».
— Книги обзора Лос-Анджелеса
Голос за кадром: Стихи и очерки , Мария Степанова. Под редакцией Ирины Шевеленко
«Мария Степанова — одна из самых заметных фигур постсоветской культуры». – Los Angeles Review of Books
«Работу [Степановой] отличают беглые фразы, выражающие сложные мысли, слияние разных стилей, беззаботное владение всеми возможными метрическими стопами и великое чувство сопереживания». – Поэзия Интернешнл
«Великолепие Степановой сравнимо только с ее легендарной сложностью. Вместо того, чтобы писать свободным стихом, она придерживается метрических ограничений классической силлаботонической русской поэзии и наполняет традиционные формы головокружительной смесью отсылок и регистров, опираясь на все, от славянского фольклора до социальных сетей». – Журнал поэзии
«Наконец-то Степанова получает заслуженное внимание в англоязычном мире. Тонкая и эрудированная в своем трактовке политики и истории, ее работа является столь необходимым противоядием от грубых изображений России, которые заполнили англоязычные СМИ в последние годы».
: – Журнал Харпера
Житие, им написанное , протоиерей Аввакум, перевод Кеннета Н. Брострома
«Перевод [Брострома] сделан исключительно хорошо, воссоздавая . . . ритмы, стилистические чередования и народные интонации оригинала». – Присцилла Хант, Славянское обозрение
«Сочетание Аввакумом церковного и разговорного языка перенесло в письмо пафос его устной риторики и остается источником вдохновения для современной русской литературы со времени издания Жития». – Йостейн Бортнес, 9 лет.0014 Кембриджская история русской литературы
«Смелую оригинальность затеи Аввакума нельзя переоценить, а употребление им русского языка ставит его в самый первый ряд русских писателей: никто с тех пор не превзошел его в силе и остроте и в искусном владении всеми выразительными средствами. средства повседневного языка для самых поразительных литературных эффектов». – Князь Дмитрий Святополк Мирский, История русской литературы
Будущие книги
Мы рады объявить о следующих книгах из серии «Русская библиотека» издательства Columbia University Press:
В тени Гоголя , Андрей Синявский, перевод Джоша Биллингса
Российская антология ужасов , под редакцией Майи Винокур, Льва Никулина и Джеффа Цебулы
Стихи Марины Цветаевой в переводе Алиссы Гиллеспи
Россия в войне , под редакцией Донны Орвин
Stravaging «Strange» , Сигизмунд Кржижановский, перевод Джоан Тернбулл с Николаем Формозовым
Автохтоны , Мария Галина, перевод Лизы Хейден
Возвращение с небес , Борис Поплавский, перевод Брайана Каретника
Избранные стихи Афанасия Фета, перевод и редакция Сары Витали и Стивена Александра Таллока
Симфонии Андрея Белого в переводе Джонатана Стоуна.
Страны, которых не существует: Избранная документальная литература , Сигизмунд Кржижановский, под редакцией Джейкоба Эмери и Александра Спектора
Сто лет детства: антология советской и современной русской литературы для детей под редакцией Ольги Бухиной, Келли Херольд и Андреа Лану
Сто лет отрочества: антология советской и современной русской литературы для подростков и молодежи , под редакцией Ольги Бухиной, Андреа Лану и Келли Херольд
Переводчики
Тем, кто заинтересован в переводе этой серии, следует связаться с Кристин Данбар, редактором Columbia University Press ([email protected]).
Плата серии
Розамунд Бартлетт
Кэрил Эмерсон
Питер Б. Кауфман
Марк Липовецкий
Оливер Готов
Стефани Сэндлер
Гимны Питера Стила в болезни
- Эндрю Буллен
- 14 июня 2012 г.
8 Комментарии
‘Что делают эти Золотые Строители?’ — спросил Уильям Блейк в 1818 году, а затем спросил, может ли быть какое-нибудь изображение Иерусалима «рядом с роковым деревом Тайберна?» Это / самый древний мыс холма Мягкого Сиона, близ скорбного / Вечно плачущего Паддингтона? Великий частный провидец в нашей литературе, Блейк, как мы знаем, был склонен находить вечность в песчинке, поэтому с большей вероятностью, чем кто-либо тогда и сейчас, находил небесный Иерусалим в непреходящей обыденности Паддингтона.
Большой друг и наставник Питера Стила, Винсент Бакли, целенаправленно бродил по улицам Парквилля и Карлтона в начале 1970-х годов, задавая один и тот же вопрос о нашем непосредственном местонахождении — «имена их светлостей»./Кардиган, Элгин, Лайгон: Найду ли я здесь могила моего лорда? [‘Золотые строители’, I, стр. 46]. К концу 27 стихотворений последовательности «Золотые строители», хотя, безусловно, находя скорбным вечно плачущего Карлтона, и несмотря на все записанные моменты его сильной тоски, Бакли направляется из города Ромзи-варды, его родины в сельской местности, с этот ключевой вопрос остался без ответа.
А что же сам Питер, еще один давний житель этих краев? Вот он, уже в 1972 году, встал с постели одним туманным утром как раз к утрене:
Там, в самом темном Парквилле, это своего рода
____страны животных. Утренние показы —
Я думал, что это был садовник — кто-то рысью
____ бодрый и навязчивый, едва привязанный
к четырем вредоносным борзым, гладким и немым.
____Он Богарт или Камю, крупнокостное привидение
, облегчающее себе и своим подопечным вокруг квартала;
____они двигаются так сладко и кровожадно
как если бы их талант был для предательства,
____не курсирование и потенциальное убийство.
Мы обменивались словами в более дождливые дни,
____пропитанные дружбой,
но не сегодня утром. Я молюсь по его следу,
____какой-то христианин и какой-то человек,
наблюдаю, как он становится между нами полиция
____парк детская больница
запертый приют для старых изгоев
____и зоопарк, тот другой рай, где
некоторые крестообразные и престижные обезьяны
____висят на солнце, а мрачные медведи
бродят по бетону, чтобы пропотеть.
Среди полудюжины новых стихотворений в его последней книге «Плетение голосов: очерки поэзии » «Понедельник» говорит нам, что Стил все еще следит за знаками, которые легко принять за что-то другое, часто крестообразное:
Понедельник — День Онкологии, куда с курьером прибывают темные
Бурсы, и мы рады
Видеть их раздетыми для действий, зацепленными в воздухе,
Люсент против страха.
Может быть, только Стил мог видеть эти пакеты с химиотерапией как христологические знаки, такие как «шестнадцать стеганых кленовых листьев [?] / Их сахар все еще светится, как есть / Тем, кто надеется, разбросанным по палатам, / Поднявшийся Серебряный Человек. ‘ Это потому, что Стил всегда был провидцем; как когда-то в зоопарке, так теперь онкологическое отделение в больнице Святого Винсента предлагает намеки на тот другой рай. Если Бакли смог удивить нас своим эссе «Странная личность Христа», то нас ждет тема для докторской диссертации «Странное вездесущность Христа в трудах Питера Стила».
Христос среди нас, он верит, и его стихи свидетельствуют о нем в тысячах обличий, кажущихся обыденными. Кто-нибудь исследовал более постоянно, более образно, более в диалоге с современной культурой призыв иезуитов «находить Бога во всем»? Его стихи посылают внезапные и часто косые проблески, сверкающие мгновения того, чего и кого он видел, сияющих в глубине, в сердцевине вещей.
Так что у меня возникает соблазн сказать, что Стил пишет золотые стихи-кирпичики. Он один из наших золотых строителей в Мельбурне, кладущий поэмы-кирпичи на золотые поэмы-кирпичи. Но Стил вполне мог бы сказать: «Но, приятель, подожди, стихи не тверды, как кирпичи, а текучи, как слова, острые, как голоса». Я дал вам подсказку в названии Сплетение голосов .’
Сколько голосов собрано в этой книге, как и во всех произведениях Стила, голосов прошлого и настоящего, известных и неизвестных, иностранных и местных? Для Стила голоса — это присутствие, лица, находящиеся перед ним и обращающиеся к его вниманию.
В этой книге по плетению посвящено особое эссе о внимательности, посвященное коллегам-поэтам Данте, Энтони Хехту, Бакли, Питеру Портеру, Лесу Мюррею и Симусу Хини. Другие голоса взывают к чести: во введении Стил пишет, что «над этой книгой витают два существа» — Андрей Синявский, русский диссидент, который прославлял русских писателей, чтобы сохранить лучшее в России, и Энтони Хехт, американский поэт и личный друг Стила, который видел задачу поэта в том, чтобы «сплести свои свободные концы в связный узор».
Во введении, чтобы не идти дальше, упоминаются Джон Драйден, Джон Донн, Норман Маккейг, Джордж Герберт и Шекспир, именно в таком порядке. Во втором стихотворении «Аудиенция» Стил выстраивается, как птицы на проволоке, в одну строку Цицерон и Будда, а затем в четыре строки Джонни Кэш, фон Мольтке (герой июльского заговора против Гитлера) и святой Павел, перед тем, как прийти к самому Богу, все они были объединены фразой Кэша «Заключенные — лучшая публика, для которой я когда-либо играл», и, по мнению Стила, это означает почти всех, но эти четверо, конечно, настоящие заключенные.
Кроме того, Стил удостоил многих своих друзей и товарищей, включая меня, и в этой книге Билла Урена (ректора Колледжа Ньюмена) стихами, посвященными им: мы имеем честь вызывать в воображении присутствие в его работе, единственный шанс на бессмертие по эту сторону могилы для большинства из нас. От их имени я осмеливаюсь сказать: «Спасибо, Питер, для нас большая честь, чем мы можем сказать».
Затем идет сам плетущийся голос, собственный Стил: приветствующий, празднующий, переворачивающий вслух в уме и сердце, проверяющий — ведь как человек, давным-давно наставленный Дином Свифтом, Стил до сих пор иногда оказывается в крохотной южный континент лилипутов, и правду о том, как обстоят дела у нас здесь, еще предстоит рассказать. И юмористический, как показывает его празднование еды от А до Я в «Аугури!», посвященном Урену, — ему нравятся его списки, делает Питер Стил, и поэтому в комической гомеровской манере в этом стихотворении он делает глубокий вдох, чтобы провести нас через праздник еды слова.
Комическое изобилие предполагает раблезианца Стила, человека-паба и хор голосов.
Основной голос Стила является разговорным, поэтому он подходит для пробуждения присутствия и для связывания разрозненных концов в связность, всегда настороже к разнообразию другого, быстро переключаясь в разные регистры и обратно, таким образом удерживая и возвращая наше внимание, зондируя безбрежность. мира.
Учитывая энциклопедический диапазон голосов и отсылок в его работах, мы могли бы предположить, что Стил — последний эрудит-иезуит, но, живя, как я, там, в темном Парквилле, в иезуитском теологическом колледже, я могу сказать вам, что это не так. , но Стил является мастером всех нас в том, чтобы заставить свои знания работать и по существу — ну, может быть, только поэты могут это делать. Я нахожу воодушевляющим то, что Стил может так много включить в свою работу, расставляя по местам малопонятные отсылки и легендарные имена, выстраивая их в ряд нежным толчком своего голоса, звучным и быстрым.
Прочтите его вслух, читатели; изучите его дикцию, поэты и эссеисты.
18 эссе в этой книге, семь из которых посвящены названным поэтам, исследуют и прославляют поэзию, а два — об отношениях между искусством и поэзией, с названиями, которые дразнят ум: «Беглецы поэзии: христианский слух», «Горизонт поэта: четыре». Лики реальности», «Скалы и бунт: сочиняем поэзию»; слаще всего «Прошлое, настоящее, будущее: Поэзия как влюбленный разум» вызывает желание не только прочитать ее, но и перечитать столько стихов. Однако я думаю, что моим фаворитом будет «Благословение существ: птицы, звери, стихи». Вот как заканчивается эссе:
Если я спрошу, имея в виду название этого эссе: «Как благословлена эта птица?» тогда простой ответ заключается в том, что она благословлена тем, что избрана — выбрана для того, чтобы воспевать Божье присутствие, даже если иногда в блюзовой тональности. И если я спрошу: «Как эта птица благословение?» столь же простой ответ состоит в том, что, преследуя своего слушателя, можно сказать, что он опосредует величайшего из всех преследующих, Святого Духа.
Его миссия, в конце концов, сакраментальна, потому что такова его песня.
Небольшой сюрприз Я думаю, что пение птиц в этом ключе должно, наконец, напомнить нам, что собственный голос Стила готов восхвалять, благодарить и благословлять, голос, отражающий и передающий евангельские голоса, голос, ищущий, прежде всего, Благого Господа, который, несомненно, появляется в «Аугури!» в роли Хлебного Человека, в роли «заключенного в ожидании» в «Аудиенции», в роли «подросшего Серебряного Человека» в «Понедельнике» и наголо в роли «Человека» в «Пестрых».
И здесь есть эссе под названием «Элементальный человек: контуры Христа», в котором Стил дает нам четыре своих собственных стихотворения, которые связывают Доброго Господа с классическими четырьмя элементами: «Дыхание дней» для воздуха, «Звездный человек» для огня , «Зеленый человек» для земли и «Водяной человек» для воды. Эссе дает нам возможность прочитать четыре стихотворения Питера Стила глазами Питера Стила. Он удивляется тому, что написал сам, отчасти потому, что такова поэзия, но главным образом потому, что это стихи о Христе.
«Вы пишете стихотворение, — говорит он, — отчасти для того, чтобы увидеть, что произойдет на этот раз, когда вы окажетесь в присутствии тайны». Стихи, как сообщается в этом эссе, сами по себе могут быть посредниками между добрым Господом.
Эссе в этой книге — это форма благодарности многим из значительных личностей в писательском призвании Стила. И, конечно же, все стихи этих последних лет — это скрытый «Гимн Богу, Боже мой, в моей болезни», последнее и величайшее стихотворение Джона Донна. Чего еще любой из нас может желать для себя или для него?
Итак, спасибо вам, Питер Стил, за все ваши слова на протяжении многих лет, молитвы и благословения, эссе и стихи. Спасибо вашим редакторам и издателю, а также всем, кто помог этой книге. Все они носители и исполнители множества эссе и стихов, достойные помощники в вашей работе по закладке еще нескольких золотых кирпичей того, что мы можем смело назвать новым Иерусалимом. Готов поспорить на это, Чудесный Мельбурн вдребезги.
Адаптировано из речи, произнесенной отцом Эндрю Булленом SJ на презентации 12 июня 2012 года Braiding the Voices , последней книги стихов и эссе от отца Питера Стила SJ.
Послушайте прямую запись выступления Эндрю Буллена.
Прослушайте поэта Криса Уоллеса-Крэбба, читающего избранные стихи Питера Стила во время презентации книги .
Теги темы: Энди Буллен, Питер Стил, Уильям Блейк, Вин Бакли
ПОДДЕРЖИТЕ УЧЕТНЫЕ РАЗГОВОРЫ ВО ВРЕМЯ РАЗДЕЛА
Нам не нужно напоминать о глубине разделения, которое существует в нашем австралийском сообществе. Он присутствует каждый раз, когда мы выходим в интернет, включаем телевизор, открываем газету.
Наша политика сосредоточена на подсчете очков, личностях и навешивании ярлыков по партийным линиям. Средства массовой информации, по большей части, не помогают, движимые 24-часовым циклом новостей и погоней за рекламными долларами до безумия кликбейтов и мелких сенсаций.
Что значит быть австралийцем в такие времена? Какие ценности нас объединяют?
Эврика Стрит предлагает альтернативу.