Александр семенович кушнер стихи для детей: Дверца в живой мир детства

Дверца в живой мир детства

Если не ошибаюсь, это первая детская книжка Александра Семеновича Кушнера, вышедшая за последние два с лишним десятилетия. По составу нынешняя «Веселая прогулка» повторяет одноименную книжку избранных стихов поэта, опубликованную в ленинградской «Детской литературе» еще в 1984 году. И скажем большое спасибо «Азбуке» за это долгожданное переиздание!

Александр Кушнер давно и прочно вошел в наше сознание как замечательный лирический поэт, умный читатель и тонкий исследователь русского стиха. В семидесятые годы раскрылась еще одна грань его таланта – он заявил о себе как своеобразный детский поэт. В ту эпоху у Кушнера одна за другой выходили книги для детей: «Заветное желание», «Велосипед», «Большая новость», «Как живете?», «Веселая прогулка»…

Вообще семидесятые-восьмидесятые годы были временем расцвета русской детской поэзии. В ней по-прежнему «позволялось» делать немного больше, чем во взрослой. К ней по-прежнему было приковано внимание власти, понимающей, что надо пестовать «своих» писателей, но «пестовалось» совсем другое: и в детской литературе наряду с бездарным официозом существовала, развивалась и доставляла огромное удовольствие маленьким и взрослым читателям настоящая поэзия, веселая, лукавая, подначивающая, разрушающая идеологические рамки и запреты. Литчиновники старались вычеркнуть из читательского сознания Олега Григорьева или Генриха Сапгира, но непечатание приводило, как известно, к обратному эффекту. Стихи переписывались, передавались из рук в руки, им на помощь приходила авторская, бардовская песня, мгновенно распространявшая тексты, вытесненные из печати.

Славе детских стихов Александра Кушнера тоже помогла песня – положенные на музыку Григорием Гладковым, они звучали на детских праздниках, записывались на пластинках, передавались по радио. Но и сами по себе, «на уровне текста», они были оценены самой широкой читательской аудиторией. Потому что Кушнеру было органично присуще то, что далеко не всегда удается взрослым поэтам, сочиняющим стихи для детей: он умел превращаться в своего героя, все его детские книжки наполнены полноценной мальчишеской жизнью, веселой, доброй, подчас трудной, всегда интересной:

Не шумите! А разве шумели
Мы? Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе.
Я тихонько играл на губе,
Пальцем книзу ее отгибая.
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу.
Коля бил по кастрюле в углу
Кирпичом, но негромко и редко.
– Не шумите! – сказал соседка.
А никто и не думал шуметь,
Вася пел, ведь нельзя же не петь!
А что голос у Васи скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей,
Кто стучал, кто гремел, кто скрипел,
Чтобы он не смущался и пел!

Читая и перечитывая детские книжки Кушнера, я ни разу не поймал себя на ощущении, что это написано взрослым человеком про ребенка – наоборот, по мере чтения крепнет уверенность в том, что ты, читатель, просто и естественно входишь в мир детства, в который тебя завлекает непосредственно ребенок. Хочу подчеркнуть и такую особенность детских стихов Александра Кушнера: его герой тактичен, деликатен, по-хорошему любопытен, он любит свой город, он вполне естественно тянется к взрослой жизни, сравнивает ее и свою, ищет в окружающем любые проявления добра и справедливости. Более того, сам готов этим добром и справедливостью делиться:

Как там птицы спят в гнезде,
В темноте и тесноте?
Их раскачивает ветер
На огромной высоте!

. ..Дверь открыть бы на балкон.
Жалко галок и ворон.
Эй, слетайтесь к нам под крышу
От дождя со всех сторон!

Есть в характере этого героя и еще одна черта: он искренне любит – а значит, жалеет – своих близких и друзей и вовсе не стесняется свою любовь показать. Ему жалко папу – за то, что в его книге совсем нет картинок. Ему жалко постоянного «взрослого героя» дядю Колю – за то, например, что дядя Коля заболел после «кулинарной» прогулки со своим юным другом. Ему жалко котенка, оставленного в одиночестве дома. От любви и жалости уже совсем близко до понимания красоты и доброты:

Какая красивая чашка!
На ней нарисован цветок.
Он нежно-лиловый, пятилепестковый,
И сбоку еще завиток.

Какое красивое блюдце!
На нем нарисован цветок.
Он темно-вишневый, чуть-чуть бестолковый,
Не прямо растет он, а вбок!

Ровнее ставь чашку на блюдце,
Недолго ведь и до беды!
А если они разобьются,
Погибнут и эти цветы!

Короче говоря, читая детские стихи Кушнера, мне кажется, невольно вспоминаешь о существовании такого, к сожалению, затасканного и опороченного понятия, как «положительный герой». Но вот ведь – есть, существует, живет, радует и учит читателя-сверстника!
Излишне говорить о том, с каким блеском, с какой неповторимой кушнеровской интонацией написаны все эти стихи, как поэт обращает внимание на детали, образы, созвучия, – все это в равной степени относится и к взрослой, и к дошкольной лирике Александра Кушнера.
Хочу процитировать еще одно его стихотворение с еще одной примечательной особенностью. Много лет назад, прочитав впервые и это стихотворение, и ему подобные, я вспомнил знаменитые «кошачьи» сказки Марселя Эме, в которых родители юных героинь произносят – всегда вдвоем, вместе, – свои реплики, и о которых всегда говорится во множественном числе. Тем самым создается милый и в то же время иронический образ некоего, если можно так сказать, «семейного трюизма». У Кушнера постоянно возникает подобное же множественное число, – оно одновременно подчеркивает и расхожесть ситуации, и индивидуальность происходящего:

– Вы печальны и сердиты.
Может быть, мечты разбиты?
Может быть, у вас большие
Неприятности, печаль?
Вы глядите, как чужие,
Мимо всех, куда-то вдаль.
Может быть, страданья ваши
Можно как-то облегчить?
Не хотите ль простокваши,
Лимонада, может быть?
Если горе, то какое?
– Ах, оставьте нас в покое.
Ничего мы не хотим.
Мы постриглись! – говорим.

В стихотворении «Большая новость» малыш впервые узнает, что земля – круглая. Признаться, я очень завидую этому малышу. Иногда и вправду хочется узнавать то, что для всех давным-давно ясно и понятно. И я очень надеюсь, что всегда будут появляться читатели, которые будут впервые читать детские стихи Александра Кушнера. Мы-то знаем, как они хороши, – узнавайте и вы!

Михаил Яснов

Фотопортрет Олеси Власовой

Стихи из детства Александра Кушнера: «Таинственна ли жизнь ещё?»

В ухо­дя­щем году страна поздрав­ляла с вось­ми­де­ся­ти­пя­ти­ле­тием боль­шого рус­ского поэта Алек­сандра Куш­нера. Будучи тако­вым, в душе Алек­сандр Семе­но­вич не пере­стал быть малень­ким и напи­сал много сти­хов о дет­стве и для детей.

Детям адре­со­ваны его мно­го­чис­лен­ные сбор­ники «Завет­ное жела­ние», «Боль­шая новость», «Что лежит в кар­мане?», «Город в пода­рок», «Вело­си­пед», «Весе­лая про­гулка», «Что я узнал!», «Как живете?», «Чтобы всех напу­гать». Пом­нится, в своем дет­стве мы читали Куш­нера в дет­ских жур­на­лах, его часто пуб­ли­ко­вали «Весё­лые кар­тинки» и «Костер».

Но, если при­стально и с любо­вью изу­чать его твор­че­ство, ста­но­вится оче­вид­ным: осо­бым взгля­дом из дет­ства под­све­чены не только про­из­ве­де­ния, став­шие клас­си­кой дет­ской лите­ра­туры. Есть это све­че­ние и в фило­соф­ских раз­ду­мьях, и в рели­ги­оз­ных ощу­ще­ниях поэта, в самых его зре­лых и взрос­лых стихотворениях.

Восемь  с поло­ви­ной деся­ти­ле­тий житей­ского опыта и наблю­де­ний за дей­стви­тель­но­стью – ну, уж конечно, не маль­чи­ше­ство. Но луч­шие образцы поэ­зии Алек­сандра Куш­нера обжи­гают именно чистым и непо­сред­ствен­ным дет­ским вос­при­я­тием в его еван­гель­ском смысле.

Именно оно помо­гает ему видеть истин­ную при­роду вещей и явле­ний, насто­я­щие дви­же­ния греш­ной души и без­греш­ную кра­соту мира:

Еван­ге­лие от куста жасминового,
Дыша дождем и в сумраке белея,
Среди аллей и звона комариного
Не меньше гово­рит, чем от Матфея.

Так бел и мокр, так эти грозди светятся,
Так лепестки летят с дичка задетого.
Ты слеп и глух, когда тебе свидетельства
Чудес нужны еще, помимо этого.

Ты слеп и глух, и ищешь виноватого,
И сам готов кого-нибудь обидеть.
Но куст тебя заде­нет, бесноватого,
И ты нач­нешь и гово­рить, и видеть.

Для взрос­лого, во мно­гом при­зем­лен­ного, уста­лого от буд­ней чело­века мир объ­яс­ним и груб, начи­сто лишен зага­док и тайн. Для детей всё по-другому.
Как ребе­нок, поэт видит глав­ное досто­ин­ство бытия в его таин­ствен­но­сти и непо­сти­жи­мо­сти. Пока оно сохра­няет это бес­цен­ное каче­ство, есть радость и смысл в про­дол­же­нии пути: «Ну, зна­чит, можно жить ещё», – с облег­че­нием выды­хает автор:

При­дёшь домой, шурша плащом,
Сти­рая дождь со щёк:
Таин­ственна ли жизнь ещё?
Таин­ственна ещё.

Не надо при­зра­ков, теней:
Темна и без того.
Ах, проза в ней ещё странней,
Таин­ствен­ней всего.

Мне дорог жизни круп­ный план,
Неров­но­сти, озноб
И в ней уви­ден­ный изъян,
Как в силь­ный микроскоп.

Био­лог ска­жет, винт кружа,
Что взгляда не отвесть.
Не знаю, есть ли в нас душа,
Но в клетке, – ска­жет, – есть.

И он тем более смущён,
Что в тайну посвящён.
Ну, зна­чит, можно жить ещё.
Таин­ственна ещё.

При­дёшь домой, рука в мелу,
Как будто подпирал
И эту ночь, и эту мглу,
И камен­ный портал.

Нас учат мра­мор и гранит
Не поми­нать обид,
Но пом­нить, как листва летит
К ногам кариатид.

Как мир кача­ется – держись!
Уж не листву ль со щёк
Смах­нуть решили, сде­лав жизнь
Таин­ствен­ней ещё?

Алек­сандр Куш­нер в своей твор­че­ской жизни мно­гое пови­дал. Дет­ство в воен­ном Лени­граде, эва­ку­а­ция, разъ­езды, воз­вра­ще­ние в люби­мый город.

Лени­граду-Петер­бургу  им посвя­щено не одно сти­хо­тво­ре­ние, в том числе для детей. Десять лет  поэт про­ра­бо­тал школь­ным учи­те­лем, но в школе так и не при­жился. Навер­ное, устал при­тво­ряться взрос­лым – как сле­дует из его сти­хов. Вот и не выдержал.

Про­ща­ние со школой

Я не даю топ­тать полы
И ска­ты­ваться с горки.
Я ставлю маль­чи­кам колы,
А девоч­кам – пятёрки.

Маль­чишки – пра­виль­ный народ,
Грам­ма­тики не учат.
А девочки – наоборот,
И скоро вам наскучат.

О, как бес­пе­чен и соплив
Мой вто­ро­год­ник Колька!
О, маль­чик мой, я сам ленив
И при­тво­ря­юсь только.

Зачем я в школу прихожу,
Зачем я стро­гим выгляжу
И так сижу, и так гляжу,
Я долго так не выдержу!

И про­ве­ряю дневники,
И оги­баю лужи…
Учи­тесь сами, дураки!
Я больше вам не нужен.

(1965).

А вот эти стихи Алек­сандр Семе­но­вич посвя­тил другу-писа­телю Андрею Геор­ги­е­вичу Битову, и в них – снова рай­ское без­вре­ме­нье дет­ства и смут­ное пред­ощу­ще­ние буду­щего, кото­рое для них уже было.

Такие вре­мен­ные мета­мор­фозы для  поэта – обыч­ное дело, поскольку он хри­сти­а­нин и пони­мает: чело­век вечен и он насто­я­щий во вся­ком своем воз­расте: ничто не исче­зает, а осе­дает в нем до луч­ших вре­мен, когда и вре­мени не оста­нется. Ну, а если есть пер­спек­тива Веч­но­сти, то о чем и тревожиться?

Два маль­чика, два тихих обормотика,
Ни сви­тера,
Ни пла­щика,
Ни зон­тика,

Под дож­дич­ком
На досточке
Кача­ются,
А песенки у них уже кончаются,

Что зав­тра? Поне­дель­ник или пятница?
Им кажется, что долго дет­ство тянется.
Под­ни­мется один, дру­гой опустится.
К плечу при­би­лась бабочка
Капуст­ница.

Кача­ются весь день с утра и до ночи.
Ни горя,
Ни любви,
Ни мел­кой сволочи.

Всё в буду­щем, за морем одуванчиков.
Мне кажется, что я – один из мальчиков.

1962

А теперь, роди­тели, ото­рви­тесь, нако­нец, от люби­мых сти­хов питер­ского поэта и почи­тайте своим детям. В пред­две­рии Нового года дарим им под­борку луч­ших дет­ских сти­хо­тво­ре­ний Алек­сандра Куш­нера. Кстати, пер­вое  – мало­из­вест­ное и не вошло ни в одну из книг.

Ласточка

В откры­тую створку окна
К нам ласточка в дом залетела.
По ком­нате тес­ной она
Стре­ми­тельно прошелестела.

Рас­чёт ли под­вёл, помогли
Сквоз­няк и неров­но­сти кровли
Иль ей отка­зали рули,
Как лёт­чику в слож­ном манёвре?

Перо у виска моего
Кру­жи­лось над чаш­кою с чаем.
Мы дожили вот до чего,
Что ласточки нас навещают!

Затихла она под столом,
Косясь на людей и на вещи,
И кры­лья её за хвостом
Схо­ди­лись, как плос­кие клещи.

На чёр­ной груди отливал
Под­бой метал­ли­че­ским блеском,
Но ужас её выдавал
То жалоб­ным кри­ком, то всплеском.

Плес­нуть ей воды из ведра?
Насы­пать на блю­дечко гречи?
Она пони­мала: пора
Ей голос подать человечий.

И что-нибудь нам обещать,
Какой-нибудь выкуп немалый,
Навер­ное, блеск, благодать,
Счаст­ли­вое лето, пожалуй?

Мы всё-таки взяли её,
К окну под­несли. В избавленье
Не сразу пове­рив своё,
Застыла она на мгновенье

Вспорх­нула и, прежде чем взмыть,
Два мед­лен­ных сде­лала круга,
Бог знает зачем, может быть,
Чтоб лучше запом­нить друг друга.

(«Пио­нер». 1969. № 7. С. 33. В книги не входило).

Хорошо иметь чижа 

Хорошо иметь чижа,
Слу­шать пенье, не дыша.

Не шумите, помолчите:
Очень песня хороша!

Хорошо иметь щенка,
Отпу­стить без поводка,

Раз­мах­нуться, бро­сить палку –
При­не­сёт издалека.

Хорошо иметь кота.
Не наску­чит никогда.

Он пуши­стый, полосатый
От макушки до хвоста.

Хорошо иметь слона!
Жаль, что ком­ната тесна.

Позо­вите Соколова

Позво­нили в полвторого:
– Позо­вите Соколова.
– Вы ошиб­лись, – говорим, –
Не зна­комы мы с таким. 

Позво­нили нам в четыре:
– Соко­лов живёт в квартире
– Нет, и не жил никогда.
Вы попали не туда.

Позво­нили в полшестого:
– Позо­вите Соколова.
Отве­чаем в тре­тий раз:
– Соко­лова нет у нас.

Мы не знаем Соколова!
Нет и не было такого!
Я – Андрюша, он – Тарас,
Соко­лова нет у нас.

Есть ещё у нас два Вити,
Вы нам больше не звоните!
Вдруг мне вспомнилось:
Дру­зья!
Соко­лов – ведь это я!

Фото­гра­фия

Фото­граф велел улыбаться,
Но я не хотел притворяться.

«Ведь мне не смешно,
ни к чему
Сме­яться», – ска­зал я ему.

Дер­жался я строго и прямо.
Сме­я­лись фото­граф и мама.

А я рас­сме­ялся за ней.
И вышел я – рот до ушей.

Не шумите!

Не шумите! А разве шумели
Мы? Андрюша сту­чал еле-еле
Молот­ком по желез­ной трубе.
Я тихонько играл на губе,

Паль­цем книзу её отгибая.
Таня хло­пала две­рью сарая.
Саша кам­нем водил по стеклу.
Коля бил по кастрюле в углу

Кир­пи­чом, но негромко и редко.
– Не шумите! – ска­зала соседка.
А никто и не думал шуметь,
Вася пел, ведь нельзя же не петь!

А что голос у Васи скрипучий,
Так зато мы и сгру­ди­лись кучей,
Кто сту­чал, кто гре­мел, кто скрипел,
Чтобы он не сму­щался и пел! 

Белая ночь

Белою ночью
дере­вья в саду

как на ладони
у нас на виду.

Вот я без лампы
сижу у окна –

в книге любая
кар­тинка видна.

Тихо сколь­зят
по Неве корабли.

Шпиль Пет­ро­пав­ловки
бле­щет вдали.

Всю бы я ночь
не ложился в кровать.

Был бы я взрослым –
пошёл бы гулять.

Корабли

У моста Тучкова
средь яркого льда
тол­пятся, как звери,
реч­ные суда.

При­жав­шись друг к другу,
всю зиму стоят.
Свер­кают их трубы
и люки блестят.

И я представляю,
что я капитан,
веду паро­ход
по реке сквозь туман,

бле­стит
капи­тан­ская рубка моя,
дымит
капи­тан­ская трубка моя.

Всю дол­гую зиму
ходил я смотреть
на белые мачты
и яркую медь.

Васи­льев­ский остров!
Весё­лый маршрут!
Стоят паро­ходы
и сол­нышка ждут.

Как только наступят
весен­ние дни,
в ожив­ших каютах
зажгутся огни.

Вой­дёт капитан
и не знает того,
что в рубке просторной
я был до него!

 Это я!

Я надел бы наизнанку
Шапку, брюки и пальто,

Я пошёл бы на Фонтанку,
Чтобы все кри­чали: «Кто?

Это кто такой ужасный,
Непо­нятно-без­об­раз­ный?

Это кто такой опасный?
Кто он? Где его семья?

Эй, держи его за лапку!
Эй, хва­тай его в охапку!»

Я бы снял пальто и шапку
И отве­тил: «Это я!»

Когда я буду взрослым

Когда я буду взрослым,
Я буду очень грозным,
И ска­жут мои детки:
«Нельзя ли погулять?» –

«А час какой? Девятый?
Пожа­луй, поздновато.
А ну, – скажу, – ребята,
Сей­час же марш в кровать!»

Когда я буду взрослым,
Я буду очень грозным,
И ска­жут мои детки:
«Нельзя ли поиграть?»

Скажу:
«Весь день играли?
Коробку поло­мали?
Катушку поте­ряли?
Сей­час же марш в кровать!»

Весе­лая прогулка

Мы пошли по переулку
С дядей Колей на прогулку,

Поку­пали пирожки,
А попозже – петушки.

Три фигур­ных шоколадки,
Два пирож­ных, очень сладких,

Захо­дили в магазин,
Там купили апельсин.

Пили соки: я – томатный.
Дядя Коля – виноградный,

А потом наоборот.
Чуть не лоп­нул мой живот!

Два молоч­ные брикета –
Я отлично помню это.

Очень вкус­ным пря­ник был.
Осталь­ное я забыл.

Гово­рят, что дядя Коля
После той про­гулки болен,

Как попра­вится, опять
С ним отправ­люсь погулять.

Кто ска­зал, что мы подрались?

Кто ска­зал, что мы подрались?
Мы не дра­лись, а боролись.
Правда, мы чуть-чуть кусались,
И щипа­лись, и кололись.

Правда, мы друг друга мяли,
И бода­лись, и лягались.
Нас, конечно, разнимали.
Мы, конечно, упирались.

Кто ска­зал, что это драка?
Правда, он мне руку стиснул,
Правда, я чуть-чуть заплакал,
Правда, он немножко взвизгнул.

И рас­ста­лись мы, поссорясь.
И так сердце громко билось.
Но сна­чала мы боролись.
Драка после получилась.

Бед­ный папа

Мы читаем книги вместе
С папой каж­дый выходной.

У меня – кар­ти­нок двести,
А у папы – ни одной.

У меня – слоны, жирафы,
Звери все до одного –

И бизоны, и удавы,
А у папы – никого!

У меня – в пустыне дикой
Нари­со­ван льви­ный след.

Папу жаль. Ну что за книга,
Если в ней кар­ти­нок нет!

Вме­сте с вами читала стихи Алек­сандра Кушнера
Вален­тина Патронова

Кушнер Александр Семенович | Encyclopedia.com

гейл

просмотров обновлено

КУШНЕР АЛЕКСАНДР СЕМЕНОВИЧ (1936–), русский поэт и переводчик. Кушнер родился в Ленинграде. В 1959 году окончил филологический факультет Ленинградского педагогического института имени Герцена и до 1970 года работал преподавателем вечерней школы. Стихи начал публиковать в 1957 г. Его первые сборники стихов « Первое впечатление » («Первое впечатление», 1962) и Ночной дозор («Ночной дозор», 1966), в какой-то мере отражают влияние В. *Ходасевича. Начиная со сборника «Приметы » («Предзнаменования», 1969), Кушнера можно связать с традицией акмеистов (в частности, с О. *Мандельштамом). Его стих отличается, однако, значительной смысловой простотой и сдержанностью в выборе метафоры, что придает его поэзии электрическое напряжение. Поэзия Кушнера написана классическим размером, строфами с четким, несколько приглушенным ритмом. Основные мотивы его поэзии — неизбежность смерти, страданий и гонений как необходимых условий счастья; внешняя несвобода как источник внутренней свободы; одиночество; и метафизическое изгнание личности. Его философская лирика основана на отрицании ощутимой реальности быта, городской сцены, на точном и конкретном наблюдении, наполнена ассоциациями, воспоминаниями, завуалированными аллюзиями на культурные символы всех времен и народов (исключая, однако, аллюзии на еврейскую Библию). С конца 1960-х годов и Кушнер, и его стихи подвергались критике, а после нападок секретаря Ленинградского обкома КПСС он некоторое время не публиковался.

Широкую известность получил благодаря выходу сборников Письмо («Письмо», 1974) и Прямая речь («Прямая речь», 1975). Появление его сборника Голос («Голос», 1978 г.) совпало с бурным спором, охватившим советский самиздат (подпольная пресса) и эмигрантской прессы, о месте и значении его поэзии, которую некоторые считали самой выдающейся в современной русской литературе. На смену его сборнику избранных стихов Канва («Холст», 1981 г.) пришли сборники Таврический сад («Таврический сад», 1984 г.) и Дневные сны («Грезы наяву», 1986 г.). Александр Кушнер также издал сборники стихов для детей: Заветное желание («Тайное желание», 1973), Город в подарках, («Город в подарок», 1976 г.) и Velosiped («Велосипед», 1979 г.).

В поэзии Кушнера еврейские мотивы появляются только в отсылках или аллюзиях. Исключением является поэма «Когда тот польский педагог…» о просветителе и писателе Януше Корчаке. Поддерживая принцип не покидать Советский Союз и не выражать отношение к советскому режиму, Кушнер отреагировал на массовую эмиграцию других евреев из Советского Союза такими стихами, как «В следующий раз я тоже хочу жить в России».

[Юрий Кулькер /

Краткая еврейская энциклопедия на русском языке ]

Encyclopaedia Judaica

Еще с encyclopedia.com

Анна Ахматова , Ахматова, Анна
РОДИЛСЯ: 1889, Большой Фонтан, Россия
УМЕР: 1966, Домодедово, Россия
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: русский
ЖАНР: Поэзия, проза, перевод
ОСНОВНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ… Евгений Александрович Евтушенко, Евгений Александрович Евтушенко (род. 1933), самый популярный из современных советских поэтов, был ведущим литературным выразителем поколения о… Иосиф Бродский, Бродский, Иосиф
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: русский
ЖАНР: Поэзия
ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ:
Часть речи (1980)
О горе и причине (1995)
Так далее (1996)
Собрание стихов в… Борис Леонидович Пастернак (1890–1960), поэт, писатель, переводчик.
Борис Леонидович Пастернак был виднейшей фигурой своего литературного поколения, великим поэтом, глубоко… Сергей Александрович Есенин , Сергей Александрович Есенин
Поэзия русского писателя Сергея Александровича Есенина (1895-1925) отражает влияние индустриализации на Россию… Вислава Шимборская , Шимборска, Вислава
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: поляк
ЖАНР: Поэзия, очерки
ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ:
Взывая к йети (1957)
Соль (1962)
Чувства, чувства, мысли (198…

об этой статье

Обновлено около Encyclopedia. com Содержание ПЕЧАТЬ Статья

Вы также можете как
Близлежащие термины

Kushlan, Джеймс A.

Cushite религия

Kushda, Джеймс A.

Cushit Фуки (1899–2001)

Куша

Кущик, Нина (ок. 1940–)

Куше, Лоуренс Дэвид (1940–)

Куше, Бенно

Кущ, Поликарп

Kusatsu, Clyde 1948- (Clyde Kastatsu)

Kusakabe, Kie

Kuśa

Kurzydlowski, Krzysztof Jan

Kurzweil, Baruch

Kurzweil, Allen

Kurzweil Technologies, Inc.

Kurzman, Dan 1927–

Курцман, Дэн

Курцман, Чарльз 1963-

Курцингер, Игнац Франц Ксавер

Курземе

Курц, Вилелм

Курц, Зигфрид

33)

Kurz, Selma

Kurz, Rudolf 1952-

Kushner, Aleksander Semenovich

Kushner, Barak 1968-

Kushner, David 1968-

Kushner, Ellen (Ruth)

Kushner, Ellen ( Рут) 1955-

Кушнер, Ева 1968-

Кушнер, Гарольд С.

Кушнер, Гарольд С. 1935–

Кушнер, Харви В(олф) 1941-

Кушнер(90)А0 Кушнер,0 , Джеймс А. 1945–1999 гг.0003

Kushner, Lawrence

Kushner, Malcolm

Kushner, Natalya (1954–)

Kushner, Tony 1956–

Kushnick, Louis

Kushnick, Louis 1938-

. Лабб

Кушьяр ибн Лаббан

Кускин, Карла

Кускин, Карла (Сейдман) 1932-

Кускоквим

Куснер, Кэти (1940–)

9,4 Кэтхнер10003

Поэт Александр Кушнер

Вот уже более полувека Александр Кушнер считается одной из самых значительных фигур русской поэзии. Что так долго удерживает внимание читателя к этому автору? Попробуем разобраться в этом.

Биография Факты

Александр Семенович Кушнер родился в 1936 году в северной столице. Если принять за аксиому утверждение, что место рождения и малая Родина имеют существенное значение в судьбе человека, то для поэта это утверждение еще более очевидно. Детство прошло в интеллигентной ленинградской семье, что во многом предопределило будущий выбор пути.

Приходу в большую литературу предшествовало филологическое образование в Педагогическом институте имени Герцена и дальнейшая работа преподавателем по специальности. Следует иметь в виду, что Александр Кушнер как поэт начал задолго до этого. Стихи юноша писал еще в начальной школе. Это было для него способом выражения своих чувств и мыслей.

«Времена не выбирают»

С первых шагов в литературе Александр Кушнер заявил о себе как о сильном профессионале своим узнаваемым и нехарактерным голосом. Его поэзия изначально была далека от обыденных и бытовых реалий советской жизни. Никакого «соцреализма» в нем найти невозможно. Поэт всегда обращал свои строки куда-то поверх повседневности, медитируя и исследуя вневременные явления, образы и смыслы. Именно поэтому ему удалось сказать свое слово в русской литературе.

Некоторые из его строк стали классикой. Трудно сегодня найти человека, который бы не знал, что «Времена не выбирают, они живут и умирают». Помимо прочего, многие его стихи стали бардовскими песнями и очень хорошо звучат под гитару. И это несмотря на то, что Александр Кушнер, фото которого традиционно украшают сборники бардовской поэзии, никогда не сочинял специальных текстов для вокального исполнения. Как, впрочем, никогда не возражал против исполнения своих стихов в музыкальном сопровождении. Так или иначе, авторская песня стала еще одной неожиданной гранью его творчества.

Санкт-Петербург в творчестве поэта

В русской поэзии еще с золотого девятнадцатого века отчетливо прослеживаются две основные линии. Очень условно они обозначены как «Петербургская и Московская школы». Одному из них свойственны широта, бесшабашность и яркая образность, а другому — строгость стиля и верность классическим принципам гармонии и композиции. Александр Кушнер – поэт петербургской традиции. Более того, он является одним из самых ярких представителей советского и постсоветского исторического периода.

Несмотря на то, что специфические реалии Северной столицы не так часто мелькают в его стихах, Александр Кушнер без Петербурга непредставителен. Город буквально растворяется в своих образах и постоянно перекликается со стихами великих предшественников — Блока, Анненского, Гумилева, Ахматовой и Мандельштама. С Петербургом поэзию Александра Кушнера объединяет единая архитектоника русского классицизма. Он существует и развивается в духовном пространстве, едином с этим городом.

Александр Кушнер и Иосиф Бродский

Два выдающихся современника родились и состоялись как поэты на берегах Невы примерно в одно и то же время. Долгое время их объединяла личная дружба и творческое соперничество. Однако отношения двух поэтов далеко не всегда были гладкими и бесконфликтными. Конечно, каждый чувствовал себя в другом человеке сопоставимого размера. Дружба поэтов продолжилась и после вынужденной эмиграции Бродского. Диалог их никогда не прерывался, лишь переходил в эпистолярную форму.

Будущий нобелевский лауреат посвятил своему другу два стихотворения, а Кушнеру — целый поэтический цикл. Внезапная смерть Иосифа Бродского в январе 1996 года стала для Александра Кушнера тяжелым потрясением.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *