Стихи о блокаде для детей – читать о подвиге Ленинграда
Современные школьники в большинстве своем знают о Великой Отечественной Войне лишь отрывочно, ведь поколение, пережившее ужасы кровавых боев, неумолимо уходит. Стихи о блокаде для детей, написанные её участниками, навек останутся напоминанием о том, что страшное время, смерти и лишения не должны повториться.
Холодный, цвета стали,
Суровый горизонт –
Трамвай идет к заставе,
Трамвай идет на фронт.
Фанера вместо стекол,
Но это ничего,
И граждане потоком
Вливаются в него.
Немолодой рабочий –
Он едет на завод,
Который дни и ночи
Оружие кует.
Старушку убаюкал
Ритмичный шум колес:
Она танкисту-внуку
Достала папирос.
Беседуя с сестрою
И полковым врачом,
Дружинницы – их трое –
Сидят к плечу плечом.
У пояса граната,
У пояса наган,
Высокий, бородатый –
Похоже, партизан,
Пришел помыться в баньке,
Побыть с семьей своей,
Принес сынишке Саньке
Немецкий шлем-трофей –
И снова в путь-дорогу,
В дремучие снега,
Выслеживать берлогу
Жестокого врага,
Огнем своей винтовки
Вести фашистам счет…
Мелькают остановки,
Трамвай на фронт идет.
Везут домохозяйки
Нещедрый свой паек,
Грудной ребенок – в байке
Откинут уголок –
Глядит (ему все ново).
Гляди, не забывай
Крещенья боевого, –
На фронт идет трамвай.
Дитя! Твоя квартира
В обломках. Ты – в бою
За обновленье мира,
За будущность твою.
Сотый день
Вместо супа – бурда из столярного клея,
Вместо чая – заварка сосновой хвои.
Это б всё ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся вдруг не твои.
Только сердце внезапно сожмётся, как ёжик,
И глухие удары пойдут невпопад…
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай! Ведь на наших сердцах – Ленинград.
Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь: город клянётся, что враг не пройдёт!
…Сотый день догорал. Как потом оказалось,
Впереди оставалось ещё восемьсот.
***
Салют над Лениградом
За залпом залп.
Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пёстрыми цветут.
А ленинградцы
Тихо плачут.
Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость
Слишком велика –
Гремит салют над Ленинградом!
Их радость велика,
Но боль
Заговорила и прорвАлась:
На праздничный салют
С тобой
Пол-Ленинграда не поднялось.
Рыдают люди, и поют,
И лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе –
Салют!
Сегодня ленинградцы
Плачут…
***
Блокада
Чёрное дуло блокадной ночи…
Холодно,
холодно,
холодно очень…
Вставлена вместо стекла
картонка…
Вместо соседнего дома –
воронка…
Поздно.
А мамы всё нет отчего-то…
Еле живая ушла на работу…
Есть очень хочется…
Страшно…
Темно…
Умер братишка мой…
Утром…
Давно…
Вышла вода…
Не дойти до реки…
Очень устал…
Сил уже никаких…
Ниточка жизни натянута тонко…
А на столе –
на отца похоронка…
***
Голос Родины
Голос Родины, голос России
Были годы горя и утрат,
Был в кольце блокады Ленинград…
Голос Родины, голос России
Над землею гремел, как набат.
Я слышал твой голос, Родина,
Под обстрелом, в окопах, в огне:
«Не забывай о пройденном,
Помни о завтрашнем дне!»
Я слышал твой голос сквозь тучи…
Шла усталая рота вперёд…
Солдат становится бесстрашным и могучим,
Когда его Россия позовёт.
Наш народ – мыслитель и поэт.
Ярче звёзд открытий наших свет…
Голос Родины, голос России –
В чётких ритмах стихов и ракет.
Я слышу твой голос, Родина,
Он как свет, он как солнце в окне:
«Не забывай о пройденном,
Думай о завтрашнем дне!»
Мы слышим твой голос певучий,
Он нас всех за собою ведёт,
И ты становишься бесстрашным и могучим,
Когда тебя Россия позовёт.
Алым звёздам верит шар земной,
Мы всегда за правду примем бой.
Голос Родины, голос России –
Это Ленина голос живой.
Я слышу твой голос, Родина,
Он звучит, он пылает во мне:
«Не забывай о пройденном,
Помни о завтрашнем дне!»
Пусть наша дорога все круче,
Мы сквозь грозы уходим в полёт –
Народ становится бесстрашным и могучим,
Когда его Отчизна позовёт!
***
Птицы смерти
Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?
Не шумите вокруг – он дышит,
Он живой еще, он все слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,
Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба…
Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон — смерть.
И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.
***
Блокадница
Война, блокада, санный путь,
Бредет старуха за водицей.
Шаль прикрывает плат и грудь.
А взгляд ночами этот снится.
Дорога длинная к Неве –
Полжизни прямо и обратно.
Все предоставлено судьбе,
И добредет ли непонятно.
Слеза от холода бежит,
По изможденной черной коже.
Она голодна, не спешит,
Быстрей она уже не может.
Ведет тропинка через мост,
Чернеет трупик из сугроба.
Для многих здесь такой погост,
А вон и два! Замерзли оба.
А дома холод, пустота…
В буржуйке дотлевает пепел.
Сгорела мебель. Нищета.
Лишь лик вождя все так же светел.
А завтра хлебушка дадут,
Но добредет ли, я не знаю,
Но знаю, выстоят! Сомнут, –
Фашистов эту злую стаю!
***
8 сентября 1941
8 сентября, обычный день недели,
Начало осени, красивое и яркое,
Сентябрьский ветерок, и голуби летели,
И лес к себе манил людей подарками,
И тишиной, и свежестью дыхания.
Привычно занималось утро раннее…
Так было до того или потом,
Но в этот год беда стучалась в дом.
В том 41-ом памятном году
Железным обручем сковало красоту,
Безжалостный, губительный охват,
Жизнь ленинградцев превративший в ад, –
БЛОКАДА. Нам, живущим, не понять,
Что чувствовал ребёнок, угасая,
Везя на санках умершую мать
И губы от бессилия кусая…
Звучат сирены, метронома звук
Тревожит память деточек блокадных,
Им выпало без счёта адских мук,
Труда для фронта без речей парадных,
Им выпало, но люди не сдалИсь,
Не сдался город, взрослые и дети!
Их памяти, живущий, поклонись
И расскажи – пусть помнят! – нашим детям.
Многие приведенные стихи о блокаде Ленинграда подойдут для учеников начальной школы, ведь они написаны простым и понятным языком: часть авторов сами были детьми в оккупированном городе. Длилось то жуткое время мучительных 900 дней. Про карточки на еду слышали все, но вообразить, какой мизер по ним выдавался, может не каждый.
Например, на ребенка полагалось 125 граммов хлеба и 1 ложка крупы в сутки, которых катастрофически не хватало и каждый день сотни людей умирали от голода. Сейчас дети купаются в изобилии сладостей, а их сверстники долгими блокадными зимами мечтали хотя бы о черством сухарике.
Даже короткие стихи про блокаду, которые обязательно стоит прочитать каждому, могут передать детям атмосферу жутких лишений и потерь. И ту невыразимую словами радость, которую испытали выжившие жители после прорыва блокадного кольца.
На осень: стихи латиноамериканца/a/xs: Дэвид Домингес
« Outro: Поэты дают советы своим младшим поэтам |
Главный
| Написание романа о потерянном поколении (Лоуренс Дж. Эпштейн) »
для осени: стихи Латиноамериканца/A/XS: Дэвид Домингес
Как я стал поэтом
от Дэвида Домингеса
Главы лошадей/были в направлении Этхинти —
Главы лошадей/были в направлении Этхинти —
.
«Потому что я не могла остановиться перед смертью», Эмили Дикинсон
Весной моя мама распахнула окно
и хозяйская спальня, пораженная солнечным светом, наполнилась
запахом сирени и мексиканского апельсина
, которые коснулись стекла, и роились пчелы. цветы
и наполнили мои уши жужжанием рабочего,
жужжанием, которого я никогда не боялся, потому что наш шкаф светился
стеклянными банками и медом красного клевера.
И из тени кишащего муравьями абрикоса
и сад, который мы посадили в Страстную пятницу,
чернозобые колибри вылетели и парили
среди жасмина, запутавшись между планками забора.
Я помню лето, переплетенное ветками небо,
белки, голубые сойки и насмешники-пикировщики
которые стреляли мне в голову, когда я собирал овощи, потому что
мне хотелось соли, лимона и нарезанного огурца.
В сумерках я нашел черно-желтого монарха
, размахивающего антеннами, головой, грудью и брюшком;
Я пронзил его крылья палкой, держал его
как фонарь на фоне белой, как кость, луны,
понимая его жилы, запыленные молочаем, и мои вены
несли кровь к краям наших тел .
. .
и так встали на мое ободранное колено и похоронили его.
Осенью голуби сидели в дождевом желобе,
стонали на залитой лунным светом заре, как будто их тоска
могла подтолкнуть землю вокруг солнца и вернуть весну,
которую я нашел скрытой в клочках Бермудских островов
когда мои пальцы перебирали улиток, ветки и листья
в поисках орехов пекан, которые радовали мое сердце
когда я жевал их и смотрел, как папа сканирует небо
так что я мог видеть кружащиеся кольца камней и пыли:
все возможно , сказал он, когда я посмотрел в окуляр.
Больше всего я помню, как зимой мама чувствовала себя
измученной дочерними обязанностями—
Lo siento, Mama, el doctor dice que tienes Cancer ;
или материнства — где Рейнджер, мама? . . .
Сынок, я позволил доктору усыпить его, потому что он сломал себе спину ;
или жениться— Я только что пришла с работы, Дорогой,
и я порезала палец, чистя картошку, и до сих пор кровь .
Она прислонилась к прилавку, уставилась во двор,
оплакивала гигантские солнечные цветы, прислоненные к забору,
и сказал: Отдохни немного со мной, Мийо .
Я села на их кровать в индийском стиле, когда она развернула плед,
потянулась к ящику тумбочки и достала
Стихи Эмили Дикинсон , завернутые в белый суперобложку.
Ее пальцы скользнули по гардении, разбросанной по обложке
и словам, написанным папой на первой странице,
Моей жене с любовью, от твоего мужа в День Матери ;
Я засыпал и видел, как лошадиные уши дергаются и устремляются к вечности,
цокают копыта сквозь туман, застрявший между соснами—
и тогда мои первые слова всплывали и
садились на линии электропередач и трели против галактического небо.
Дэвид Домингес имеет степень бакалавра сравнительного литературоведения Калифорнийского университета в Ирвине и степень магистра искусств в области писательского мастерства Университета Аризоны.