Стихи о грибах для детей: 100 стихов про грибы: изучаем природные дары

Содержание

Загадки, пословицы, поговорки и стихи о грибах

На странице собраны материалы о грибах в виде различных малых литературных форм — загадок, поговорок, стихов. Мы надеемся, что эти материалы могут оказаться полезными в педагогической работе — на занятиях по ознакомлению с природой или развитию речи, в создании собственных занятий, а также в повседневной работе с детьми в детском саду. К сожалению, авторство отдельных стихов нам установить не удалось, поэтому мы будем рады любой информации об авторах этих произведений.

Для удобства пользователей информация о грибах разбита на несколько небольших разделов: отдельно загадки о грибах, отдельно стихи и пословицы — поговорки. Также, в правом меню сайта, собрана информация по отдельным популярным видам грибов — если Вам нужны пословицы, поговорки, приметы или загадки о каких-то отдельных видах грибов, то Вам стоит обратить внимание именно на этот раздел сайта.

Загадки о грибах

Я родился в день дождливый
Под осиной молодой,
Круглый, гладенький, красивый,
С ножкой толстой и прямой.
(Гриб)

Пока дети — каждый в берете.
Повзрослели — шляпы надели.
(Грибы)

Землю пробуравил,
Корешок оставил,
Сам на свет явился,
Шапочкой прикрылся.
(Гриб)

Маленький, удаленький,
Сквозь землю прошел,
Красну шапочку нашел.
(Гриб)

Под сосною у дорожки
Кто стоит среди травы?
Ножка есть, но нет сапожка,
Шляпка есть — нет головы.
(Гриб)

И на горке, и под горкой,
Под березой и под елкой
Хороводами и в ряд
В шапках молодцы стоят.
(Грибы)

Маленький, удаленький,
Сквозь землю прошёл,
Красну шапочку нашёл.
(Гриб)

У кого одна нога,
Да и та без башмака?
(Гриб)

Мальчик с пальчик,
балахон бел, шапка красна.
(Гриб)

Я стою на ножке толстой,
Я стою на ножке гладкой,
Под коричневою шапкой
С бархатной подкладкой.
(Гриб)

Под кочкой крошка,
Только шляпа да ножка.
(Гриб)

Стоит Антошка на одной ножке.
(Гриб)

Я под шапкою цветной
На ноге стою одной.
У меня свои повадки,
Я всегда играю в прятки.
(Гриб)

Одна нога и шапка,
А головы нет.
(Гриб)

Под сосною у дорожки
Кто стоит среди травы?
Ножка есть, но нет сапожка,
Шляпка есть — нет головы.
(Гриб)

Пословицы о грибах

Бобы не грибы: не посеяв, не взойдут.
Бояться волков, быть без грибов.
Будет дождик, будут и грибки; а будут грибки, будет и кузовок.
Возле леса жить — голодному не быть.
В карете цугом по грибы не ездят.
В лесу шуметь — только грибы распугивать.
Всяк грибок знает свой срок.
Всякий гриб в руки берут, да не всякий гриб в кузов кладут.
Выдранный гриб навек погиб, срезанный под корешок — дает приплода мешок.
Где один гриб, там и другой.
Гриб не хлеб, а ягода не трава.
Грибные приметы и зимой живут.
Грибы растут в деревне, а их и в городе знают.
Грибы на одной ножке, не придут сами в лукошко.
Дворянское кушанье — два грибка на тарелочке.
Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами.
Зимой съел бы грибок, да снег глубок.
И много за морем грибов, да не по нашему кузову.
Как пирог с грибами, так все с руками, а как плеть с узлом, так и прочь с кузлом.
Кто любит земле кланяться — без добычи не останется.
Ленивому и гриб поклона не стоит.
Лесу нет, и гриб не родится.
Любят грибы за нос водить.
Много комаров — готовь сто коробов, а много мошек — готовь лукошек.
Мужик сосну рубит, а по грибам щепа бьет.
Назвался грибок, полезай в кузовок.
Настом по грибы не ходят.
Не выдирай руками грибочки, носи нож на цепочке: выдранный с землей гриб — навек погиб, а срезанный под корешок — даст приплода мешок.
Не поклонясь до земли, и грибка не подымешь.
Не ходи за грибами с ведром, не губи лесное добро — клади их в лукошко, пускай дышат немножко.
Нес черт грибы в коробе, да рассыпал по бору.
По беду — не по грибы! Найдешь.
По грибы с удачей ходят!
По долги — не по грибы.
Под большим деревом и гриб вольготней живет.
Растут детки, как грибки.
С кем по грибки, с тем и по ягодки.
Семеры яства, а все грибы.
Со счастьем на клад набредешь, без счастья и гриба не найдешь.
Собирай по грибку — наберешь кузовок.
Стар гриб да корень свеж.
Стоит Антошка на одной ножке: кто мимо ни пройдет, всяк поклон отдает.
Хочешь грибок — лезь под кусток.
Что за гриб до дождя взрос!
Ягоды любят день, грибы — ночь и тень.

Стихи о грибах

Если шляпка красная,
Много белых точек,
Значит, дело ясное –
Ядовит грибочек!
Мы его не станем брать,
Чтоб не отравиться.
Эту красочную рать
Надо сторониться.

Если неказист на вид,
Прячется умело,
Это самый вкусный гриб
Под названьем «белый»!
Осторожно его срежь,
Положи в корзину,
Маринуй, соли и ешь
До весны, всю зиму!

А на стареньком пенёчке,
И особенно в тенёчке,
Аж семьёй растут грибочки –
Дружно, как солдаты,
Тянутся опята.
В ельнике – маслята.
Те неприхотливые,
Шапочки сопливые.
Вроде некрасивые,
Но пожаришь – классно!
С этими всё ясно.

Есть ещё грибочек – груздь,
Из души прогонит грусть.
Он по виду, как воронка,
Беленький по цвету,
Часто прячется в сторонку
От дневного света.
Груздь солёный – это что-то!
Всех грибов вкуснее!
До чего ж грибов охота,
В лес пойдём скорее!

Восемь тридцать. Понедельник.
В лес пришел один бездельник.
Покрутился, повертелся
И ушел в соседний ельник.

Вторник. Пятое июля.
Никого – одна бабуля.
Тащит старую тележку,
Раздавила сыроежку.

После дождичка в четверг
Глянул я случайно вверх.
Ох!
Грибник за грибником!
Я прикрылся дневником.

После завтрака в субботу
Сразу взялся за работу.
Поработал я всерьез –
Целый день толстел и рос.

Воскресенье – трудный день
Едут в лес, кому не лень:
Дяди Вани, тети Вали. –
Как бы вправду не сорвали!
Чует сердце – быть беде.
Ой!
Постойте!
Что вы де.

Вдоль дороги ели, ели.
В глине клином колея.
По дороге еле-еле
Ковыляем брат и я.

Отдохнул немного я бы,
Братец тоже сесть готов.
У меня корзина ягод,
У него ведро грибов.

Я в корзину гордо гляну,
Брат грибам ужасно рад.
Мы нашли одну поляну
И собрали всё подряд.

Мы ребята городские,
И не знаем в этот раз,
Где грибы у нас какие,
Что за ягоды у нас.

Мама плакала, смеялась
И сказала нам: – друзья,
Вы – герои. Вот ведь жалость,
Только это есть нельзя.

В 1930 году в американский прокат вышел фильм «Песня мошенника» (The Rogue Song) про похищение девушки в горах Кавказа. Актеры Стэн Лорел, Лоуренс Тиббетт и Оливер Харди сыграли в этом фильме местных жуликов. Удивительно, но эти актеры очень похожи на героев .

Старый гриб. Михаил Пришвин

ыла у нас революция тысяча девятьсот пятого года. Тогда мой друг был в расцвете молодых сил и сражался на баррикадах на Пресне. Незнакомые люди, встречаясь с ним, называли его братом.

— Скажи, брат, — спросят его, — где… Назовут улицу, и “брат” ответит, где эта улица. Пришла первая мировая война тысяча девятьсот четырнадцатого года, и, слышу, ему говорят;

— Отец, скажи…

Стали не братом звать, а отцом.

Пришла последняя большая революция. У моего друга в бороде и на голове показались белые, серебряные волосы. Те, кто его знал до революции, встречались теперь, смотрели на бело-серебряные волосы и говорили:

— Ты что же, отец, стал мукой торговать?

— Нет, — отвечал он, — серебром. Но дело не в этом. Его настоящее дело было — служить обществу, и еще он был врач и лечил людей, и еще он был очень добрый человек и всем, кто к нему обращался за советом, во всем помогал. И так, работая с утра и до поздней ночи, он прожил лет пятнадцать при Советской власти. Слышу, однажды на улице кто-то его останавливает.

— Дедушка, а дедушка, скажи…

И стал мой друг, прежний мальчик, с кем мы в старинной гимназии на одной скамейке сидели, дедушкой.

Так все время проходит, просто летит время, оглянуться не успеешь…

Ну хорошо, я продолжаю о друге. Белеет и белеет наш дедушка, и так наступает, наконец, день великого праздника нашей победы над немцами. И дедушка, получив почетный пригласительный билет на Красную площадь, идет под зонтиком и дождя не боится. Так проходим мы к площади Свердлова и видим там за цепью милиционеров вокруг всей площади войска — молодец к молодцу. Сырость вокруг от дождя, а глянешь на них, как они стоят, и сделается, будто погода стоит очень хорошая.

Стали мы предъявлять свои пропуска, и тут, откуда ни возьмись, мальчишка какой-то, озорник, наверно, задумал как-нибудь на парад прошмыгнуть. Увидел этот озорник моего старого друга под зонтиком и говорит ему:

— А ты зачем идешь, старый гриб?

Обидно мне стало, признаюсь, очень я тут рассердился и цап этого мальчишку за шиворот. Он же вырвался, прыгнул, как заяц, на прыжке оглянулся и удрал.

Парад на Красной площади вытеснил на время из моей памяти и мальчишку и “старый гриб”. Но когда я пришел домой и прилег отдохнуть, “старый гриб” мне опять вспомнился. И я так сказал невидимому озорнику:

— Чем же молодой-то гриб лучше старого? Молодой просится на сковородку, а старый сеет споры будущего и живет для других, новых грибов.

И вспомнилась мне одна сыроежка в лесу, где я постоянно грибы собираю. Было это под осень, когда березки и осинки начинают сыпать на молодые елочки вниз золотые и красные пятачки.

День был теплый и даже паркий, когда грибы лезут из влажной, теплой земли. В такой день, бывает, ты все дочиста выберешь, а вскоре за тобой пойдет другой грибник и тут же, с того самого места, опять собирает, ты берешь, а грибы все лезут и лезут.

Вот такой и был теперь грибной, паркий день. Но в этот раз мне с грибами не везло. Набрал я себе в корзину всякую дрянь: сыроежки, красноголовики, подберезники, — а белых грибов нашлось только два. Будь бы боровики, настоящие грибы, стал бы я, старый человек, наклоняться за черным грибом! Но что делать, по нужде поклонишься и сыроежке.

Очень парко было, и от поклонов моих загорелось у меня все внутри и до смерти пить захотелось. Но не идти же в такой день домой с одними черными грибами! Времени было впереди довольно поискать белых.

Бывают ручейки в наших лесах, от ручейков расходятся лапки, от лапок мочежинки или просто даже потные места. До того мне пить хотелось, что, пожалуй бы, даже и мокрой землицы попробовал. Но ручей был очень далеко, а дождевая туча еще дальше: до ручья ноги не доведут, до тучи не хватит рук.

И слышу я, где-то за частым ельничком серенькая птичка пищит:

“Пить, пить!”

Это, бывает, перед дождиком серенькая птичка — дождевик — пить просит:

“Пить, пить!”

— Дурочка, — сказал я, — так вот тебя тучка-то и послушается!

Поглядел на небо, и где тут дождаться дождя: чистое небо над нами и от земли пар, как в бане.

Что тут делать, как быть?

А птичка тоже по-своему все пищит:

“Пить, пить!”

Усмехнулся я тут сам себе, что вот какой я старый человек, столько жил, столько видел всего на свете, столько узнал, а тут просто птичка, и у нас с ней одно желание.

— Дай-ка, — сказал я себе, — погляжу на товарища.

Продвинулся я осторожно, бесшумно в частом ельнике, приподнял одну веточку: ну, вот и здравствуйте!

Через это лесное оконце мне открылась поляна в лесу, посредине ее две березы, под березами — пень и рядом с пнем в зеленом брусничнике красная сыроежка, такая огромная, каких в жизни своей я еще никогда не видел. Она была такая старая, что края ее, как это бывает только у сыроежек, завернулись вверх.

И от этого вся сыроежка была в точности как большая глубокая тарелка, притом наполненная водой. Повеселело у меня на душе.

Вдруг вижу: слетает с березы серая птичка, садится на край сыроежки и носиком — тюк! — в воду. И головку вверх, чтобы капля в горло прошла.

“Пить, пить!” — пищит ей другая птичка с березы.

Листик там был на воде в тарелке — маленький, сухой, желтый. Вот птичка клюнет, вода дрогнет, и листик загуляет. А я-то из оконца вижу все и радуюсь и не спешу: много ли птичке надо, пусть себе напьется, нам хватит!

Одна напилась, полетела на березу. Другая спустилась и тоже села на край сыроежки. И та, что напилась, сверху ей:

“Пить, пить!”

Вышел я из ельника так тихо, что птички не очень меня испугались, а только перелетели с одной березы на другую.

Но пищать они стали не спокойно, как раньше, а с тревогой, и я их так понимал, что одна спрашивала:

“Выпьет?”

Другая отвечала:

“Не выпьет!”

Я так понимал, что они обо мне говорили и о тарелке с лесной водой: одна загадывала — “выпьет”, другая спорила — “не выпьет”.

— Выпью, выпью! — сказал я им вслух.

Они еще чаще запищали свое: “Выпьет-выпьет”.

Но не так-то легко было мне выпить эту тарелку лесной воды.

Конечно, можно бы очень просто сделать, как делают все, кто не понимает лесной жизни и в лес приходит только, чтобы себе взять чего-нибудь. Такой своим грибным ножиком осторожно подрезал бы сыроежку, поднял к себе, выпил бы воду, а ненужную ему шляпку от старого гриба шмякнул бы тут же о дерево.

Удаль какая!

А по-моему, это просто неумно. Подумайте сами, как мог бы я это сделать, если из старого гриба на моих глазах напились две птички, и мало ли кто пил без меня, и вот я сам, умирая от жажды, сейчас напьюсь, а после меня опять дождик нальет, и опять все станут пить. А там дальше созреют в грибе семена — споры, ветер подхватит их, рассеет по лесу для будущего…

Видно, делать нечего. Покряхтел я, покряхтел, опустился на свои старые колени и лег на живот. По нужде, говорю, поклонился я сыроежке.

А птички-то! Птички играют свое;

“Выпьет — не выпьет?”

— Нет уж, товарищи, — сказал я им, — теперь больше не спорьте: теперь я добрался и выпью.

Так это ладно пришлось, когда я лег на живот, то мои запекшиеся губы сошлись как раз с холодными губами гриба. Но только бы хлебнуть, вижу перед собой в золотом кораблике из березового листа на тонкой своей паутинке спускается в гибкое блюдце паучок. То ли он это поплавать захотел, то ли ему надо напиться.

— Сколько же вас тут, желающих! — сказал я ему. — Ну тебя…

И в один дух выпил всю лесную чашу до дна.

Возможно, я это от жалости к своему другу вспомнил о старом грибе и вам рассказал. Но рассказ о старом грибе — это только начало моего большого рассказа о лесе. Дальше будет о том, что случилось со мною, когда я напился живой воды.

Это будут чудеса не как в сказке о живой воде и мертвой, а настоящие, как они совершаются везде и всюду и во всякую минуту нашей жизни, но только часто мы, имея глаза, их не видим, имея уши — не слышим.

Виолончелистка Зои Китинг воплощает в жизнь стихотворение Сильвии Плат о стойкости творческого духа – маргинал

Они первыми колонизировали Землю. Они унаследуют его еще долго после того, как мы исчезнем как вид. И когда мы уходим по отдельности, именно они возвращают во вселенную нашу заимствованную звездную пыль, пожирая нашу смертную плоть, чтобы превратить ее в дуб и дрозда, траву и кузнечика. Грибы — самое могущественное царство жизни, наименее изученное нашей наукой и самое вечное. Без них эта планета не была бы миром. Как все огромное и разнообразное, они переливаются метафорами самой жизни.

Грибы из «Atlas des Champignons Comestibles et Vénéneux», 1891 г. (имеется в виде распечатки и на канцелярских карточках в пользу The Nature Conservancy). беременная своим первым ребенком, дочерью, когда вырвала из грибов одну — более чем одну — из самых очаровательных метафор в истории воображения.

Наступающим летом 1959 года Плат и ее непростой муж Тед Хьюз прибыли в Яддо — позолоченную колонию художников в Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк, — и поселились в разных домах в пяти минутах ходьбы друг от друга. У нее была своя первая собственная комната — солнечная студия на третьем этаже одного из больших домов, с тяжелым деревянным письменным столом и больнично-зеленой переносной швейцарской пишущей машинкой. Сидя у своего окна, она смотрела на чащу сосен и слушала птиц. «Я никогда в жизни не чувствовала себя такой умиротворенной и как будто могу читать, думать и писать около 7 часов в день», — писала она матери.

Но это было время уныния: одно из старейших и крупнейших издателей Америки только что отклонило рукопись ее стихов, другое отклонило ее первую детскую книгу — рассказ о жизни без оценки мира — и ее депрессия вернулась после приятно отвлекающего летнее путешествие.

Amanita muscaria из «Atlas des Champignons Comestibles et Vénéneux», 1891 г. (имеется в печатном виде и на канцелярских карточках в пользу The Nature Conservancy)

Она скорбела в своем дневнике:

Сегодня очень подавлен. Не получается что-то написать. Угрожающие боги. Я чувствую себя изгоем на холодной звезде, не в силах чувствовать ничего, кроме ужасного беспомощного оцепенения… Между надеждой и обещанием моей работы… и безнадежной пропастью между этим обещанием и реальным миром стихов, рассказов и романов других людей.

По вечерам Тед и некоторые другие жильцы занимались антинаучными развлечениями — астрологическими картами и спиритических досок. Она участвовала без энтузиазма, возможно, потому, что посвящала свои дни изучению немецкого языка — языка рационализма и Золотого века науки, Канта и Гумбольдта. К началу ноября ее охватил полный творческий блок:

Снова паралич. Как я трачу свои дни. Я чувствую ужасную блокировку и озноб, проходящие через меня, как анестезию… Если я не могу создать в себе удовольствия: видеть и узнавать о живописи, древних цивилизациях, птицах, деревьях, цветах, французском, немецком… Чтобы уважать себя, я должен изучайте ботанику, птиц и деревья: приобретайте маленькие брошюры и изучайте их, гуляйте по миру.

Уходи, она так и сделала. Лес вокруг Яддо был влажным и кишел грибами. Грибы были в обильной пище, которую подавали в колонии. Грибы закрались в ее разум.

Грибы из «Icones Mycologicae», 1905 г. (имеется в печатном виде и на канцелярских карточках в пользу The Nature Conservancy). по природе своей жизнь — как грибы, как искусство — сохраняется несмотря ни на что.

Через неделю внешний мир тоже поднял голову — один из ее рассказов был принят в London Magazine . Она написала в своем дневнике:

Мой оптимизм растет. Я больше не прошу невозможного. Я доволен меньшими вещами, и, может быть, это знак, подсказка… Каждый день — обновленная молитва о том, что бог есть, что он посетит с большей силой и ясностью.

Это была противоречивая ясность. У нее была череда беспокойных ночей, полных мучительных снов о матери, о «старых стыдах и винах». Она и Тед собирались переехать в Лондон — перспектива, которая наполняла ее тревогой, как и все крупные перемены, но теперь она начала испытывать «странный восторг» при мысли о том, чтобы начать новую жизнь.

Ветреным серым ноябрьским днем, в серую, но приятную погоду, она гуляла с Тедом под открытым небом и голыми деревьями, слушая шелест последних листьев на ветру, наблюдая, как чучело на кукурузном поле машет полыми руками. , замечая черного дрозда на ветке, следы лис и оленей на песчаной тропе, сине-фиолетовые холмы и зеленое дно озер, кротовые холмы и туннели, опутывающие пастбища. Что-то зашевелилось — какая-то беспокойная творческая жизненная сила, которая нуждалась в выходе. Она записала:

Вчера написал упражнение о грибах, которое понравилось Теду. И я тоже. Мое абсолютное отсутствие суждений, когда я что-то пишу: будь то мусор или гениальность.

Грибы из «Atlas des Champignons Comestibles et Vénéneux», 1891 г. (доступны в виде печатных изданий и на канцелярских карточках в пользу The Nature Conservancy) неукротимый характер творческого духа. К следующему лету она была на страницах Harper’s , отмечающий смелый отход от предыдущей работы Плат.

Это одновременно и надежда, и душевная боль, учитывая, что сегодня виды грибов из рода Psilocybe используются в клинических испытаниях для эффективного облегчения резистентной к лечению депрессии — прорыв, который она так и не увидела, который мог бы ее спасти жизнь.

На пятом ежегодном мероприятии Universe in Verse , проходившем в молодом секвойном лесу, усеянном грибами, композитор и виолончелистка Зои Китинг воплотила в жизнь стихотворение Плат с пронзительным предварительным размышлением о его центральной метафоре творческого духа, сопровождаемой здесь изысканный «Оптимист» из ее пластинки Into the Trees , на которую за последнее десятилетие я потратил больше времени, чем на любую другую музыку.

ГРИБЫ
Сильвия Плат
На ночь, очень
Белоснежно, осторожно,
Очень тихо
Наши пальцы, наши носы
Держись за глину,
Добудь воздух.
Нас никто не видит,
Нас останавливает, выдает;
Маленькие зерна освобождают место.
Мягкие кулаки настаивают на
Поднятие иголок,
Листовая подстилка,
Даже брусчатка.
Наши молоты, наши бараны,
Безухий и безглазый,
Совершенно глухой,
Расширить щели,
Сквозные отверстия в плечах. Мы
Диета на воде,
На крохах тени,
Вежливая просьба
Мало или ничего.
Нас так много!
Нас так много!
Мы полки, мы
Столы, мы кроткие,
Мы съедобны,
Наджеры и шоверы
Вопреки себе.
Наш род умножается:
Мы к утру
Наследуем землю.
Наша нога в двери.

В дополнение к Мерил Стрип, читающей «Утреннюю песню» Плат, и самой Плат, читающей свое стихотворение «Тревожные музы», а затем насладитесь другими яркими моментами из Вселенная в стихах , включая Патти Смит, читающую стихотворение о темной материи (на музыку Зои Китинг), Роксана Гей, читающая жизненный путь Гвендолин Брукс унылым, и музыкальную серенаду об экологии Эмили Дикинсон.

Стихи Сьюзи Левинсон, детской писательницы и поэтессы

В ПОЭТИЧЕСКИХ АНТОЛОГИЯХ:

«Под мостом»
Я — головоломка: загадочные стихи, которые заставят вас задуматься
Под редакцией Роджера Стивенса
Bloomsbury UK

«I’m Magic»
Огонь, пузырь в котле: волшебные стихи
Выбрано Полом Куксоном
Bloomsbury UK

«Эксперимент с воздушным змеем»
Формирование мира: 40 исторических героев в стихах
Выбрано Лиз Браунли
Детские книги Macmillan

«Неделя национальных инженеров»
Мир, полный стихов
Под редакцией Сильвии Варделл
DK Children

«Бип, бип, бип!» и «Неделя национальных инженеров»
Поэтическая пятничная антология для торжеств
Составитель Сильвия Варделл и Джанет Вонг
Книги помело

«Бип, бип, бип!»
Великое утро: стихи для школьных руководителей для чтения вслух
Составители Сильвия Варделл и Джанет Вонг
Pomelo Books

«Марш!» и «На пляже»
Hop to It: Poems to Get You Motion
Составлено Сильвией Варделл и Джанет Вонг
Pomelo Books

«Много вещей»
Несовершенное: стихи об ошибках
Под редакцией Табаты Йейттс
Издательство History House

«Бессонница»
Несовершенное II: Стихи о перспективе
Под редакцией Табаты Йейттс
Издательство History House

«Ноябрь», «Мэри Луиза Бойт, 8 лет» и «Песня Кинг-Конга»
Лучшее из сегодняшних песенок: 2016
Составитель Мишель Хайденрих Барнс
Igoo Island Press

«Жуткое сочетание» и «Офисная история ужасов»
Лучшее из сегодняшних песенок: 2017-2018
Составитель Мишель Хайденрих Барнс
Igoo Island Press

В ИНТЕРНЕТЕ:

Великий племянник и великий Тетя (Пенни Паркер Клостерманн)
«Одинокий волк»

Поэзия для детей (Сильвия Варделл)
«На пляже»
«Март!»

Команда Мпрофект (Табата Йейтс)
«Бабушка»

Сегодняшний маленький Ditty (Мишель Хейденрих Барнс)
«Ноябрь»
«Daily Squirrel»
«История ужаса офиса»
«A Bastly Combission»
«
»
«
» 9006 «
» 9006 «
». Луиза Бойт, 8 лет»
«Песня Кинг-Конга»
«Грибы»

НАГРАДЫ И НАГРАДЫ:

Победитель, NPR Утренний выпуск Спортивная поэма с Кваме Александром, 2019 г.
Победитель конкурса наставничества «Письмо со звездами», 2017 г.
Третье место, Susanna Leonard Hill Holiday Contest 2015
Лучшее использование поэтического языка, конкурс Сюзанны Леонард Хилл на Хэллоуин, 2015 г.
Победитель (научная фантастика) конкурса художественной литературы Бульвера-Литтона, 2014 г.
Почетное упоминание на конкурсе Susanna Leonard Hill Halloweensie Contest 2013
Самая смешная работа, Праздничный конкурс Сюзанны Леонард Хилл, 2013 г.

В ИНТЕРНЕТЕ:

Великий племянник и великий Тетя (Пенни Паркер Клостерманн)
«Одинокий волк»

Поэзия для детей (Сильвия Варделл)
«На пляже»
«Март!»

Команда Мпрофект (Табата Йейтс)
«Бабушка»

Сегодняшний маленький Ditty (Мишель Хейденрих Барнс)
«Ноябрь»
«Daily Squirrel»
«История ужаса офиса»
«A Bastly Combission»
«
» 9006 «
» 9006 «
» 9006 «
».

Стихи о грибах для детей: 100 стихов про грибы: изучаем природные дары

Загадки, пословицы, поговорки и стихи о грибах

Загадки о грибах

Пословицы о грибах

Стихи о грибах

Старый гриб. Михаил Пришвин

Виолончелистка Зои Китинг воплощает в жизнь стихотворение Сильвии Плат о стойкости творческого духа – маргинал

Стихи Сьюзи Левинсон, детской писательницы и поэтессы

ПОПУЛЯРНЫЕ В ЖУРНАЛАХ И ЖУРНАЛАХ:

В ПОЭТИЧЕСКИХ АНТОЛОГИЯХ:

В ИНТЕРНЕТЕ:

НАГРАДЫ И НАГРАДЫ:

В ИНТЕРНЕТЕ:

Добавить комментарий Отменить ответ