Стихи михаил яснов: Михаил Яснов — Стихи для детей: читать лучшие детские стихотворения

Содержание

Чудетство: добрые детские стихи Михаила Яснова

Детство — пора чудес, фантазии, приключений, и конечно же, любимых книг. Сегодня приглашаю вас снова погрузиться в детство с творчеством поэта, на чьих стихах выросло не одно поколение ребятишек, — доброго и невероятно родного Михаила Яснова. Переводчик, редактор, талантливейший детский писатель, который умел собирать из простых слов волшебные истории, обучать важным и полезным вещам играючи и с шуткой, приоткрывать маленьким читателям чудеса природы и мир животных, рисовать яркие картинки словом и звуком. Это те стихи, которые дети учат с удовольствием и запоминают на всю жизнь, чтобы потом пережить их снова со своими детьми. Добро пожаловать в Чудетство Михаила Яснова!

***
В Чудетство откроешь окошки —
Счастливень стучит по дорожке,
Цветёт Веселютик у речки,
И звонко поют Соловечки,
А где-то по дальним дорогам
Бредут Носомот с Бегерогом…
Мы с ними в Чудетство скорее войдём —
Спешит Торопинка под каждым окном,
Зовёт нас глядеть-заглядеться:
Что там за окошком?
Чу!.. Детство!

***
Бумажный кораблик
По речке плывёт.
Над речкой
Бумажный
Летит самолёт.
Я маску
Могу смастерить
Из бумаги
И сделать на праздник
Бумажные флаги…
Но лучше всего
На бумажном листочке
Писать закорючки,
Крючочки
И точки,
Чтоб эти крючочки
Росли, как трава,
И сами собой
Выходили
СЛОВА!

***
Однажды в лесу объявился чудак.
Чудак занимался чудачеством так:
Он нюхал,
скоблил,
разрывал,
растирал
И запахи всюду, где был, собирал.
Он запах брусники в ведёрке унёс,
За пазухой —
запах осин и берёз,
А запах цветов и травы —
в рюкзаке,
А запах жуков сохранил в коробке.

Потом у реки объявился чудак.
Чудак занимался чудачеством так:
Бродил у воды,
у подножия скал
И тени повсюду, где был, собирал.
Он в книгу закладывал тень облаков
И быстрые тени мелодий и слов,
И влажные тени тяжёлых камней —
Он высушил целый гербарий теней.

Потом на лугу объявился чудак.
Чудак занимался чудачеством так:
Ходил по селениям,
мал да удал,
И звуки повсюду, где был, собирал.
Бывало, он руку засунет в рукав,
А там раздается
«фыр-фыр» и «гав-гав»,
В карманах звенели
«чик-чик-чикчирик»,
И «му-у-у» не смолкало при нём ни на миг.

***
Ветер в небе тучи сгрёб
И устал порядком.
Старый дождик — шлёп да шлёп —
Шаркает по грядкам.
Сад, как маленький, притих,
И среди растений
Бродит в шлёпанцах своих
Дедушка осенний.
Он и сам промок насквозь —
Как ботва и грядка,
Но следит, чтоб всем спалось
Этой ночью сладко.
И глядит из мокрой тьмы,
И в окно стучится:
Спят ли в доме?
Спим ли мы?
Сплю.
Мне дождик снится.

***
Мы птиц проходим.
Всё, как есть, —
Строенье, оперенье,
И что, и сколько могут съесть,
Полёт их и паренье.
Мы птиц проходим.
А они —
Они нас пролетают,
Глядят на школьные огни
И знать про нас не знают.
Живут среди ветвей густых,
Своих птенцов выводят,
Покуда школьники про них
Каракули выводят.
Вот если бы наоборот —
Летали мы на воле,
Тогда они бы круглый год
Нас проходили в школе:
О чём болтаем, что зубрим,
Что в переменку съели,
С кем подрались…
А мы бы им
Чирикали и пели!

За то,
Что мы спорили с Вовкой о том,
Сумеет ли бык
Совладать со слоном
И может ли рыба
Дышать под водой
С одною-единственной жаброй, —
Нас в угол поставили:
Вовку — в пустой,
Меня — в подходящий,
Со шваброй!
Завидует Вовка,
А мне — благодать!
Со шваброй в углу
Интересно стоять:
То палку
Потрогать рукою,
То в щётку
Потыкать ногою…
А Вовка?
На Вовку мне больно смотреть:
Не знает, бедняга,
Куда себя деть, —
Один на один со стеною…
Пусть больше не спорит
Со мною!

***
Проснувшись, крикнул маме я:
— Прощай, моя Пижамия!
Да здравствует Туфляндия!. .
А мама мне в ответ:
— По курсу — Свитерляндия!
Шляпляндии — привет!
— Ура Большой Пальтонии!
Шарфанции — виват!..
А если вы не поняли,
То я не виноват!

Я Шарика
Сразу
Привёл бы домой —
Он бродит по лужам,
Худой и хромой.
Ему бы помыться,
Ему бы расчёску —
А он убегает
К мясному киоску.
А тот безымянный
Взлохмаченный кот,
Который на мусорном баке
Живёт?
Ну что за судьба —
Караулить отбросы —
Котам полосатым,
Лихим, как матросы?
Я всех усадил бы
За нашим столом,
Я всех напоил бы
Парным молоком,
Хотя для такого —
Густого,
Парного —
Нужна, как известно,
Живая корова.
Корова могла бы
Пастись во дворе.
Я сам бы
Сводил её вниз на заре
И на зиму сено
Возил на лошадке.
А ночью она бы
Спала на площадке…

Но Шарик
К мясному киоску бежит,
И кот на бачке
Равнодушно лежит,
И мама бранится,
И плачет сестрёнка,
И где-то в мечтах
Заблудилась бурёнка.
И только лошадка
По небу летает,
По небу летает,
По небу катает
Фургон, на котором
Написано так:
«ПРИЮТ ДЛЯ БЕЗДОМНЫХ
КОТОВ И СОБАК…»

***
В джунглях тигрёнку не спится.
Говорит ему мама тигрица:
— Спи, мой тёплый котёнок!
А в доме котёнку не спится,
Но кошка не будет сердиться —
Носом в котёнка потычет
И промурлычет:
— Спи, мой храбрый тигрёнок!
Все мамы на свете
Такие, как эти.
И если ночью не спят их дети,
Они укачают их снова,
Полижут,
Погладят
И быстро найдут
Самое доброе слово!

***
Горести-печалести,
Что-то мне не спится.
С кем бы мне, печалести,
Вами поделиться?
Столько неприятностей —
Карандаш сломался,
Жук из банки вылез
И больше не поймался.
А ещё вдобавок —
Горе-то какое! —
Шарик накололся
На листок алоэ…
То-то мне и вертится,
То-то и не спится —
Может, мне с медведиком
Горем поделиться?
В моего медведика
Уткнусь я головой:
Он хотя и плюшевый,
Но зато — живой!

Набор цветной бумаги
Для детского труда —
Волшебники и маги,
Пожалуйте сюда!
Художникам,
Художницам
Достанется по ножницам,
А что ещё?
Ещё бы взять
Большую банку с клеем,
И всё, что будем разрезать,
Мы соберём и склеим:
Бумажный сад,
Бумажный дом
С бумажным солнцем за окном!
Снуют по веткам золотым
Серебряные птицы
И восседает белый дым
На красной черепице.
Как хорошо, что мир цветной,
И матовый,
И глянцевый!
Как хорошо, что я такой
Глазастый
И РУМЯНЦЕВЫЙ!

***
Много кошек — КОШКИ.
Много мошек — МОШКИ.
Бык улёгся у реки.
Два быка — уже БЫКИ.
Но не ясно мне про пони —
Ту, в упряжке и в попоне:
Вот шагает,
Недотрога,
В свой возок запряжена
ПОНИ —
Это значит:
МНОГО!
А она —
Совсем одна…
Может, скажет пони-мать,
Как
Всё это
Понимать?

Зимой, когда мороз и гололёд,
В большой берлоге спал большой….
(медведь)
А вот и нет! В мороз и гололедицу
Спала в берлоге бурая….
(медведица)
А вот и нет! Зато, урча спросонок,
Здесь нежился пушистый….
(медвежонок)
А вот и нет! Он убежал в леса.
Спала в берлоге рыжая….
(лиса)
А вот и нет! Лисе и в норке спится.
Здесь ночевала серая….
(волчица)
А вот и нет! Волчица по тропинке
Пошла взглянуть, как спят в берлоге….
(свинки)
А вот и нет! Им у хозяйки сладко.
Дремала здесь весёлая….
(лошадка)
А вот и нет! Она в конюшне спит.
В берлоге зимовала рыба….
(кит)
А вот и нет!
Её там нет как нет!
В большой берлоге спал большой поэт!

дети детская литература детская поэзия детские книги детские стихи детский сад детство для воспитателя для родителей для учителя дошкольники книги книги для детей мастера слова о детях поэзия поэзия для детей поэт поэтическая коллекция развитие детей раннее развитие русская поэзия русские поэты стихи стихи для малышей стихи о детях стихи о природе стихотворения чтение

Детский поэт — опасная профессия? Детская книга — для взрослых? Даже искушённый читатель, которого, казалось бы, ничем уже не удивишь, при взгляде на обложку поднимает брови. Начинает читать книгу Михаила Яснова, и скоро на смену удивлению приходит радость. И вот уже наш искушённый читатель смеётся от души. Потом снова на лице его появляется задумчивость… И думает он о судьбе человечества — ни много ни мало! Которая, по мнению автора книги, напрямую зависит от детского чтения.

Этот год — юбилейный для Михаил Давидовича Яснова, книга готовилась издательством к его 75-летию. К сожалению, поэт не успел подержать её в руках: его не стало в конце 2020-го года. Но он подготовил её к публикации, видел макет и гомерически смешные иллюстрации Юрия Александрова. Художник, кстати, боялся, что автор обидится на то, каким он его изобразил — маленьким, взлохмаченным, карикатурным. Но Михаил Давидович нисколько не обиделся, а, напротив, был очень тронут и рад!

На обложке в курчавую голову поэта ударяет молния. А сидит он в жёлтом треугольнике, словно в каком-то удивительном дорожном знаке: «Осторожно, вдохновение!» Этими знаками с разными персонажами отмечаются разделы книги. Большую её часть составляют многолетние наблюдения Михаила Яснова за детьми, записи, которые он делал после встреч, проходивших в школах и библиотеках. Такие анекдотические жизненные ситуации, про которые очень нравится читать детям и взрослым, в духе рубрики «Весёлый звонок», которую много лет вёл в журнале «Костёр» Леонид Каминский.

Так чем же опасна профессия детского поэта? Во-первых, ему постоянно приходится отвечать на каверзные вопросы детей. «Самый важный вопрос» — вопрос о возрасте. Детям отчего-то всегда очень хочется узнать, до каких лет дорос человек, который пишет книги. Потом приходится выслушивать всякие комментарии, например: «Как мы хотим, чтоб вы помолодели!» или «Ну вы и Тутанхамон». Во-вторых, очень часто страдает самолюбие поэта: «Первоклассник с ликованием бежит по библиотечному коридору с книгой, которую я ему только что подписал: “Я взял первый автограф! У какого-то писателя”». В-третьих, дети на встречах непременно хотят что-то рассказать писателю. И непременно все! Или почитать свои стихи, вытеснив выступающего поэта со сцены. Эти и другие курьёзные случаи Михаил Яснов записал, а Юрий Александров очень смешно проиллюстрировал.

Другие опасности связаны с взрослыми проблемами, и о них автор рассказывает в главах, адресованными родителям, педагогам, библиотекарям. Это чрезвычайно насыщенные и мудрые интервью разных лет, размышления о том, как важны для детей языковые игры, о месте детской поэзии на литературной карте мира, о творчестве вообще… Михаил Яснов пишет с горечью: «“Стихи в ассортименте” (такую надпись я однажды увидел над книжным лотком), увы — реальность сегодняшнего рынка — покупатель детской литературы сталкивается с засильем так называемых поделочных книг, авторами которых являются не только профессиональные писатели (они здесь как раз в меньшинстве), но люди, либо мнящие себя педагогами, либо страдающие отсутствием меры, слуха, эстетического вкуса. Бесконечные «весёлые» азбуки, подрифмовки, вырубки с убогими виршами, рассчитанными на невзыскательные пристрастия малообразованного читателя — несть всему этому числа!» С другой стороны, Михаил Яснов отмечает, что «сегодня сложилась действительно уникальная для нашей страны ситуация, — кажется, в новейшей истории никогда не было такого количества молодых и талантливых людей, пишущих для детей». И этому он во многом способствовал сам, пестуя талантливых поэтов и переводчиков на своих семинарах.

А ещё автор собрал в этой книге свои стихи о языке и чтении: «Я учусь писать слова», «День букваря», «Мои буквы», «Стихалочка», «Здравствуй чтение моё!» и другие. Внимание! Здесь содержится ответ на вопрос, который испокон веку мучает всех людей на свете.

Что такое счастье?
Вот я уже
Дорос до лета,
Я прожил дней —
Не сосчитать.
Теперь я знаю:
Счастье —
Это
Приткнуться к маме
И читать!

В главе «Рифмоплёт в клетке» Михаил Яснов приоткрывает дверь в свою творческую мастерскую, подробно рассказывая, как он работал над стихотворением «Для чего жуку рога?». Становится понятно, какой сосредоточенный методичный труд стоит за этим, как иногда кажется, лёгким занятием — сочинением детских стихов.

Именно такой — озорной, прикладной, многоадресной, разноплановой и должна быть юбилейная, подводящая самые разные итоги книга детского поэта. Из аннотации издательства: «Как рождаются стихи для детей? Как становятся поэтами? Что такое “писатель” в современном мире? Как поддержать ребёнка в его пристрастии к творчеству? И как его этим творчеством увлечь, если он категорически отвергает учебники и книги? Многочисленные встречи Михаила Яснова с юной аудиторией, детские ответы на взрослые вопросы дают значительный материал по осмыслению места детской поэзии и детской литературы в нашей жизни».

Поэт рассказывает и о том, как дети охотно включаются в сотворчество, в поэтическую игру. Он приводит готовые рецепты, как играть с детьми в «Мамонта и папонта», в «Чудетство», загадывать загадки, побуждать к поиску рифм и смыслов. Будем пользоваться рецептами, которые нам оставил великий поэт, переводчик, знаток детской души Михаил Яснов… Будем помнить.

Санкт-Петербург, Россия, 25 октября 2013 г. – Сотни молодых евреев со всего Санкт-Петербурга соберутся сегодня на многодневную конференцию Лимуд бывшего Советского Союза, третью в этом городе. Участники в основном из Санкт-Петербурга – второй по величине еврейской общины в России – но среди них есть и многие из соседних стран и городов (таких как Москва, Калининград, Саратов, Беларусь и Украина).

Среди ведущих будут видные историки, ученые, художники, политики, бизнесмены, работники образования и музыканты в основном из Санкт-Петербурга, Москвы, Израиля и Америки. Среди интересных имен на конференции этого года — известная израильская актриса Хелена Яралова, которая родом из Киева, известный поэт и философ Лев Рубинштейн из Москвы, детский писатель Михаил Яснов, историк Илья Альтман из Москвы и модельер Лилиана Модильяни.

Как и все другие конференции Лимуда, Лимуд бывшего Советского Союза в Санкт-Петербурге является эгалитарным и плюралистическим, его организуют и проводят местные волонтеры, увлеченные и увлеченные миссией Лимуда по укреплению еврейской идентичности и распространению еврейских знаний среди евреев любого происхождения.

О еврейском Санкт-Петербурге : В царствование Александра II в XIX веке избранные группы евреев получили законный доступ во внутренние районы России, в том числе в имперскую столицу. В соответствии с политикой выборочной интеграции «полезным» евреям, таким как врачи, ветераны армии, выпускники университетов и богатые торговцы, разрешалось жить за пределами черты оседлости. К концу царствования Александра II в Санкт-Петербурге легально проживало около 16 000 евреев, что делало его крупнейшей еврейской общиной за пределами черты оседлости. Есть оценки, что в то время в городе нелегально проживало почти такое же количество евреев. Согласно 1897 переписи в Петербурге насчитывалось 17 254 еврея (в том числе 310 караимов), что составляло 1,4% населения. Несмотря на свою малочисленность, еврейская община Санкт-Петербурга играла важную роль в еврейской жизни России, отчасти благодаря богатству отдельных членов и их влиянию при дворе.

В 1917 г. были отменены все ограничения на проживание евреев, которые позволяли оставаться там только евреям, работавшим в Петербурге, и город стал центром организационной деятельности всех фракций и партий русского еврейства. Однако оставались периоды ярко выраженного антисемитизма. Хотя массовая эмиграция в 1980–90-е годы сократили еврейское население Санкт-Петербурга, после падения коммунизма город вновь превратился в яркую еврейскую общину с полным набором образовательных и религиозных объектов, включая Дом Хабада и синагоги, еврейский частный университет, пятидневный школы, реформистская синагога, множество JCC, а также широкий спектр международных и местных организаций, таких как Генеральное консульство Израиля, Израильский культурный центр, Еврейское агентство, Джойнт/Джойнт, Гилель, Семейный центр «Адаин Ло» и многие другие.

«Св. В Санкт-Петербурге находится одна из самых ярких и процветающих еврейских общин в Восточной Европе, и мы очень рады быть ее частью», — сказал Хаим Чеслер, основатель Лимуд бывшего Советского Союза. «Мы уверены, что эта конференция, как и все другие конференции Лимуда бывшего Советского Союза, внесет свой вклад в еврейскую жизнь в городе и окажет значительное влияние на членов еврейской общины, стремящихся укрепить свою еврейскую идентичность».

Одно из самых захватывающих джазовых открытий, которые я пережил за последние годы, связано с родившимся в России альт-саксофонистом Дмитрием Баевским и рестораном в крошечном приграничном городке Колрейн, штат Массачусетс, Массачусетс, штат Массачусетс, поп. 16:00. Когда в четверг вечером в 2008 году я вел «Джаз а-ля мод», мне позвонила женщина из Гринфилда и попросила меня найти репортаж для шоу на следующий вечер, чтобы я мог услышать Баевского в Green Emporium. Я знал этот ресторан как место для загородного отдыха, расположенное в федеральном кирпичном особняке 19-го века, которое специализировалось на мидиях с острова Принца Эдуарда и пицце на тонком тесте. Я никогда не слышал там музыки, но звонивший знал мои вкусы в джазе и заверил меня, что Баевский меня впечатлит. Спустя 24 часа ее заверения подтвердились.

Как оказалось, я слышал Дмитрия всего несколько месяцев назад на альбоме гитариста Джо Кона, Restless , но звонивший не дал никакой ссылки к записи, и она делала упор на его русские корни, а не на его имя — не то чтобы я обязательно вспомнил об этом. На следующий вечер в Green Emporium я сразу заметил, что Дмитрий в сопровождении местного пианиста Стивена Пейджа наполняет своим роскошным звуком большую комнату с высокими потолками без микрофона. После того, как они сели, звонившая из Гринфилда представилась и сказала, что сыграла свою роль в том, что уроженка Санкт-Петербурга свяжется с местным районом почти 15 лет назад, и что Дмитрий нанес быстрый визит и отыграл этот наспех организованный концерт. Но как же он нашел дорогу в верховья Долины?

В 1994 году группа музыкантов, связанных с UMass, совершила турне по России. В состав местного контингента входили руководитель оркестра Джефф Холмс и саксофонист Брюс Красин, а когда они играли на фестивале «Белые ночи» в Санкт-Петербурге, они столкнулись с тогда еще 18-летним Баевским. Дмитрий вырос в Санкт-Петербурге, в семье Михаила Яснова, известного в регионе редактора детских стихов и антолога. Его мать была переводчиком, и хотя ни один из родителей не был профессиональным музыкантом, его прадед, Моисей Береговский, был известным этномузыковедом, который специализировался на идишских народных песнях и восточноевропейских еврейских танцевальных мелодиях.

Родители Дмитрия поддержали его раннее увлечение музыкой, которое началось с гитары, а к 14 годам он начал играть на альт-саксофоне в местном молодежном биг-бэнде. Когда он был относительно новичком в игре на инструменте, он сломал ногу во время футбольного матча, и эта травма оказалась случайной. Как он сказал мне однажды утром за завтраком в Нортгемптоне: «Все в этой жизни случается случайно». Он использовал месячный перерыв в спорте, чтобы по-настоящему погрузиться в работу, и, по его словам, в течение нескольких недель он перешел от «попыток получить звук к тому, что я внезапно смог играть». К тому времени, когда он встретил Холмса и Красина, он уже был местной знаменитостью и быстро получил от них приглашение посетить Джаз в июле в Амхерсте. Планы были составлены, и следующим летом он прибыл в Амхерст, чтобы посещать занятия, которые вели Холмс, Билли Тейлор и Юсеф Латиф. При их поддержке он прошел прослушивание и выиграл стипендию для участия в джазовой программе Новой школы в Нью-Йорке. Но прежде чем переехать в город, он провел семестр в колледже Гринфилд, где в обмен на руководство джазовым ансамблем на музыкальном факультете школы погрузился в курсы ESL. Это было 22 года назад, а сейчас 40-летний мужчина более половины своей жизни прожил за пределами России. Его основным местом жительства в последние несколько лет был Париж, где он живет со своей женой Мариной Шассе, управляющей джазовыми артистами, и их новорожденным сыном Джошуа. Баевский возвращается примерно раз в год, чтобы навестить семью и посидеть в Санкт-Петербурге, но когда он выступил на фестивале «Белые ночи» 1 июля 2017 года, это было его первое громкое выступление в городе, где он родился.

Под эгидой Новой школы Дмитрий с головой окунулся в нью-йоркскую сцену. Он брал уроки у саксофонистов Винсента Херринга и Криса Поттера и играл на формирующих сессиях с гитаристом Питером Бернштейном и барабанщиком Джо Фарнсвортом. Он считает, что Фарнсворт, уроженец Южного Хэдли, научил его важности знания текстов песен, урок, который начался с «Embraceable You». Сегодня Дмитрий вторит не только Хэдли Джо, но и Лестеру Янгу, Бену Уэбстеру и Майлзу Дэвису, говоря: «В идеале я хотел бы знать слова ко всему, что я играю». В первые годы своего пребывания в городе он отыграл сотни концертов в ресторанах с Джо Коном, барабанщиком Филом Стюартом, пианистом Ходом О’Брайеном и другими, и вместо того, чтобы попасть в ловушку прибыльных свадебных концертов, он работал около шести лет подрабатывал в нью-йоркском офисе, где он выполнял поручения, работал на компьютере и вел бухгалтерию. Когда я перечислил имена великих музыкантов прошлого, которые пополняли свой доход свадьбами и общими деловыми концертами, он заметил, что в те дни музыканты должны были играть стандарты в эти даты. «Сегодня это все Бритни Спирс, что плохо сочетается с джазом».

Но реальная польза от ресторанной работы была. Как он рассказал об этом Гиладу Эдельману, написавшему эссе на обложке своего альбома 2010 года Down With It : «Я научился играть так тихо, это было невероятно. Мне пришлось, потому что я действительно хотел играть. В некоторых местах. … у вас есть кошки, сидящие в трех футах от раструба вашего рожка. Так что я думаю, что именно так я развил … способность играть очень тихо и … мою любовь к игре в нижнем регистре, потому что люди не будут столько же жаловаться». Он также сказал Эдельману, что его происхождение как сына литераторов повлияло на его подход к импровизации. «Я думаю, что игра соло аналогична языку. Если вы послушаете игру великих людей, то увидите, что в том, как они это делают, есть какая-то логика. Для меня это похоже на изучение английского языка. Я могу говорить правильно, но это скучно; веселые, креативные, находите разные сочетания слов, которые заставляют людей думать».

В 2003 году Дмитрий дебютировал на нью-йоркском лейбле Lineage Records, управляемом гитаристом Ильей Луштаком. «Я получил уведомление всего за четыре дня», — вспоминал он на прошлой неделе. «Сидар Уолтон и Джимми Кобб играли на свидании, но времени было недостаточно, чтобы по-настоящему нервничать». Альбом с Джоном Уэббером на басу включает «Klactoveesedstene» Чарли Паркера и классику Диззи Гиллеспи «Tin Tin Deo».

Альбом вызвал достаточно шума, чтобы Джо Сигал попросил присутствия Дмитрия, когда он заказал Уолтона («приведите русского!»), который долгое время был постоянный посетитель Segal’s Jazz Showcase в Чикаго. Когда Баевскому позвонил Кедр, он подумал, что это подстава, возможно, Уэббера, искусного мимика, но это был действительно Кедр. Работа с Уолтоном была головокружительным опытом для молодого саксофониста, который говорит, что композитор и бывший Jazz Messenger «всегда был джентльменом». Дмитрий производил впечатление на Сигала в течение недели и ушел с заверениями, что его снова пригласят с его собственным комбо, но когда он через несколько недель позвонил владельцу клуба, все, что он получил, это резкий отказ. Вспоминая опыт 12 лет спустя, укус шоу-бизнеса все еще казался умным.

Баевский был в Нортгемптоне в июле 2017 года, где в четвертый раз выступил в качестве приглашенного солиста с Northampton Jazz Workshop. Он также отыграл пару вечеров в джаз-клубе Smalls во время своего бурного визита в Штаты. Smalls предлагает живую музыку каждый вечер в году, а его политика планирования нескольких групп на вечер и проведения утреннего джем-сейшна ставит ночной клуб West Village в эпицентр нью-йоркской сцены. Дмитрий начал сидеть в Smalls 20 лет назад, и именно там его услышал Марк Эдельман из Sharp Nine Records. Эдельман — знаток хард-бопа, прислушивающийся к совершенству, и в конце концов он спродюсировал два альбома для 9-летнего Дмитрия.0025 Down With It в 2010 году и The Composers в 2012 году. С тех пор он выпустил пару превосходных сессий на французском лейбле Jazz Family, Over and Out в 2014 году и The Day After в начале прошлого года. Все четыре альбома представляют собой пьянящую смесь оригинальных композиций Баевского и двух или более песен Уолтона, Телониуса Монка, Сонни Роллинза и Джиджи Грайс. Романтик Дмитрия руководил его выбором редко звучащих оригиналов Дюка Эллингтона, в том числе «Гора Харисса», «Сегодня вечером я буду спать», «Чувство джаза» и «Автопортрет (Боба)». В Нортгемптоне он сыграл классическую поэму Эллингтона Билли Стрейхорна «Близость блюза». Глубокий звучный тон Дмитрия — изюминка «Автопортрета», который Эллингтон написал для своего 19-летия.Альбом 62 с Коулманом Хокинсом, также известным как «Боб».

Фанаты джаза часто спрашивают, знаю ли я подробности экономического положения таких исполнителей, как Баевский, которые демонстрируют такую очевидную приверженность самым высоким стандартам музыки, но вообще работают вдали от софитов фестивалей и концертных залов.

Чудетство: добрые детские стихи Михаила Яснова

Хорошее воспитание

Первая любовь

Все в порядке

Предлоги

Определение носа

День рождения лужи

Лесная песенка

Воскресная уборка

Кисуня и крысуня

Городская внучка

А вот и нет!

Замени букву, но только одну

Михаил Яснов. Опасная профессия

Лимуд открывается в Санкт-Петербурге, Россия, сегодня – eJewish Philanthropy

Русский джазмен с местными связями

Добавить комментарий Отменить ответ