Содержание
Пётр Синявский: стихи, полный список всех произведений
Главная
Пётр Синявский — Случай с макаронами
1241
Жила в дырявом башмаке Учёная ворона. С неё немало мудрецов Могли бы взять пример. Ворона выучила слов
Пётр Синявский — Зелёная аптека
084
В роще вырос можжевельник, И в тени его ветвей Появился муравейник, поселился муравей. Он из дома спозаранку
Пётр Синявский — Ягода-черника
053
Посмотри-ка, погляди-ка! Это ягода черника. Раз она черным-черна, значит, спелая она. Налетай на куст
Пётр Синявский — Наш кузнечик
059
Наш кузнечик расшалился, с одуванчика свалился. Покатился кувырком и столкнулся с мотыльком.
Петр Синявский — Штранная иштория
0424
Встретил жук в одном лесу Симпатичную осу. — Ах, какая модница! Пожвольте пожнакомиться. — Увазаемый
Пётр Синявский — Родная земля
068
Есть своя родная земля У ручья и у журавля.
И у нас с тобой есть она – И земля родная одна.
Пётр Синявский — На вороньем языке
070
Сидит ворона под окном В дырявом башмаке И распевает на родном Вороньем языке: – Каркарандаш, каркарапуз
Петр Синявский — У меня старание
094
Если пол я подметаю, Пыль до неба поднимаю, Если стирку затеваю, Всю квартиру заливаю. Если мою я посуду
Пётр Синявский — Черничные усы
050
Мы едим кисель черничный, Аппетит у нас отличный, А усы черничные Очень симпатичные.
Пётр Синявский — Кавалер коровы Клары
031
К мадам корове на обед Пришел красавец бык Альберт – Букет из самых лучших роз Корове Кларе преподнёс.
Петр Синявский — Азбука для девочек
036
А АНАНАС Ананас Ананасыч из Африки – Лучший друг первой буквой из азбуки. Б БАНТИКИ Бантики, будто две
Пётр Синявский — Лягушенция
052
По опушке шла старушка, А навстречу ей – лягушка. По опушке шла лягушка, А навстречу ей – старушка.
Петр Синявский — Азбука для мальчиков
031
А АИСТ И АИСТЯТА Аист хвалит своих аистят – Аистята учиться хотят.
Б БАРАШКИ Бодались барашки с барашками
Пётр Синявский — Жукологический марш
060
Есть на свете золоченые И зеленые жуки. Изучают их ученые Через лупы и очки. Заседают не бездельники
Петр Синявский — Вкусная азбука
074
АНАНАС Если на нас упадёт ананас, Сок ананасный польётся на нас. Но ананас упадёт не на нас – Он не растёт
Пётр Синявский — Каракули-маракули
028
Мы калякали каракули, Мы малякали маракули. А когда их накалякали – Испугались и заплакали.
Пётр Синявский — На ленточке написано ВАРЯГ
074
Я на флоте самый маленький моряк, А на ленточке написано – ВАРЯГ. Это слово золотое, как заря – Это имя
Петр Синявский — Дед Мороз Снегурочку просто обожает
047
Дед Мороз Снегурочку просто обожает, Краше, чем боярышню, внучку наряжает. И щебечут песенки веселые
Пётр Синявский — Двадцать пять профессоров
045
Двадцать пять профессоров Изучали комаров. И просили комаров Не кусать профессоров.
Пётр Синявский — Мне в лётчики хочется очень
0128
В праздничном небе воздушный парад РУССКИЕ ВИТЯЗИ в небе парят. От красоты истребителей Дух захватило
Петр Синявский — Засыпалкина книжка
025
Чтобы завтра на рассвете Спеть «ку-ка-ре-ку», Нужно спать ложиться Пете, Пете-петушку. Засыпает серый
Пётр Синявский — Что бывает после ос
017
Как-то раз один герой Раздразнил осиный рой. Что бывает после ос? Только щёлочки для слёз.
Пётр Синявский — Боевая машина десанта — БМД
049
Я сын десантника, сын лейтенанта — Вот почему я в тельняшке хожу. Про боевую машину десанта Всё, что
Пётр Синявский — Веселая квампания
029
В одной кваквартире, в одном кваквартале Двенадцать весёлых кваквят обитали. Однажды играли они в квалейбол.
Пётр Синявский — Свекольные страдания
042
Свекла плакать начала, До корней намокла: – Я, ребята не свекла, Я, ребята, не свекла, Я, ребята, свёкла.
Пётр Синявский — Потому что артиллеристы
045
Мы плечисты и мускулисты, Потому что артиллеристы: И наводчик, и заряжающий, И другие специалисты.
Пётр Синявский — Что такое портефьяно
057
Нину спрашивает Яна: – Что такое портефьяно? Отвечает Яне Нина: – Это фросто фианино.
Пётр Синявский — Танкистам Ура
044
Танкистами были и прадед, и дед, Я тоже в танкистскую форму одет. Я должен о танке заботиться так, Чтоб
Пётр Синявский — И о том, как мы растём
039
Мы шагаем на прогулку К ёлкам, соснам и берёзкам По зелёным переулкам, По цветочным перекресткам.
Пётр Синявский — Разведчику дали медаль
056
Всем разведчикам после зарядки Поиграть полагается в прятки. Никого без такой тренировки Не возьмут в
Пётр Синявский — Смычок новичок
030
Споткнулся смычок, Не пиликает скрипка: За нотный крючок Зацепилась ошибка.
Пётр Синявский — Подводная лодка
077
Подводная лодка идёт в глубине В секретное плаванье дальнее. Следить, чтоб война не грозила стране, —
Пётр Синявский — Свирель да рожок
019
Жили-были пастух да пастушка, Жили-были свирель да рожок.
На свирели играла подружка, На рожке откликался дружок.
Пётр Синявский — Родная песенка
043
Льётся солнышко весёлое Золотыми ручейками Над садами и над сёлами, Над полями и лугами. Здесь идут грибные
Пётр Синявский — Кто не умывается
028
Кто горячей водой умывается, Называется молодцом. Кто холодной водой умывается, Называется храбрецом.
Пётр Синявский — Рисунок
01k.
На моём рисунке Поле с колосками, Церковка на горке Рядом с облаками. На моём рисунке Мама и друзья
Пётр Синявский — Смешные старушки
062
Стояла изба в деревушке, В ней жили смешные старушки: Бельё зашивали метёлками, Жильё подметали иголками
Пётр Синявский — Россия
044
Здесь тёплое поле наполнено рожью, Здесь плещутся зори в ладонях лугов. Сюда златокрылые ангелы Божьи
Пётр Синявский — Великое научное открытие
032
Насекомые усатые Не бывают без усов. Насекомые носатые Не бывают без носов.
Пётр Синявский — Колючая вода
025
Любит ежонок вишнёвый компот, И молоко с удовольствием пьёт.
А газировку не пьёт никогда — Очень колючая эта вода.
Пётр Синявский — Скороболтушки читать онлайн
Пётр Синявский, Ирина Пивоворова
СКОРОБОЛТУШКИ
Пётр Синявский
Воронина макаронина
Кукарешкина потешка
Кукарешка шёл на реку,
Кукарекал кукареку,
Шёл на реку — на реку
И кричал кукареку.
Воронина макаронина
Если с дерева упала макаронина,
Значит, эта макаронина воронина.
Проворонила ворона макаронину,
Съела галка макаронину воронину.
Двадцать пять профессоров
Если вдруг находит грусть,
Это очень грустно.
Если вдруг находят груздь,
Это очень вкусно.
Про грустное и вкусное
Если вдруг находит грусть,
Это очень грустно.
Если вдруг находят груздь,
Это очень вкусно.
Колючая вода
Любит ежонок вишнёвый компот
И молоко с удовольствием пьёт.
А газировку не пьёт никогда —
Очень колючая эта вода.
Алёнкина болонка
Была у Алёнки болонка.
Была у болонки Алёнка.
Алёнка гуляла с болонкой,
Болонка гуляла с Алёнкой.
Принцесса болонесса
Болонка лопает бульон,
Как важная принцесса:
Болонкин папа фон-болон,
А мама — болонесса.
От носика до хвостика
Гулял без зонтика щенок,
Щенок под дождиком промок
От носика до хвостика,
От хвостика до носика.
Щенку понравилась вода.
Теперь он моется всегда
От носика до хвостика,
От хвостика до носика.
У меня старание
Если пол я подметаю —
Пыль до неба поднимаю.
Если стирку затеваю —
Всю квартиру заливаю.
Если мою я посуду —
Грохот слышится повсюду:
Бьются чашки, бьются блюдца,
Ложки в руки не даются.
У меня старание,
У бабушки — страдание.
У бабушки-бабули
У бабушки-бабули
Две внучки крохотули.
Модница Марьяшечка —
Кудряшкизавивашечка,
Нарядыпримеряшечка,
Ничемнезанимашечка.
И умница Наташенька —
Квартируподметашенька,
Посудувытирашенька,
Повсюдупоспевашенька.
Крокодишки, бегемошки, попугашки
Кродилиха учила крокодишек:
— Не ходите по квартире без штанишек.
Бегемотиха учила бегемошек:
— Прекратите превращаться в поросёшек.
Попугаиха учила попугашек:
— Не дразните комаров и таракашек
Крокодишки научились одеваться,
Бегемошки научились умываться,
Попугашки перестали обзываться —
И теперь мы можем ими любоваться.
Котлетный сон
Коту прекрасно спится,
Коту котлета снится.
А рядом спят котята
Им снятся котлетята.
Ананас
Если на нас упадёт ананас,
Сок ананасный польётся на нас.
Но ананас упадёт не на нас —
Он не растёт в огороде у нас.
Горчичный гражданин
Гражданин купил горчицы
И задумал отличиться —
Слопал сразу полкило,
Тут его и припекло.
Он визжит и завывает,
И пожарных вызывает.
— Выручайте, — говорит, —
У меня живот горит.
Именинница Иринка
Имениннице Иринке
Подарили бутерброд,
А она гостям икринки
С бутерброда раздаёт.
— Раз икринка, два икринка, —
Всех попотчует Иринка.
Ну а что останется —
Ей самой достанется.
Эклерный кавалер
На балу случилась драма:
Благородный кавалер
Из-под носа знатной дамы
Утащил один эклер.
И ещё один эклер,
И ещё один эклер,
И ещё один эклер —
Вот тебе и кавалер.
Шестнадцать шашлыков
Школьник Шура Шумаков
Слопал десять шашлыков,
К десяти прибавил шесть —
И теперь ни встать, ни сесть!
Разговор сковородки с картошкой
— Вы опять ко мне пристали,
Ваше огородие!
— Лучше б сами вы отстали,
Ваше сковородне!
Повар Петя Поварёшкин
Повар Петя Поварёшкин,
Доктор кухонных наук,
Самый лучший друг картошкин
И морковкин лучший друг,
Знает тысячи секретов
Щей, борщей и винегретов,
Варит даже холодец.
Ай да, Петя, молодец!
Суп для силача
Если ты не хочешь супа,
Поступаешь очень глупо
И не станешь нипочём
Настоящим силачом.
Укропная история
Полюбил уху укроп,
Полюбил уху укроп,
Полюбил уху укроп, —
Так влюбился, что утоп.
Свекольные страдания
Свёкла плакать начала,
До корней намокла.
— Я, ребята, не свекла,
Я, ребята, не свекла,
Я, ребята, не свекла,
Я, ребята, — свёкла.
Фасонистый рак
Рак, пока был не варёный,
Фрак носил тёмно-зелёный.
А как стал варёным рак —
Нарядился в красный фрак.
Хрюхрюшина частушка
Я хрюхрюшка, я хрюхрюшка,
Я купаю в луже брюшко —
Для чего ходить под душ,
Раз на свете столько луж.
Такса едет на такси
Такса едет на такси,
Такса едет на такси,
Такса едет на такси,
Такса едет на такси.
Такса едет на такси,
Такса едет на такси,
Такса едет на такси.
— Всё. Приехали. Мерси.
Ирина Пивоварова
Читать дальше
Поэт Петр Синявский: биография и творчество
Петр Синявский ເປັນນັກຂຽນແລະ поэт ລັດເຊຍ. ສໍາ ລັບ ປີ ຂອງ ກິດ ຈະ ກໍາ ສ້າງ ສັນ ຂອງ ເພິ່ນ, ເພິ່ນ ຂຽນ ຫນັງ ສື, ບົດ ກະ ວີ, ເພງ ສໍາ ເດັກ ນ້ອຍ ແລະ ສໍາ ຜູ້ ຊົມ ຫຼາຍ ກວ່າ ເກົ່າ. ທ່ານ ຢາກ ເພີ່ມ ເຕີມ ກ່ຽວ ກັບ ນັກ ຂຽນ ແລະ ວຽກ ງານ ຂອງ ລາວ ບໍ? ຍິນດີຕ້ອນຮັບກັບບົດຄວາມຂອງພວກເຮົາ!
Petro Sinyavsky: Биография
ນັກ ຂຽນ ອະ ນາ ຄົດ ເກີດ ໃນ ວັນ ທີ 9 ກຸມ ພາ 1943 ໃນ ເມືອງ Sim, Chelyabinsk. ຄອບ ຄົວ ລາວ ຢູ່ ໃນ ການ ປະ ຕິ ບັດ ການ ຍົກ ຍ້າຍ, ແລະ ປີ ດຽວ ກັນ ພວກ ເຂົາ ມີ ກາດ ທີ່ ຈະ ກັບ ຄືນ ບ້ານ, ໄປ ມອດ ໂກ. Петр Синивский ຈາກ ນ້ອຍ ຫຼາຍໆ ຄົນ ບໍ່ ໄດ້ ກັງ ວົນ ຕໍ່ ຄວາມ ຄິດ ສ້າງ ສັນ. ລາວໄດ້ພະຍາຍາມຕົນເອງໃນສິນລະປະຕ່າງໆ. ເດັກ ຜູ້ ມັກ ດົນ ຕີ, ເຊິ່ງ ລາວ ໄດ້ ເລີ່ມ ຕົ້ນ ຢ່າງ ສໍາ ເລັດ ຜົນ. ຫຼັງ ຈາກ ນັ້ນ, ເປ ໄດ້ ຕັ້ງ ຖິ່ນ ຖານ ຢູ່ ໃນ ວົງ ດົນ ຕີ ທ້ອງ ເປັນ ນັກ ດົນ ຕີ, ບ່ອນ ທີ່ ໄດ້ ເຮັດ ວຽກ ຫຼາຍ ປີ.
ເລີ່ມ ຂຽນ
Sinyavsky ແມ່ນ ຫຼາຍ ດີ ດີ, ທໍາ ຊາດ ຊາດ, ແຕ່ ຢ່າງ ໃດ ກໍ ບຸກ ຄົນ ຄົນ Озорной. ພຣະອົງໄດ້ສະເຫມີກັນກັບ шалости ຕ່າງໆ. ເມື່ອຜູ້ອໍານວຍການໄດ້ຂ້ຽນຕີຢູ່ເມືອງ Sinyavsky ຍ້ອນການຫລີ້ນຕໍ່ໄປຂອງລາວແລະກ່າວວ່າ: «ຢຸດການຂົ່ມເຫັງ, ຈົ່ງຫມັ້ນຄົງແລ້ວ!
Pyotr Sinyavsky ເອົາມັນເປັນສິ່ງທ້າທາຍແລະຕັດສິນໃຈຂຽນເພງດັ່ງກ່າວເພື່ອໃຫ້ເດັກນ້ອຍ, ຫຼັງຈາກໄດ້ຍິນມັນ, ທັນທີລືມກ່ຽວກັບການຫລອກລວງແລະໄດ້ຮັບການເຊື່ອຟັງ. poet ໄດ້ຄິດວ່າ: «ແລະໃນເວລາທີ່ເຖິງແມ່ນວ່າຜູ້ທີ່ເຮັດໃຫ້ການກໍ່ການຮ້າຍທີ່ສຸດທີ່ສຸດ, ກາຍເປັນ childish?» ນັ້ນແມ່ນສິດ — ເມື່ອພວກເຂົາໄປນອນ. ມັນແມ່ນສໍາລັບເຫດຜົນທີ່ວ່າ Sinyavsky ໄດ້ຕັດສິນໃຈທີ່ຈະຂຽນ lullaby, ເຊິ່ງໄດ້ກາຍເປັນວຽກທໍາອິດຂອງລາວ. ນັກກະວີ, ຂໍຂອບໃຈກັບຄວາມກະຕືລືລົ້ນ incredible ລາວ, ສ້າງເພງຢ່າງໄວວາ. A lullaby ປາກົດຢູ່ພາຍໃຕ້ຊື່ຂອງ «Лунная лодка», ຂອບໃຈທີ່ໄກຫນຶ່ງບໍໄ ຂອບໃຈທີ່ໄກຫນຶ່ງບໍໄ ໄКоролевство грез.0003
ກິດ ກໍາ ອື່ນໆ ອື່ນໆ
ໃນ ປີ 1970 ແລະ 1980, Pyotr Sinyavsky ໄດ້ ວຽກ ວຽກ ມື ກັບ ນັກ ແຕ່ງ ເພງ ທີ່ ມີ ສາ ມາດ ແລະ ມີ ຊື່ ສຽງ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ເຊັ່ນ ກັບ ກັບ ກັບ Автор Виктор Сергеевич Попов.
ໃນ ລະ ເວ ລາ ນີ້, Sinyavsky ໄດ້ ແລະ ເຮັດ ວຽກ ຮ່ວມ ກັບ ນັກ ຂຽນ ທີ່ ມີ ພອນ ຫວັນ ທີ່ ສຸດ ຈາກ ປະ ເທດ ສະ ຫະ ໂຊ ວຽດ ວຽດ. Поэт ເຖິງ ຢ່າງ ກໍ່ ຕາມ, ການ ຮ່ວມ ທີ່ ທີ່ ມີ ຜົນ ສໍາ ເລັດ ມີ ຜົນ ປະ ໂຫຍດ ຫຼາຍ ທີ່ ສຸດ ກັບ Sinyavsky ແມ່ນ ກັບ Yuri Chichikov. ນັກ ຮ້ອງ ກ່າວ ໄດ້ ຂຽນ ບົດ ເພງ ຈໍາ ນວນ ຫນຶ່ງ («ຫມາ ຂອງ ຂ້ອຍ», «ເພງ ທໍາ ຊາດ ຊາດ», «Waltz ທໍາ ອິດ», «ການ ປ່າ ປ່າ», «ເຮືອນ ທີ່ ທີ່ ສຸດ», ແລະ ອື່ນໆ). ນອກ ຈາກ ນັ້ນ, ໃນ ຮ່ວມ ມື ກັນ ກັບ ກັບ Chichikov, Pyotr Sinyavsky ໄດ້ ມາ ພ້ອມ ກັບ ດົນ ຕີ ສໍາ ລັບ ກາ ຕູນ ຕູນ «Был Сашкин» ແລະ «Сказкой солдата».
ຫຼັງ ການ ລົ້ມ ລົງ ຂອງ ສະ ຫະ ພາບ ໂຊ ວຽດ, Sinyavsky ໄດ້ ຜ່ານ ລາ ລາ ຍາກ. ຢ່າງ ໃດ ຕາມ ຕາມ ຕາມ, поэт ບໍ່ ສູນ ເສຍ ຫົວ ໃຈ ແລະ ຍັງ ສືບ ຕໍ່ ການ ຂຽນ ລັບ ຄວາມ ສຸກ ຂອງ ຂອງ вентиляторы ໄດ້. ໃນ ລະ ຫວ່າງ ປີ 1995-1998, ເປ ພ້ອມ ພ້ອມ ກັບ ກັບ ກັບ ກັບ ກັບ ກັບ ກັບ ທີ່ ວ່າ ວ່າ ວ່າ ວ່າ «Kvarete Merry Kvampania». ນອກຈາກນັ້ນ, Синявский ຕົວ ຢ່າງ ຮ່ວມ ກັນ ກັບ ກັບ alexander Shaganov, саундтрек ກັບ ຊຸດ ທັດ ທັດ «Сила бойня» ໄດ້ ລາຍ ລັກ ອັກ ສອນ ສອນ (ເພງ ທີ່ Легендарный «прорыв, оперная!»). ນັກ ພັດ ນາ ນາ Zhurbin-Sinyavsky ສ້າງ ຄູ່ ມື ດົນ ຕີ ສໍາ ລັບ ຮູບ ເຕັມ ເຕັມ ຍາວ ຂອງ ຂອງ «Сага Москва».
ໃນ ປີ 2000, CD ແຜ່ນ ທີ່ ທີ່ ມີ ວ່າ ວ່າ «ມື ເຈົ້າ ຈາກ ໄຂ່ ມຸກ ທີ່ ອົບ ອຸ່ນ» ຖືກ ປ່ອຍ ອອກ ມາ. ການ ເກັບ ລວມ ເພງ ແລະ ຄວາມ ຮັກ ທີ່ ນັກ ກະ ວີ Sinyavsky ເປ ຮ້ອງ ເພງ ກັບ ກີ ຕາ.
ຄວາມ ສ້າງ ສັນ ສັນ
Petr Sinyavsky ໄດ້ ສະ ເຫນີ ສິນ ລະ ປະ ພາ ສາ ລັດ ດ້ວຍ ເພັດ ທີ່ ແທ້ ໃນ ຮູບ ແບບ ເຮັດ ວຽກ ຂອງ ລາວ ລາວ. ເພງຂອງເພິ່ນໄດ້ກາຍເປັນສົມບັດຊາດແຫ່ງຍາວ. ພວກ ເຂົາ ໄດ້ ຖືກ ກ່າວ ເຖິງ, ນໍາ ໃຊ້ ໃນ ເງົາ ເງົາ, ກ່ຽວ ວິ ທະ ຍຸ, ປະ ຕິ ບັດ ໂດຍ ທັງ ນັກ ລະ ປະ ມື ອາ ແລະ ນັກ ມັກ ເລ່ນ ປະ ຊຸມ ສະ ໄຫມ ໄຫມ ໄຫມ ໄຫມ ໄຫມ ໄຫມ ມື ອາ ຊີບ ນັກ ນອກ ເຫນືອ ຈາກ ເພງ ເພງ, Sinyavsky ຂຽນ ຕີ ພິມ ປື້ມ ຄູ່ ອາຍ ແກ ັ ສໍາ ລັບ ເດັກ ນ້ອຍ, ເຊິ່ງ ເປັນ ເລື່ອງ ໃນ ຮູບ ແບບ ຂໍ້ ຄວາມ.
Кимбалл на Синявского, ‘Русская интеллигенция’ | H-Россия
Андрей Синявский.
Русская интеллигенция.
Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета, 1997. x + 98 стр.
21 доллар США (ткань), ISBN 978-0-231-10726-6 .
Отзыв Алана Кимбалла (Университет Орегона)
Опубликовано на H-Россия (март 1999 г.
)
Меньше об интеллигенции, чем интеллигент
Небольшой буклет Андрея Синявского, как вклад в все еще продолжающийся научный спор о русской интеллигенции, не заслуживает серьезного внимания. Он составлен из трех лекций, спонсируемых семьей У. Аверелла Гарримана и прочитанных в Колумбийском университете в Нью-Йорке незадолго до смерти Синявского. Русская интеллигенция — предмет бесконечных исследований, и от трех лекций «Интеллигенция и народ», «Интеллигенция и хлеб» и «Интеллигенция и демократия», занимающих так мало страниц, особой пользы ждать не приходится.
Перевод Линн Виссон с русского кажется неплохим. У меня был значительный опыт владения русским языком Синявского во время его назначения профессором Линдхольма в Орегонском университете в 1994 году. Русский язык Синявского был обманчиво ясным. Его повествование шло по знакомой разговорной схеме, но при этом светилось сложными и яркими идеями и образами. Сияние исходит от того, как Виссон интерпретировал этого великого русского писателя на английском языке.
Хороший «Указатель» направляет читателей к ключевым словам в тексте и в примечаниях. Не у всех издателей есть сила характера, необходимая для индексирования примечаний, а также текста. Трижды ура издательству Колумбийского университета, несмотря на то, что какой-то редактор принял неверное решение написать «русский» на титульном листе с перевернутой заглавной «Р». Мы уже привыкли к этому мультяшному предположению, что русские не умеют хорошо писать. Их «Р», как и многие другие аспекты их жизни, отсталые.
Какой-то вдумчивый человек приложил к тексту десять страниц «Примечаний», которые помогают определить некоторые, но далеко не все имена собственные и определить некоторые, но далеко не все цитаты и литературные отсылки. Некоторые из простых идентификаций находятся в сносках — например, Каганович. Многие читатели сочтут необходимым иметь удостоверения личности Петра Боборыкина, Андрея Чернова, Корнея Чуковского, Ефима Эткинда, Дмитрия Фурмана и многих других.
Марк фон Хаген, директор Института Гарримана при Колумбийском университете, предварял лекции солидным кратким изложением важного места Синявского в русской письменности.
Можно обвинить фон Хагена только в том, что он не укрепил положение Синявского в парижской русской эмиграции и в новых отношениях с родиной, которые позволила горбачевская перестройка. Его квартира и квартира Марии Васильевны Розановой были местом назначения для многих россиян, впервые приехавших за границу в годы позднего Горбачева и раннего Ельцина. Фон Хаген воздал должное библиографии художественной литературы Синявского, но забыл проинформировать свою аудиторию о роли Синявского в журнале 9.0031 Синтаксис: Публицистика, критика, полемика (под редакцией его жены Розановой и изданной в Париже) и его участие в дебатах о ельцинской России в российской прессе с 1993 года. Вернувшись в Москву в начале 1992 года, навещая друзей, споря, проверяя старые районы на наличие хороших пирожков и признаков перемен. «В последние несколько лет, — говорил он на лекциях, — мы с женой провели много времени в архивах Лубянской тюрьмы, просматривая материалы по моему делу» (стр. 78). Он услышал, как парень за соседним столиком выкрикнул: «Я этого не подписывал! Я этого не подписывал!» Чиновники по-прежнему не передавали Синявскому ключевые документы.
Лекции Синявского невозможно понять, не зная больше о Синтаксисе . Большая часть цитат в лекциях взята из этого журнала. В течение нескольких лет Синтаксис обеспечивал форум, недоступный на родине, мало чем отличающийся от Голоса из России эмигранта Александра Герцена в прошлом веке. В указателе к лекциям Синявского в Колумбийском университете есть одна ссылка на журнал, но есть три достаточно важных ссылки (стр. 9, 55, 70). Никакая сноска не идентифицирует журнал.
Статья «1937» появилась ранее в Синтаксис .[1] Этому кровавому году были посвящены страницы за страницей фотокопий текста из советских газет, составленные Синявским вместе с его другом и партнером Ефимом Эткиндом. Синявский показал, что он и Эткинд «с грустью отмечали, что все наши писатели опозорились. Буквально все. Разгневанные статьи и статьи с художественными вывертами Олеши, Платонова, Зощенко, Иашвили, Бабеля, Тынянова и пр. призывали к уничтожению гадов, врагов народа.
В письмах, подписанных коллективно и опубликованных рядом с этими статьями, среди множества подписавшихся были и Зощенко, и Паустовский, и Антокольский, и Пастернак» (стр. 7-8). Эткинд был потрясен, просматривая вырезки. Он ненадолго подумал о том, чтобы исключить некоторые из них, но большинство вошло. Синявский выделил одно исключение: «Еврейский поэт Перец Маркиш и его кровавые стихи». Синявский сказал: «Нам было жалко его сына, Симона Маркиша, друга университетских времен, ныне профессора Женевского университета» (стр. 9).). Нет сноски, идентифицирующей Маркиша или сына.
Было бы прискорбно, если бы отсутствие сносок или предисловия редактора заставило Дэвида Ремника в New York Review of Books (9 апреля 1998 г.) высказать дезинформированное мнение о том, что в лекциях Синявского представлены «глубоко ошибочные суждения, основанные на удивительно ошибочных наблюдениях». ,» суждения «любопытно неполные» и «анализ, основанный на эмоциях, заметном упущении, дезориентации и анекдоте».
Не все понимают, какой связью с родиной стал в последние годы жизни знаменитый ссыльный писатель-фантаст. Но, конечно, он остался Синявским/Терцем. Он не стал Робертом Кайзером или Хедриком Смитом.
При всем при этом книга сама по себе не производит большого шума в море исследований интеллигенции. Но книгу не следует воспринимать таким образом по двум основным причинам. Во-первых, автор Андрей Синявский, во-вторых, книга не совсем о русской интеллигенции.
Синявский был автором известных произведений фэнтези, но он также был автором «Советская цивилизация ».[2] На самом деле, некоторые отрывки в лекциях (например, стр. 60) являются повторами отрывков, найденных в Советская цивилизация (с. 71). Стоит ли судить Синявского среди исследователей истории русской культуры? Думаю, нет. Здесь следует обратить внимание на место Синявского в том длинном клубке русских мыслителей, которые волновались об «интеллигенции и народе», потому что они жили проблемой, а не потому, что она интересовала их в академическом или журналистском плане.
Вклад Синявского здесь заключается не во вторичной литературе об интеллигенции, а в первичной документации, иллюстрирующей напряженные отношения российской интеллектуальной элиты и огромной массы «недоучек» россиян. Эти поздние слова Синявского следует поставить в контекст, например, со словами Достоевского на Пушкинских поминках или Блока в 19 веке.08 и снова в революционном 1918 году.
В своих лекциях в качестве профессора Линдхольма в Орегоне он снова и снова повторял, часто вызывая оживленные споры, что он не любит цивилизацию. Он считал ее врагом «культуры». Стало ясно, что он работает с чем-то вроде представлений Владимира Вейдле о горизонтальной (народной) и вертикальной (элитной) культурах. Он чувствовал, что Сталин разрушил вертикаль и дал волю горизонтальным культурам. В 1994 г. он повторил свои несколько лукавые суждения о трудящихся, ранее высказанные в Советская цивилизация , раздел «Роль и место интеллигенции» (стр. 134-42). Он заметил, что партийное руководство и те писатели, которые поддерживали его в сталинскую эпоху, были «сами по большей части интеллигентами.
Но интеллигентами, которые… перешли в лагерь победившего класса, откуда они критикуют и обличают интеллигенцию» (с. 134). ). Обратите внимание, как в этом месте он говорит о «победившего класса», а не о «победоносном государстве». Он имел в виду рабочий класс и, чтобы закрепить свою точку зрения, завершил эту главу разделом, озаглавленным «Человек масс» (стр. 142–152).
В этих отрывках звучит отвращение Ортеги-и-Гассета к «бунту масс». Простого рабочего человека, «нового советского человека» он характеризовал как полуобразованного, напористого, самодовольного, нахального и заносчивого невежды или «самодовольного раба» (с. 145). Пролетариат не понимает сложностей и тонкостей жизни. По крайней мере, Ленин понимал, что если «кухарка» будет управлять государством, то ей придется научиться управлять. Кухарке пришлось бы «превратиться в интеллектуалку нового типа, способную решать сложные политические вопросы» (стр. 152). Сталин был рад окружить себя неотесанными головорезами.
Смысл атаки Ельцина на парламент и реакция «кухарок» постсоветского мира заставили Синявского снять напряжение, таившееся во всех его размышлениях по этим вопросам.
Он любил секреты высокообразованной литературной элиты, но он также любил простоту обычных людей. Он любил Пушкина, но главным образом в том житейском образе, как просто ходить по кварталу, трепаться. Теперь он увидел, что интеллигенция, даже «почти священный» Дмитрий Лихачев, может поддержать политику Ельцина. Не потому ли, что Ельцин стрелял в народ, а не в интеллигенцию? Было ли это потому, что Ельцин был назначен создателем новой и лучшей цели в жизни России?
В своем первом знаменитом произведении «О соцреализме» Синявский писал о так называемом «лишнем человеке» и угрозе, которую он представлял для власти и господствующих понятиях «Цель». «Он [лишний человек] ни за Цель, ни против Цели — он вне Цели. Теперь этого просто не может быть, это фикция, кощунство. Цель, разделяется на два враждующих лагеря, он делает вид, что не понимает этого, и продолжает смешивать свои краски в неясных и двусмысленных схемах. не красных и не белых, а просто людей, бедных, несчастных, лишних людей.
..» [3]
Если лекции в Колумбийском университете не были посвящены интеллигенции, то что? Возможно, они представляют собой движение в сторону «бедных, несчастных, лишних людей», поскольку он стремился снять напряжение во фразе, унаследованной от очерка Александра Блока 1908 года «Народ и интеллигенция». Лекции были размышлениями о влиянии военного нападения на избранный парламент. После того как Ельцин приказал расстрелять «Белый дом» в октябре 1993 года, значительная часть интеллектуальной элиты России (и, если уж на то пошло, США) аплодировала ему. (Газета Ремника предположила, что Ельцин атаковал парламент, чтобы защитить демократию.) Это послужило тому, чтобы привлечь внимание Синявского к массовому обману и эксплуатации, осуществляемым Ельциным и его сторонниками. Это помогло пролить свет на пафос русской повседневности, наблюдаемый как в прессе, так и во время нескольких личных визитов на родину.
Аутентичная тема лекций примерно такая: «Великий писатель-эмигрант возвращается на родину в пору расправы над бывшими мучителями, но увиденное его огорчает».
Наиболее полное изложение его темы находится на стр. 66: «Когда я говорю о властолюбии современной интеллигенции и о ее вине перед народом, я имею в виду только привилегированную часть интеллигенции, которую я называю судом и правительством. интеллигенция: люди, которые хорошо известны». Их называли «субподрядчиками властей» (стр. 68). Синявский с одобрением процитировал утверждение российского журналиста Глеба Павловского о том, что «Ельцин» — это «коллективный псевдоним», за которым, можно сказать, истинные российские «жесткие сторонники», эти субподрядчики, прячут свои шаловливые выходки, защищаемые теми великими державами, которые поддерживают «Ельцина». руководствуясь своими, а не российскими интересами (с. 77). Павловский в сноске не указан.
Многим «западным» комментаторам было бы полезно серьезно поразмыслить над одним направлением мысли, предложенным в лекциях. Синявского поразило глубокое смешение демократии и рыночной экономики в России Гайдара, Сакса и Аслунда (стр.
29-31). Голос Синявского здесь и в других местах гармонирует с хором инакомыслия в ельцинской России, хором, который нечасто слышит американский читатель. Московский реформатор и критик интеллигенции Борис Кагарлицкий в эти годы был очень созвучен Синявскому.
Два драматических трансличностных события ошеломили Синявского и определили его личную жизнь. Во-первых, разоблачение Сталина Хрущевым в 1956 году открыло определенные истины, которые направили Синявского на путь мысли и действия, который вскоре породил его «О социалистическом реализме» и привел к изгнанию. Впереди у него была еще полная жизнь.
Вторым событием стала атака Ельцина на парламент, которая раскрыла некоторые истины об интеллектуальной элите России и природе зарождающейся постсоветской «Цивилизации». Куда направился Синявский после этого второго драматического события? Мы не можем быть уверены, потому что ему оставалось всего четыре года жизни, пока Ельцин мобилизовал свой спецназ против парламента, а известные интеллектуалы подбадривали его.
Примечания
[1]. Синтаксис , №. 19 (1987), стр. 140-86.
[2]. Андрей Синявский, Советская цивилизация: история культуры (Нью-Йорк: Arcade Publishing, 1988).
[3]. Андрей Синявский/Абрам Терц, «Суд начинается» и «О социалистическом реализме» (Беркли, Калифорния: 1982), с. 190.
Copyright 1999 H-Net, все права защищены. Эта работа может быть скопирована для некоммерческого использования в образовательных целях, если должным образом указаны автор и список. Для других разрешений, пожалуйста, свяжитесь с [email protected].
Версия для печати:
http://www.h-net.org/reviews/showpdf.php?id=2948
Ссылка:
Алан Кимбалл. Рецензия Синявского Андрея, Русская интеллигенция .
H-Россия, H-Net Обзоры.
Март 1999 г.
URL: http://www.h-net.org/reviews/showrev.php?id=2948
Copyright © 1999, H-Net, все права защищены. H-Net разрешает повторное распространение и перепечатку этой работы в некоммерческих, образовательных целях с полным и точным указанием автора, веб-сайта, даты публикации, исходного списка и H-Net: Humanities & Social Sciences Online.