Содержание
Читать онлайн «НАШ КЛАСС. Благодарю моих учителей», Андрей Александрович Ардашев – ЛитРес
© Андрей Александрович Ардашев, 2020
ISBN 978-5-0051-4246-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Андрей Ардашев
Андрей Александрович Ардашев родился 25 июня 1965 года в городе Шостке Сумской области (бывшей Украинской ССР). В молодости служба забросила его на Дальний Восток. С 1984 года Андрей Ардашев живёт и работает в городе Владивостоке.
Сборник стихов «Наш класс» автор посвятил учителям – педагогам. Лирическими строками и душевными посвящениями поэт выразил признательность и благодарность своим воспитателям, тренерам, наставникам – всем учителям в широком смысле этого слова. Наряду с великими предками и родителями автор относит учителей к числу самых дорогих и близких людей.
«Нашим классом» поэт образно называет всё поколение своих соотечественников – честных и простых выходцев из бывших республик Великой страны.
Музой поэта и отца трёх дочерей является его спутница жизни Ирина Геннадьевна.
Ирина Ардашева, являясь профессиональным педагогом, всю свою жизнь посвятила работе с детьми-инвалидами.
Семья воспитывает младшую дочь-школьницу. Значимое место в творчестве автора занимают стихи, превозносящие отцовство и материнство, популяризирующие традиционные ценности славянской семьи.
Гармония семейного воспитания в духе лучших традиций своего народа и любви к родной природе нашли отражение в пейзажной и любовной лирике поэта.
В своих стихотворениях (лирических, философских, проникнутых одновременно и простотой и гражданственностью) автор размышляет об истоках добра и зла, страсти, мудрости и наивности, о вечности и смысле человеческой жизни…
Произведения Андрея Ардашева продолжают лучшие традиции русской поэзии. Но, вместе с этим, они современны, обладают авторской индивидуальностью, размашистым, но тонким творческим почерком при достаточно смелой, но строгой поэтической выдержанности.
Поэзия Андрея Ардашева образная и лиричная. Она способна затронуть самые глубокие струны души читателя.
Полные ностальгии, искренности и оптимизма стихи будут понятны и интересны, как старшему поколению, так и сегодняшним ученикам и студентам.
За вклад в развитие русской культуры и литературы Андрей Ардашев удостоен награды Президиума Российского союза писателей «Звезда „Наследие“ III степени». Награждён медалью Маяковского и Пушкинской медалью. Лучшие стихи и сведения об авторе опубликованы в Энциклопедии «Писатели Русского мира XXI век».
А кем мы были б в этом мире,
Когда б не матери, отцы, учителя?!
И славные – великие кумиры?!
Преемственностью движима Земля!
В добрый час! Ученики!
Сняты шлёпанцы и кеды.
Календарно – без поблажек,
дорогие непоседы,
убежало время пляжей,
пряток и велосипедов.
Удивлённо опустели
перед домом карусели…
Видя банты и букеты,
двор задумчиво притих.
Сентябрём сменилось лето!
Наступил серьёзный миг
расписания и книг.
Дни учебной дисциплины
переменят ваши планы.
Кроме зуммеров мобильных
ожидаемы, желанны
будут школьные звонки.
Таинством уроки станут…
В добрый час! Ученики!
У ШКОЛЬНОГО ПОРОГА
Верстки строк и версты дальних мест,
Где на сапогах то блеск, то кровь…
То в строю, то как в трясине шест,
Я искал путей в страну чудес,
где в достатке радость и любовь…
А душа сюда стремилась вновь.
Будь на ней асфальт, брусчатка, шерсть
Или бархат праздничных ковров…
Вряд ли для меня на свете есть
Более счастливая дорога,
Чем вот эта дюжина шагов
У родного школьного порога.
***
Пусть на видном месте в кабинете
(Над классною широкою доской)
Хоть в сотый раз меняются портреты,
На коих продуцирован правитель,
Но пусть вовек не знается с тоской
Наш добрый Бог по имени Учитель.
Не мартовский блудный кот
Утопает в лазури тишь.
Это март беззвучно уходит.
В ожиданье весенних мелодий
смирно замер сухой камыш.
Солнце дарит миру лучи.
Согревает луг и пригорок!
Отступает холодный морок,
собиравший силы в ночи.
Край, где щедро озарена
благодатным, радостным светом
мать для воинов и поэтов —
Русь – родная моя сторона!
Замолкают тоска и грусть.
Забываю чужбин пейзажи…
С тихой песней (с повинной даже)
я к тебе возвращаюсь, Русь.
Где валюта твёрже рубля,
врут моря про воли безбрежность!
Но твою суровость и нежность
не найти на чужих полях!
Ты не верь, что я на чужбинах
предал Веру и свой народ.
Я – не мартовский блудный кот,
я, скорей, заплутавший инок.
Дом детства
Дом детства – это он:
И колыбель, и крепость.
В нём правды камертон
И право на нелепость.
Плетутся тени крыш
По дворовой поляне,
Здесь отрок и малыш —
Мы все его дворяне.
Он помнит наизусть
Все прозвища и лица.
Ах, ностальгия-грусть,
Не надо торопиться…
Он в мыслях о святом.
Теплее нет на свете,
Чем этот детства дом,
Где мы – навечно – дети.
ПАМЯТИ МОИХ УЧИТЕЛЕЙ
Признает даже оптимист,
Что сентября кленовый лист
Приносит зрелость понимания,
Сколь безнадёжны ожидания
Возврата солнечного лета.
Но остается сила света,
Тепло зажженных в мире душ,
Любовь, завещанная многим…
Когда звучит печальный туш,
И моросит холодный душ…
То в небе плачут даже боги,
Когда по сумрачной дороге
Уходят наши педагоги…
Помним и чтим наших учителей: Загорянскую Александру Потаповну, Мисько Владимира Сильвестровича, Базилевич Александру Михайловну.
Нам шепчут ангелы
Не бывает счастья без любви
Ни в мечети, в пагоде, ни в храме,
Как алтарь-собор ни назови…
Ни в кремле под звёздами-крестами,
Где поют о благе соловьи,
А шаманы с козьими рогами,
Греясь ритуальными кострами,
В мир приносят жертвы на крови!
Нет в Эдеме с райскими цветами
Дармовых, блатных и льготных мест!
«Только вы – вершители чудес
Благодать дарить способны сами» —
Нам ушедших предков голосами
Тихо шепчут ангелы с небес.
Беседа с вечностью
Вечность мне сказала: не спеши!
Время – это сущая условность.
Не скопить мгновенья, как гроши…
В добром деле мысли хороши,
А мерило времени – духовность!
Меркнут смыслы там, где нет души.
Из небытия – из дивных снов
Вера, снисходя благою вестью,
Вдохновляет мир людских сынов.
Время, как молитвенная песня,
В чистых душах памятью воскреснет,
Вознося, как истину, любовь.
Светлана Ткаченко – вся жизнь подарена детям
ПАМЯТИ СВЕТЛАНЫ ТКАЧЕНКО
1
Лишь у Небес безмерны планы
уроков, дней и поколений.
Зима пришла и в наши страны.
Свечами в траурном волнении
до самых дальних океанов
склонились, стали на колени
в печали скорбные аллеи
детей, светящихся Светланой —
сердец и душ, согретых ею.
С педагогов лёгкой руки
Так и были б я, и мои дружки —
лоботрясы и разгильдяи,
если б секции и кружки
все, что можно, не перебрали…
Если б в клубы дороги не знали.
Если б первые синяки
набивали себе не в спортзале.
Безвозвратные детства дали:
Лагеря вдоль Десны-реки,
«Жданки», «Карлушки», «Огоньки»
Нас по-шосткински воспитали
С педагогов легкой руки.
Наш детский мир
Наш детский мир – совдеповским глотком
оставил привкус скромненько и мило.
Нас грели зимы горкой и катком.
И шевелилось задничное шило.
Нам (пацанам) на ум не приходило:
чтоб вход в подъезде – с кодовым замком?!
От съезда к съезду заседал партком…
Ещё начальство жило не на виллах —
в единстве с Партией была народа сила.
На всех хватало хлеба с молоком,
и никого зараза не косила.
Система нас бросала в лагеря
на срок до трёх недель на радость лету.
Сквозь лес из репродукторов «Заря»
неслась, как фон к речёвкам и куплетам.
Незабываема та острота сюжета,
когда девчонок наших и ребят
под песни и уже полураздетых
к речной купальне вывели отряд.
Чтоб, лихо сбросив шлёпанцы и кеды,
безудержно плескаться и нырять
до синих губ! До одури – победы!
Потом звучал суровый приговор
вожатых с воспитателями строго:
«Всем – из воды! Рассесться на бугор!»
А мы в ответ: «Ещё чуть-чуть… Немного!»
И не было ни ангела, ни бога,
чтоб заглушить такой молельный хор.
А где-то ждал соскучившийся двор
и школьная по осени дорога…
А дальше – военком и прокурор-
вся прелесть жизни – в будничных тревогах.
И бесконечно – взрослый разговор.
О прелести Полесья
У Отчизны несравненна стать!
Вряд ли может слово или песня
всю красу и щедрость передать
натуральной прелести Полесья.
Помню буйный яблоневый сад!
В Погребках с нехитрым винзаводом…
То, как много-много лет назад
наслаждался юности свободой
и чудесным щебетанием звонким
местных, но как будто райских, птах.
Как в деснянских заливных лугах
рдело угасающее солнце
и горел румянец на щеках
скромной нецелованной девчонки.
НАШ КЛАСС
Бежали мы за ветром перемен
по школьным коридорам длинным.
Тогда для всех Серёж, Андрюш и Ген
наш класс был одинаково элитным,
а школьный завтрак – равно калорийным
для сына слесаря водопровода
и дочери директора завода…
На всех хватало Славной Украины
Достоинства, Заботы и Свободы!
Шосткинская Мадонна
Веры святой икона —
Истины силуэт
В радостных акварелях
Мастера Рафаэля,
Сикстинская Мадонна
Над облаками лет
Нежно и непреклонно
Миру дарует Свет.
Дерзость моя достойна
Слёз снисхождения
От Сикстинской Мадонны —
Вечного Возрождения
Из глубины поклона
В храмовой тишине…
Но Шосткинская Мадонна
Все же являлась мне!
Ярких лучей апреля
Радужный перепляс
На маячках портфеля
Помнится, как сейчас,
Школьного стадиона
Изгородь до небес,
И… Шосткинская Мадонна —
Дива в стране чудес!
И из дверей вагона,
Будто бы с алтаря,
В суетный шум перрона
Спустится, знаю я,
Шосткинская Мадонна —
Светлая грусть моя…
Шосткинская Мадонна —
Вера в мечту моя!
По красоты Законам
Тем, что спасают Мир,
Шосткинская Мадонна —
Добрый ориентир!
Зря не ищите в Риме
Или в других краях,
Ибо неповторима
Ваша Любимая!
И ни в каких фавелах,
В замках и на холстах
Не родила и не спела
Против воли Христа,
Пропустившая мимо
Дух пророческих слов!
Святость непогрешима,
Как и Ваша Любовь.
Обрести другую такую
Не помогут даже в раю
Троны, патроны, мильйоны.
И пока на Земле стою,
Шосткинскую Мадонну
Вечно боготворю!
Шосткинскую Мадонну —
Веру и грусть мою.
1. 30 ноября 2018 г. с нами не стало Светланы Николаевны Ткаченко. Она была первой учительницей моего младшего брата, а позже – директором нашей школы.
Фон для школьного фото — 94 фото
Школьная доска фон
Школьный фон
Фон для презентации школа
Школьный фон
Красивый школьный фон
Школьная тематика
Школьный фон для презентации
Фон учеба
Школьный фон
Школьная тематика Глобус
Школьный фон для презентации
Фоны для фотошопа Школьная тема
Школьные картинки для фона
Рамки для текста школьные
Школьный фон
Фон для презентации учебный
Рамка для первоклассника
Фон учеба
Школьный фон
Школьный фон для презентации
Школьная доска с принадлежностями
Школьный фон для презентации
Фон наш класс
Школьный фон для презентации
Фон для выпускных альбомов школа
Красивый школьный фон
Фотоколлаж школьники
Рамка Школьная
Рамка Школьная
Школьный коллаж
Рамка для коллажа школа
Школьный фон
Фон для школьного альбома
Школьная канцелярия
Фон для школьной фотографии
Рамка Школьная
Фон для школьного фотоальбома
Фон для презентации книги
Интересные фоны школа
Калаш в школе
Фон для презентации педагогика
Рамка школа
Футаж школа
Школьная деревянная доска
Школьный фон
Фон для портфолио учителя
Школьный коридор гача лайф
Фон для выпускного альбома
Школьный фон для фотошопа
Рамка Школьная
Красивый фон для виньетки
1 Сентября фон
Школьная доска фон
Подложки для фотографий
Рамка день знаний
Школьный фон для презентации
Букет учителю на выпускной
Школьный коллаж
Школьный класс
Школьный фон для презентации
Доска светло зеленая Школьная
Школьные принадлежности
Прозрачные рамки школьные
Фон для школьного альбома
Фон для школьного альбома
Рамка Школьная
Фон учеба
Фон для презентации школа
Виньетки для школы
Выпускной фон для фотошопа
Рамка Школьная
Учебные предметы
Бесшовный фон школа
Школьный фон
Рамка школа
Школьный фон
Рамки на школьную тему
Школьная тематика
Фон для учителя математики
1 Сентября фон
Красивые цветы для учителя
Фон для презентации школа
Наука и образование
Виньетка для выпускников школы
Школьный фон для фотошопа
Школьный фон
Школьный фон для презентации
Школьные рамки для фотошопа
Школьный фон
Фон для выпускников
Фон для фото Школьная доска
классовое прошлое и жизненный выбор
В течение многих лет я определял класс традиционным способом:
Класс — это относительный социальный ранг с точки зрения образования, дохода, богатства, статуса/положения и/или власти.
Но совсем недавно я добавил последнюю фразу « жизненных ожиданий/выборов. ». За последние два года я принял сознательное решение стать, надеюсь временно, «подвижным вниз». Я видел, как ожидания/выборы, связанные с моим классовым прошлым, облегчили мне переход к более низкой налоговой категории и снижению карьерного статуса, чем близкому другу с менее престижным прошлым.
Интернализированные ожидания
Когда я рос в низшей части среднего класса, а затем в среднем классе (по мере того, как образование, доход и благосостояние моих родителей повышались), у меня возникло ожидание, что я добьюсь успеха практически во всем, что захочу делать. . Передо мной было много вариантов. Будь то в моей карьере, общественных работах или увлечениях, в юном возрасте меня учили, что я преуспею, мои родители, другие любящие члены семьи, учителя и служители. Когда я стал старше, я проецировал уверенность в себе, рожденную этим ранним обращением, которое гарантировало, что профессора, руководители, коллеги и подчиненные также ожидают от меня многого.
[gdlr_quote align=»center» ]Выросший в среде среднего класса дал мне надежду, что я добьюсь успеха практически во всем, что захочу делать».[/gdlr_quote]
Мой близкий друг вырос в работающая бедная семья. С раннего возраста ее учили ограничивать свои жизненные ожидания от благонамеренной матери, других членов семьи и прихожан, которые хотели убедиться, что она не заберется слишком высоко и не упадет на землю слишком сильно.
Меньшее количество семейных активов ограничило ее доступ ко многим преимуществам, которыми я пользовался, и ограничило ее выбор. Несмотря на это, она «надрала задницу», чтобы стать уважаемым профессионалом и почитаемым членом сообщества. Она заработала свой путь в элитный частный колледж, имела хороший доход, приобрела значительные активы и пользовалась большим уважением в своем местном сообществе.
Но когда она уволилась примерно в то же время, что и я, мои ранние преимущества в классе дали мне подушку безопасности. Я рассматривал свою ситуацию как временную неудачу, которая совпала с моей потребностью в большей гибкости, чтобы лучше поддерживать стареющих членов семьи.
Моя подруга восприняла то, что ее «отпустили», как доказательство того, что она все это время была самозванкой. Она бросила вызов ожиданиям, но рано усвоила классовую принадлежность, которую другие навязывали ей в детстве, выросшем в бедности.
Там, где я начал малый бизнес, моя подруга устроилась на работу начального уровня по своей старой профессии. Она сожгла свой небольшой пенсионный фонд, стала бездомной на несколько месяцев и уволилась из правления и общественных обязательств как из-за смущения, так и из-за нехватки средств для ежегодного пожертвования правлению. Я отказался скрывать свое положение, обратился к старым друзьям и деловым контактам, чтобы поднять мой бизнес с мертвой точки, и смог занять деньги у самого себя.
Конечно, мне тоже было нелегко, но я ожидал, что переживу этот период и выйду на другую сторону в довольно хорошей форме. Моя подруга сдалась, у нее было меньше вариантов и контактов, и она считала, что виновата в потере работы, а не в том, что Великая рецессия уничтожила ее работу.
Когда классизм важнее класса
К сожалению, класс и классизм часто идут рука об руку. Образование, доход, богатство, статус и власть, безусловно, являются индикаторами класса, которые играют роль в формировании понимания ребенком мира. Но дети также могут быть глубоко затронуты классовой принадлежностью и верой в то, что, как однажды сказал мне мой девятилетний кузен (бедный мальчик, он получил такую лекцию!) «Некоторые люди просто лучше, потому что они живут в лучших дома, ходить в лучшие школы и иметь больше денег».
К девяти годам мой двоюродный брат научился меньше ожидать от детей с ограниченным преимуществом в классе. Без постоянной бдительности, чтобы научить его обратному, он мог бы вырасти и стать одним из классовых привилегированных людей, занимающих руководящие должности, которые могут ограничивать выбор других.
Пришло время изменить убеждения моего маленького кузена. И есть время изменить системы, которые убеждают таких людей, как мой друг, сомневаться в своих замечательных способностях и талантах.
Давайте начнем.
Как ваш фон влияет на то, что вы читаете
Французский социолог Пьер Бурдье много говорил о классах и культуре. Он выдвинул несколько теорий, чтобы объяснить, как ваша профессия, профессии родителей, уровень образования и социальный класс влияют на то, какую музыку вы будете слушать, какие виды искусства вам понравятся и какие книги вам понравятся. читать. Короче говоря, как на ваши вкусы влияет то, как вы были воспитаны. Говоря о предпочтениях в чтении, я думаю, что есть две теории, которые особенно важны: габитус и культурная столица.
Во-первых, концепция габитуса . Бурдье понимал габитус как систему диспозиций: длительные способы существования, действия и видения, которые способствуют определенному стилю или образу жизни. Это способ восприятия мира, который усваивается и воплощается в молодом возрасте. Кроме того, габитус формирует и формируется социальными практиками, которые Бурдье называет «структурированием структур».
Габитус объясняет, почему люди из сходного социального положения будут иметь общие элементы своего поведения и отношения. Важно, габитус не является естественным или врожденным; оно приобретается и, таким образом, может быть изменено. Бурдье утверждает: «Диспозиции долговечны: они имеют тенденцию увековечивать, воспроизводить себя, но они не вечны». Тем не менее предрасположенность, как утверждает Бурдье, не является судьбой: люди вольны изменить свое положение в социальной иерархии и отклониться от ожидаемого.
Это уместный момент, поскольку читатели могут сами выбирать, что им читать, без учебных планов или предписанных списков чтения. Их вкусы и привычки к чтению являются отражением того, кем они являются или кем стремятся быть. Люди из разных классов, рас и полов знакомятся с разной литературой и материалами для чтения, а воспитание и образование могут привести к определенным склонностям и предпочтениям с точки зрения привычек и вкусов к чтению.
Концепция габитуса дополнительно проиллюстрирована при рассмотрении чтения как культурной практики.
Историк Мартин Лайонс утверждает, что «читатели не приходят к тексту с пустыми руками, а привносят в него продукт культурного формирования на протяжении всей жизни, глубоко укоренившиеся менталитеты культуры или класса». Другими словами, читатели играют активную роль в создании смысла текста.
Во-вторых, культурная столица. Культурный капитал относится к знаниям, навыкам и компетенциям законных культурных кодов, которые приобретаются посредством воспитания и образования. Так, например, обладание культурным капиталом не обязательно будет означать, что вы любите классическую литературу, но вы, по крайней мере, будете знать, что представляют собой произведения великой канонической литературы. Вы выросли в среде (будь то дома или в школе), где были подвержены воздействию этих культурных продуктов, и вы знакомы с ними и знаете о них. Таким образом, социальный класс, воспитание и образование могут оказывать существенное влияние на знания и потребление культурных благ.
Недавно группа исследователей из Австралии исследовала связь между социальным классом, воспитанием, образованием и культурными вкусами.
Проект Australian Cultural Fields спросил участников об их вкусах в различных областях, таких как искусство, спорт, музыка, наследие и литература. Неудивительно, что образование и род занятий сильно повлияли на формирование вкуса, и чем выше ваш социальный класс, тем более «интеллигентными» будут ваши вкусы. Когда дело дошло до чтения, романы были единственным жанром, который больше понравился рабочему классу, чем высшим классам. (В этой статье более подробно рассказывается об исследовании, а также есть викторина, состоящая из некоторых вопросов, заданных в проекте.)
Эти категории не имеют жесткого определения и не обязательно остаются неизменными. Возможно, вы выросли в среде, которая означает, что вы, вероятно, знаете и слушаете классическую музыку, ходите в театр и читаете произведения великой литературы. Или вы могли быть воспитаны родителями, которые не читали, принадлежали к низшему классу, и вы могли подумать, что чтение художественной литературы не «для таких людей, как вы».
Но, как утверждает Бурдье, эти категории и диспозиции не являются судьбой. Ваше происхождение не диктует ваши вкусы; это влияет только на них. Рассмотрение этих категорий (культурных ценностей, а также людей) заставило меня задуматься о различиях между тем, как ученые классифицируют людей, и тем, как мы классифицируем самих себя. В частности, где мы подходим как читатели? Теории Бурдье были важной частью моего докторского исследования библиотек, но, несмотря на годы размышлений над этим вопросом, я до сих пор не знаю, куда себя отнести.
Учитывая мой уровень образования, я думаю, что технически я должен отдавать предпочтение художественной литературе, поэзии и другим формам высокой литературы. Я должен быть знаком с каноническими произведениями и авторами (и, вероятно, читал их). Однако мое воспитание предполагает нечто иное. Мои родители не учились в университете и не читают, и все книги, которые были в доме, когда я рос, были моими (книг Клуба нянь было много; время, когда взрослые тоже читают книги).
С таким фоном вы можете подумать, что я читаю только романы и другие «низшие» классы художественной литературы.
На самом деле, я думаю, что мое чтение больше отражает мой социальный класс и воспитание, чем мой уровень образования и профессии. Хотя я читаю немного художественной литературы и знаком с каноническими произведениями и авторами (и даже читал некоторых из них…), я предпочитаю криминальную фантастику, женскую литературу (но не любовные романы, и да, я думаю, что есть важное различие). между этими двумя жанрами) и научно-популярная литература. Но даже это утверждение не полностью иллюстрирует сложность и нюансы этих категорий. Учитывая мое воспитание, вы можете подумать, что я вообще не буду читателем, и все же я здесь. Я пишу для Book Riot два года, я защитил докторскую диссертацию по книгам и чтению, являюсь зарегистрированным членом семи разных библиотечных систем в двух странах, и я не думаю, что все в порядке, если только я не нахожусь в середина книги.
Так что я думаю, что эти категории дают некоторую ценность для размышлений о том, как мы сортируем себя как читателей, но они не отражают (и не могут) полностью понять сложность того, почему мы читаем то, что делаем.